Дотянуться до небес

Focsker, 2021

На что способен загнанный в угол зверь, и отличается ли чем-то человек от подобного животного. Каждый сам найдет для себя правильный ответ. Точно так же, как это сделал отчаявшийся отец двенадцатилетней убитой девочки. Мир жесток, полон грязи, насилия и несправедливости. Сегодня ты счастливый, сытый, довольный засыпаешь в своей теплой постели, даже не представляя, на сколько сильно ты заблуждаешься по поводу своей мнимой безопасности, ведь совсем рядом, на одной с тобой подушке, в тот миг, когда ты закроешь глаза, проснется самое древнее, страшное, и непобедимое чудовище, имя которому – «завтра».Содержит нецензурную брань.Ранее выходила под названием "Дотянуться до небес: Королевство ведьм".

Глава 9

— Небеса рыдают, моя повелительница, — тихо произнесла писарь, которая, закутавшись поплотней в дождевик, сопровождала Алистину Роллийскую в этом нелегком походе, цель которого была исправить грехи матери Алистины и, по совместительству, бывшей правительницы города Пададрэ.

— Лишь бы не по нам, моя дорогая, лишь бы не по нам… — задумавшись, ответила та, периодически кидая косые взгляды то на пастыря с его охранницей, то на свое небольшое войско, которое она успела собрать в столь короткий срок.

В данном походе их сопровождала сотня ополченцев с лопатами и кирками — основная рабочая сила, а так же её личная гвардия в числе пятидесяти воительниц, вооруженных и одетых по последним требованиям военной доктрины. Гвардия, как ей и было положено, состояла целиком и полностью из ветеранок и отличившихся в свое время наемниц, что нельзя было сказать о местных. «Не дай бог увидят живого мертвеца, тут же обделаются и фиг их потом на работу соберешь» — думала Алистина, недовольно поглядывающая на карманные часы.

— Опаздывает, — только и успела сказать писарь, когда на другом конце улицы, расталкивая фигуры, показалась огромная и всем знакомая черная шляпа.

— Что будем делать, Брун? — вместо приветствия перешла сразу к делу Баки.

— Святую воду, осину и распятья подготовили?

— Обижаешь, красотка, всё как ты велела, и ещё даже с запасом. — ухмыльнулась мечница, поудобней перекинув на плече Клеймор.

— Мисс Брунхильда, в таких погодных условиях дневной свет нам не помощник, а когда распогодится, мы не знаем, и… — попытался отсрочить выдвижение отряда Густав.

— И у нас, малыш, нет времени ждать с моря погоды… — оборвала пастыря ловец, проверяя собственные заготовки под плащом.

Отряд медленно двигался по разбитой дождем дороге; телеги вязли в грязи, то и дело норовя сбиться с проложенного маршрута. Непроглядная стена дождя пугала крестьянок не меньше, чем то, что в ближайшее время им предстояло сделать, а именно — потревожить сон умерших.

— Госпожа, тут бабоньки давеча упомянули о «пляске мертвецов». Что сие обозначает? — одернув за плащ Баки, обратилась к ней одна из селянок.

— Густав, это по твоей части, расскажешь? — прикрикнула наемница, пытаясь перекричать непогоду. Пастырь только кивнул.

— Пляска мертвецов — это зараза, не иначе, как «скверна», так её в церковных кругах называют. Точно не известно, что может спровоцировать её появление, но есть отдельные случаи. К примеру: вот было сельское кладбище, покоились там бабульки разные, ушедшие в мир иной от времени или от болезни. Ни в чем не повинные и, в принципе, светлые души. Но однажды вместе с ними на одном кладбище схоронили убийцу, или ещё какую нечистую, об отпущении грехов которой заблаговременно не позаботились. Вот и начинает её черная, завистливая, грязная душа, что не попала ни в ад, ни в рай, пустые мертвые тела под себя загребать, с гнилью, насекомыми и водами сточными, перетекая в земле от одной могилки до другой.

— Так ведь святой дух сильнее всякого бесовского зла, и если человек не во грехе жил… — попыталась затянуть извечную крестьянка.

— Я же тебе говорю, что все светлые там, где им положено, остается на земле лишь оболочка. Но то, что святой дух сильней — это правда, да вот только даже среди нас, хранителей ордена, святых на пальцах обеих рук пересчитать можно. В каждом городе, месяц за месяцем, год за годом, куда бы мы не приходили, говорим одно и тоже, нельзя убийцу и убиенного на одном кладбище хоронить. Нельзя самоубийцу с добрым человеком по соседству класть. А ваши всё норовят то место сэкономить, то за деньги незыблемое правило нарушить. Вот и встают недовольные из своих могил. Зараженные чужой злобой мстить идут обидчикам, живым мстить идут. Не знающие сострадания, вечно злые и вечно голодные покойники. И хорошо, если они сами встали, всего-то из-за соседа лютого, а что если из-за демона, что решил братьям своим дорогу в мир наш показать, а? — вскинул руками распалившийся и не выспавшийся пастырь.

— Ах-ха, тише ты, Густав, а то всех работяг распугаешь своими рассказами, — усмехнувшись, произнесла мечница. Поведение парня было непривычным даже для самой Баки, впервые за столь долгое время их совместного путешествия она видела его таким. Нервный, дерганный, его можно было назвать даже в какой-то мере напуганным.

— Поверь мне, Баки, пугать я ещё даже не начинал, — от сурового ответа молодого пастыря крестьянка нервно сглотнула и вернулась в строй к таким же, как она сама.

Старое и разросшееся кладбище встретило серыми надгробными плитами, грязью и десятком свежих, отрытых могил.

— Эй, народ, инструктаж по очищению. Отрыли могилу, вскрыли гроб, засыпали соль, залили огненной водой и забыли. Если услышите скрежет или стук в гробу, не пугаемся, не открываем и близко не подходим. Зовем канкистадорий, святош или меня, — срывая голос, верхом с телеги прокричала Брунхильда. После чего крестьянки медленно и с опаской, утопая по колено в грязи, поплелись к могилкам.

Погода портилась всё сильней, хотя, казалось, куда же хуже. К дождю прибавился ураганный штормовой ветер и дальние громовые отголоски.

— Алистина, — фамильярно и без какого либо уважения обратилась к правительнице Брун. — И часто в ваших краях такая непогода?

— Островное государство, как никак, бывало и похуже, — прячась от ветра за спиной охраницы произнесла Роллийская. На душе у девушки было и так паршиво, пусть это и была вина её матери, но чем она лучше её? Пустила всё на самотек, решила немного подождать, наивная.

— Слышь, правительница, а почему местные называют этот место «старым кладбищем»? — придерживая шляпу, не унималась Брун. Торчать им тут предстояло очень и очень долго, поэтому охотница пыталась развлечь себя каким-никаким разговором.

— Пф, тут бы и ребенок догадаться мог, — фыркнула Алистина. — Ну, разумеется потому, что оно переполнено и давно местными не используется.

— Тогда те могилы, что мы видели в начале… — напряглась Брун.

— Я думала это ты вчера там рылась…

— Ничего я не… — где-то в стороне свежих ямок раздался визг, который превратился в крик и откровенную панику.

— Мертвецы, там мертвецы! — верещала бегущая к обозу женщина, с оборванным рукавом и кровоточащей раной на руке. За ней показались ещё несколько работяг, за которыми, едва переставляя ноги, плелся покойник.

Старая сгнившая одежда цвета грязи. Лысая черепушка, обтянутая местами кожей, с которой редкими прядями свисали длинные, седые волосы. Вытянутые вперед белые, костлявые руки, клацающие зубы, черные провалы глаз, в которых едва заметно горели красные угольки скверны. От этой картины Канкистки оцепенели, в шуме дождя было слышно, как от страха задрожали их тела. Что вызвало у Брун истерический хохот. В достаточной мере оценив то пушечное мясо, что её сопровождало в этом рейде, женщина взяла инициативу в свои руки. Швырнув в мертвеца одну из своих «заготовок», а после, подойдя поближе к замершему скелету, без страха и с улыбкой до ушей одним сильным ударом снесла трупу голову.

— Не ссать, бабоньки. День только начинается! — процедила она, после чего загнала в сердце мертвеца свой клинок. Оружие тут же засияло, поток энергии, что подобен северному сиянию, переливался из клинка прямо в рот охотнице.

— Поглощение души… — впервые увидавшая ловцов за работой, ахнула подоспевшая Баки.

— Ошибаешься, — произнес пастырь, после чего использовал легкое очищение, направленное на Брун.

Охранницы и работяги воспряли духом, увидев, с какой легкостью можно победить мертвеца. Самые уверенные в себе дамы поспешили объявить о начале соревнования, призом в котором будет щедрая награда от правительницы Алистины.

Генрих подошел к стоящей в отдалении Брун, а после, положив ей руку на плечо, ужаснулся. Женщина дрожала, а клинок, который давно должен был погаснуть, продолжал сиять, разгораясь всё ярче и ярче.

— Что случилось, охотница?

— Я не знаю… — ответила та.

На другом конце кладбища раздалось гудение горна, что сигнализировало, что десятнице, отвечавшей за тот участок, нужна помощь.

— Бери Баки, я останусь здесь, если что, ты знаешь, что делать, — ответом был скупой кивок парня. По другую сторону прокатился еще один звук горна…