Познать себя никогда не поздно

Emil Veksenfeld

Ирония судьбы заключается в том, что прочитав книгу «Ester & Jeery. Новое начало» на русском языке о материальности мысли, я познал свою долголетнюю жизнь только тогда, когда мне исполнилось 88 лет. Об этом написана книга для вашего обозрения, мои уважаемые читатели.

Глава 2

Юность послевоенного периода

В ноябре 1945 года советские войска освободили Киев. Война обернулась для Киева рядом трагических событий — Бабий Яр, где покоятся тысячи расстрелянных евреев и представителей украинской интеллигенции, значительные потери среди мирного населения. Из 900-тысячного населения осталось 170 тысяч жителей.

Трагическая судьба жителей города Киева могла оборваться в любой момент.

Становятся понятными участившиеся преступления: хулиганство, воровство, даже убийства с целью ограбления среди молодежи, ветеранов войны и других лиц — разрушенный город, общее социальное неблагополучие, безработица, бездомность, алкоголизм.

В такой город в июне 1945 года наша семья вернулась в Киев и временно поселилась в квартире сестры моего отца — Клары, пока мы не отвоевали свою квартиру у бывшей нашей довоенной соседки, жившей рядом, заселившейся во время немецкой оккупации Киева.

В квартире поселилась наша семья в составе родителей, сестры Гени с 5-летним ребенком, брата Миши и меня. Митя погиб на войне. Брат Леня и сестра Беба с семьей жили отдельно. Мы вернулись в Киев, почти полностью разрушенный войной, нас ждали трудности с жильем и необходимость бороться за освобождение нашей довоенной квартиры. В дополнение к этому были проблемы с продуктами питания для населения, транспортом и водоснабжением.

Единственным спасением жителей города были земельные участки за городом. Таким образом, наша семья, имея опыт землевладельцев, полученный в городе Сталинске, в силу сложившихся новых обстоятельств стала снова землевладельцами и сосредоточилась на этой деятельности, которая практически спасла нас от голода.

В отдельных районах Киева появились магазины специального назначения, бесплатно или по заниженным ценам распределявшие продукты питания в посылках. Эта безвозмездная помощь была оказана США Советскому Союзу по так назваемому специальному договору ленд-лиза. После приезда в Киев я поступил в среднюю школу №131 Кагановичского района, где мне повезло встретить своих будущих друзей — Зиновия Фельмана, Михаила Винокура, Бориса Славутского и Феликса Миркина, прошедших вместе со мной долгий и важный этап нашей юности с учебы в 6-м классе до окончания школы, затем окончания института и последующего решения эмигрировать в США или Израиль.

Все мы жили в Кагановичском районе на улицах Красноармейской и Бульонской и часто вместе шли домой из школы. У нас была дружная компания мальчиков и девочек, живущих в одном доме, за исключением Бориса и меня, живших недалеко от улицы Красноармейской.

Во дворе мы играли в волейбол, футбол, детский бильярд и шахматы, обсуждали новости, прочитанные книги и кино. Отмечали дни рождения чаепитием с пирогами под контролем родителей. Я хочу остановиться на событии, случившемся со мной в это время, которое я всю жизнь считал miracle, оно является одной из причин написать книгу об этом, объяснить мою позицию в свете положений, изложенных в книге «Новое начало» Эстер и Джерри Хикс.

Послевоенные дети обычно собирались во дворе, играли, обсуждали прочитанные книги. Среди нас была девочка Ива 15 лет, умная, красивая, из обеспеченной семьи. Я был из многодетной необеспеченной семьи, с грязными пятнами на брюках, не подлежащих стирке.

В проходящей беседе я не согласился с мнением Ивы, и она вместо ответа по существу сказала: «Ты бы лучше постирал свои брюки». Глубоко оскорбленный, со слезами на глазах я мысленно сказал: «Хочу тебя, Ива, видеть через 20 лет».

Действительно, я встретил ее через 20 лет, но этому предшествовали судьбоносные события: учеба в школе, спорт, окончание института, работа по специальности в строительстве и проектированию мостов, поездка по контракту Советского Союза с Индонезией по строительству дорог и мостов на острове Калимантан, бывший Борнео.

Перечисленные этапы моей жизни были уже запрограммированы как составляющие элементы энергетической пирамиды и были приведены к немедленному действию и началу отбора информации, хранящейся в недрах вселенной, которая будет соответствовать моей встрече с Ивой через 20 лет.

Еще один интересный случай, заслуживающий внимания, произошел в моей жизни. Мне было 15 лет. В 131-й школе проводили обязательную вакцинацию против какой-то болезни. К сожалению, прививка оказалась неудачной: левая рука стала опухать, операцию сделали в местной поликлинике, тоже неудачно.

Это сообщение было неожиданным и тяжелым, появился страх быть неполноценным человеком. В создавшемся положении нужно было сделать всё возможное для восстановления нормальной работы руки.

Я начал делать всевозможные упражнения с рукой, и в течение непродолжительного времени рука начала медленно, но верно возвращаться в нормальное положение.

В этом случае бесспорно и четко проявилась мотивация — исполненное желание быть нормальным человеком, без изъянов. Нельзя не согласиться, что в настоящем случае сработали основные параметры энергетической активизации действия моего мозга во вселенной, и, таким образом, они являются доказательством того, что мысль материальна и определяет судьбу человека.

Я считаю, что человек, независимо от возраста, имеет врожденные способности материализации своих мыслей путем мотивации и реализации своих желаний. Эти способности находятся как бы в спящем состоянии и пробуждаются в результате неординарных обстоятельств и стрессовых состояний или учебы по соответствующим программам.

Говоря о юношенских годах послевоенного времени, я хотел бы остановиться на дружбе с новыми друзьями — Зиновием, Мишей, Борей и Феликсом. Наша многолетняя дружба стала оградительной стеной против дурного влияния молодежи послевоенного времени.

В чем же было отличие нашего образа жизни от подростков послевоенного времени? Мы, прежде всего, считали, что образование — это ключ к жизненному успеху каждого. Все мы окончили школу с хорошими результатами. Все мы занимались спортом: Миша — легкой атлетикой, и добился хороших результатов, Зиновий, Феликс и я тренировались в киевской спортивной школе гороно, выступали на различных соревнованиях города. По результатам соревнований выполнили спортивную квалификационную норму второго разряда по баскетболу. Это считалось большим успехом для тех, кто закончил среднюю школу. Мы все благодаря спорту закончили Киевский автодорожный институт в 1950 году. (Детали поступления в следующей главе.)

Кроме участия в спортивных соревнованиях, мы много времени проводили, встречаясь за чашкой чая. Мы делились разными историями, не обходилось без дискуссий на политические темы. Естественно, Израиль был одной из главных тем, и по иронии судьбы в то время никто из нас не высказывался о своих намерениях поехать в Израиль или США.

Кроме наших общих интересов, у каждого из нас остались в памяти события прошлых лет. Я очень любил зимой кататься на коньках на стадионе имени Хрущева. Особенно запомнилось мое участие в занимательном, но и опасном групповом катании, получившем название «паровоз». Он состоял из 8—10 конькобежцев, объединенных в монолитную систему с намерением забросить в сугроб последнего в момент мгновенной остановки «паровоза» на кривой. Последний участник знал, что его ожидает.

Потрясающий анекдотичный случай произoшел, когда я учился в 9—10-м классе. В кинотеатре «Красный Октябрь», находившемся на улице Красноармейской, недалеко от нашей 131-й школы, демонстрировались трофейные фильмы. Я со своими школьными друзьями решил прогулять уроки и пойти в кино на утренний сеанс. Желающих было очень много, а я находился очень близко к кассе. В это время появился наш директор школы Ефим Критман. Мы все были в ужасе. И вдруг совершенно спокойно, как будто ничего не случилось, директор школы говорит мне: «Миля, возьми мне два билета». Прошло почти 70 лет, и я с улыбкой вспоминаю эту историю.

Вся система воспитания подрастающего поколения в Советском Союзе зижделась на пионерских и комсомольских организациях, они были основным средством промывания мозгов. Мое же детство прошло без детских ясель, пионерских лагерей и комсомола, в который я вступил только в 10-м классе за полгода до окончания школы, понимая, что без комсомола поступить в институт невозможно. Позже оказалось, что это было еще не главным, более подробно — в следующей главе.

В заключение этой главы я хочу сказать, что буду долго и с благодарностью помнить всех моих друзей детства, юности и лет жизни в эмиграции, оказавших мне помощь в создании меня как человека, за которого им не пришлось бы краснеть. К сожалению, их нет теперь с нами, но останутся навечно в моем сердце и памяти.