Сейчас 23

Kate Lans

2+3=23Результат всегда известен, неизвестным может быть решение.Виктория пыталась убежать от своих преследователей, а в итоге теперь помогает своему отцу найти драконов. Ведь сказка о них когда-то была смыслом её жизни, теперь это уже не просто детская забава, а настоящая история. История, которая когда-то изменила мир и теперь может повторить это снова. А главное, о легенде этих существ знает ещё местный «сахарный» босс, кто готов на многое ради упоминания себя на страницах истории.1+1=23 Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Я была уверена, что первым делом Мэри с Питером (довольно странные имена) начнут требовать от меня объяснений. Что-то в духе: «Кто эти ребята? Что им от тебя нужно», «кто ты вообще такая», но нет. Знаете, что первое спросила Мэри, как только мы отъехали от бара?

— Так как, говоришь, тебя зовут? — так же весело и бодро спросила девушка, как и тогда в баре, развернувшись ко мне лицом со своего сиденья.

Я уже говорила, что мне нравится эта девушка?

— А мне как представиться? По-американски или по-русски? — отшутилась я.

— Это уж как тебе самой нравится, — слегка напряжённо ответил Питер.

— Виктория, — сказала я, при этом всматриваясь в парня, чтобы понять, что он сейчас чувствует.

Хм, хотя, а что бы вы чувствовали на его месте?

— То есть — Викки, — посмеялась Мэри.

— То есть — Викки, — с улыбкой повторила я, переключая своё внимание.

— У тебя, видимо, очень насыщенная жизнь, раз у тебя столько «поклонников», — всё так же напряженно продолжал парень, не отрывая взгляда от дороги.

Я могу рассказать этим ребятам всё о себе, всю правду: как оказалась в баре, кто эти парни, почему они приходили за мной, а главное — кто я вообще такая. Но зачем? Эти двое так любезно помогли мне. Что если, узнав правду, они не захотят больше иметь со мной дело. Мне сейчас просто необходима их помощь. Я нахожусь в не самом удачном положении, так что пока лучше оставлять всё в тайне. Да, это несправедливо по отношению к ним, но, может, это лучшее решение? Пускай не для них, но для меня. К тому же, зная себя, думаю, они всё равно очень скоро всё узнают.

— А куда мы едем? — спустя долгое молчание, спросила я.

И задав этот вопрос, я почувствовала себя маленькой девочкой, чьи родители решили устроить своей дочери сюрприз и отвезти её в то место, в которое она так давно мечтала попасть.

А вы никогда не замечали, что взрослым становишься как-то внезапно? Постоянно преследует чувство, будто все эти проблемы временные, что скоро ты опять вернёшься в это беззаботное детство, а взрослую жизнь забудешь как страшный сон. Эх, если бы…

— Питер, скорее всего, хотел бы наорать на меня, но плевать я на это хотела, так что, — Мэри даже не посмотрела в сторону брата, а тот лишь еле заметно нахмурился, — мы едем к нам домой. Да, братец?

— Сама сказала, что тебе плевать, — уже менее напряжённо ответил Питер.

— А почему он должен был наорать на тебя?

— Потому что его бесит, когда я вожу своих друзей к нам домой, — ответила девушка.

Я немного смутилась и уже начала думать, как бы разойтись с ребятами, но парень подал голос:

— Ты — исключение из правил.

Это заставило меня улыбнуться, и тут же у меня вырвался следующий вопрос:

— А как скоро мы приедем?

— Всё зависит от того, насколько быстро будешь идти, — уже улыбаясь, произнёс Питер.

— В смысле?

— Ну или бежать. Как тебе больше нравится, — также ехидно улыбнулась девушка. — А если серьезно, то сама подумай: мы на этой тачке легко могли засветиться, следовательно, нас могут по ней вычислить. Поэтому придётся бросить её.

В этом есть смысл, вот только бы нас не засекли, когда будем машину оставлять. Хотя ребята выглядят параноиками больше, чем я. Правда, не думала, что кто-то сможет меня переплюнуть в этом.

Мне ведь не показалось, Мэри действительно сказала, что мы — друзья? Это странно, но приятно.

Я была готова просидеть так на заднем сиденье машины целую вечность. В лицо ударял ветер, и мне становилось только приятней от этого ощущения. Шум ветра бил по ушам, но в машине царило молчание. И чувство такое, будто телом ты находишься в центре хаоса, но душой — где-то далеко настолько: ничто не сможет преодолеть бесконечность расстояния до тебя. Я смотрела на пролетающие мимо дома и думала о том, как в них живут люди: обычные люди, со своими обычными жизнями, с обычными проблемами. Это так странно — завидовать такой простоте.

Всю жизнь гонимся за чем-то недосягаемым, пытаемся достичь невозможного; ищем то, не зная что, а ведь всё гораздо проще, чем думаем. Нам кажется, что счастье — это сложно, что его нужно долго искать и где-то очень далеко. Но ведь оно всегда где-то рядом, оно настолько близко, что наш взгляд просто упускает это. В погоне за счастливой жизнью мы теряем саму жизнь, само счастье. Ищем, чтобы потерять.

Питер остановился в конце набережной и вместе с Мэри вышел из машины.

— Чего расселась, красотка? — обратилась ко мне девушка, — давай вылезай, отойдем, пока Пит будет возиться здесь.

Мы отошли ближе к воде, а Питер взялся копаться в багажнике.

— Понимаю, вы хотите знать, кто я такая, как в таком виде оказалась у вас в баре, и почему те ребята приходили за мной, — начала я, оперившись руками о край перегородки, что отделяла нас от воды.

— Ты не обязана нам ничего рассказывать, — с улыбкой на лице, ответила девушка, — но не забывай, что мы помогли тебе, хотя не должны были.

— Не должны, однако, помогли… почему?

— Просто так.

— Просто так? Рискнули своими жизнями и до сих пор продолжаете рисковать просто так?

— Ну а почему нет? Ты — хорошая девушка, у которой в жизни случилось какое-то дерьмо, и теперь нуждаешься в помощи. Если мы можем эту помощь предоставить, то почему не должны этого делать? И, тем более, если ты считаешь этих пареньков — опасностью для жизни, то тебя явно ничего не известно о настоящей опасности.

— Хотя бы потому, что вы не знаете меня, а я не знаю вас. И боюсь, это вам не известно, что такое «опасность», если не поняли, кто это.

— Окей, Викс, мы сейчас бросим тебя здесь, а сами уедем и оставим тебя на произвол судьбы. Как тебе такой вариант? А кто те пареньки, мне вообще глубоко насрать.

Я ничего на это не ответила, просто смотрела на неё и никак не могла подобрать слова. Она заметила мою растерянность и потому продолжила:

— Видишь? Мы нужны тебе. А вот хочешь ли ты рассказать нам о себе хоть что-нибудь — дело твоё. Но просто знай, что не надо отворачиваться от тех, кто искренне хочет помочь. Видишь ли, мир ещё не без добрых людей.

После этих слов Мэри пошла обратно к брату, оставив меня наедине с мыслями. И почему-то её слова заставили меня задуматься. А что значит «добрые»? Доверчивые? Наивные? Или же всё гораздо прозрачнее? Добро — значит добро?

Я смотрела на реку так, будто пыталась что-то разглядеть в ней. И это было неспроста, ведь в метрах пятидесяти от места, где находилась я, что-то засветилось под водой и сразу же погасло. Что-то красное, а, может, оранжевое, трудно объяснить. Что-то похожее на взрыв или огненную волну.

— Викки, иди сюда! — крикнула мне Мэри.

Я еще немного постояла, всматриваясь в ту точку, но поняла, что смысла нет. Возможно, мне показалось.

Я вернулась к ребятам. К этому моменту у Мэри на плече уже висел маленький чёрный рюкзак, Питер с собранной пачкой каких-то бумаг оценивающе смотрел на машину. Обойдя её со стороны, я смогла заметить, что рядом с педалью газа лежит кирпич. Так, это уже слишком странно. Когда они сказали, что нужно «бросить машину», я не думала, что в буквальном смысле.

— Ребят, а что вы задумали?

— Мы, так сказать, заметаем следы. Подержи, пожалуйста, — протягивая мне пачку бумаг, ответил Питер.

— Видишь ли, красотка, нас могли увидеть, когда мы отъезжали от бара, и по машине могут легко нас найти, поэтому её нужно спрятать, — продолжила Мэри.

— Но спрятать — это не значит утопить, — сказала я, до конца не веря в то, что они действительно это сделают.

— Нам всё равно не нравится эта машина, так что двух зайцев убьем, — отвечала девушка.

— Ты хотела сказать, что её нужно сдать на ремонт, а он обойдется в стоимость самой этой тачки, поэтому проще купить новую, а эту утопить, — поправил свою сестру парень.

— Я так и сказала.

Я даже не знала, как реагировать. Простота этой семьи меня просто удивляла. Сначала они помогли незнакомке сбежать от самых опасных людей города, а теперь решили утопить машину, потому что её могли отследить, и, плюс, она им не нравится. Думаю, с таким подходом к делам им можно доверить охрану моей жизни. Но это не точно. Надо бы номер психиатрической больницы узнать. На всякий случай.

Питер положил кирпич на педаль газа, опустил ручник и повернул ключ зажигания. Нетрудно догадаться, что хватило и пяти секунд, чтобы чёрный понтовый кабриолет стремительно опустился на дно реки. Ну ё-моё! Это же, блин, «бэха»! Как так с ней можно?

— Теперь она точно будет приходить, а точнее приезжать, к вам во сне, — подметила я.

— А ещё точнее — приплывать, — улыбнулся Питер.

Я посмотрела на него, и мне стало как-то не по себе, потому что его красота сочетанием его безумной простотой пугает и завораживает одновременно. По его взгляду можно заметить, что его тоже что-то зацепило во мне, потому что он уставился прямо на меня, а улыбка его оставила после себя только воспоминание. Интересно, что же может зацепить в девушке, за которой ведётся охота и которая толком ничего не говорит. Даже не знаю.

— Ну что? Теперь домой! Я очень сильно хочу есть! — прервала наши гляделки Мэри.

И я тоже, ведь от потоплений кабриолетов просыпается невероятное чувство голода.