Игры Разума. Оголенная реальность

Inga Li, 2021

Человеческое сознание – одно из самых удивительных творений природы. Сенсорная депривация, ложные болезни и неожиданные исцеления, сны и различные обманы зрения – это лишь немногие примеры игры человеческого разума. Мы видим то, чего не существует, и не замечаем явное и неординарное. Черное становится белым, а белое черным, неподвижное начинает двигаться, прямое кажется кривым. Хотите убедиться в этом на собственном опыте и узнать, как это происходит? Тогда добро пожаловать на ИГРЫ РАЗУМА. Жизнь часто преподносит подарки, но никогда не знаешь, чем для тебя все закончится… Мы отправимся в независимую реальность, где девушка по имени Ли попадает в мир Зазеркалья,и четверо молодых людей из отдела по расследованию паранормальных явлений с помощью других специалистов в разных областях науки и лженауки пытаются вернуть девушку назад. А вот получится ли у них это сделать? Читаем в книге)

Предисловие

Испокон веков люди верили в неземные силы. Со временем легенды и традиции утратили свою значимость. Повседневность заставила человеческий разум стать черствее. Восприятие потусторонних вещей приобрело насмешливый характер. Люди, ведавшие тайные знания, пытались скрыть свой дар и старались передать традиции избранным. К сожалению, их осталось немного. Кто же они на самом деле — спасители или мученики? Этот вопрос приобрел вечность…

Глава 1. Тайна Via Sacra

Взывай, и Душа услышит тебя,

если Разум и Сердце едины…

Li

Теперь все готово… — прошептала Ли про себя и посмотрела на часы. — Ровно 03:33. Можно начинать…

После трудной изнурительной подготовки оставалось лишь одно действие. И, если все правильно совпало, то портал должен был открыться.

Она посмотрела в зеркало и онемела от страха. Ли увидела там отражение себя с неестественной ухмылкой на лице. Долго не думая, судорожно хватая черную ткань, она завесила зеркало и скрепила ее крепкой нитью сзади.

Послышался стук. Затем второй. Ли пошатнулась немного назад и начала было думать, что ей уже кажется, но звуки явно доносились из зеркала.

— Кто ты и что тебе нужно? — осмелилась спросить она.

— Я твой двойник! Выпусти меня немедленно! — требовало отражение.

— Сейчас взяла и сделала так! Откуда я могу знать. Может, ты демон? С чего я должна тебе верить?

— Да отражение твое ничего тебе не говорит о том, что это ты сама?!

Ли подумала, что, может, это и есть обмен мирами и здесь не произойдет никаких изменений, просто она ненадолго отправится туда и вернется как ни в чем не бывало. Но вдруг ее осенила мысль, что не все так просто и это может оказаться вовсе не ее двойник. И это нужно было проверить.

— Нет, вы ведь можете принимать любые облики, не так ли? — немного с издевкой уточнила Ли.

— Да… Я знала, что лучшего врага, чем ты сам, нигде не найти… — вздохнул с огорчением голос из зеркала. — Неужели ты не понимаешь, что камень, который ты использовала для входа в портал, связывает тебя с ангелом-хранителем, как вы называете, то есть со мной?

— Читала об этом, — произнесла Ли. — Камень Ангелов, — уточнила. — Мне трудно было его достать.

— Мне ли это не знать?! — голос явно был недоволен пустой болтовней.

Времени оставалось совсем мало. Необходимо было принимать решение, верить ли двойнику. И Ли решила это проверить:

— Тогда ответь мне на один вопрос. Ты существо из Божественного плана?

— Ты издеваешься? Я твой двойник! Как я могу к ним относиться? — после этого Ли начала еще больше нервничать.

— Значит, ты душа умершего человека? — непрестанно продолжала она свой допрос.

— Послушай, я говорю правду! Если ты не выпустишь меня, уйдешь за мной вслед! Выпусти меня! У нас не так уж и много времени на болтовню! — причитал голос.

— Ты знаешь, что если врешь мне, то попадешь в преисподнюю?

— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? — голос начал впадать в ярость.

— Если ты не ответишь на вопрос, я буду считать тебя демоном и разобью зеркало.

— Прошу тебя, умоляю… поверь мне и открой это чертово зеркало! Ты ведь умрешь! Не делай этого!

— Будем считать, что ответ положительный, — произнесла Ли, убедившись в неверности своих первоначальных предположений. Взяла нож и подошла к зеркалу.

— Прошу! Не надо! Остановись! — стук в зеркале усилился, и оно начало пошатываться от вибраций.

Нашептывая что-то на латыни, Ли замахнулась ножом и одним махом разбила зеркало. И в ту же минуту схватилась за сердце и упала.

С данного момента и началась вся эта история…

***

Резкая боль в голове и какая-то жажда не давали мне шансов сохранять контроль над своим телом…

Когда я очнулась, было очень светло. Попыталась пошевелиться, но не смогла. Наверное, я долго пробыла здесь, так как тело от неподвижности просто онемело. Но нет, чувства приходят в норму, и дикое покалывание во всем теле вынудило меня закричать.

Он подошел ко мне медленно, плавные движения его эфирного тела заставили меня вздрогнуть. Явно он был одним из главных существ этого мира, так как, проходя через эфирные тела, стоящие около входа во что-то похожее на комнату, никто не смог издать даже чего-то подобного на звук. Он наклонился ко мне поближе и произнес грубым человеческим голосом:

— Кто ты? — он положил свою руку на мое бедро и начал водить ею, поднимаясь вверх до груди, словно он искал какое-то отличие между мной и им.

— Почему я должна тебе отвечать? — огрызнулась я дрожащим голосом, тем самым показывая свою безграничную бесстрашность.

— Можешь не отвечать. Я знаю о тебе все… ты ведь можешь быть и поласковее со мной, Ли, разве не так? — произнес он.

— Где я? Что со мной происходит? И кто ты такой, чтобы держать меня здесь? — кричала я в попытках вырваться из каких-то невидимых цепей, удерживающих мое тело неподвижным.

— Тебе не нужно это знать. Достаточно, что ты нас видела, — его эфир выдал на меня поток замораживающего холода…

Когда я очнулась, то увидела потрясающее зрелище: на очертания девушки неземной красоты падал божественный свет, состоящий из спектра тел других существ, резко отличавшихся от очертаний ее силуэта.

Я огляделась вокруг и заметила небольшую комнатку, напоминавшую склеп.

Внутри нее раздался оглушительный звук, который заставил сдаться мои ушные перепонки. Эта боль была детской по сравнению с тем, что ожидало меня дальше…

— Здравствуй, — обратилась ко мне девушка. Я еще долго ее осматривала, но вот лица почему-то не могла увидеть.

— Здравствуй, — я отрешенно посмотрела куда-то вдаль, дабы не показывать всю боль моих страданий.

— Я хочу тебе помочь. Только не бойся меня, ладно? — ее эфирное тело приближалось ко мне с какой-то настороженностью, словно ее что-то отпугивало.

— Кто ты? — я вскрикнула от обжигающе холодного прикосновения ее эфира к моим вискам. Она медленно стала гладить меня по голове, напоминая мне мать еще в далеком детстве, когда я открывала утром глаза от ее полного нежности прикосновения. Эта боль заглушилась, и мне стало невероятно легко и непринужденно.

— Тебе нужно отдохнуть. Завтра твой последний день… — она улыбнулась и плавным движением своего силуэта направилась к комнате, напоминавшей склеп.

Я была настолько потрясена, что не смогла произнести ни слова. Я чувствовала полную гармонию своего тела и души. И что произойдет со мной дальше, меня больше не беспокоило. Закрыв глаза, я ощутила морское дыхание ночи, которое придавало невероятные ощущения во время происходящих событий. Это было похоже на рай, только более чувственный и проникновенный. Казалось, я бывала здесь и ранее, и это чувство было чудесным.

Однако эйфория длилась недолго. Дикая боль во всем теле заставила меня мучительно извиваться, как рыба, у которой забирают последнее, что у нее осталось, ее жизнь. Я увидела, как чьи-то импульсы вытягивают мою кровь прямо из сосудов, вены мои лопались, а нервы защемило так, как это происходит в состоянии аффекта. В этот момент желание умереть было лучшим лекарством от этого мучения.

Я почти сдалась, когда яркий свет с ослепительной точностью накинулся на тирана моего тела и откинул куда-то в неизвестность.

— Я здесь. Ты только держись. Сейчас все закончится! — произнес кто-то, и этот яркий свет, сбивший всех с толку, заглушил мое сознание.

Никак не могу понять, как мне удалось выжить. Но проснулась я в прекрасной комнате, очень просторной и уютной, можно сказать, шикарной и даже очень мирской. Первым делом взглянула на руки: на них не было ни царапины, как и на всем теле. Попыталась встать, но от атрофирования мышц потеряла равновесие и упала. Вдруг мне даже стало очень неловко, и я засмеялась. Я смеялась от души: очень искренне и забавно. Смеялась, и слезы капали из глаз при воспоминании о той дикой боли под названием ад…

Здесь было очень светло, и запах чудесных цветов заставлял меня сохранять разум, сосредотачиваясь на распознавании аромата. Внутри комнаты стоял огромный стол с отделкой XVIII века. Когда я попыталась подойти к столу, из него как будто бы вырвались какие-то звуки, одновременно похожие на музыку и смесь различных разговоров и шагов. У меня было такое ощущение, будто в комнате кто-то находится. Я оглянулась. Комната по-прежнему оставалась пустой. Вдруг этот звук исчез, и меня стало направлять к двери каким-то дуновением воздуха.

За дверью мне послышались шаги, очень мелкие и тихие, похожие на шаги старого человека, которому на своем веку осталось лишь помолиться за принятие своей грешной души в загробную жизнь. Меня вновь опьянил аромат прекрасных цветов и заставил выйти из комнаты. Где-то меня очень ждали. Что-то внутри подсказывало, что одежда должна быть парадной и улыбка не должна отличаться от подлинника «Моны Лизы». Лестница вела к огромному коридору, напоминавшему тайные комнаты. Этот коридор был очень сырой и холодный. Таких не строили со времен XVI века. Аромат цветов вел куда-то вдаль и все время норовил исчезнуть, якобы скрываясь, играя с моей силой воли. Затем была еще одна лестница, но уже более длинная и крутая. Ступеньки напоминали старый замок и были настолько высоко расположены, что я даже несколько раз упала. Невероятной силой меня затягивало вглубь. Я поняла, что здесь и произойдет то, о чем говорила мне та таинственная девушка.

Когда я спускалась все ниже, я почувствовала непреодолимый страх, который все-таки взял надо мной верх и пытался заставить бежать назад. Но вдруг где-то вдали я услышала зов. Голос был очень таинственный и в то же время молящий.

— Ли… — стонал протяжным воем таинственный голос, — Ли…

Я не могла не пойти дальше. Этот зов казался мне таким поверженным и отрешенным, что моя душа не выдержала бы такого одиночества.

— Я здесь! Я уже иду… — с надеждой крикнула я и побежала дальше.

Стены этого внеземного владения были сделаны из каменных фигур людей, сбившихся в толпу, будто бы они искали выход, но остались здесь навечно. Тишина заставляла терять разум, и время, казалось, остановилось. Голос с каждым шагом становился все отчетливее и слабее. Казалось, что он вот-вот исчезнет и я не успею сделать то, что мне предначертано.

— Ли… — послышалось мне в последний раз, и я ускорила темп, дабы распознать местонахождение голоса.

Тогда я выбежала в круглый огромный зал, из которого разветвлялись комнаты во все направления. Был ли то обман зрения, иллюзия или просто игра, но это был вызов моей душе, проверка знаний и контроль сознания. Их было шесть, и, понимая, что мое нахождение в центре является игрой, я сосредоточилась на выборе.

Все комнаты снаружи были одинаковыми. Голоса больше не было слышно. И я решила использовать свою сильную сторону души — восприятие. Подходя к каждой комнате, я подносила ладонь и ощущала различные оттенки эмоций: был ли то страх, гнев, радость, печаль, эйфория или боль. Последняя показала мне мою рану. Вновь по венам пробежала кровь, словно обжигая кипятком. Мне казалось, что эти комнаты определяют виды страданий людей, за которые они виноваты не только перед Богом, но и перед Тьмой. Выбор не заставил долго ждать, и я протянула руку к двери под названием «Боль». Так как ручки здесь не было, она открылась от прикосновения к ней моих теплых рук…

Вход в эту дверь напоминал врата ада, в которых стояла стража под названием «Неизвестность». Ослепительный свет и земля были поразительны и даже немного приятны. Земля напоминала листовую сталь, такую же холодную и ровную. Казалось, здесь нет ничего неидеального. Но вопрос не в этом: почему земной человек, который никогда не постигнет совершенства, здесь? Или же это и есть совершенство? Сосредоточившись на этих размышлениях, я шагнула вперед. Тишина настораживала, а свет понемногу омертвлял.

— Кто бы вы ни были, живые или мертвые, зачем я здесь? — с этими словами я упала на колени и зарыдала. Это чувство неизвестности меня убивало. С каждой минутой одиночества я переставала осознавать, кто же я на самом деле. Но вскоре это прошло, так как перед собой я увидела ту самую девушку, которая меня спасла от дикой боли и невыносимых мучений.

— Пожалей мою душу! Убей меня… Я больше не могу так!

Хотелось лишь умереть. Свет затмил мой разум. Лишь одна надежда — эта девушка — оставалась в моих мыслях. Я попыталась вновь разглядеть ее лицо, но снова лишь силуэт предстал передо мной.

— Пожалеть твою душу? И это все? Все, что ты хочешь? — она наклонилась ко мне и, казалось, пристально посмотрела. Я почувствовала, как она улыбается, и от этого дрожь прошла по всему телу.

— Пожалуйста, скажи мне, кто ты, — я умоляла ее так, словно находилась на казни своего сердца.

Она легкими движениями наклонилась ко мне и произнесла:

— Я И ЕСТЬ ТВОЯ ДУША…

Во мне будто разговаривал внутренний голос, который обрекал меня на верную погибель. Никогда не могла представить, что за земные грехи приходится расплачиваться своей душой, разумом и внутренней надеждой.

Но время шло, и бесконечные споры внутри разрушали даже последнее — мой настоящий голос, который оставили мне предки для хранения и передачи бессмысленных традиций. Кто в этом виноват, остается загадкой так же, как я попала сюда. Идти мне было некуда. Да и, в принципе, наверное, больше вообще некуда. Это место мне казалось самым отвратительным и мучительным, заключающим круги мучений человека по пути в ад. Хотя это всего лишь теория, и, наверное, все на самом деле придумано, дабы не разрушать у простых смертных то единственное, на чем мир еще держится, — ВЕРУ. Этими мыслями я отвлеклась и увидела лицо той девушки — это была я, точная копия без единого намека на несоответствие. Образ девушки настолько поразил меня, что заставил вздрогнуть. Ее лицо было удивительно: за свою земную жизнь я никогда не встречала такого.

— Ты можешь уйти, но только при одном условии… — она это сказала так, как я говорила эти же слова, только в повседневной жизни.

— Какое? Я согласна на все… — я выдавила это из последних сил, так как тело мое уже не могло справляться с последующими трудностями.

— Ты уходишь без меня… — отвернувшись, она сделала плавный шаг в сторону.

— Но ведь…

— Я знаю, это будет нелегко. Но у тебя нет выбора, — сказав так, она ехидно улыбнулась.

— Но ведь я не смогу больше чувствовать, ощущать красоту прикосновения, наконец, я не смогу дышать! — мое сердце забилось в ускоренном темпе, будто хотело удалиться.

— Вот поэтому ты должна уйти одна… Ведь ты здесь по своей воле, не так ли?

— Верно. У меня есть цель. Но мне не место здесь. Пожалуйста, выпусти меня отсюда! — взмолилась я.

Кровь приливала к вискам, ощущение потерянности и отрешенности вновь нахлынуло, только уже с большей силой, не так, как обычно в экстренных ситуациях. У меня не оставалось выбора. Время уже было потеряно, разум затмлен, а тело не казалось таким привычным. Оставался лишь разум, который изо всех сил пытался выпутаться из огромных лап тирана моего сердца… Закрыв глаза, я стала вспоминать…

Земная жизнь была не столь радостной для меня, и это все не чья-то, а моя заслуга. Поздней весной, когда уже все цвело и пахло, я впервые осознала, что такое потеря.

Возможно, я была тогда еще ребенком, но все же осознавала, что я думаю. Наверное, это послужило причиной потери моей души и утраты самой себя.

Время шло, и мне нужно было уходить. Меня подбросило вверх каким-то сладостным дуновением ветра, от которого я почувствовала прилив сил и недостающей энергии. В этот момент мой выбор уже был определен: я уходила в неизвестность, осознавая, что теряю саму себя со всеми преимуществами и недостатками.

Она же удалилась прочь, даже не обернувшись вслед своему хозяину. Значит, на то была действительная причина, и никто, кроме нее, не мог меня больше осуждать. Она выбрала мне путь, так же как и определила мою дальнейшую судьбу. Нужно было двигаться дальше…

Теперь во мне не было ни света, ни тьмы, ни радости, ни печали, ни счастья, ни боли. Один лишь разум указывал мне дорогу. Мне пришлось идти в неизвестность, не задумываясь о своих страхах или предчувствиях — их просто не было. Не было так же, как и моей души.

Когда я открыла глаза, я находилась уже в комнате, похожей на склеп. Это была та самая комната, о которой я не могла забыть все это время. Мне стоило туда зайти и это было, наверное, последним, что мне оставалось вынести. У меня внутри больше ничего не было: было просто пусто, как и в этой комнате. Приглушенный свет позволил мне осмотреть комнату. Она была вполне похожа на одну из земных XVIII века. Массивные колонны и пол, подобный отражению зеркала, сливались воедино, будто кружились в танце, в надежде, что я догадаюсь об их предостережении. Время не заставило себя долго ждать и все-таки решилось на атакующие поступки. В данный момент я увидела самого главного представителя другого мира. Это был тот, кто обрек меня на унизительную муку здесь. Тот, кто отобрал у меня свободу и мою душу, тот, кто научил меня страдать… Он знал меня лучше, чем кто-либо на свете. Он правил мной и заставлял подчиняться законам своего духа. Это был мой РАЗУМ.

— Зачем я здесь? Неужели и ты хочешь уйти от меня такими же поступками? — вырвалось у меня из груди, будто я не знала, зачем я здесь на самом деле.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос. Почему бы тебе самой и не ответить? — его эфир наклонился надо мной, захватывая и поглощая меня всю, как языки пламени нападают на свою очередную жертву.

— Я здесь для твоего испытания. И я смогу уйти, если удостоюсь чести поразить тебя в жестоком сражении.

— Ну вот и замечательно! Может, начнем? — он сказал это так, будто ждал этого момента веками.

— Начнем… — я оторвала эти слова из своего сердца, ведь мне все равно терять уже было нечего. Наступал момент прощания со своим телом и обретения вечного покоя, про который мне так увлекательно рассказывала когда-то в далеком детстве бабушка.

— Хорошо… Если ты ответишь на мой вопрос, я отпущу тебя. Но это при условии, что ты сделаешь все правильно.

— Я научилась контролировать свои эмоции так же хорошо, как и чужие. Для меня это не проблема…

Своей едва ощутимой энергией он дал еще раз понять, что знает обо мне все и не намеревается напоминать мне судьбоносную трагедию потери моей души.

— Ты готова? Тогда начнем… Вопрос, от которого зависит твоя судьба, звучит так:

«ЧИСТОТА?» У тебя есть немного времени, чтобы подумать над этим, а затем я вернусь, и на этом мы закончим.

Я села на пол и стала думать.

Чистота… Что он хотел этим сказать? Неужели такие вещи, как чистота, могут вершить суд над моей жизнью? К чему он это сказал? Где здесь точка соприкосновения чистоты со мной? Может, он имел в виду то, что я должна очиститься здесь и выйти в человеческий мир без грехов или же я должна пройти все круги чистилища перед выходом? Странно… Я не могу понять, почему же это слово имеет настолько глобальное значение. Ну, слово и слово…

Хотя… возможно, из него должно выйти какое-либо другое слово? Посмотрим:

Ч-И-С-Т-О-Т-А… ЧИС-ТО-ТА…Нет… Точно! ЧИС-ТОТА… — это «Час Тота»! Как же я сразу не догадалась? Час Тота… Он настал, и сейчас мне предстоит познать мудрость с помощью своего Разума. «Египетского бога Тота, писца богов и божество мудрости, греки отождествляли со своим Гермесом и иногда снабжали его эпитетом „Триждывеличайший“. Отождествление Тота с Гермесом, или Меркурием, переняли римляне, и Цицерон в трактате „О природе богов“ („De natura deorum“) объясняет, что на самом деле было пять Меркуриев, пятый из которых убил Аргуса и удалился в изгнание в Египет, где сообщил египтянам законы и письменность и принял египетское имя Тевт, или Тот. Под именем Гермеса Трисмегиста возникла обширная литература на греческом языке, имевшая предметом астрологию и оккультные науки, тайные свойства растений и минералов и основанную на этих свойствах симпатическую магию, изготовление талисманов для привлечения энергии звезд и т. п. Наряду с циркулировавшими под именем Гермеса трактатами и практическими рецептами астральной магии возникла и философская литература, связанная с тем же чтимым именем. Неизвестно, когда именно герметический антураж начали использовать для философии, но „Асклепий“ („ Asclepius“) и „Герметический свод“ („Corpus Hermeticum“), важнейшие из дошедших до нас герметических философских текстов, вероятно, относятся к периоду между 100 и 300 годами нашей эры. Многие исследователи считают, что в этих трактатах, хотя и имеющих псевдоегипетский облик, подлинно египетских элементов содержится очень немного. Другие признают возможность того, что в них отразились какие-то исконные египетские верования. Но, как бы то ни было, написаны они были не в глубокой древности неким всеведущим египетским жрецом, как считалось в эпоху Возрождения, а множеством неизвестных авторов, видимо, сплошь греческих, и содержится в них популярная греческая философия того времени — смесь платонизма и стоицизма в сочетании с кое-какими еврейскими и, возможно, персидскими влияниями. Хотя и очень разные, все они пропитаны атмосферой напряженного благочестия. „Асклепий“ посвящен описанию египетской религии и тем магическим обрядам и процедурам, с помощью которых египтяне ухитрялись низводить силы космоса в изваяния своих богов. Трактат дошел до нас в латинском переводе, ранее приписывавшемся Апулею из Мадавры. „ Поймандр“ („Pimander“), первый трактат в собрании пятнадцати герметических диалогов, именуемом „Герметический свод, содержит рассказ о сотворении мира, местами напоминающий Книгу Бытия. Другие трактаты описывают восхождение души сквозь планетные сферы в верхние божественные области или в экстатических тонах изображают тот процесс возрождения, когда душа сбрасывает цепи, привязывающие ее к материальному миру, и обретает божественное могущество и силу».

Значит, это и есть возрождение моей души, значит, это был единственный способ, чтобы добиться того пика совершенства, который только возможно обрести. Ведь в материальном мире нет ничего чистого: например, цвет — у него есть тысячи оттенков, которые впоследствии имеют свои определенные спектральные очертания; золото — ведь нет на земле идеально чистого золота, оно всегда имеет какие-либо примеси и с помощью этого приобретает индивидуальные, неповторимые свойства, не присущие другим металлам (за что и особо почитается)…

Неожиданно голос, раздавшийся у меня в голове, перебил мои мысли:

— Мы выбрали тебя, так как только ты, Ли, прошла это испытание. Наступает «Час Тота», и ты должна сделать выбор: либо ты с нами, либо ты отправишься в мир смертных…

— Но ведь я такая же смертная, как и все! — возмутилась я.

— Ты избрана, и ты знаешь про свой дар. Используя его, ты неосознанно помогаешь земным нарушить свой закон. Непреклонение смертных должно караться неземными силами.

— А каким образом здесь вмешана я?

— Из всех избранных только ты смогла отделить Душу от Разума. Мы воспользовались этим и решили, что вскоре произойдет событие, которое мы ждали веками… наступит «Час Тота».

Мои мысли сейчас не воспринимали происходящее. Осознание того, что мой дар имеет разрушительную силу, не имело никакого объяснения. Всю сознательную жизнь я отдавала частицу своей особенности и считала долгом принять это, как должное.

— Но ведь я помогаю людям жить, дышать полной грудью, верить в надежду и создавать идеалы… — я стала возмутительно кричать и снова погрузилась в транс.

— Ты пользовалась энергией Космоса, тем самым вытягивала из нас все самое ценное.

— Значит, то, что ты из меня вытягивал — это была твоя энергия? — я стала понимать, почему так страдала от дикой боли все это время…

— Я лишь забрал свое. Используя свой дар, ты забывала, что он требует самоотдачи. Тем самым, изматывая нас, ты сохраняла себя. И с помощью этого ты и дошла до этого Круга…

Я долгое время не могла прийти в себя, и мысли о кругах заставили меня оживиться:

— Ты ведь знаешь, я тоже из смертных… Умирая, все смертные должны проходить эти круги, так как в мире нет ничего совершенного. Только я не могу понять, что здесь особенного? Я такой же человек! Почему, находясь на седьмом Круге, я должна искупать свою вину больше, чем остальные?

— Смертные… — он улыбнулся с сарказмом так, что я почувствовала себя самым глупым человеком, когда-то жившим на земле. — Ты еще многого не знаешь… Ты на девятом Круге, а все остальные проходят только три.

— Почему три? Ведь церковь говорит…

— Это по вашим законам… Вам не дано знать многое, поэтому кто-то придумал для вас эту притчу.

— Значит, это все неправда?

В этот момент мне показалось, что он даже немного засмеялся:

— Ты сама знаешь ответ на этот вопрос…

Эфир Разума передвигался плавными движениями вдоль периметра комнаты, словно играя со мной. Мне не оставалось ничего иного, как прекратить эту тему.

— А почему только три Круга смертным? — я уловила его тепло и поняла, что вопрос ему приятен и нет опасности нарушить созданную атмосферу.

— На первом они искупают свои грехи. На втором искупают грехи своих близких, — заметив мое удивление, он попытался объяснить получше, — ведь, помогая им, ты становишься сильнее и, соответственно, чувствуешь свою значимость. А значит, толкаешь свою душу на один из самых тяжких смертных грехов…

— Интересно какой? — я возмутилась от несправедливости его речей.

— Гордыня… С каждой новой победой она просто заполняет тебя изнутри и обрекает на вечную борьбу света и тьмы.

— Хорошо, — дабы не нарушить его заинтересованность своим рассказом, я согласилась с его мнением, — а как насчет третьего круга?

Я с неподдельной заинтересованностью продолжала слушать его дальше. Заметив мою льстивость, он продолжил рассказ с менее доверчивой интонацией:

— Третий круг существует за искупление своего страха.

Мое любопытство заставило меня привстать:

— Страх? Но ведь это… — не успела я договорить, он перебил меня потоком холодного воздуха, тем самым заставляя слушать дальше.

— Это искушение смертных не совершить преклонение перед Божественным Судом, перед законом земных.

— Что это значит?

— Например, патологический страх перед смертью. Смерть и есть освобождение. Это подарок для того, чтобы перейти на более высокую ступень сосуществования с другими представителями Вселенной. Например, вам дано понятие о семи кругах, а все потому, что вам просто не дозволено знать больше. Вы слишком неразвиты для этого, а физическая смерть дарует эти знания.

— А сколько же тогда кругов существует? — этот вопрос стал меня волновать больше остальных, и он это понял. Понял, что теперь я полностью открыта и способна для дальнейшего обучения.

— Всего — десять. Восьмой — ответ перед душой, девятый передо мной…

— Ну а десятый? Зачем этот круг? — я стала волноваться так, как никогда не происходило за всю мою глупую жизнь.

— Хороший вопрос. Это путь к совершенству. Постигнув его, ты станешь на Путь Истины.

— То есть я добьюсь совершенства?

— А разве не об этом ты мечтала всю свою жизнь?

Сказав это, он навеял мне усердные метания, в которых я когда-то видела смысл.

— Для этого тебе и предстоит выбор: либо дальнейшее существование в смертных, либо приобретение бесценного.

— Что я должна делать?

Увидев трепет в моем сердце, он продолжил мое посвящение — снаряжение в Долину Истины.

— Ты должна остаться наедине со своим Сердцем… а все остальное ты узнаешь сама.

— Но как?

— Не забывай, что ты избрана… — с этими словами он растворился в голубом дыму ледяного эфира…

Мне следовало идти дальше…

Все оставшееся время я бродила по темным узким и очень длинным коридорам. Казалось, что я нахожусь в каком-то лабиринте… лабиринте своей мысли. Воспоминание о разговоре с Разумом открыло во мне какую-то неведомую силу, и она непонятным для меня способом почему-то заставляла восхищаться ею. Хотя эта мысль была не столь восхитительна, как то, что я пробыла здесь очень долго, затрачивая свое время на прохождение очередных страданий. Но, несмотря на то, что я выжила, я должна идти до конца… Во что бы то ни стало…

***

Древние легенды гласят, что сердце наделено какой-то неведомой силой, которая заставляет человека творить необъяснимые вещи. Но люди решили, что все это выдумки. Пришли к выводу, что сердце является лишь рабочим органом, перекачивающим кровь так же, как и не дарит эмоции, и уж тем более чувства. Добившись больших успехов в передовых технологиях, люди выдвинули теорию, которая, по их мнению, не подлежит дальнейшему рассмотрению. Они объяснили это тем, что нервные окончания заставляют мозг воспринимать различные оттенки эмоций, затем передающиеся телу. Вопрос о чувствах не заставляет себя долго ждать: мозг передает сигнал нервным окончаниям, и мы воспринимаем это как должное.

Насколько же глуп оказывается земной мир! Мы же столько еще не знаем, настолько плюем на традиции и легенды, что начинаем опровергать малейшие теории о чем-либо вообще! Как же я раньше не могла об этом подумать? Неужели мой дар достоин того, чтобы решать мелочные и насущные желания смертных? На этой мысли мое сердце остановилось… Я не успела… Не смогла дойти до конца… Но это уже неважно…

Важно то, что я познала то, что сердце пыталось объяснить нам веками…

А может, это и есть совершенство?

Глава 2. Доброе утро

«Солнце… Как же я люблю солнце!» — подумал Алекс, лежа в постели и немного прикрываясь от хитрого лучика, которому как-то удалось пробраться сквозь плотную портьеру. «Но все-таки это прекрасно! Да… Ну все! Хватит! Надо вставать, а то на работу опоздаю! СТОП! Какая работа? У меня же три дня как начался отпуск! Да… С этой работой совсем с ума сойти можно…»

Дело в том, что, работая в отделе по расследованию паранормальных явлений, Алекс признавал, что в его практике встречалось такое, что нормальные люди при виде такого зрелища, как человек с отрубленными конечностями помещен в бочку и продолжает при этом жить, вели себя не очень адекватно. Так что всю специфику своей работы Алекс воспринимал весьма сносно.

Анька недовольно зашуршала в его объятиях и что-то невнятно пробормотала… «Да! А она ничего…» — его раздумья по поводу ее красоты прервал грубый и очень ранний телефонный звонок.

«Ох, чует мое сердце, это мне не принесет ничего хорошего. Ну да ладно», — подумал Алекс и поднял трубку:

— Алло, — ответил слегка сонным голосом.

— Алекс, доброе утро! — произнес звонко и даже весьма бодро его коллега Эндрю. — Послушай, только не вешай трубку, пожалуйста, ты слушаешь?

— Что ты хочешь от меня в мой законный выходной? — произнес с невозмутимым раздражением в голосе. — Но не дай Бог ты посмел тревожить мой покой ради всякой чепухи… Я не знаю, что сделаю с тобой, когда встречу!

— Ты закончил? Если да, тогда слушай. Сегодня ночью к нам поступил звонок с городского кладбища. Сторож вызвал наряд, а наши чуть что загробное, всегда к нам несутся. Так вот я, естественно, согласился и погнал. Сторож встретил меня у входа…

— Слушай, Эндрю, а быстрее как-то можно? — Алекса явно все начинало выводить из себя.

— Но…

— Я спать хочу, у меня отпуск, в конце концов!

–…После провел меня к центру кладбища, — Эндрю говорил так, словно не слышал его причитаний. — А вот здесь начинается самое интересное…

— И что же? — ради приличия, он придал нотку удивления в голосе.

— А то, что в склепе старик ночью слышал крики, и, по его словам, человеком они издаваться не могли! Но при тщательном исследовании данного помещения был найден мертвый человек.

— Ну естественно, — возразил Алекс. — Это же склеп! Там обычно мертвые люди лежат, ну ты впрямь как маленький!

— Да… Если бы все было так просто! — Эндрю словно был расстроен, — Алекс… это была Ли…

Трубка чуть не выпала из его руки, во рту мгновенно пересохло. Казалось, время замедлило свой ход, кровь хлынула мощным потоком в виски. Тепло незаметно раздавалось по всему телу, и как-то, несмотря на глубокое потрясение, Алекс нашел силы, чтобы взять себя в руки:

— Так что ж ты мне сразу не сказал?! — Алекс орал, как потерпевший: — Как это произошло?

Алекс подскочил с постели и стал судорожно искать одежду.

— Никто не знает, эксперты утверждают, что она была обескровлена. Но вот в чем штука: внешних повреждений не было обнаружено…

— Твое мнение?

— Я не знаю, Алекс, первый раз такое вижу!

— Меня больше интересует, что же делала Ли на кладбище среди ночи, — да, этот вопрос поистине не давал Алексу покоя. — Ладно, черт с ним, с отпуском, жди, через десять минут буду у тебя.

— Ты извини, я не хотел. Просто так вышло, — Эндрю был каким-то отрешенным.

— Не извиняйся, ты ведь здесь ни при чем. Жди и не делай глупостей, я тебя умоляю! А то знаю я его — Пинкертон хренов!

Дальше все происходило с головокружительной скоростью. Алекс быстро выскочил из постели и побежал умываться, пока приводил себя в порядок, проснулась и Анька:

— Алекс, милый, ты чего в такую рань встаешь? — казалось, удивлению ее нет предела. — Я думала, что мы сегодня поедем к моим родителям на дачу. Ты забыл?

— Нет, тут просто кое-что произошло… — ему было тяжело говорить ей это, но по-другому он просто не мог. — И мне нужно срочно ехать.

— Так, значит, к родителям мы сегодня не едем? — еще раз с надеждой, что он передумает, переспросила она.

— Прости меня… Но дело действительно очень серьезное, — он произнес это настолько мягко и спокойно, насколько мог в данном состоянии, но, как оказалось, недостаточно мягко и не совсем спокойно. — Пойми же наконец! Я на взводе, моя коллега погибла при неизвестных обстоятельствах, а я даже не могу ничего предпринять… Сегодня ночью Ли обнаружили на кладбище. Она лежала мертвой в старом склепе, и в ней не было ни капли крови. А ты мне про дачу…

После некоторой паузы она произнесла:

— О Господи! Да, ты прав… Извини, просто это наш первый совместный отпуск, а мы еще ни одного дня не провели вместе без того, чтобы ты куда-нибудь не летел сломя голову! — она оголила свою спину и явно пыталась гордо построить планы на совместный отдых со своими друзьями, как в прошлый раз в Крыму. Дабы не создавать накаленной обстановки, Алекс решил сгладить ситуацию:

— Нют! Послушай, ты у меня самая-самая! Я сегодня разгребу там немного, а потом мы с тобой и на дачу, и в деревню, и в поход на Эверест, — он выпалил это одним махом и, не останавливаясь ни на секунду, уже обувал на ноги туфли.

— Хоть кофе попей! — услышал, когда спускался по лестнице и чуть не сбил с ног поднимающуюся навстречу соседку сверху.

— Позже! — единственное, что только и успел ответить.

За ним с неприятнейшим стуком хлопнула дверь подъезда. Алекс вспомнил представителя местного ЖКХ, который еще месяц назад обещал починить дверь и произвести ремонт в подъезде. Краска начала осыпаться года четыре назад, побелка на потолке отваливалась на голову с того самого момента, как он купил себе квартиру в этом районе. Так что ситуация его не радовала. Быстрым шагом двинулся к своему автомобилю.

Красный «Фольксваген Жук» 1986 года выпуска трудно назвать машиной его мечты. Настроение было испорчено безвозвратно, так что «насекомое», как Алекс называл его в шутку в компаниях, уже не вызывало в нем прежних чувств сострадания. И он без особых эмоций открыл дверцу своего автомобиля.

Завелся «жучара» не сразу. Для начала он показал свой нрав и покашлял пару минут. После зажигание напрочь отказалось проявлять признаки жизни. Алекс с силой ударил ладонями по баранке и повторил попытку завести тачку, чтобы наконец-то отправиться на встречу с Эндрю. О чудо! «Жучок» сделал небольшие потуги и взревел. Из выхлопной трубы вырвался клуб дыма, и он смог тронуться навстречу неизвестности.

Уже на подъезде к кладбищу Алекс увидел несколько машин, припаркованных на импровизированной стоянке, а вот людей не видать. Припарковался рядом с машиной скорой помощи. Покинув «жучок», заглянул в машину скорой и увидел там спящего водилу, который, натянув кепку на лицо, имел весьма умиротворенный вид. Не став будить его, он направился на кладбище, по пути рассматривая местный пейзаж. Восхищения он не вызывал. Алекс попытался представить, как они с Эндрю сидят на рыбалке, но все его мечты рассеивались в прах при одном воспоминании о произошедшем событии.

Место происшествия Алекс заметил сразу же. Глаз был наметан, слух тоже его еще пока ни разу не подводил, поэтому он без особого труда разыскал своего коллегу, который, громко крича и размахивая руками, пытался добиться от какого-то старика непонятно чего. Но едва заметив приближение Алекса, прекратил жестикуляцию и направился к нему навстречу.

С виду Эндрю было около двадцати пяти лет. Он после армии пришел устраиваться на работу, и по странному стечению обстоятельств его приняли только в учреждение, где работал Алекс. Его направили на стажировку, но все, за что бы Эндрю ни взялся, имело свойство ломаться, выходить из строя, перегорать либо просто теряло свои ценные качества, что говорило о малом опыте в своей сфере. Вот поэтому его и направили в отдел Алекса, так как считали его таким же ненормальным, как и того. С тех самых пор они неразлучны.

Достав сигарету, Алекс нервно закурил, из головы не выходила одна и та же мысль: «Ну почему все происходит именно со мной и непременно в мой отпуск? Нет! Так нельзя, это мысли огромнейшего эгоиста, так что нужно как-то от них избавляться».

Эндрю подошел, но заговорил не сразу, выдержал небольшую паузу, и только после того, как Алекс докурил, он завел разговор:

— Как ты? — спросил Эндрю, осматривая его с ног до головы, будто что-то искал.

— В норме. Давай сразу к делу, мне нужно осмотреть место происшествия, а тебе еще рапорт писать. Пойдем отведешь меня к ней… — Алекс должен был увидеть ее на прощание.

«Значит ли это, что скоро и меня могут найти на каком пустыре?.. Может, это охота на сотрудников какого-нибудь сумасшедшего? Возможно, возможно…» — думал Алекс, шагая в сторону огромного склепа.

— Ну ладно, пойдем, покажу кое-что. Но предупреждаю, зрелище не из приятных, — сказал Эндрю.

— Да было время, когда меня еще мог напугать вид растерзанного трупа, а вот теперь эмоции абсолютно покидают меня, и ничто, кроме смерти близкого человека, не может меня расстроить… — добавил Алекс, выдыхая дым.

Коронеры вынесли носилки из небольшого строения и понесли в машину. Строение напоминало храм времен инквизиции: около десяти метров в высоту, по бокам над входом, словно живые истуканы, застыли каменные гаргульи. Входную дверь довольно внушительных размеров по всему периметру сопровождал причудливый орнамент. Он то сплетался в одну цельную нить, то снова расходился какими-то хаотичными ответвлениями. Узор был выгравирован в камне зеленоватого оттенка, он напоминал нефрит или яшму, но только очень грубой обработки. Нет, это был не нефрит и даже не яшма… Камень был совершенно не знаком Алексу. Больше всего его удивила дверь. Складывалось впечатление, что человек, заказавший «дверцу», сильно боялся того, что было похоронено внутри склепа. Дверь была сделана мастером, который, безусловно, знал свое дело. Он выковал каркас двери из нескольких слоев железных прутьев и стальных пластин, после умелец заключил все это и сложнейший механизм замка в деревянный «сейф» толщиной около тридцати сантиметров. А в довершение своего шедевра чудо-мастер закрепил дерево металлическими скобами. Вот такая вот сложная система защиты. Но от чего или от кого пытался оградить нас мастер? Странно, но дерево было почти не тронуто временем, а железных скоб не коснулись ржавчина и коррозия. Вокруг было достаточно склепов помоложе, но все они в какой-то степени были подвластны погодным условиям и другим различным факторам распада.

«М-да, странно… даже очень», — подумал Алекс и, вновь закурив, медленно подошел к носилкам и приподнял белую простыню. Ему до сих пор казалось, что это розыгрыш, что сейчас она встанет и начнет смеяться над ним, говоря при этом, как же они с Эндрю подшутили. А его коллега станет называть его лопухом, а потом они все вместе отправятся завтракать и там-то Алекс им задаст за то, что вытянули его из постели в такую рань, и за то, что так бессовестно разыграли и надурили… Но она не встала, не засмеялась… А Эндрю стоял рядом и за все время не проронил ни слова, только вздыхал постоянно. Алекс еще раз посмотрел в ее темно-карие глаза и вернул простыню на прежнее место:

— Знаешь, я до сих пор не могу поверить. Мне казалось, что этого не может с нами случиться. Но случилось, и теперь мы здесь стоим и смотрим на нашу коллегу и подругу и не можем ничего изменить… — Алексу словно стало немного легче: — Надо выпить позже…

После всего, что произошло, он просто не мог вернуться к привычному времяпровождению… Да, вот незадача. Поближе подошел к склепу, ему стало не по себе. Изнутри склеп был еще хуже, чем с внешней стороны. Забавно, но, когда Алекс находился рядом, ему было невыносимо тоскливо, страшно… Такое ощущение, что его душа собралась в полет, а вот тело в планы посвятить забыла. Алекс медленно огляделся, и то, что он там увидел, ему не понравилось: изнутри здание казалось больше, чем снаружи, в торце у дальней стены стоял каменный саркофаг внушительных размеров. Он медленно подошел к нему и стал внимательно разглядывать. Камень был того же зеленоватого цвета, что и у входа с орнаментом у дверей. В это каменное ложе мог поместиться человек довольно крупной комплекции. Плита сверху, наверное, была очень тяжелой, по крайней мере, она так выглядела. Гроб был весь испещрен письменами мелкого шрифта, язык и вовсе остался загадкой, напоминал клинопись, но в нем также присутствовали элементы, не совместимые с ней. Алекс вышел на воздух и снова достал пачку, она была пуста. Он и не успел заметить, как выкурил одну за другой все свои сигареты.

«Ну что ж, куплю еще, как вернусь в город…» — с досадой подумал он.

— Алекс! Иди сюда, быстрее! — Эндрю кричал, словно где-то приземлилась летающая тарелка и он спешил засвидетельствовать это событие, чтобы получить внеочередное звание.

— Что стряслось? — Алексу уже порядочно надоело шататься по кладбищу. — Эндрю, ты где? Мы что, в прятки играем?

— Да здесь я! Чего орешь? — крикнул он, пока Алекс шел на голос, как слепой, который, стоя на пешеходном переходе, слышит назойливое пищание технологической инновации.

— А ты подальше не мог забраться? Какова… Ты что творишь? — Эндрю стоял за огромным надгробием, а возле его ног лежало тело Ли, накрытое все той же простыней. — Ты с ума сошел? Зачем ты ее вытащил из машины?

— Послушай, Алекс. И успокойся, пожалуйста, — в его голосе проскакивали заговорщицкие нотки. — Это не Ли! — произнес он шепотом, чтобы никто не услышал.

— Да что ты несешь, Эндрю? Ты думаешь, что говоришь?

— Ты сомневаешься во мне? — коллега искренне удивился, даже глаза расширил, как два блюдца. — Я точно знаю! Это не она…

— Откуда? Как определил, что это не Ли? Ну же, говори!

Эндрю посмотрел на Алекса, как будто это тот спер тело из машины скорой помощи.

— Если это правда, то мне нужны доказательства! — Алексу и самому хотелось верить, что все именно так, но…

— У Ли была татуировка на правой ноге в виде обвивающейся змеи, а у этой… у нее нет! — Эндрю выпалил все это с таким пылом, что поневоле даже пару секунд Алекс не мог произнести ни слова, но потом пришел в себя и спросил:

— А ты откуда знаешь? — кажется, вопрос вогнал Эндрю в краску. — Ну-ка поподробнее с этого места!

— Ну я один раз видел, как она переодевалась после тренировки, но это вышло случайно. Клянусь! — Эндрю покраснел, как хорошо проваренный рак, и даже ударил себя кулаком в грудь, что было весьма на него непохоже.

— Ладно. Я верю тебе. Тогда где Ли и кто эта девушка, что так на нее похожа?

Вопросы… Столько вопросов и ни одного ответа, плохо даже очень.

— Надо съездить домой к Ли, может, что-нибудь там откопаем.

— Согласен. Ты давай иди заводи свой тарантас, а я тело назад отнесу, — он взвалил труп на плечо и, как ни в чем не бывало, пошел обратно.

Через несколько минут они уже были возле дома, в котором жила Ли. Рядом с подъездом на лавочке сидели две бабули преклонного возраста, они о чем-то, перешептывались, но агентов это, честно говоря, мало интересовало. Они вышли из машины и направились к подъезду. Когда проходили мимо бабушек, Алекс услышал недовольное ворчание:

— Ходят тут, ходят. Наркоманы, наверное. Михайловна, ты, если что, милицию вызывай, а то потом шприцы по всему подъезду валяются.

Эндрю и Алекс молча вошли внутрь и поднялись на третий этаж. Так, тридцать седьмая, вот она:

— Давай быстрее, — шепнул Алекс Эндрю, который возился с набором отмычек. — Ну что, готово?

— Да почти, еще секунда… есть! Заходим.

В нос сразу же ударил запах сырости и затхлости, как будто здесь полгода не проветривали помещение. Алекс достал пистолет и снял его с предохранителя. Коллега поступил так же. Мало ли что там могло быть. Эндрю смотрел Алексу в глаза, как будто говоря: «Входи давай, ты же у нас такой умный, вот и иди первый». Тот без лишних слов вошел в прихожую, держа табельное наготове, а его верный коллега, словно тень, проскользнул следом. Закрыв за собой дверь, Эндрю предусмотрительно закрыл ее на верхний замок. В прихожей все было в полном порядке. На стене висела вешалка для верхней одежды, рядом аккуратно был приколочен к стене крючок для ключей. На полу стояла какая-то старая обувь. Видимо, Ли ее уже не носила и, скорее всего, хотела отправить в утиль.

«Хм… Очень на нее похоже, эта девушка по своей натуре одну пару обуви больше полутора месяцев не носила!» — подумал Алекс.

— Эндрю, взгляни-ка, что это такое?

Глава 3. Долина Смерти…

Они пропали для того, чтобы увидеть рай.

А рай забрал их для того, чтобы увидеть их.

Дар преподносится человеку,

чтобы восстановить энергетический баланс в природе.

И только поэтому мы вновь погружаемся в виртуальный мир Зазеркалья…

***

Свет. Страх… и абсолютная тишина. Как же это все достало. Я вновь выхожу на связь с потусторонними силами. А они, в свою очередь, никогда мне не отказывают. Снова эта дикая боль где-то в области солнечного сплетения и какой-то всепоглощающий страх. Снова испытание… Зачем все это мне? Как же вы меня достали… Но ничего! Вам меня не сломать! Хотите поиграть? Жажду начала…

— Эй… Здесь есть кто? — мой голос настороженно бросился к свету.

На противоположной стороне никто не отвечал. Значит, нужно было идти дальше. Я попала сюда с помощью «Часа Тота», который указывал мне, куда двигаться дальше. А это означало, что, несмотря на созданную красоту иллюзий, здесь было не совсем безопасно. Единственное, что изменилось во мне, это ощущение легкости, отрешенности от физического мира. Это говорило о том, что мое тело может менять формы, и я, так же как и существа этого мира, могу видоизменяться. Это придавало некий восторг и одновременно пугало, так как я понимала, что, возможно, единожды приняв какую-либо форму, не смогу вернуться в изначальный образ. Нужно было идти вперед.

— Эй… — мне хотелось услышать хоть какой-то намек на существование контактирующей цивилизации. Но снова ничего… нет.

Двигаясь дальше, я заметила чей-то знакомый эфир, который беспристрастно пытался скрытно наблюдать за мной во время моей прогулки к Долине Смерти. Он шел за мной с самого начала. Как только я ступила на территорию Зазеркалья, он был тут как тут. И при этом знал, что я его замечу… Но, видимо, незнакомцу это и было необходимо.

«Ну что ж… Хочешь поиграть? Тогда начнем!» — с этими мыслями я попыталась принять его форму и раствориться в облаке дыма. Принять его обличие оказалось не так просто, как я ожидала. Что-то постоянно сковывало и не давало обрести хоть приближенно похожие черты его эфира. Что ж, тогда попробуем иначе! Развернувшись на месте, я создала вихрь адского облака, а сама затаилась вверху слева и принялась ждать. Пока я находилась в сторонке от созданной иллюзии, эфир словно был сбит с толку. Сначала остановился, будто осматриваясь, и, потихоньку, настороженно подкрадываясь, стал двигаться в сторону облака. Времени было много, и поэтому меня полностью захватил процесс этой бессмысленной игры. Но вдруг, обернувшись, я невзначай заметила его взгляд. Взгляд вполне нормальный и естественный. Очень похожий на земной, обычный взгляд, который по мере возрастания моего страха удалялся все дальше и дальше.

«По-моему, я чем-то его испугала? Но чем? Вот странно-то!

На мой взгляд, я испугалась более от его выраженного присутствия, чем он от моей дикой забавы в виде вихря.… А может, таким образом он пытается меня куда-то заманить? Ну что ж, поиграем по твоим правилам…»

Всю долгую и жуткую дорогу я двигалась, размышляя о таинственном создании. Когда, наконец, я совсем разозлилась, то почувствовала, как та же энергия преследует меня, и отчасти обрадовалась. Теперь дорога была намного интереснее. Всем потоком энергии я не выдавала ни малейшего намека, что заметила его. Но незнакомец словно знал о том, что я заметила его эфир, и специально пытался порой нарочно выдать себя. Надо было что-то делать.… Но вот что, мне почему-то не приходило на ум.

После долгих блужданий по пути к Долине, я натолкнулась на древний храм, который, подобно одиноко плывущей лодке, плавно пошатываясь, растворялся в белом и удивительно чистом дыму.

— О Боже! Вот это чудо! — я с восхищением прибавила скорость по направлению к этому творению времени. — Какая красота, какая чистота, большая, просто огромная энергия, сконцентрированная в одном маленьком помещении. Да ее хватит на все человечество! — не переставая восхищаться, я не заметила, как эфир, находящийся за моей спиной, приобрел образ человека и незаметно подкрался ко мне с правой стороны. Наклонившись поближе, он тихим и спокойным тембром мужского, не совсем юного голоса произнес:

— Это Манхи Темпл.

Храм неизведанного и пугающего вашей смертной земной общины… — на секунду мне показалось, будто он улыбнулся. И оттенок этой улыбки мне был почему-то довольно отвратителен и полон сарказма.

— Кто ты такой? И откуда ты знаешь про это место? — мне вдруг захотелось накинуться на него и удалить свою жажду знаний одним потоком.

— А ты несдержанна, — он будто провоцировал меня на очередную вспышку гнева. — Будь спокойнее. Для познания истины требуется время… — тут он задумался, будто наслаждаясь этим выражением, и, немного влившись в блаженство неизведанности, продолжил беседу: — А время… Поверь, это удивительная вещь, и скоро, я думаю, ты это поймешь…

— А может, обойдемся без загадок? — все равно настаивала на своем, придавая своему гневу уже более театральный оттенок.

— Рано тебе еще играть по своим правилам! — резко набросившись на меня, осуждающим взглядом, довольно сдержанно, но необычайно громко произнес незнакомец.

Увидев, как мои слова задели его, постаралась выйти на более дружелюбный контакт:

— Я просто. Прости меня, слышишь? — видит Бог, что никогда не думала, что буду раскаиваться за свои слова перед какими-либо существами этого лукавого и одновременно безгрешного мира. — Я не хочу тебе зла. Я хочу знать, кто ты, — его глаза будто были готовы сдаться в объятия моего раскаяния. — Мне, правда, это очень важно…

После минутной паузы, как мне показалось, в которой он благословлял меня на честь хранить такую информацию, неожиданно для моего Разума он спокойно продолжил:

— Книга Бытия рассказывает о том, как Змей соблазнил Еву вкусить плод с Древа познания добра и зла, — сохранив паузу для лучшего впитывания информации, заговорил вновь: — Затем Ева дала плод также своему мужу, Адаму. В результате оба осознали свою наготу и спрятались от Бога…

— При чем здесь это? — я вновь поддалась искушению гнева. — Это Библия! Я читала ее сотни раз! Зачем ты мне цитируешь Библию сейчас? — на секунду мне показалось, что я зря трачу на него время.

Не замечая моего гнева, он все же продолжил издеваться над моей психикой.

— За проступком последовало наказание: Змей был проклят и обречен ползать на животе и питаться прахом… — медленно двигаясь по часовой стрелке вокруг меня во время рассказа, строгим взглядом дал понять, что следующий мой комментарий также будет бескомпромиссно проигнорирован. — А женщина — рожать в муках и подчиняться мужчине, а мужчина — трудиться в поте лица.

— Первородный грех, — всем своим видом я дала понять, что это уже пройденный материал и нет необходимости повторять его снова.

— После этого Бог сделал людям одежду и изгнал их из Эдемского сада. Чтобы человек не смог вернуться и вкусить плодов с Древа жизни, у входа в рай был поставлен херувим с пылающим мечом.

— Ну, знаю я это! Может, хватит религиозно-познавательных лекций? — казалось, я сейчас взорвусь от переполняющего меня гнева. — А то мне пора.

— Кажется, ты хотела узнать, кто я? — незнакомец попытался меня убедить в ошибочности своих последующих решений.

— Если ты не начнешь мне пересказывать все версии возрождений человечества… — с сарказмом хихикнув, наполнила свою душу ликованием…

Взглянув мне в глаза, он будто обиделся и тихо произнес:

— Ли! Я — Михаил…

После этих слов я будто потеряла сознание на несколько секунд, потому что никогда не думала, что смогу когда-либо встретиться с архангелом, охраняющим врата в рай.

«Небесный страж… Хм… А он довольно прост для своего мира», — подумала я.

И с этими мыслями вспоминала, как еще в детстве бабушка мне показывала в церкви на ряде икон нимб архангела Михаила, который состоит из растительного орнамента, что символично указывает на то, что он небесный страж, стоящий у врат рая.

— Но ты выглядишь совсем иначе… — с огромным потрясением и удивлением в голосе произнесла я.

— Как я выгляжу? — он вдруг рассмеялся. — Это не играет роли в общении со мной… Вы, смертные, привыкли создавать себе подобные образы и идеалы. Может быть, со временем вы поймете, что видите лишь то, что хотите видеть… — Михаил вновь погрузился в эйфорию мысли, будто открывая великую тайну. — А все иначе…

— Не хочешь пройти внутрь? — казалось, Михаил поинтересовался для приличия, будто знал ответ заранее.

— Хочу…

Лукаво улыбнувшись, Михаил взял меня за руку и повел в манящую неизвестность…

Мы подошли к дверям. Оттуда мощным потоком энергии хлынуло на меня и ударило прямо в солнечное сплетение, предупреждая о возможной опасности. Поток был настолько мощный, что я упала. Но Михаил, не придав этому событию абсолютно никакого значения, подав руку, помог мне встать и идти дальше.

— С чего ты взял, что это безопасно? — с болью в голосе произнесла я.

— Смертные… — не переставал удивляться архангел. — Это всего лишь муляж адского облака… Твоего же рода фокусов! Неужели ты еще это не поняла? — повернувшись ко мне, он всем видом дал понять, что уже не стоит отвечать на поставленный вопрос.

Входные ворота были увенчаны сверху изображением дракона, охраняющего Кришну со своими слугами. Огромные черные ворота имели нарезной орнамент, характеризующий ХVI поколение. Массивные каменные стены были холодными и отвратительными, а порог был слишком высок для нормального, даже рослого человека. За входными дверями вновь последовали еще одни ворота. Только они были менее массивными, но казались более жуткими.

— А это для чего? Для чего двое дверей? — не переставая выражать мысли вслух, я неугомонно пыталась утолить жажду своего Разума. Но опять получила полное игнорирование своей же глупости.

— Внутри находится пещера, — убедительным голосом гида произнес Михаил, — а об остальном узнаешь позже…Ты готова? — напоследок произнес Михаил, открывая вторые ворота.

— Готова… — еле слышно произнесла я, так как от увиденного захватывало не только дыхание, но и дух.

Внутри храма было прекрасно. Это нельзя было назвать пещерой, потому что она была шикарна для представления смертного человека. Огромные колонны… Стены, расписанные тайными письменами и непонятными рисунками. Какие-то иероглифы, похожие на тибетскую письменность… Связанные в человеческие фигуры огромной длины полотна. Разрушившийся от времени пергамент и какие-то камни… Пол, сделанный будто из зеркальной плитки, но похожей на мрамор. Самое странное, что, несмотря на свой блеск, пол не давал отражения наших силуэтов. Таинственный дух, царящий в этих стенах, и огромная сверхмощная энергетика, которая заставляла преклониться любого из всех живых существ.

После долгого блуждания меж стен этого пристанища Богов у стража, который находился все время в центре помещения и любопытно наслаждался моей экскурсией, я решила полюбопытствовать:

— Где я, Михаил? — от звука моего тембра голоса по стенам пещеры пробежала вибрация сверхмощной энергии. Пока я наслаждалась этим процессом, Михаил попытался «спустить меня на Землю».

— Это мое любимое место… — ответил он, ожидая от меня очередного вопроса, будто позволяя наслаждаться музыкой энергии.

— Но все же?

Немного подождав, он произнес:

— Это храм Манхи Темпл, одно из пристанищ, где не бывают смертные.

— Но ведь я…

— Это ведь отдельный разговор, не так ли, Ли? — перебивая меня, он пытался поговорить о более близких ему вещах. — Ты сама знаешь, о чем я. И прекрасно понимаешь, для чего здесь!

— Но ведь это не так! — только попытавшись перебить стража, получила ответный удар:

— Посмотри на них! Ты видишь в них боль? — он указал на полотна, которые были, казалось, навечно завязаны друг с другом. И, продолжив разговор на повышенных тонах, вновь проигнорировал последующий комментарий:

— Я… я…

— Они умерли, потому что не смогли удержать свою энергию! Энергия Манхи Темпл сильнее, ты же видишь! — он, будто пытался оправдаться: — И вместо того, чтобы поглощать энергию храма внутрь, они выпускали ее наружу, за что и были обречены на прямой рейс в Долину Смерти…

— А как же я? Как я могу помочь себе? — мной постепенно овладевала истерика. Я была обречена, а бороться — беспроигрышный вариант.

— Ты сейчас находишься в состоянии сомадхи, — увидев мое непонимание данного слова, продолжил: — У вас это называют состоянием между жизнью и смертью. Ты вроде бы как находишься в летаргическом сне.

Моей истерике не было предела, но, дабы утешить меня, он произнес:

— Но ты можешь очнуться в любой момент и снова запустить часы жизни. Стоит только пожелать!

Упав на колени, я знала, что это всего лишь утешение и никакие муки ада не заставят вернуть время вспять. Так пожелал сам страж врат рая. А не исполнить его волю стоит мне того билета в рай, который я смогу получить в конце земной жизни…

— А кто они? Кто эти люди? — это единственный вопрос, на который мне необходимо было знать ответ перед снаряжением в Долину Смерти.

— Тебе это так необходимо? — увидев, как я одобрительно и в то же время отрешенно киваю в его сторону, ответил:

— Это атланты и лимурийцы. Впрочем, называй их как хочешь… — заметив, как я вновь не понимаю значения этих названий, пояснил: — Прародители вашего смертного человечества, только более догадливые, чем вы.

— Но ведь они не могли быть умнее нас! Технологии…

— Смертные… — вновь с сарказмом, вдоволь насмеявшись, говорил он: — Почему вы считаете себя умнее всех? Вы глупы по сравнению с теми, кто был до вас.

— Интересно, чем же они отличались от нас? — не выдержав, я неуклонно стояла на своем.

Двигаясь вновь вокруг своей оси по часовой стрелке, будто заглядывая внутрь моего существа, рассказывал:

— Им дана была частица наших способностей, чтобы иметь возможность воздействия на разного рода события и предметы. Например, они могли воздействовать на гравитацию. Замедлять и ускорять ход времени. Видеть третьим глазом, о котором вы слышите лишь в легендах… А еще, в отличие от вас… — не успел он окончить перечисление преимуществ древних, как я перебила его громкой фразой:

— Довольно! Ты прав! Они были лучше нас… но все же, несмотря на свою уникальность, были загублены высшими силами, насколько мне известно… Вами же! Для чего?

Глядя, как я впитываю информацию, завел игру взгляда и продолжил пояснение:

— А потому что вы глупее, а это значит, что вами проще управлять.… Но ты… Ты особенная! Ты знаешь больше и поэтому должна пройти другой, особый путь, который тебе положен! — Михаил произнес это как должное, а мне ничего не оставалось, как всего лишь смириться с этим и принять своего рода наказание за тяжкий крест…

— Я согласна на все ваши муки… Я была в комнате боли. Я перенесла все муки, какие только можно было пережить, а теперь ты говоришь, что этого недостаточно? — я стала рыдать изо всех сил, и на мгновение ко мне вернулись чувства. Мне стало очень больно и обидно, что именно мне приходится такая судьба. Словно Душа присутствовала где-то рядом, чтобы вновь и вновь пытать меня изнутри. — За что? Зачем? — казалось, что моя внутренняя истерика ничего не стоит, и, приняв должное, произнесла:

— Что же ты тогда хочешь?

Наклонившись ко мне, он сказал:

— Я хочу убедиться, что ты достойна того, чтобы пройти Долину Смерти и выжить перед тем, как увидеть ее.

— Ее? Это кого? — с удивлением я на секунду осознала, что ответа на мой вопрос не последует. — Хм… — вытирая слезы, я поднялась с колен. — Очередное испытание? Ну что ж, давай.… Куда махнем на этот раз?

— Не думай, что это достается только тебе… — взяв меня за руку, стал выводить из храма, попутно объясняя: — В Долине Смерти происходит Суд Совести. Каждый пришедший сюда испытывает перед ним страх, — остановившись, Михаил заглянул мне в глаза: — Понимаешь, из него можно и не вернуться…

После долгой паузы добавил:

— Хотя бывает по-разному. Ступай, — с этими словами он подул мне в лицо, и наступила полная темнота…

***

Я очнулась от дикой боли в области солнечного сплетения. Она была настолько пронзительной, что дыхание будто остановилось, а время перестало существовать. Это повторялось каждый раз в переходах между испытаниями, поэтому я уже научилась справляться с болью. Но все равно, если бы я смогла просто умереть, как это происходит со всеми людьми, это означало бы проигрыш света в борьбе с тьмой.

И пристанищем моей души на последующие сотни лет стал бы дом отца зла, а именно ад. Нужно идти дальше. Суд Совести… Что же это? Это очередная игра Разума или же загадка вечности? Нет ответов без поставленных вопросов, а вопрос поставлен, значит, я жду возрождения истины.

Неожиданно я увидела сумку с предметами прадедушки. Там находились его старые рукописи и предметы для проведения ритуалов. И я поняла: чтобы узнать ответ, что делать дальше, нужно было создать отражатель появлений.

Я стала готовиться к ритуалу вызова своего судьи. Однажды мы с прадедом уже практиковали этот ритуал, и, на удивление, я помнила всю последовательность действий, как будто мы делали это вчера. Добившись полной гармонии разума и тела, я приступила непосредственно к самому ритуалу.

Достав мускус, окурила пергамент, на котором предварительно начертила тайнопись Zocimos. А затем, извлекая квинтэссенцию, заполнила упомянутую репорту заранее приготовленным ритуальным эликсиром и для завершения добавила магнитный железняк. Начертила пентаграмму для защиты. Практически все было готово. Оставалось только произнести Девять Слов Власти… Собравшись с волей, я стала произносить заклинание:

LUSOOM… RENGAT… EEPUSO… MARASY… ALCUM, DARBUS… NESMONARTIS… ENPHODDARIBUISEC… EBO!

Когда я закрыла глаза, на секунду мне показалось, что я поступаю глупо. Истина сама должна ко мне прийти, а я тут разыгрываю какие-то глупые и никому не нужные ритуалы. Не успев закончить свою мысль, я встала с пола и решила выйти из ранее приготовленного круга защиты. Как вдруг, обернувшись, увидела силуэт маленькой девочки, которая стояла недалеко за кругом со скрещенными руками, словно была на что-то крайне сердита.

— Добро пожаловать в вечность! — она произнесла это довольно громко и жутко, как мне вновь показалось. — Для чего ты меня позвала? Неужто для игры в считалочки?

— Кто ты? — как бы я ни пыталась рассмотреть ее лицо, эта задача казалась непосильно сложной.

— Какая тебе разница? — она была слишком груба и образованна для своего образа. — Говори, что тебе нужно! У меня, помимо тебя, есть еще много других дел!

После этих слов она подошла очень близко к кругу, пытаясь меня этим как-то напугать. Что и помогло мне взглянуть на ее истинный образ. Господи, он был отвратителен! Желтые глаза не имели зрачков, что выдавало ее родство с демонами с потрохами. Это была слуга тьмы. В голове тут же возникла тысяча вопросов. Какое отношение имеет к ним Михаил? Кто она? Почему все это достается мне? И что мне с этим делать? И еще тысячи других вопросов, которые были рождены моим Разумом в этот час. Немного придя в себя, я продолжила:

— Я думаю, ты сама знаешь это! — я решила бить тем же оружием, что и это творение ада.

— Ты хочешь играть? — она стала ходить вокруг круга, пытаясь меня запутать. — Хорошо.… Угадаешь? Я отпущу тебя.… Нет — умрешь! — с этими словами она создала вокруг меня огромный вихрь и стала орать, что было мочи, для меня слова загадки, появляясь со всевозможных сторон, пытаясь выудить меня из круга:

Раз… Два… Три…

Из круга выходи…

Четыре, пять, шесть —

ОН захочет тебя сжечь,

Семь, восемь, девять —

В декабре убийца челядь.

А в июне рожден — ДЕСЯТЬ!

С этими словами ветер утих, демон исчез, а мне предстояло решить эту загадку. От нее зависела моя жизнь, и поэтому нужно было приложить максимум усилий для ее решения.

Я вспомнила про ритуал освобождения от злых духов. После того как все было сделано, я заметила, как за моим плечом кто-то появился. Это был Михаил. Он взглянул на меня с жалостью, будто отправляя в последний путь, и произнес:

— У тебя 12 часов, чтобы решить этот квадрат!

— А разве ты мне не поможешь? — с надеждой в голосе произнесла я, но было уже поздно — он давно исчез.

Времени было немного, но вопросов, казалось, было больше. А как же подсказки? Какие-то наставления? Господи! Я даже не знаю, с чего начать. Хотелось кричать.… Кричать до изнеможения, ведь более ничего не оставалось. Ну да ладно! Все равно Суд Совести, или же как там его называют, уже начался! Приступим к разгадке…

В первую очередь, почему Суд Совести? Значит ли это, что Совесть должна разгадать загадку вечности? А Совесть — это и есть Душа?.. Тогда это типа своеобразного Суда Души?

В этот момент во мне будто заговорил внутренний голос: «Совесть — это не Душа! Очнись! Слушай меня, и все будет хорошо!» И тогда я стала рассуждать со своим внутренним голосом, будто мы беседуем за чашкой ароматного латте:

— Значит, помимо всего прочего, у человека присутствует живая, настоящая Совесть… Ох, ну вы меня успокойте! Всю свою сознательную жизнь ты хочешь сказать, что я жила, не подозревая о живущей во мне настоящей Совести?

— Именно так! Ты просто не была готова!

— Хорошо, ну а чем она мне поможет? Как я решу эту задачу? Направь меня, подскажи!

— Тебе достаточно подсказки Михаила…

— Ну, я тебя умоляю!.. Эй…

Здесь я почувствовала, что голос затаился, как будто ожидал моих последующих самостоятельных решений. Ладно, я попробую сама. Поднявшись, я стала блуждать по неизвестности и вспоминать:

— Тебе 12 часов, чтобы решить этот квадрат! — перекривив слова Михаила, я все равно не поняла предполагаемую суть. — Черт! Как же все сложно. Так, нужно сопоставить все, что я услышала, вместе. Может, из этого что-то да получится!

1. Квадрат, о котором говорил Михаил.

2. Цифры от одного до десяти.

3. Существо, которого боятся сами демоны (здесь я вспомнила одну из фраз слуги тьмы: «ОН захочет тебя сжечь». А, насколько мне известно, самый лучший способ убить демона — это попросту его сжечь).

Так в чем здесь загадка? Хм…

Предположим, цифры нужно вписать в квадрат, но их получится только девять, цифра десять — «в декабре убийца челядь». Что бы это могло значить? Можно с помощью этого квадрата вызвать это существо. Но где гарантия, что это не подвох? Что же мне делать? Разум, подскажи мне?

«Не бойся…» — как только внутри прозвучала эта фраза, я принялась за дело… В какой же последовательности вписывать числа в квадрат? Нужно вспомнить, какой квадрат из магических имеет минимальное количество неповторяющихся цифр.

«Девять цифр в квадрате — это значит, три сектора. Так… — предавшись размышлениям, стала вспоминать переданные учения, попутно рисуя на полу квадрат с тремя делениями. — Помню, что прадед мне рассказывал о квадрате Сатурна, который также имеет дополнительное название — триада. Сатурн имеет три гения планеты и делится на три равных основания, — с этими мыслями я аккуратно стала делить квадрат на три равные части по горизонтали и вертикали. А затем вновь предалась воспоминаниям. — Поэтому этот квадрат можно истолковать двояко: триада — тройственность, троица или так: три ада».

Когда я закончила деление, меня охватило чувство гордости за своего прадеда, который заставлял учить астрологию, несмотря на то что я отрицала ее полезность на этой земле. Оказывается, это мне хоть где-то пригодилось! Затем, вдоволь налюбовавшись квадратом, стала вспоминать его предназначение. «Насколько мне известно, его можно использовать для власти и почета, а это, возможно, значит, что, прибегнув к квадрату Сатурна, я смогу злые силы заставить отступиться от охраны Долины Смерти… Надеюсь, что это верное решение… Приступим…»

Мысленно возвратившись к своей ритуальной комнате, я собрала все необходимые вещи, которые мне понадобятся для выполнения ритуала. Последнее, что я захватила, была осиновая палочка, которая играла роль проводника к исполнению моего желания. Когда-то в детстве я делала эту палочку вместе со своим прадедом и считала, что ею пользуются только феи и ведьмы. Но стоп! Кто же тот, кого боятся демоны? Этот вопрос оставался нерешенным… И для этого мне была необходима помощь извне. Продолжительно вслушиваясь в голос Сердца, я наконец поняла, что единственный, кого боятся демоны, есть сам Бог, а убит он был, несомненно, одним из неизвестных на то время крестьян. Значит, Бога демоны не просто отвергают, а еще и боятся, поэтому, используя квадрат Сатурна, я приобрету Божественную силу, которая будет непосильна дьявольскому родству. На этом и порешила… Вспомнив то дьявольское отродье, разозлившись, произнесла:

— Хочешь игры? Получи…

Судорожно дрожа руками, я вписывала числа в квадрат, пытаясь тем самым сразу непосредственно создавать связь между ними для более глубокого контакта… 4, 9, 2, 3, 5, 7, 8, 1, 6… Достав палочку, стала водить по цифрам в последовательности, которой меня научил прадед. Попутно произнося призыв, я вдыхала в эти цифры жизнь, всю мощь энергетики, которую только можно было собрать, а после…

После я осталась наедине со Временем. Оказывается, Время — это и есть Долина Смерти. И, как сказал ранее Михаил, и правда удивительная вещь…

Глава 4. Встреча с художником

А в это время Элина отправляется к Виктору Табулину обсудить случившееся в здании психиатрической больницы, которая находится на базе Международного научно-исследовательского института космической антропоэкологии.

«Ну что за день? Я начальник отдела с двумя высшими образованиями еду в психлечебницу брать показания, как уличный патруль! Унизительно! Надо брать в отдел больше людей!» — пробормотала себе под нос и выкинула бычок в проезжающее навстречу авто.

«Смотри на дорогу, дура!» — с этими словами она плюнула в форточку и съехала на край обочины, затем нервно закурила, пытаясь окончательно успокоиться. Но все же была довольна, что хоть кого-то напугала по дороге. На издевательства у нее был талант, и она в нем ни капли не сомневалась. Крепко затянувшись сигаретным дымом, Элина закрыла глаза и стала думать… Мысли о кладбище не покидали ее, и какая-то непонятная тяжесть душила, словно Ли хотела ей что-то сказать, оставив какую-то подсказку, которую найти может только она. Ведь Ли была ее сестрой, и только Элина знала о ней намного больше, чем остальные. Но вот что это была за подсказка, она все же не знала. Но могла предположить. Ведь накануне к ним в отдел поступила информация о странном художнике, который как раз таки интересовался этим склепом, где нашли тело Ли. Возможно, он что-то знает. Докурив, она затушила очередной бычок уже в пепельницу и двинулась дальше.

Здание оказалось небольшим. Два этажа и старые, в желтой стертой побелке стены, провисшая крыша и жуткий запах сырости и ветхости. «Да, не подарок», — подумала Элина, заходя, если это можно так назвать, через парадный вход.

Там сидела злостная, огромных габаритов тетенька и жадно ела бутерброд. После усердных попыток привлечь ее внимание она небрежно повернулась в сторону Элины и произнесла:

— Что?

Элина уже хотела ей было нахамить, но чувство солидарности взяло вверх не опуститься до ее уровня:

— Простите, я могу пройти к Табулину Виктору?

— А я знаю, можно или нет? — с некоей брезгливостью вытерла жирные от бутерброда руки об халат и сказала: — Ждите, сейчас я врачу позвоню спрошу.

Элина прождала минут пятнадцать и хотела было подойти к ней и поинтересоваться, доела ли она, чтобы позвонить врачу, как та нервно крикнула из-за прилавка:

— Идите, второй этаж, комната шесть! И не шумите там! А то наприходят, потом выгоняй! — буркнула ей вслед.

Элина, изрядно выругавшись про себя, поднялась по лестнице, прошла страшный, казалось, совсем безлюдный коридор в полумраке и вошла в палату № 6.

Виктор сидел неподвижно, глядя в окно. Казалось, он что-то рассматривал и в то же время оценивал. Элина постучала в дверь, чтобы обратить на себя внимание, но Виктор не подал даже и малейшего удивления о столь наглом появлении постороннего человека в его комнате.

Тогда Элина взяла блокнот и стала копошиться в правом кармане в поисках ручки и тут же незаметно для себя ощутила пристальный взгляд. Подняв глаза, она увидела Табулина, сидящего на том же месте около окна с оценивающим взглядом на лице.

Неловкую тишину прервал громкий ярко выраженный голос Виктора:

— Я же сказал, что ничего не знаю! Я ответил уже на все ваши вопросы! Оставьте меня в покое, наконец!

Такую бурную реакцию Элина не ожидала, но все же всегда знала, как выйти из сложившегося положения:

— Простите, но я работаю в отделе по расследованию паранормальных явлений, и это никак не связано с действиями милиции.

— Да мне плевать! Я же сказал, я ничего не знаю! Будьте добры, уходите!

— Виктор, я здесь не для своей работы, я для себя… Та картина, которую вы написали…

— Я не хочу о ней слышать! — Виктор схватился за голову и стал нервно раскачиваться из стороны в сторону: — Вы не понимаете что ли? Охрана! — закричал Виктор и было привстал со стула с дикой яростью, как Элина изловчилась и отошла к двери:

— Я уйду! Я уже ухожу…

«Он действительно какой-то ненормальный!» — подумала она и было открыла дверь, как чувство любопытства сыграло свою роль:

— Но только прежде я вам поведаю одну историю! — и она что есть мочи стала быстро говорить, дабы успеть выложить всю накопившуюся информацию, пока не явилась охрана…

— Теперь понимаете, о чем я? Мне это действительно важно, и от этого зависит, найдем ли мы эту девушку. Только вы, по-нашему мнению, сможете нам помочь… Только вы знаете… Правду! Прошу, помогите мне, ведь это моя сестра…

На удивление, охрана не отреагировала на зов Виктора. Видимо, у них это частая практика, и это дало Элине возможность продолжить беседу.

Немного проанализировав происходящее, Виктор через некоторое время все же успокоился и посмотрел с каким-то недоверием. Попросил закурить. Затем углубился в свои мысли, закурил, опять взглянул в окно и стал рассказывать:

— Однажды я, изрядно напившись, забрел на кладбище. Опешив от увиденного, подумал, что лишаюсь разума. Однако понимал, что все слишком реально! — Элина стала представлять себе эту картину.

— Перед моим взором находился все тот же склеп, который не давал мне покоя вот как уже много лет. Единственный образ, который сохранился у меня в голове, — это исключительная копия этого склепа. Каждый камушек его был как будто бы родной…

Казалось, это место он знал с глубокого детства. И если бы его отвели туда с закрытыми глазами, он бы из сотни склепов узнал его. Словно это была его судьба, и Виктор это прекрасно понимал, но, тем не менее, продолжил свой рассказ:

–…С детства у меня была склонность к художеству. Я любил наблюдать, и это качество моего характера помогло мне стать художником. Из живописи я предпочитал тематику сюрреализма. Писал необъяснимые и не привычные для человеческого мышления предметы. Создавал образ человечества в замысловатых траурных сюжетах. Любил готические портреты, поэтому всегда старался подробнее изучить неформатное движение. Но вот однажды мне приснился необычный сон. На сырой и старой земле стоял огромный склеп. О том, что это склеп, я узнал по трупному запаху, от которого я не могу избавиться довольно продолжительное время. С тех пор этот склеп повсюду преследовал меня. Его запах въедался в мою кожу. Перед глазами в моих творениях стоял только этот склеп. Я считал, что это станет шедевром. В то время я писал картину за картиной сутками напролет. Затем рвал холсты и вновь писал. Эта навязчивая идея не позволяла мне быть собой. Я не мог ни есть, ни спать, а только думал об этом проклятом склепе, — докурив, выбросил бычок в окно и быстро его закрыл: — И вот как-то я изрядно выпил и побрел по городу в поисках удовлетворения своего профессионального голода. Шел, шел и не заметил, как забрел на кладбище. Сначала увиденное меня стало веселить, и я, как на экскурсии, ходил и рассматривал могилы, которые казались мне примитивом нынешнего общества. Это убогое место заставило меня смеяться от души. Упав на землю, я хохотал, как одурманенный, даже при виде детских могил я не мог остановить припадок. Вдоволь насмеявшись, я побрел дальше и… О Боже!.. Передо мной находился тот самый склеп, который стал идолом моего иллюзорного мира. До утра я простоял около склепа как вкопанный. Мне казалось, ничто не сможет меня остановить доделать начатое. Прибежав домой, я лихорадочно схватил кисть и стал воссоздавать божественное здание. Неделю я работал над задумкой, но что-то тянуло меня к самому склепу. Бросив все, я пошел туда снова. Найти его было нетрудно. Единственное, огромное творение прошлого времени величественно располагалось в самом центре кладбища. Его энергетика была настолько сильна, что в душе становилось невыносимо больно от того, что я не могу вдохнуть его историю.

Время шло, а боль в груди увеличивалась. Мне нужен был склеп, и ничто на земле не остановило бы меня. Я попытался сдвинуть замок, но он оказался слишком огромным. Что-то внутри замыкало эту вековую сталь. После долгих попыток моя вера в чудо не ослабла, а приобрела настойчивый характер. Я бился о землю, царапал камни, проклинал эту развалину и неистово плакал от безысходности. Когда не оставалось сил, я шел домой, засыпал и, просыпаясь, вновь возвращался на кладбище. Ночью тридцатого дня моего увлечения я, как обычно, сильно выпил и отправился на место обитания. Сидел на земле около склепа, потягивая виски, мечтая о завершении картины. Вдруг я заметил на крыше какой-то блеск. Бросив бутылку, я решил туда взобраться. Несколько раз упав, я все-таки одолел эту вершину. И что же я увидел? Это несколько зеркал, которые отражали те предметы, на которые были направлены. Мне было жутко интересно, и я стал забавляться с ними, переворачивая их то в одну, то в другую сторону. В конце концов, мне надоела эта забава, и я отправился домой. Ужасно хотел спать. Но все равно не понял, зачем они нужны. Кто на крышу полезет, чтобы посмотреть на свое отражение? Какие дураки это придумали? Моему сарказму надо было бы поставить памятник.

Но не тут-то было! Проснувшись после очередного похмелья, я заметил, что на шедевре растеклось масло ровно от неба до крыши склепа. Чтобы убрать этот необъяснимый дефект, я решил создать лунный свет, падающий на крышу склепа. Когда, после окончания доработки, оценивал свои способности критично, меня как током ударило! Там же зеркала, они на крыше, или это всего лишь иллюзии? Если нет, значит, они должны отражать лунный свет! Как же я раньше не догадался! Лунный свет! Система зеркал для лунного света! Прекрасно! Ну, создатель склепа был поистине умен! Красота и ум — единое целое! Но вопрос вот в чем: зачем это все? Я ума не приложу… Эта идея не оставила бы ни одну земную душу равнодушной.

Дождавшись темноты, я вновь отправился к предмету страсти. Навязчивые мысли били сумасшедшим потоком, а сердце предсказывало какую-то таинственную значимость. Мое терпение становилось хрупким, и я побежал, чтобы поскорее добраться до кладбища. Добравшись, я ощутил душевное равновесие и даже на какое-то время успокоился. Но мысли о зеркалах вновь и вновь возрождались в моем сознании. Нужно было действовать. Я окинул взглядом высоту здания и озадачил себя мыслью, как же я сюда забрался. Оно показалось мне слишком высоким и ровным, чтобы иметь возможность на него залезть! Когда после долгих попыток взобраться на предмет обожания я нашел все-таки лазейку и поднялся, мое тело обдало бурным притоком крови в мозг и холодным потом снаружи тела. Крыша этого неприметного и покрытого ветхостью здания имела стальную поверхность со встроенной системой зеркал. Эта неорганическая основа, несмотря на свой преклонный возраст, сохраняла необычайную крепость и грацию, а зеркала были поистине совершенны! За свою жизнь я повидал миллионы различных зеркал, но эти… эти были особенными. Каждый их дюйм имел свою тайну и реликвию, а каждый взгляд был удостоен поклонения. И вот, придя домой, я понял, что система зеркал и есть соприкосновение прошлого и будущего времен. Так называемый портал! Соприкасаясь друг другом, зеркала отражают реальность, то есть лунный свет, и постепенно приоткрывают занавес небытия — той временной тайны, о которой желает поведать его величество Время. Два года своей жизни я потратил на то, чтобы разгадать тайну Зазеркалья, и я это сделал! Это было необычайно тяжело! И неоднократно я вновь и вновь опускал руки, как невозмутимая тяга к склепу возвращала меня к начатому… Вот тогда я и познакомился с Ли, а позже я оказался здесь, потому что поверил Нельсону. Он сказал, что здесь я буду в безопасности! — схватившись за голову, Табулин словно изменился в лице: — Вот я дурак!

Элина немного опешила от его резких движений.

— Кто такой Нельсон, Виктор? — она все же решилась задать этот вопрос обезумевшему пациенту и в то же время понимала, что это реальная зацепка к разгадке происходящего. И он явно владеет нужной информацией.

Табулин, немного растерявшись, нервно стал перебирать руками и, словно чего-то испугавшись, сказал:

— Вы же не пойдете к нему, правда? Я не хочу больше этих лекарств, прошу вас! Не говорите ему, что говорили со мной, я умоляю вас! Он страшный человек!

— Успокойтесь, Виктор! Я просто хочу знать, кто это, и все.

В этот момент Элина постаралась подойти к нему и успокоить, но он отпрянул в сторону и забился в угол, обхватив голову руками:

— Прошу вас, не ходите к нему! Он монстр! Он один из них!

Неожиданно в палату на неадекватные крики вбежала охрана:

— Что здесь происходит? Мисс, попрошу на выход! — сказал один из крепких ребят.

— Все! Я ухожу! Всего доброго, — произнесла Элина и быстро направилась к выходу.

Возвращаясь назад, Элина понимала, что нужно во что бы то ни стало разыскать этого Нельсона. На выходе она подошла к той же вечно голодной женщине и поинтересовалась:

— Скажите, я могу поговорить с неким Нельсоном? У вас есть такие?

На что женщина громко рассмеялась, потом вытерла слезы, вдоволь насмеявшись, и ответила:

— Милочка, вы кто такая, что пришли к тому, кого не знаете?

И вот тут Элина выложила свой козырь. Достав из сумки удостоверение, гордо добавила:

— Отдел по расследованию паранормальных явлений. Начальник отдела. Будьте добры предоставить мне нужную информацию по требованию. Если нужно будет, я подготовлю вам официальный запрос.

Тут женщина резко затихла и спустя пару секунд снова стала громко смеяться:

— Кому? Нельсону вы отправите запрос на то, кто он? Аха-ха! Я вас умоляю! Идите на третий этаж, там дверь направо. Лично спросите, — не останавливая смех, продолжила: — Вот умора-то!

Элина откровенно стала злиться и понимала, что тут, пробыв и час, можно самой неплохо поехать крышей. Но дело есть дело. Поднявшись на третий этаж, она прочла вывеску на кабинете: «Нельсон Наиль Ибрагимович, директор психиатрической больницы при Международном научно-исследовательском институте космической антропоэкологии».

«Теперь все понятно!» — подумала Элина, и тут же раздался телефонный звонок.

— Я слушаю!

— Элина, — это был Алекс, — нам срочно нужно поговорить. Не по телефону.

Она поняла, что это было что-то весьма важное.

«Ладно. Отправлю Викторию», — подумала Элина и развернулась назад, попутно набирая ее номер.

— Вика, срочно выезжай в исследовательский институт, координаты я вышлю. Нужно поговорить с профессором Нельсоном. Запись разговора я сейчас тебе тоже скину. Я думаю, этот Нельсон что-то знает о неких зеркалах на склепе, где нашли труп Ли, и о том, что произошло с Табулиным. Виктор сейчас у него в больнице. Зайди издалека и попытайся выведать у него максимум информации. Запиши все на диктофон.

Глава 5. Прощение Дьявола

Звезды — это души людей,

которые ждут своего

часа на Земле…

Li

***

Кто-то осуждает Бога, а кто-то осуждает Дьявола. Чаша равновесия на небесных весах никогда не обретет покой. Что происходит во время борьбы света и тьмы? Ответ прост — ДА НИЧЕГО! Световой спектр необратимых изменений в духовном мире каждого человека имеет характерный для своего хозяина окрас. Где бы вы ни находились и чтобы вы ни делали, невидимые силы никогда не изменят своего энергетического потока, посланного в вашу сторону…

***

Время шло. А я очень хотела к своим родителям, друзьям, вновь быть любимой. О Боже! Как этого всего мне не хватает здесь!

Когда-то я считала, что, обретая совершенство, ты обретаешь не просто познание тайных истин, а еще и наслаждение этими ценностями. Но здесь они не так ценны, как простая человеческая жизнь со своими плюсами и минусами. И как же это все надоело!

Размышляя о своей прошлой жизни, я блуждала мимо садов и полей, туннелей и всяческих пространственных иллюзий, заглядывалась на небесные здания и сущностей, встречаемых мне по дороге в никуда. Вспоминала о родителях, о бабушках и дедушках, которые так кропотливо хлопотали вокруг меня, о друзьях, которые делили со мной все пикантные подробности моей иногда скрываемой от родственников жизни, о любимом мне человеке, который теперь в раю и тоже, я думаю, не может вернуться к нам, из-за чего страдает не меньше, чем я.

— Я могу тебе помочь! — прервав мою преданность воспоминаниям, на пути появилась женщина. На вид ей было лет так сорок, довольно приятной наружности и с таким же голосом.

— Помочь в чем? — странно удивилась я и отступила назад.

— Вернуться в прошлое! — приподняв одну бровь, произнесла она. — Разве не этого ты желаешь в данный момент?

— Да. Но… — мое замешательство, казалось, было ей на руку, отчего она медленно стала подходить ближе, пытаясь сократить до минимума расстояние интимной близости разговора. — Зачем мне это? — я попыталась сбить ее с толку, но не тут-то было, она быстро вычислила истинную потребность моей Души.

— Брось! Твои мысли минуту назад говорили о другом, и, по-моему, это было так трогательно! — прижав ладони друг к другу, она с улыбкой, полной сарказма, попыталась сыграть на моих чувствах.

— Прекрати! — что-то мне эта женщина перестала внушать доверие, и казалось, что я вновь наткнулась на дьявольское порождение. — Что ты от меня хочешь? Решения? Да или нет? — я стала буквально выходить из себя от накопившейся внутри злобы. — Так вот слушай сюда: нет! А теперь проваливай и не появляйся больше на моем пути!

— У… Тогда хочу тебя огорчить! — закатив глаза, она надула губы, как это делают во время обиды маленькие дети, тем самым издеваясь надо мной и бросив очередной вызов. — У тебя нет выбора… Или да, или… — не успела она договорить, как я огромным напором гнева перебила ее издевательство, продолжив ее же фразу:

— Или что? Убьешь меня? А может, дашь очередное задание? Или же отправишь в ад? — со всей присутствующей во мне злобой моя душа ликовала, тем самым доказывая демоническому отродью всю бесстрашность своей натуры.

— Пожалуй, последнее… — изобразив задумчивую натуру, демон прижала указательный палец к подбородку и добавила: — Так что же мы выбираем, Ли?

Казалось, она не шутила и мне снова придется пережить одно из самых жестоких испытаний. Стоп! Даже не одно, а, пожалуй, самое жестокое из всех. Ведь встреча с прошлым, смерть и потери — это самая большая боль, которую я бы не хотела еще раз испытать. Но все же от этого, скорее всего, да что тут, действительно, никуда не деться!

Глядя, как это существо ожидает моего ответа, напоследок я решила потянуть время:

— А кто ты такая, чтобы влиять на мой выбор? Какое ты право имеешь на мои поступки?

— А ты не хочешь вспомнить, кто тебе предоставил твою жизнь?

— Довольно воспоминаний! Я хочу получить ответ на свой вопрос! Довольно этих дурацких глупых игр!

— Я тебя умоляю! Не стоит так лениться! Напряги свои мозги и вспомни, для чего ты сюда пришла.

Выбора не было, и поэтому других вариантов, кроме предложенного, не оставалось:

— Чтобы добиться совершенства и найти того, за кем сюда пришла… То есть получить все ответы на вопросы… — задумчиво произнесла я, как вдруг она перебила меня наводящим вопросом:

— А что ты поняла в комнате Боли? Тебе это ни о чем не говорит?

— Но почему же… — вновь задумалась я. — Я поняла, что Сердце пыталось объяснить нам веками…

— И поняла? — вновь перебила мои недосказанные выше слова.

— Поняла, что нахожусь здесь из-за пользования своим даром и что… — на минуту меня осенило, и я вдруг поняла самое главное. — О Боже! Ты и есть мое Сердце!

— Ну наконец-то! А я уже думала, что тебя зря учили логике, — рассматривая ногти, женщина мотала головой, делая заумный вид.

— О Боже! Неужели у меня такое отвратительное Сердце? Да ты же демон! Ты нечисть! — я была готова обвинить ее во всех смертных грехах, но она вновь перебила меня:

— Спасибо за комплимент! — и, ехидно улыбнувшись, продолжила: — Перестань! Ты с самого начала знала, что принадлежишь тьме! В тебе течет кровь нашего Владыки, и свою метку ты должна была заметить еще в детстве.

Тут я вспомнила, как мы с прадедом разглядывали ладони, и он сказал мне: «Видишь, у тебя родинка между жизнью и разумом, а это означает, что на тебе поставили метку…» Тогда я у него спросила: «А это разве плохо?» На что он, улыбнувшись и глядя мне в глаза, произнес: «Было бы хорошо, если бы хозяин метки был на нашей стороне…»

Но это было в детстве, и я не совсем поняла смысл сказанного… Свет и тьма… Это означало лишь то, что Владыка тьмы был совсем не рад нашим жизням.

— Да что тут говорить о браке твоих родителей! Номер их регистрации радует любому такому, как ты, несчастную душу!

— Перестань! Я всю жизнь была на светлой стороне! И никогда! Слышишь? Никогда не переходила границу дозволенного! — я орала так, что боль в груди стала довольно жуткой и мне пришлось утихомирить немного свой пыл.

— То, что ты не на нашей стороне, не дает тебе права отрицать наше родство. Мы — твоя кровь! А хаос — твой дом! И когда-нибудь тебе все же придется вернуться назад!

— Ни за что! — крикнув это, я очнулась в своей квартире, в которой жила ранее. Я ощутила умиротворенность, легкость, радость и неимоверное счастье, что это все закончилось и я дома…

Наслаждаясь этими моментами, я услышала, как кто-то тихо разговаривает в соседней комнате. Это были мама с отцом… «О Господи! Как же они сейчас обрадуются, когда снова меня увидят! Клянусь, я больше никогда их не покину и все свободное время буду бесценно уделять людям, меня окружающим!» С этими мыслями о предстоящем, как мне показалось, будущем я поднялась и побежала в зал, откуда доносились голоса…

Когда я добежала, то увидела гроб, стоящий посередине комнаты, где лежало… мое тело.…И, казалось, сильно отличалось от моего привычного на то время образа. Отец с матерью сидели на диване у гроба и о чем-то говорили. Присев рядом, я стала слушать их разговор, и слезы катились из глаз от безысходности и дикой боли:

— А я же ей так и не сказал ни разу, как же сильно я ее люблю! — сказал отец, и слеза его упала на мамину ладонь.

Конец ознакомительного фрагмента.