Конституанта

Конституа́нта (фр. consti-tuante, assembled) — во Франции и некоторых других государствах — учредительное собрание, общенациональный коллегиальный представительский орган государства, специально создаваемый для разработки и принятия конституции.

В разных странах конституанта имеет разные названия — собственно учредительное собрание, конституционное собрание (ассамблея, конгресс, конвент), большие народные собрания и т. п..

Исторически конституанты образовывались различными способами. Известны примеры, когда роль конституанты выполнял парламент, приняв специальную процедуру (которой сам и придерживался) разработки и принятия конституции (Греция, 1975; Бразилия, 1988). Иногда парламент прямо провозглашал себя конституантой и действовал соответствующим образом (первые конституции, принятые в 1960-х годах в ряде африканских стран — бывших колониях Франции).

Идея конституанты была сформулирована политическим деятелем времен Великой французской революции аббатом Э. Ж. Сийесом (1748—1836). Именно ему принадлежит авторство концепции учредительной власти, положенной в основу деятельности первых Учредительных собраний Франции.

По этой концепции, учредительная власть первична по отношению к власти законодательной, исполнительной и судебной. Учредительная власть принадлежит народу, который, реализуя её через своих представителей (учредительное собрание), принимает конституцию. По мнению Сийеса, депутаты учредительного собрания имеют специальный мандат, который дает им возможность принимать участие в решении вопросов принятия конституции. Наличие такого мандата обеспечивает высокий уровень легитимности принятых соответствующим образом конституций.

Учредительным собранием были приняты первые конституции — основные законы, однако не всегда Конституа́нта формировалась путём общих выборов (а именно такой порядок современные теоретики считают классическим). Так, конституция США 1787 года была принята конвентом, сформированным путём косвенных выборов, а конституция Франции 1791 — органом (Генеральными штатами), избранным с другой целью, который впоследствии провозгласил себя Национальным учредительным собранием. Характерно, что практика образования конституанты впервые имела место не во Франции, а в США.

В XIX веке создаваемые в других странах представительские органы нередко назывались конституантами конгрессов или конвентов.

Ныне принятие основного закона конституантой как специальным представительским органом является обычной, хотя и не общей практикой. Из-за прагматизма нередко применяется принятие конституции парламентом. Широко используется референдум, который прямо согласуется с концепцией учредительной власти. Иногда, как и раньше, референдуму предшествуют разработка и предварительное одобрение конституции учредительным собранием (Румыния, 1991). Чаще принятие основного закона специально избранной конституантой происходит, во-первых, после получения политической независимости или после реставрации демократического режима (Италия, 1947; Индия 1950; Португалия, 1976), во-вторых, когда организация и деятельность конституанты является традиционным способом принятия основного закона (Болгария, 1991). Случается и сочетание обоих условий (Франция, 1946).

Легитимность организации и деятельности конституанты обеспечивает специальный правовой акт, устанавливающий порядок проведения выборов её членов. В условиях развития государственности нередко возникают сомнения относительно законности или даже конституционности такого акта, особенно когда государственный механизм не конституирован, а орган, уполномоченный выдавать соответствующий акт, отсутствует. При таких обстоятельствах важную роль играет сам факт проведения выборов в конституанту; выборы должны быть не только общими по природе, но и демократическими по характеру. Задачей конституанты является принятие новой конституции. Иногда сама конституция предусматривает формирование соответствующего органа для внесения изменений в основной закон или его ревизию.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В Аргентине демократический переходный процесс начался с утраты военным правительством легитимности в результате поражения на Мальвинах, когда оно пошло на демократизацию и конституционные реформы. В Аргентине процесс изменения конституции проходил в соответствии с Национальной конституцией Аргентины 1853 г., которая предусматривала созыв для этого Конституционного конвента (ст. 30). В 1994 г. был созван Конституционный конвент. Однако принципиальная особенность аргентинского переходного процесса состоит в том, что сам Конвент в своей деятельности направлялся и регулировался политическими партиями, заранее связавшими будущую конституанту определенными условиями. Конституционный конвент, избранный в 1994 г. был связан в своей деятельности ограничениями, наложенными законом. В нем деятельность Конституанты сводилась к кругу вопросов, зафиксированных, в свою очередь, в намеченном ранее документе, известном как «Ядро основных принципов» (1993). Этот документ, однако, в свою очередь восходил к достигнутому ранее соглашению лидеров двух крупнейших партий – Рауля Альфонсина и Карлоса Менема, осуществивших ряд компромиссов, причем втайне не только от общественности, но и от своих партий (Pacto de Olivios). В результате, данный процесс, внешне напоминая договорную модель перехода, на деле скорее был соглашением политических элит и даже двух президентов о стратегии демократического перехода.

Андрей Медушевский, Размышления о современном российском конституционализме, 2015

Даже после официального объявления об изменении формы правления – создания Республики (1 марта 1917 г.), – вопрос о пересмотре Основного законодательства (закрытии Третьего и начале нового Четвертого Полного собрания законов) был отложен. Это решение Юридического совещания мотивировалось двумя причинами – ожиданием Учредительного собрания и незавершенностью предыдущего, третьего, ПСЗ за период 1914 – начала 1917 г.[190] Не решенной оказалась и проблема последующей легитимации, поскольку новые органы власти не подтвердили свои полномочия выборами или решением Конституанты – созывом Учредительного собрания.

Андрей Медушевский, Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке, 2017

Конфликт права и справедливости, сформировавшийся в условиях конституционного кризиса периода Перестройки и, особенно, 1991–1993 гг., стал основой циклической динамики постсоветского конституционализма. Обозначив разрыв легитимности и законности, он заложил основу дебатов по всем ключевым вопросам – соотношения конституирующей и конституционной власти (необходимость созыва Конституанты или решение вопроса путем внесения поправок в действующую конституцию), возможности конституционной революции («консервативная революция» в противовес «цветным революциям») и конституционной реформы (стратегия последней интерпретируется в пользу консервативного поворота), учет срывов на этом пути (феномен переворотов в праве, конституционного параллелизма и мнимого конституционализма); разработка проведения административных и судебных реформ в обществе переходного типа; заимствования иностранных моделей и их эффективного функционирования в других социальных условиях; стратегии и тактики конституционных преобразований[92]. Предметом дебатов оказались вопросы политических прав и свободных выборов, отношения интеллигенции к власти (сотрудничества с правительством и лояльности ему или отказ в них), легитимности действующей власти с позиций традиционализма или модернизации[93]. Реакцией общества на трудности завершающей стадии постсоветского цикла стало появление концепции постсоветской Реставрации, оспаривающей одновременно справедливость и законность современного политического порядка и выдвинувшей жесткую и опасную альтернативу либеральной модели конституционализма.

Андрей Медушевский, Политические сочинения, 2015