Пока ещё лето

Einar

Сенегал находится на самом западе Африки. Мир горит в Великой войне, но здесь ничего не меняется. Мужчины ловят рыбу в океане, а дети гоняют истрепанный мяч.Мы встретились с инопланетным разумом, но встреча эта оказалась фатальной.Однако время продолжает идти вперед. И вновь затягивает в круговорот дальних дорог. Ведёт по пескам разрушенного мира.Мира, на останках которого люди продолжают истреблять себе подобных.Новая фантастика, в старом стиле. С обычными людьми, в сложных ситуациях.

2. Апудо

Мой бункер был построен ещё во времена Второй мировой или немного позже. Думаю, что французами, но Бабушка Апудо почему-то утверждает, что бункер строили немцы. Кто уж теперь знает. Он стоит на холме, прямо над рекой и задней стороной выходит на пыльный африканский городок, виднеющийся километрах в двух дальше по дороге. Ниже по течению реки Анпунтум, на самом берегу, есть небольшая пристань, какие-то сараи и, стоящий чуть поодаль, госпиталь французской миссии Красного креста. Напрямик туда можно добраться только вплавь, но можно и доехать по дороге, если есть желание ехать через городок. Я же ходил пешком через поле и уже успел протоптать тропинку.

Было понятно, почему военные построили бункер именно здесь — река делает в этом месте излучину, огибая холм. Отсюда можно простреливать все направления, контролировать имеющиеся здесь броды и левый берег. А при желании можно держать под контролем и городское направление. Даже мост, который точно был построен французами в конце восьмидесятых годов двадцатого века, был бы в пределах досягаемости пулеметного огня из этого бункера.

Но пулемёта у меня здесь нет. Зато есть мой старенький АК.

Когда я заселился в этот старый, пыльный и растрескавшийся бетонный сарай, он использовался местными оборванцами как свалка. Мусора было по колено, потолок закопчен, окна, двери и коммуникации были давным-давно с корнем вырваны из стен. Вся округа была покрыта толстым слоем старых бутылок, развалившихся коробок с мусором, шприцов, ящиков и настоящими горами засохших веток акации. Лет семьдесят сюда стаскивали мусор все, кому не лень. Думаю, только благодаря этим завалам бункер и не разломали, чтобы достать из бетона арматуру. Он неплохо сохранился в сухом и жарком африканском климате. И немало удивил меня, когда я приехал сюда впервые и увидел его.

Если честно, то это совсем даже и не бункер. Так… огневая точка, небольшой дот из светлого, песочно-серого бетона.

С момента моего приезда очень многое изменилось в жизни старого бункера. За неделю я сжёг ветки и картон, вывез на свалку весь оставшийся мусор. Вымел пыль и песок из бункера. Даже отгородил плетеным забором территорию вокруг моего нового дома. Я сделал и навесил простенькие двери между двумя комнатами и улицей. Над широкими амбразурами закрепил плетеные навесы, которые днем давали тень.

Когда-то очень давно, ещё в другой жизни, до Великой войны, я видел видео с парнем, который голыми руками строил в джунглях невероятные дома из глины и веток. Во многом он вдохновил меня.

Я даже купил десяток цыплят, и те из них, кто выжил, уже стали вполне взрослыми курицами-несушками. А главное — я раскопал и расчистил старый, заброшенный колодец. Совсем рядом, под холмом, метрах в сорока.

Моя жизнь в этой жаркой стране понемногу налаживалась. Ко мне возвращались силы после затяжной и тяжелой болезни. Рана на боку давно стала серебристым шрамом. Я давно уже загорел и всё больше погружался в неспешную африканскую жизнь.

Конечно, я чувствовал, что всё это временно. Чувствовал, что все ужасы войны, весь огонь и смерть, гибель всей любимой мной вселенной — все это лежит во мне как бомба замедленного действия.

Меня неотступно преследовали воспоминания и мысли о том, что я лишь ненадолго получил отсрочку. И что скоро последую за своей семьей. Мысль эта стала навязчивой и даже… желанной.

Я не искал смерти, но и не собирался убегать от неё. Просто ждал, когда она заберет меня с собой, на тот берег. В прошлое.

Я заметил Бабушку Апудо когда влез по приставной лестнице на крышу бункера и, усевшись в хлипкий шезлонг, начал пить коктейль. Я смешивал его из сока, местной браги и самогона — получалось относительно вкусно и очень крепко.

Матушка Кристел этого не одобряла и разок серьезно меня отругала, когда встретила на городском рынке с бутылью самогона.

Коктейль — не самое здоровое начало утра, но меня это более чем устраивало.

Апудо медленно шагала ко мне по пыльной дороге, и даже отсюда я видел, как плавно и мерно она переваливается из стороны в сторону. Это была немолодая женщина из народа волоф, чем она сильно гордилась и о чём не забывала рассказать всем окружающим, в любой из бесед. Женщины племени волоф — одни из самых продвинутых в Африке в плане независимости.

Была она немного властной. Доброй. И очень заботливой мамой и бабушкой для своих многочисленных детей, внуков, а с недавних пор — уже и правнука. Видимо, в какой-то момент и мне посчастливилось попасть в разряд ее «сыновей» или «внуков», поскольку воспитывала она меня и помогала со всей ответственностью, добротой и родительским укором.

В руках Бабушка Апудо несла большую плетеную сумку. Вздохнув, я залпом допил коктейль и съехал с покатой крыши бункера на землю.

Когда я быстрым шагом спустился с холма, чтобы помочь Апудо, она как раз подошла к самому крутому участку пути.

— А ну-ка, сынок, помоги мне, — выдохнула Бабушка и, передав мне сумку, оперлась о подставленную руку. Так мы и дошли до самого бункера.

Апудо шумно выдохнула и грузно уселась на лавку у двери.

— Вот молодец же ты, что сделал эту лавку для бабушки! — отдуваясь, сказала она и достала длинную курительную трубку. Трубка, надо заметить, была уже совершенно чёрной и отполированной до зеркального блеска. Бабушка Апудо очень любила её и курила ядрёный табак по сто раз на дню.

Кроме трубки, она достала целый ворох амулетов. Вообще различные мистические представления играют большую роль в жизни этих людей. Они верят в колдунов, амулеты гри-гри, а также употребляют волшебные снадобья. Считается, что гри-гри защищает владельца от зла. Есть и амулеты на счастье. Чтобы изготовить такой, колдун берет небольшой матерчатый мешочек, помещает внутрь смесь трав, масел, камней, костей, волос, ногтей или других специальных компонентов.

— А мои оболтусы хоть бы в чем помогли бабушке! Целыми днями только и знают, что без дела слоняться: тот в футбол всё время гоняет, тот на базаре отирается, а тот вообще не понятно где шляется! Денег наодалживали у всей округи, гаденыши! Один ты у меня работящий!

В конце монолога Бабушка немного запнулась, видимо сообразив, что я всё же совсем не ее внук. Наконец она раскурила свою трубку и окутала нас густым облаком белого дыма.

— Я вот тебе бельё постирала, и деньги за рыбу и яйца принесла.

Апудо пихнула ногой свою объемную сумку и начала копаться в свисающем с шеи маленьком узелке.

С Бабушкой Апудо у нас был небольшой бизнес: я отдавал ей пойманную в реке рыбу и снесенные курами яйца, а она продавала это всё на рынке и отдавала мне большую часть вырученных денег. Рыбу я ловил по ночам, а яйца — утром под всеми окрестными кустами. Их несли то ли мои, то ли уже совсем дикие куры. Они были сами по себе и приходили только иногда, поклевать зерно.

Ещё Бабушка Апудо помогала с домашними делами и покупала продукты на рынке. Даже не знаю, кому этот контакт был нужнее — мне или ей. Главное, что мы оба были довольны нашим копеечным бизнесом и общением.

Апудо каждое утро с кряхтением поднималась ко мне на холм, выкуривала трубку, жаловалась на детей с внуками и, конечно, поучала меня уму-разуму. Впрочем, делала она это без большого азарта и частенько хвалила за трудолюбие и ум. Я только хмыкал себе под нос задумчиво.

Иногда мы выпивали по стаканчику вина, которое она же и приносила. Смотрели вниз, на городок и реку. Пожалуй, можно было бы сказать, что мы с Бабушкой Апудо друзья.

— Ты же знаешь этого бандита Шеху? Этого фульбе, чтобы его крокодил съел! Знаешь? — вдруг со злостью спросила Бабушка Апудо. Фульбе — это ещё одна народность, проживающая в Сенегале и соседних странах. Исследователи метко называют фульбе «цыганами Западного Судана». Насколько я знал, относительно происхождения этого народа единого мнения нет. Существовала гипотеза, что предки фульбе переселились в Западный Судан в конце первого тысячелетия из Сахары, и в последующие века стали ведущей силой в регионе, воздействуя на народы Ганы, Мали, Чада и Сенегала. Они были мусульманами и даже пытались создать свои государства, впрочем, безуспешно.

— Вчера, когда я на рынке выбирала маниок для яссы, я услышала, как Шеху говорил своим новым дружкам, из банды Пате, о том, что ты давно уже нарвался, и скоро твой автомат будет принадлежать ему. Эти бандиты злы на тебя ещё с того года, когда ты сломал руку плешивому дружку Шеху. Теперь, когда они связались с бандой Пате, они действительно могут напасть на тебя. Я прошу тебя, сынок, будь осторожнее! Не связывайся ты с этим хулиганом! Обходи его десятой дорогой, пусть его гиппопотам растопчет и полиция заберет его в каменоломни!

Я что-то промычал в знак согласия, и мы продолжили сидеть на лавочке, глядя на город и убегающую вдаль реку. Я попивал коктейль, который вновь смешал. Бабушка Апудо курила свою длинную трубку, периодически погружая нас обоих в облака дыма.