Сын Сайпана

Chris Layne, 2018

После развода родителей Джефферсон следует за своим отцом за границу на остров Сайпан. Ожидая веселого лета на пляже, Джефферсон вместо этого находит проблемы на острове. Его сводный брат и его банда островных детей охотятся на Джефферсона, в то время как его отец гонится за выпивкой и женщинами. Не к кому обратиться, Джефферсон обнаруживает тайну в джунглях Сайпана и ключ к своему будущему.

IV. Бег

— Привяжи нас! — крикнул мой отец.

Я запрыгнул на причал с толстой лодочной веревкой и закрутил её вокруг бревна. Дизельные двигатели сбросили обороты, а затем замолчали. Я нахмурился. День рыбалки закончился.

— Довольно хорошая рыбалка? — сомневаясь спросил Тед, глядя на меня.

Я пожал плечами. После выгрузки пива из холодильника, я высыпал оставшийся лед в лагуну. В глубину двадцать футов я видел дно. Далее я облил палубу струей пресной воды из шланга высокого давления. Папа заставлял делать так в конце каждой поездки. Соленая вода разъедала любой металл лодки, если её не смыть сразу же.

— Сынок, иди домой и скажи Селесте, что я опоздаю, — сказал папа сверху.

Мои глаза выпучились. Я выпрямился. В моём сознании появилось искривлённое лицо Патрика. Расстояние от порта до дома было длинным. Я засомневался, что смогу избежать встречу с ним.

— Нет, я останусь и помогу тебе, — сказал я.

— Нет, ты сделаешь, как я сказал!

— Но папа.

— Вперёд!

Я медленно закрыл крышку холодильника. И глянул на лицо Теда. Пожилой мужчина смотрел на меня тем же взглядом, что и раньше. Его выражение было похоже на выражение моей мамы. Он выглядел обеспокоенным.

— Эй, Билл, как на счёт того, чтобы я отвез его до дома? — спросил Тед.

— Нет, с ним всё будет хорошо. Давай, Джефферсон!

Я спрыгнул с лодочной палубы на причал.

— Си Юос Маас, — сказал Тед на языке Чаморро.

— До свидания, Джефферсон!

Я побежал через гравийную парковку к пляжной дороге. Папины слова снова звучали в моей голове: «…Он слишком слаб, чтобы заполучить большую рыбу».

— Хорошо, я покажу тебе, — сказал я, стиснув зубы.

Мысли о марлине исчезли, когда я приблизился к дороге. Банда Патрика зависала в этом районе. Чамарро и Патрик наблюдали за детьми, которые не принадлежали к их группе. Я вздрогнул. Я был номером один в их списке.

Я не хотел им попасться на этой стороне пляжной дороги. Открытые поля граничили с ней и не предоставляли мест для укрытия. Я свернул с пляжной дороги и направился в военный Парк.

Военный Парк оставался нетронутым в течении тридцати лет с момента последних выстрелов войны на острове. Сгоревшие танки, пулеметные установки и закрепленные ящики для таблеток все ещё стояли рядом с джунглями, но теперь уже безлюдные и покинутые солдатами. Казалось, все это произошло только накануне.

Пересекая небольшое поле, я подошёл к одной оставшейся дороге между парком и лодочным причалом. Подъехала машина без выхлопной трубы. Я нырнул глубоко в растительность, выстилающую канаву. Машина проехала мимо. Гравий с дороги проскочил по мне.

— Идиот! — пробормотал я.

После того, как я выбрался из канавы и отряхнул колени, я осмотрел парк. Густые лиственные деревья возвышались, а листья лианы — подобные спагетти, висели на каждой ветке. На земле гигантские растения с листьями, как уши слона, поглотили пол джунглей. Я не хотел проходить сквозь глубокую листву. Однако, это был единственный вариант.

— Хотя я иду по мрачной долине смерти… — пробормотал я.

Я тихо произнёс двадцать третий псалом, когда я пробирался через высокие растения. Моя мама часто мне рассказывала о том, как этот псалом помог ей пережить трудные времена после развода с моим отцом. С голодными детьми и без чеков на элементы от бывшего мужа, она долго оставалась в этом состоянии. Моя мама убеждала меня, что, если я обращусь к Господу, когда я буду в трудном положении, тогда я замечу, что добрый господь присматривает за мной. Но я не был в этом уверен.

— Ты должен найти свой камень, — всегда подчеркивала мама.

Она хорошо изучила Библию. Обычно мама обращалась к четвёртой главе книги Иисуса Навина. Как и слова из любимой песни Джошуа, я знал историю от начала до конца. Моя мама пересказала мне четвертую главу книги Иисуса Навина: как двенадцать колен Израилевых взяли двенадцать камней из русла реки Иордан и понесли их к берегу, когда вступили на обетованную землю. Они поставили камни, как памятник тому, что сделал Господь: он вывел народ Израиля из Египта, через пустыню на обетованную землю. Они оставили гору из двенадцати речных камней, что бы они напоминали им, что их жизнь изменилась и что самое главное, что они были частью чего-то большего, чего-то божественного.

— Когда господь даёт тебе камень, Джефферсон, ты должен быть готов… ты должен быть готов, — заканчивая говорила она, почти шепотом.

Я вышел на небольшую тропу, где глубоко в земле были видны следы животного.

— Дикие кабаны, — прошептал я.

Они свободно путешествовали по джунглям, и бивнями расчищали тропы.

— Прости, мам. На этом острове нет никаких камней.

Я поспешно пошёл по грязной тропинке, ища дерево, чтобы взобраться на него. Я стал сравнивать диких кабанов и акул, и те и те были опасные.

Я наклонился, чтобы пройти под вьющимися лианами, и когда поднял голову, то увидел прямо возле лица ствол оружия. Я ахнул и отшатнулся. Мои ноги скользнули в грязи, и я приземлился на спину.

Это был ржавый пулемёт Второй Мировой Войны. Он стоял на большом и тяжелом штативе. Я представил себе первых американских морских пехотинцев, идущих по тропе во время войны. Они так и не смогли вернуться домой.

Я продолжил свой путь. Густой полог земли исчез с краёв узкой тропы. В джунглях все больше появлялось высоких деревьев и реже попадался подлесок. Небольшой холм поднялся на сорок ярдов передо мной. Я остановился. Эта была бетонная конструкция, с небольшой щелью посередине.

— Тпру! — произнёс я.

В давние времена морские пехотинцы вели стрельбу с этого места, и я представил, что попал в их поле зрения и зону стрельбы. На вершине японского дота, рваная дыра пропускала солнечный свет прямо в его недра. Только американский истребитель"Vought F4u Corsair"мог сбросить бомбу с неба, в результате чего и появилась такая большая дыра в твердом бетонном сооружении.

— Бум! — произнёс я, представляя свою сцену.

Я снова продолжил свой путь через джунгли. Теперь только небольшое расстояние отделяло меня от папиного дома.

— Это Джефферсон!

Пронзительный голос прокричал моё имя. Я съежился и повернулся. В тридцати ярдах от меня стоял Чаморро с красным мотоциклом. Патрик появился в поле моего зрения. Вдали кричали птицы джунглей.

— Поймать его! — крикнул Патрик.

Чаморро завёл свой мотоцикл. Из-под моих ног отскочил кусок земли, когда я из-за всех сил побежал по джунглям. Я пересек короткую дистанцию быстрым бегом. Когда я выбежал на набережную, я услышал рёв ещё нескольких мотоциклов.

Когда я пробрался на вершину хребта, я изменил направление. Вдоль хребта поднималась укрепленная бетонная конструкция. Я сделал шаг, но быстро остановился, чуть не попав в старую лисью нору.

Мотоциклы ревели по другую сторону хребта.

Мотоцикл подъехал к остановке, которая находилась в двадцати ярдах от меня. Это был Патрик, он поднял свой тёмный козырёк.

— Попался! — крикнул Патрик.

Улыбка его становилась шире. Я побежал к нему, схватив левой рукой землю.

— Ешь грязь! — закричал я.

Кучей грязи и камней я забрасывал его и его мотоцикл.

Патрик закричал, когда грязь попала ему в глаз. Он отвернулся от меня.

Я нацелился на конец хребта в двадцати ярдах от меня и рванул, разрывая папоротники своими коленями. Патрик крикнул своей банде. Я спрыгнул с хребта, находившись в воздухе долю секунды, и сильно ударился об землю. Я почувствовал боль в плече. Я поднялся на ноги.

Небольшая пешеходная дорожка манила меня — она заканчивалась недалеко от папиного дома. Я пробежал двадцать ярдов по этой тропинке. Мотоциклы ревели позади меня. Я свернул с тропы. Множество небольших деревянных крестов стояли вертикально в грязи. Я нырнул под листву джунглей и полз по грязи вдоль могил с деревянными крестами. Через мгновение, ярко-красный мотоцикл спустился на пешеходную дорогу. Я упал в грязь и влажную листву, но повернулся, чтобы заглянуть через щель в молитвенной доске. Ещё два мотоцикла подъехали.

— Патрик, — ахнул я.

Его мотоцикл проезжал мимо. Шлем Патрика лежал на коленках, он двигался на нейтральной передаче и рассматривал тропу.

«Господи, пожалуйста, не дай ему заметить мои следы», — молился я.

Патрик исчез. Я немного приподнялся и увидел, как он едет по тропинке.

Глубоко вздохнув, я заметил на могилках, рядом с которыми лежал, свежесрезанные цветы.

Могила.

Вокруг меня стояли маленькие японские молитвенные доски, разных размеров и форм. Некоторые из них были старые, гниющие и покрытые мхом. Другие были, как новые. Несколько разбитых молитвенных досок лежало под моими ногами и грудью. Я вздрогнул.

Я должен был выбраться отсюда. Я проверил джунгли во всех направлениях. Дорога к улице была пустая, я никого не видел.

Основываясь на прошлом опыте, я знал, что Патрик и его друзья сначала поедут к дому, а потом в парк.

Поднявшись, я остановился и обернулся, посмотрев на разбитые молитвенные доски, на которых я лежал. В моём воображении, появились изображения разгневанных японских призраков с чёрными лицами и красными глазами. Я побежал через болота.