Видение

Heavensawe

Расставание – это колоссальный выплеск энергии, которая возвращается после разрыва отношений. Эта энергия поддерживает совместное пламя человеческого союза, а когда он перестает существовать, она высвобождается в качестве неограниченного потенциала. Вопрос только в том, сможет ли «раненый» в правильном русле применить эту энергию или будет растрачивать ее в никуда.

Часть I

Немного о любви и моем пути

Мне нравится сама идея любви, тот ее образ, который живет в сердцах многих. Это безудержное чувство, бесконечная страсть, которую мы испытываем ежеминутно, желание видеть кого-то каждый день, помогать ему, радовать, познавать, развиваться во имя безупречного величия, даже заставлять себя и меняться, только чтобы одному конкретному человеку было хорошо с тобой.

Любовь проявляется во всех наших поступках: бездействии, депрессии и вожделении. Она проницательна, многогранна в своих проявлениях: каждый по-разному находит себя. Испокон веков все великие умы без исключения рассуждали об этом монументальном понятии человеческого рода: кто-то яростно ненавидел это чувство, кто-то обожал, принимал его в себя, а кто-то всеми силами отрицал его существование, упрощал понимание всей жизненной системы. Талантливейшие писатели и поэты создали культ, в лучшем смысле этого слова, сделав понятие любви святым. Воспевали ее, окрыляли всех, кто в какой-либо степени касался ее творчества.

Кого-то ОНА приводила к невообразимым успехам, мотивировала на создание чего-то стоящего, новейшего, никому доселе неизвестного. Некоторые были настолько поражены ее чистотой, преображением собственного «я» под ее влиянием, что жизнь с отсутствием любовного чувства полностью теряла все краски. Сколько же обличий носит это творение природного искусства, или духовного? Но одно можно сказать точно: никого любовь не оставляла и не оставит равнодушным, каждый рано или поздно сталкивается с ее всепоглощающим естеством.

Правда, размышлять об этом лишь с положительной точки зрения нельзя: ОНА коварна, далеко не каждый может справиться с ее невероятной глубиной и могущественной энергией. Мы знаем бесконечное множество примеров того, как эта поистине великая сила становилась раздражителем, как ОНА заживо съедала своих поклонников, уничтожала души, доводила до клинической несостоятельности, разрушая саму суть отдельных людей. Эта энергия не находится в рамках добра или зла, лишь мы можем определенным образом трактовать ее с точки зрения позитивного или негативного персонажа, верно сопровождающего каждого в его пути.

Несмотря на все катастрофические неудачи, тоскливые стихотворения, бесчисленные расставания и разбитые сердца, мы воспринимаем ее как нечто возвышенное — не до конца понятное, но безупречное, совершенно неземное чувство. Ее восприятия снисходят до нас в самых космически бескорыстных побуждениях, действиях и поступках. Но, несмотря на многообразие положительных проявлений этого пути человеческой души, существуют неправильные восприятия, которые своими искажениями разрушают саму суть любви, подход ее понимания. Воззрения, что самим фактом своего существования накладывают разрушительный отпечаток на ее чистоту и искренность.

По моему мнению, зависимость, собственничество, если хотите, — одно из самых гадких пониманий этого поистине высокого чувства: когда хочется топить свою душу в ком-то, слиться в единое безобразие беспорядочных эмоций и желаний. Когда глубинная цель — это создать максимально зависимые отношения, в которых не будет существовать каждого из «нас» по отдельности, будут лишь «МЫ»: сугубо общие интересы, отсутствие любых тайн, а главное — прерогатива союзной половинки над любым спектром жизни… Причем, у людей не всегда есть понимание того, что стремление «объединиться» таким образом не совсем здоровое.

Почему-то мне раньше казалось, что это — предел, недостижимый апогей столь радующего ощущения, состояние, при котором никогда не будет недостаточности, порочности мыслей и нужды в чем-то. Я считал, что именно такое восприятие приводит пару людей к невообразимым успехам, создает ту полноценную ячейку общества, которая сможет выстоять под гнетом всех внешних проблем. Самое крепкое, самое стабильное и одновременно эвристичное взаимопонимание между такими разными по своей сути созданиями.

Как ни странно, я видел зависимое любовное чувство в качестве самоцели своего существования, мнил человека созданием слабым, посредственным в одиночку, а силу его — лишь в союзе с кем-то. Логика в этом определенно есть, ведь мы не случайно были созданы социальными существами, в какой-либо степени стремящимися к нашим противоположностям. Вот только это стремление может сильно превалировать над остальными личностными желаниями и потребностями, а это уже нездорово. Люди в паре с другими хоть и могут быть очень похожими, но они не являются одним организмом, и несмотря на то, что с виду иногда кажется, будто «они созданы друг для друга и должны быть одним целым», на самом деле это лишь распространенное заблуждение, которое в дальнейшем будет караться самой жизнью.

Собственничество и крайняя степень зависимости по своей сути несут лишь негатив, хоть многим и кажется, что они приводят к какой-то неземной любви. На самом же деле подобные мнения о семейном укладе поступательно уничтожают саму личность, навязывают определенные рамки, не дают вдохнуть полной грудью и взглянуть на мир трезво. Любой интерес к иным сферам жизни теряется, преобразуется лишь в одну чувственную проекцию, а от этого, в свою очередь, появляются проблемы. Проблемы в остальных сферах жизни, о которых человек, находясь в круговороте подобных отношений, попросту забывает. Какая-то внутренняя утопия движет нашим сознанием, заставляя уподобляться паразитическому взаимодействию, а также забывать, как минимум, о своей социальной роли.

Осознание того, что каждый человек, словно отдельная звездная система, со своими особенностями, идолами, минусами и плюсами, а также их выражениями, в какой-то момент шокировало меня, сбило с толку, заставило медленно и поступательно менять свое нутро. Не помню, кто стал конкретной причиной внутренних перемен, кто был для меня начальным элементом такой длинной цепи, в конце которой я пришел к несколько другому, более правильному пониманию, но все равно отличному от нынешнего.

Вероятно, будучи не совсем опытным в любовных делах, я, хоть и с виду являлся твердым нигилистом, уверовавшим в силу зависимой любви, все-таки постепенно менялся под давлением более разумных девушек, встречаемых на пути. Мысль: «ты только моя и ничья больше», излишняя ревность и патологическая скудость мышления постепенно теряли свою силу, а в противовес обретались: личностное доверие, относительное чувство свободы от другого человека, а также более трезвое отношение к самой любви и союзам с другими. В проявлениях объективно сильной чувственности и неадекватности восприятия себя и других мне не нашлось сторонней поддержки. Ведь никто из предполагаемых половинок не мог поддержать мое стремление, подначить меня на полное становление такого рода отношений. Я благодарен бывшим девушкам за вклад в то, что осознание посетило меня относительно рано, и мир заиграл новыми индивидуальными красками, которые до того момента были невидимы.

Благословение и более адекватный взгляд на окружающие нас вещи со стороны сопровождающих мой жизненный путь девушек помогли мне достигнуть определенного просветления, ибо я никогда не был бы на своем месте, если бы не этот факт.

Эти изменения не дались мне легко: всегда сложно меняться, преобразовывать себя, особенно не имея при этом разумного желания. Как ни странно, стремление девушек быть более свободными в паре со мной и их рвение сделать отношения более легкими и не такими «душащими», было для меня лишь косвенным поводом что-либо предпринять. Основное же условие, ставшее камнем преткновения, покоилось где-то внутри: это было желание саморазвития, становления собственного характера и объективного взгляда на мир.

Наши души поистине прекрасны, ведь, являясь сторонником лишь одной теории построения псевдо-красивых отношений, втайне от самого себя я подсознательно ощущал отсутствие перспективы подобного. Желание окунуться в одного человека — и никогда больше не вынырнуть для той небольшой трезвой части моей души казалось лишь наиболее утопичным исходом, высоко недостижимым, но притом невообразимо ужасным концом не только моей сущности, но и сущности того несчастного человека, что мне доверился. Благоразумие возымело свое действие, и что-то во мне переменилось: не совсем до конца, боюсь, некоторые отголоски этого сюрреалистичного подхода навсегда засели где-то глубоко. Но мое адекватное отношение к личной жизни второго субъекта отношений, а также к своей самостоятельности, наконец, проявилось.

Не обходилось все же и без казусов, когда оборотная, уже забытая, сторона души вновь проявляла себя. Но не так как раньше, мгновенно разрушая все мыслимое на своем пути, а лишь на мгновение. Семя, посаженное еще тогда, моментально давало о себе знать, предотвращая упадок.

Затем это стало нормой: я перестал жить лишь отношениями, частично обрел свой собственный путь, который не касался тем любовных. Будучи с кем-то в паре, я начал выбираться гулять с друзьями, выпивать и предаваться типичным мужским разговорам, оставляя вдали ненужные переживания. Хотя раньше, находясь в крайней степени зависимости, я основательно прекращал все взаимоотношения с окружающими, делая центром вселенной объект моего вожделения. Моей целью было лишь общение со своей парой: переставали существовать окружавшие меня до этого люди, исчезало любое общение. Правда, исчезало оно буквально до того момента, когда уже самому не становилось душно от скуки и забвения. Когда какая-то девушка надоедала (а надоедали они по большей части потому, что я сам создавал такой фон отношений, при котором стороннее общение отсутствовало), я обращался к своим забытым друзьям.

Думаю, многие замечали некоторую отстраненность от знакомых и друзей в моменты, когда завязываются отношения, но так ли это необходимо? Моя отстраненность была невообразима: из-за зависимого взгляда потребность в ином круге общения пропадала, а сознание буквально встраивалось в подсистему другого человека. Это сказывалось не только на мне, но и на выбранном мной человеке, ограничивая и сдавливая тисками последние его адекватные проявления. Сложно было от этого отказаться, ведь зависимость — на то и зависимость, что ты уже беспечно уверовал в необходимость именно такого восприятия твоей половинки — и вынырнуть из этих пучин слишком тяжко.

Но развитие по своей сути поступательно, рано или поздно даже такой человек как я должен был осознать бесперспективность мышления, зиждущегося на чрезмерной эмоциональной привязанности. Это произошло: я предотвратил большее «заражение», обыграл неведомый механизм, изначально впустивший в меня дух заблуждения. Это предоставило мне возможность не быть отпетым придурком в чьих-либо глазах, но не сформировало меня как взрослого мужчину до конца.

Вообще странно говорить о своего рода «починке» самого себя, если для поломки не было никаких предвестий. Необычно сознавать, что в человеке, допустим, изначально не строившем отношения и не имевшем какого-то позитивного или негативного опыта, с самого начала существуют определенные психологические изъяны. Словно природой предусмотрен только механизм продолжения потомства, а остальные — социальные, по сути такие же важные вопросы, например: как жить с другими людьми, как вести себя в обществе и как создавать настоящую семью — приходится решать самому. То, как живет общество и как воспринимает наши характерные черты, конечно, зависит скорее от конкретных моральных и духовных предпочтений нынешнего поколения, природа тут не причем. Но что касается большинства психологических аспектов, которые изначально сформированы неправильно, либо же вовсе не учтены, то здесь уже возникает проблема.

По сути, каждый человек рождается и живет, но для того, чтобы жить «успешно», для того, чтобы жить хорошо и правильно в рамках нашего общества, ему необходимо долго и упорно учиться или осваивать опытную сторону процесса, что равносильно тому же «учиться». Каждый из нас в разной степени готов к кипящему чану общественных предпочтений, в который все окунаются на разных стадиях социализации. Не существует в нашем обществе общего механизма, который был бы заложен первоначально, который мог бы решить множество проблем формата правильного выстраивания социальных связей и отношений. В ответ же мы сталкиваемся с позитивными и негативными реакциями социума на наше поведение и уже, исходя из этих сверх субъективных выводов, выстраиваем свою модель поведения. Которая часто бывает ошибочна из-за, опять-таки, субъективности всех процессов.

Вот и в моем сознании, откуда ни возьмись, появилась мысль, абсолютно некорректно отображающая суть любовных взаимоотношений. Работа над ней — задача не только общественная, так как именно общество и может показать мне лживость зависимого подхода (девушки противились моей вездесущей зависимости от них, желая сделать отношения правильными, а меня — более самостоятельным), но и моя личная, несмотря на отсутствие моей осведомленности об ошибочном понимании.

Разбираться в истоках проблематики можно бесконечно: чей-то пример, воспитание, чье-то влияние, глобального формата просчет — это не столь важно. Главное то, что с этим необходимо бороться, выискивать недочеты, анализировать себя и других, браться за формирование собственной личности своими же руками. Все не приходит само собой, вмиг никто не становится самым обаятельным и нужным. Мне это давалось и дается совсем непросто, не привык я к подобной неопределенности, отказываюсь порой воспринимать критику, даже собственную…

В какие дебри нас только не заводит собственное эго и поиск какого-то сакрального смысла. Мы мечемся, ищем то, что зацепит нашу душу, и всегда находим эту ценность лишь в одном — в другом человеке, концепции великого замысла всепоглощающего любовного чувства. Но если бы все было настолько легко… Если бы единственной жизненной задачей был поиск того, к кому бы потянулись внутренние ветра, раздувающие парус совместного корабля на пути в счастливое будущее. Жизнь была бы слишком короткой, лишенной красок до такой степени, что даже внутреннее состояние идиллии потерпело бы крах, как и, собственно, этот корабль. Жизнь безупречно многогранна, и каждая сфера требует к себе особого внимания, ибо человеческая сущность лежит не только на поприще семейном…

Важно то, что ВЫ считаете любовью, совокупность каких характеристик ВЫ ставите во главе, а также постоянное переосмысление чувств на разных этапах любых отношений. Я носил внутри совсем неправильное мировоззрение, считал, что есть смысл искать того человека, с кем можно было бы стать руслом одной реки. Какой же был глупый…

После всего прожитого и пережитого я был свободен, волен делать что угодно не только физически, так как новых долговременных союзов не предвиделось, но и духовно. «Внезапное» озарение снизошло откуда-то издалека, а разум растворился где-то между бесконечной внутренней бранью и оплотом вдохновения: наступила настоящая свобода. Но, увы, беспечный путь моей души закончился быстрее, нежели я успел осознать его. На горизонте внезапно появилась девушка — безупречная бестия нарциссизма, цинизма и очарования. Она с самых первых минут захватила все фибры моей души: чувства моментально пробудились внутри, захотелось их тут же выпустить! Эх, знал бы я, к чему приведет данное решение, никогда бы даже не заговорил с ней. Но что сделано, то сделано…

На моем тернистом пути в поисках счастья или любви мне встретился настоящий вампир. Человек, что высосал из меня все жизненные соки, а я настолько доверился ему, что сам подставлял артерию. В принципе отсутствует понимание того как такая молодая особа к своим семнадцати годам стала самым профессиональным манипулятором, что встречались мне в жизни. Так изящно, каждодневно облизывая губы, испачканные моей кровью, она все сильней впивалась в мою шею. Завладевала душой, при этом держась на расстоянии.

Столь цинично лоббируя лишь свои интересы, девушка, улыбаясь, поедала меня. Экспериментируя, манипулируя, пускаясь в самые разные изощрения, она всего-навсего развлекалась. А я, стоя с открытым ртом и вытирая слюни рукавами, рукоплескал ей, наивно полагая, что в итоге мы будем вместе.

Все было словно во сне, и нет, это касается не только быстро наступивших чувств с моей стороны, а всего моего дальнейшего поведения! Мой разум был опьянен не только эмоциями, но и жаждой нежности. Я мечтал прильнуть к ней, обнять и никогда не отпускать: каждое мгновение доставляло незабываемую радость, а от совместных дней действительно сносило крышу. Это было похоже на гипноз, которому я сам поддался, позволяя охмурять себя еще больше. И если с моей стороны была полная атрофия иных желаний, то для нее это была лишь удобная сексуальная связь. Месяцы шли, а наши «отношения» так и не сдвинулись с мертвой точки. Впрочем, некоторые успехи все же произошли: пару раз мне намекнули на симпатию и привыкание («мне кажется, ты мне нравишься, и я часто скучаю») — это притом, что мы уже три месяца не вылезали из постели!

Чушь!

Множество раз я задавался вопросами, озвучивал их не только в своей голове, но и лично ей. Я был страждущим, но готовым к любому ответу, ибо понимал не только постановку самого важного для меня вопроса, но и предположительный ответ на него. Он никогда не разнился и всегда представал предо мной лишь в одном смысле: «Нам комфортно вместе, мы наслаждаемся друг другом, зачем портить это удовольствие какими-то рамками из разряда серьезных отношений?». От этого во мне все еще больше закипало: ну, не мог я быть влюбленным в человека и не получать полный спектр так необходимых ответных чувств, ведь какой смысл любить не взаимно? Мы ссорились, мирились, вновь ссорились, но я так и не нашел нужную грань таких взаимоотношений, не увидел сакрального великого умысла всего этого действа. Этой девушке от меня не нужно было абсолютно ничего: игра моими чувствами непрестанно продолжалась, но ее это не волновало.

И пока мои мозги окончательно не иссохли от ее не самого благотворного влияния, я все-таки потребовал от нее конкретного ответа. И раз уж я пишу эту книгу не из-за этой девушки и наших «отношений», всякий поймет, каким был этот ответ…

Где-то вычитал, что подаренное женщине яблоко означает признание в бесконечной любви, именно ее я видел в себе в тот момент по отношению к этому вампиру, на деле это была лишь другого рода зависимость. Я подарил ей яблоко и озвучил речь, показывающую серьезность моих намерений, поставив вопрос ребром, ибо дальнейшего смысла в наших совместных скитаниях лично для меня больше не существовало. Я признался в любви, а яблоко преподнес под видом своего сердца, которое дарилось этой девушке. Объяснения длились достаточно долго, продолжительное время мы сидели, глядя друг другу в глаза. Момент этот тянулся не менее, чем вечно, и был почти постыден для меня, ведь нужного блеска в ее глазах я так и не увидел. Фрукт девушка была готова взять, принимать мои чувства — тоже, но вот ответить взаимностью — «никогда».

До этого от нее также были отказы, ниспославшие разочарования, но именно в тот момент мой взор прояснился и уловил саму суть вещей. Словно раньше я наблюдал лишь трейлер фильма, разглядывал выразительные и безумно привлекательные черты перспективы. Глядя в ее глаза, тешился невразумительной надеждой, так как, мне казалось, что я видел ответную искру: к сожалению, это была лишь иллюзия. Лишь со временем и большим числом вопросов, я, наконец, рассмотрел скрупулезную кульминацию всей драмы — драмы, частью которой я сделал сам себя.

Как выяснилось спустя два года, уже во время событий нынешней истории (когда мы встретились и пообщались снова), меня использовали просто так. Не было ни чувств, ни симпатий, лишь яркое сексуальное желание. И все намеки, что я видел в ее разноцветных глазах, ревность, которую она периодически показывала, были лишь причудливыми экспериментами ее больной сущности. Изначально не было никаких чувств, под эгидой моего рвения они также не образовались, а смысл этого лживого союза двух потерянных людей оставался на уровне животных инстинктов. И вправду удивительна та девушка, что силой мысли мнила половое влечение только в качестве полового влечения. Обычно ведь совсем наоборот: женщины в этом плане более ведомы, нежели любой мужчина: страстное желание, обыкновенно, и порождает чувственную сторону и привязанность, не так ли?

Несмотря на то, что данный отказ был весьма предсказуем, осознание глобального масштаба заблуждения очень сильно потрясло меня, сломило и напрочь уничтожило всякую надежду на счастливое будущее не только с этой девушкой, но и со всеми остальными. Словно переставая общаться с ней, я терял «то самое», что многие ищут веками: беспросветную любовь, хоть и безответную. Гнетущее чувство разочарования залило все внутреннее пространство без остатка, а все эмоции сосредоточились лишь в негативном спектре. Какой-то винтик сознания пошатнулся под ее влиянием, механизм постепенно начал приходить в негодность, сопровождая процесс становлением новой философии. До феерического обрушения всего мироздания, я не придавал значения всем неярким внутренним переменам, но когда уже поздно было спасаться, случилось непоправимое…

В этой книге я не хочу вдаваться в подробности того, что же на самом деле происходило с моей «маслянистой» душой в тех «отношениях», в особенности не вижу смысла делать это в книге, посвященной совсем другому человеку, к которому мы, собственно, постепенно и подбираемся. Но не рассказать об этом этапе вам, видится мне абсолютным лицемерием, так как были бы упущены множество важных автобиографичных элементов, сформировавших «такого» меня.

Таким образом, удивительно нездоровая девушка породила во мне самого главного демона, которого я стал убого подкармливать. Мы не сразу прекратили общение, долгое время в моей жизни еще присутствовали эмоциональные качели: от атрофии чувств, которой я по воспоминаниям учился у нее, до внезапных озарений потерянной влюбленности и значимости пережитого жизненного этапа. Подражание темному Мессии в лице семнадцатилетней девушки в какой-то момент привело меня к полноценному упадку. В своей голове я назвал это состояние души «great depression» и стал полностью олицетворять два этих слова. Если вкратце, то моя новейшая история подразумевала то, что люди слишком плохи по своей сути и не заслуживают и капли уважения, что никто более не сможет вторгнуться в мой мир, распространяя пожары по его территории. Я полностью обезличил все авторитеты и предрассудки, хранимые годами в чреве моей души.

Несколько смешно сейчас об этом рассуждать, но «моя натура погрузилась во мрак»: лишь темные мысли полнили голову, яд безудержно выплескивался из моего рта, разрушая все мыслимые и немыслимые взаимоотношения (в книге будет много подобных элементов, уж извините). И первое, чего жаждал мой нездоровый разум — это месть, женщины, которым можно было бы разбить сердце, как это сделали мне. Неудержимо хотелось попрактиковаться в новейшем мастерстве превращать других людей в камень, показывать им тьму собственного мира и беспристрастно наслаждаться процессом.

Самое парадоксальное, что, когда я принял нового себя, когда переформатировал колонны внутреннего мироустройства, жизнь непонятно для чего стала предоставлять мне девушек, ни в чем не повинных и явно не заслуживающих подобных мне людей. Словно внутренние перемены подобного рода создали новую привлекательную сущность, которую все без разбора жаждут покорить и переменить.

Не прошло и месяца, как волей судьбы в мою ловушку попадается молодая особа, жаждущая настоящей искренней любви. Почему-то она считает, что ее можно получить от меня, переделав циничного человека…

Я ничего не скрывал, не пытался утаить и с самого начала прямо говорил о том, что наши взаимоотношения максимально нездоровы и что она пожалеет о своем излишнем внимании ко мне. Но несмотря на мое видение, несмотря на противоречащие ее стремлению факты, девушка все равно не шла на попятную, безуспешно стараясь вылечить больного человека. Заведомо проигрышная затея, ибо я нисколько не хотел лечиться, наоборот, получал нескрываемое удовольствие от мастерских уже интуитивных манипуляций с ее сознанием. Ее интерес ко мне был настолько велик — злая шутка Купидона попросту играла с ее чувствами — что она и не видела всю безнадежность ситуации. Спустя месяц я полностью утратил интерес, получил заряд эмоций, насытивших мою новую суть. Захотелось идти дальше в поисках чего-то неизведанного…

Конец ознакомительного фрагмента.