Демон по имени Вассаго

Art Burn

Мефисто растворился в мраке ночи.Упал на землю яркий свет.Река из слёз омыла его очи:«Я заблудился, Боже, дай ответ!»Господь молчал…Ответа нет…

3. Дар или проклятье

— С тех пор, как умер Андрей и родился Гонрод, я узнал много нового об этом мире. Узнал людей, попадающих сюда из-за своих желаний. Узнал их полностью. Проник в самые потаённые места их прошлого. Те места, которые люди заперли под семью замками, и которые они не хотят показывать никому на свете: их самые страшные пороки, их самые мерзкие деяния.

Не знаю, я не могу сказать точно, дар это или проклятье. С одной стороны, мне легче убивать, если я посмотрю в их глаза, и вижу такие поступки, после которых мои убийства кажутся не такими жёстокими. Вернее, я не чувствую какой-то тяжести после содеянного. Сожаления нет.

А, вот, с другой стороны…

С другой стороны, я жалею, что когда-то был человеком. Сожалею, что когда-то принадлежал к этой расе. Не было ни одного дня и ни одного человека, подвергающегося испытанию Судьбы, к которому я не испытывал отвращения. Отторжения. Звери, в моём понимании, выглядят намного человечнее. По крайней мере, они руководствуются исключительно инстинктами. Чем руководствуются люди, совершая свои поступки, для меня до сих пор, загадка.

Заглядываешь в прошлое одного человека: двадцатилетний парень, пристрастившийся к наркотикам. Из-за своего пристрастия он продал практически всё движимое имущество у себя в квартире, где он проживал вместе со своей матерью. Из-за своего увлечения он неоднократно доводил свою маму до слёз, неоднократно избивал её всеми подручными средствами. Она умоляла его прекратить, она падала на колени и плакала, а он смотрел на неё своими безразличными глазами. Безразличными глазами он смотрел на ту, что дала ему жизнь, что кормила и поила его, не требуя ничего взамен, кроме любви и уважения. А отплатил он ей тем, что до смерти забил её статуэткой, доставшейся ей от своей матери, его бабушки, являвшейся семейной реликвией, переходящей из поколения в поколение. Она плотно сжимала её у себя на груди, прошептав:

— Побойся Бога! Её я тебе точно не отдам!

Опиумный друг, сидевший в его голове уже довольно долгое время, подсказал ему, что надобно проучить эту тупую стерву. Вырвав статуэтку у неё из рук, наркоман размахнулся и резко ударил свою маму в висок семейной реликвией. Женщина намертво повалилась на пол. Наркоман опустился на колени и продолжал наносить удары обагренной статуэткой. Каждый его удар сопровождался выкриками:

— Никогда!

Удар.

— Никогда!

Удар.

— Никогда!

Удар.

— Не смей!

Удар.

— Говорить!

Удар.

— Что!

Удар.

— Мне!

Удар.

— Нужно!

Удар.

— Делать!

Удар.

— Сука!

Удар.

И Вы считаете, что я должен помиловать этого ублюдка, не ценившего не только свою собственную жизнь, но и жизнь того, с кого по умолчанию нужно пылинки сдувать и всячески оберегать? Нет, он заслуживает смерти. Самой мучительной и жестокой смерти.

Судья вынес вердикт: виновен. Приговор: смертная казнь через медленное свежевание.

Заглядываешь в прошлое другого человека: 30-летний аферист, который приходил в квартиры мужчин и женщин пожилого возраста под видом недавно прибывшего в их церковь батюшки с целью несения службы Господу Нашему. А перед этими знакомствами этот мнимый священнослужитель приходил в вышеупомянутую церковь и выискивал будущую свою жертву. Жертвой должна была быть одинокая старушка лет семидесяти, или старец того же возраста. И когда он находил, то, незаметно для жертвы, провожал её вплоть до самой её квартиры. Затем он надевал костюм батюшки, прикреплял бороду с проседью, накладывал на лицо грим, надевал на шею огромный позолоченный крест, в руку брал кадило и приходил в ту самую квартиру с целью знакомства со своими прихожанами. Дедушки и бабушки, подвергавшиеся обману, даже и подумать не могли, что в шкуру пушистой овечки спрятан голодный волк. Лже-батюшка был всегда приветлив, учтив, ласков. Он всегда очень много спрашивал о здоровье бабушки или дедушки, интересовался здоровьем и жизнью внуков и внучек (если таковые были), спрашивал про политику, про новости, произошедшие в стране и в мире. В общем, пожилые люди после беседы с этим батюшкой находились в неописуемом восторге.

Трёх посещений священнослужителя было вполне достаточно для того, чтобы бабушки и дедушки могли полностью ему доверять, и были к нему максимально предрасположены. И вот наступал решающий момент, определяющий дальнейшую судьбу всех. В четвёртой встрече, батюшка был грустным, тихим, однако же, задававшим всё те же вопросы и так же внимательно слушая свою жертву. Жертва замечала нестандартное поведение служителя Божьего, и непременно спрашивала, что случилось. На что батюшка, со слезами на глазах и прерывистым голосом, всегда отвечал приблизительно следующее:

— Достопочтенная Мария Ивановна (или многоуважаемый Пётр Валерьевич), великое горе пришло в наши дома. Вчера мне стало известно, что некая состоятельная особа выкупила землю, на которой стоит Храм Божий, который мы любим, в который мы ходим для того, чтобы поговорить с единственным Отцом Нашим. Видно, у этих людей нет ничего святого! И, как я слышал, на месте нашей с вами церкви, одного из тех немногих мест, где счастьем и благодатью Божьей озаряются наши души, этот язычник построит магазин одежды или обуви, я точно не знаю. А церковь, как Вы сами можете понять, сравняют с землёй. Единственным моим желанием было, есть и останется — это воспрепятствовать этой непоправимой ошибке. Я ходил к этому безбожнику домой, я Христом Богом просил его остановиться и не губить храм Господень. Взамен этого я обещал всю жизнь молиться Господу за его здравие, а также за здравие его родных и близких. И, вроде бы, даже сердце у этого человека растаяло под словом Божьим, вырывающегося из уст грешного и недостойного раба его, вашего покорного слуги. Однако, этот человек поставил условие, для нас, кажется, непосильное: он предложил выкупить у него землю обратно, но за сумму, вдвое большую покупной. Срок нам дан две недели. Я слёзно умолял его продать нам землю за ту сумму, за которую он сам её купил, но этот язычник остался непреклонен. Теперь мне ничего не остаётся, кроме как проклинать себя за свою слабость, за свою ничтожность. Я недостоин называться рабом Божьим! Я не смогу собрать нужную сумму к требуемому сроку! Я — ничтожество.

После этих слов лже-батюшка закрывал лицо руками и претворялся, будто бы плачет. Практически во всех случаях эта сцена имела для бабушек и дедушек именно желаемый для афериста эффект: они начинали предлагать ему свои сбережения. Батюшка сначала отказывался, тем самым рыбка всё сильнее и сильнее запутывалась в сетях искусного браконьера. Он упирался, он отнекивался, но в конце концов всё-таки соглашался, благодаря во всеуслышание Господа за то, что послал ему такую чистую, добрую и щедрую душу. Он восклицал о том, что она или он оживили его, что в нём вновь вспыхнула ярким пламенем божья искра, что он непременно соберёт нужную сумму, коль на земле есть хотя бы малая часть таких золотых людей, как эта бабушка или этот дедушка. Псевдо-священнослужитель обещал, что для души жертвы уже уготовано место в раю, что этот добрый поступок перекрывает все нехорошие поступки, совершённые ей за всю жизнь.

Через день священнослужитель вновь приходил, счастливый и довольный. Он сообщал, что необходимая сумма собрана, и что теперь осталось дело за малым: нужно оформить необходимые документы на приобретение земли. А поскольку это дело долгое, и все юридические дела по этому вопросу делаются не здесь, а в столице, то ему придётся покинуть этот город, чтобы завершить это поистине святое дело. Так что пусть не переживают, если не увидят его на службе. В общей сложности его не будет месяца два, максимум — три. После этих слов он благословлял бабушку или дедушку, и, ещё раз поблагодарив их, уходил.

Этот батюшка не появлялся ни спустя два месяца, ни спустя три, ни через полгода. Но бабушки и дедушки не переживали. Они понимали, что это дело долгое, что нужно просто надеяться и ждать. Аферист уезжал в другой город и проделывал ту же саму процедуру. Сюжет повторялся. Одна бабушка отдала аферисту единственные свои сбережения, которые она отложила на похороны. Но афериста этот факт меньше всего волновал. Вернее, его он вообще не волновал.

Он и при мне пытался прикинуться слугою Бога, перекрестился несчётное число раз, вспоминал молитвы, стихи из Библии, взывал к моему благоразумию, к моей душе. Говорил о спасении моей души. О спасении моей души?! Ха… Ха… Ха…

Судья вынес вердикт: виновен. Приговор: смертная казнь путём погружения приговорённого в ванну, наполненной концентрированной серной кислотой.

Список этих подонков довольно огромный. Конца и края этому списку нет. Не было ни одного испытуемого, которого я бы не хотел убить. Все, как один — сплошной комок зла. Неблагодарные, лживые, лицемерные твари. Всех убью. Всех…