Rafael

Kei Erhellen

«Я постоянно искал каких-то приключений, искал пути в другие миры, влюблялся, возвращался, снова находил новые миры и снова влюблялся. И раз за разом – пусть ножи впивались в грудь изнутри, пусть выворачивало болью наизнанку, пусть обвивало руки и ноги острыми шипами – но я был жив, я почти всегда был жив, – и не терял себя».

© Kei Erhellen, 2019

ISBN 978-5-4496-9671-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказка

— Рафаэль, спускайся, мы ждем! — сквозь сон донесся до него голос матери. Черт, зачем будить в такую рань, солнце только-только исчезло…

Юноша поднялся, опершись на локти, и посмотрел в окно, пытаясь вспомнить сон. Что-то в нем тревожило его, было что-то незнакомое, новое… Или кто-то?

Что там за окном? Зима, холод. Зима все же прекрасна: этот пушистый белый ковер на земле, эти белоснежные искрящиеся снежинки, которые так и норовят пуститься в пляс.

Что же все-таки снилось? Будто наваждение…

Мороз медленно рисовал на стекле узоры, готовясь к ночи. Беззвучно, бесшумно. Но кого? На стекле ясно прорисовывался чей-то портрет…

«Вот, кто мне снился, и правда… Но кто она? Не такая, как все здешние… Лишь так же бледна. Вампир?» Нет, человек, в этом он был уверен. Смертные… На их лицах так часто меняются грусть и радость, глаза так легко загораются мерцающими огнями и так же легко потухают. Бессмертным трудно понять эту суету. На лицах тех, кто живет не первое столетие, уже появляется смертельная скука и пренебрежение к миру с его проблемами, суетой, мельтешением лиц и событий. Вечность так утомляет.

Поднявшись, наконец, с постели, он подошел к зеркалу. Все считали, что он удивительно красив, этот юный вампир… вот только сейчас… Что-то было не так.

В своих глазах он неожиданно заметил другие — те же, что и во сне. Моргнув несколько раз, прогоняя видение, он несколько неуверенно произнес:

— Я не настолько глуп, чтобы верить снам.

* * *

— Сегодня мы устраиваем праздник, милый, — проворковала мать, заметив сына в дверном проеме. — Мне кажется, ты…

–…смогу прийти позже, — закончил он.

Женщина вздохнула. «Бедные приглашенные девушки… надеюсь, они дождутся его».

Невольно услышав мысли матери, вампир презрительно фыркнул. Какие мелочи, какая скука.

Ночь в тот день была таинственна. Закрытый от чужих глаз серебристым туманом, наконец, он мог забыть о реальности, погружаясь в мир сказки

М-м-м… Я слышу чей-то голос, но чей? Он неизвестен мне, незнаком. Все незнакомое теперь сводится к одному, как это глупо, как наивно!

Озеро сегодня тоже загадочное, искрящееся лепестками невесть откуда появившихся цветов и жемчужинами снежинок. Ветер колышет воды из стороны в сторону, наигрывая какую-то нежную мелодию. Поиграть бы…

Дотронувшись до водяных струн, этих маленьких волн, слышу снова тот голос… Только теперь он кажется таким милым и родным.

Снег тает, а снежинки все кружатся в танце, радуясь холодному ветру.

Темный коридор. Дверь. Комната. Старая, заброшенная. Лишь посреди пыли и паутин стояло большое зеркало в золотой оправе. Оно не отражало ничего и вряд ли даже сами хозяева замка знали его истинное предназначение. Знаю, что делать. Как, откуда — не волнует, просто знаю…

Прикосновение, и зеркало будто потекло, оживилось, обволакивая пальцы теплой пеленой, показывая новые и совершенно бессмысленные картины. Мне нужна одна, всего одна, ты знаешь! Покажи, давай же!

Мельтешение прервалось. И в зеркале…

Окно. Раскрыто настежь, несмотря на ночь и холод. Она сидит на подоконнике, глядя на снег печальным взглядом.

Руку неожиданно потянуло туда, внутрь зеркала. Будто оно поглотило меня! Ну что ж, чудно, больше никаких балов и девиц…

Где я? Все здесь другое, новое, даже воздух кажется другим.

Она стоит рядом. Совсем близко. Вижу мягкие черты лица и снова этот взгляд. Волосы волнами спускаются на плечи.

Видит ли она меня? Кажется, что да. Или все-таки нет? Даже если видит — все равно не сможет вспомнить наутро. Зеркало привыкло наказывать тех, кто им пользуется.

Что-то святое и невинное. Протягиваю руку и не могу прикоснуться — но почему? Вдруг холодная ладонь сама дотронулась до моей, и в глазах стало темно.

Странно, сегодня такая красивая ночь, хотя на небе ни одной звездочк. Снежинки падают на подоконник, тут же растворяясь. Фонари освещают снег своим желтоватым светом, делая его похожим на осеннюю листву. Красиво, хотя… я бы не хотела вернуть эту осень. Разве что прошлогоднюю, беззаботную, светлую…

Кажется, хуже уже быть не может. Я начинаю срываться, начинают страдать невинные люди. Но нет, не смерть. Я хочу пережить это. Пережить, стать сильнее, полюбить весну, зелень, воду, как любила раньше. Никаких чувств, кроме радости и покоя, не хочу больше ничего.

Здесь холодно. Поворот, и мои глаза столкнулись с другими, зелеными, едва мерцающими в темноте. Почему-то совсем не удивляюсь, будто все так и должно быть.

Ненавижу слова. Он, кажется, тоже… В чем-то мы даже похожи, пожалуй. Лучше просто почувствовать, верно?

Прикосновение. Легкий укол и резкая сонливость. Пора спать? Может, хоть сейчас обойдется без кошмаров?

Я вздрогнул. Холодно, сыро, мерзко, одиноко! Что это за чувство? Смерть? Что же, выходит, она..? Да, смерть, она чувствует дыхание смерти, она умрет, только расцветая, и никогда не увидит счастья! Нет, нельзя, невозможно!

Я открываю глаза. Темная комната. Пустое зеркало. Всё кончилось.

* * *

«Вас невозможно вылечить». Эти слова грянули, словно гром среди ясного неба. Я не верила. Не осознавала. Не могла понять… Как? Я? Я неизлечимо больна? Я должна умереть? Как? Я же еще так молода, я хочу жить… Жить, жить! Но нет, судьба решила сыграть со мной эту злую шутку…

Я оборвала контакты со всеми друзьями. К чему это мне? Зачем? Чтобы кто-то привязался и кому-то потом было больно? Чтобы помучить и себя и других? Нет, пусть уж лучше меня запомнят такой, какой я была раньше, а сейчас я уйду. И ушла.

Дни моей обреченной жизни текут медленно и скучно. Я бы хотела что-нибудь сделать… Если бы могла не причинять этим боль другим. Если бы мне самой потом не было больно. А бывает так? Бывает? Мне бы хотелось впечатлений, новых, сказки! Пусть она будет первой и последней в жизни, но я хочу хоть маленького чуда, хочу хоть на миг снова почувствовать себя счастливой!

— Хочешь сказки?… — услышала я незнакомый вкрадчивый голос сквозь сон. Он был такой глубокий и мягкий, словно убаюкивал — и просыпаться совсем не хотелось. Вопрос повторился. Я неохотно открыла глаза.

Прямо на уровне моего лица в лунном луче поблескивали два зеленых глаза. Незнакомец поднялся, и луч света открыл красивое, с идеальными чертами, лицо. Длинные черные волосы были собраны в хвост на затылке.

— Пойдем со мной, — тихо произнес он, не переводя взгляда, и протянул мне руку. Случись это месяцем раньше, я бы испугалась. Но сейчас мне было все равно — куда угодно, лишь бы не здесь, в этом аду. Приподнявшись, я подала руку и тотчас поняла, что ее крепко сжали. Пути назад не было. «Тем лучше», — подумалось мне.

Незнакомец прищелкнул пальцами, и мы оказались на темной улице. Как давно я не выходила на улицу ночью! От свежего ночного воздуха закружилась голова, и мир в глазах на миг помутнел, чтобы в следующее мгновенье предстать передо мной уже в новых красках.

— Как холодно, — произнесла я, удивившись звучанию собственного голоса и будто испугавшись его. Давно я не слышала… себя. Забыла, что можно говорить, что можно ощущать холод физический, хотя всегда ощущала внутренний.

Внезапно оказавшаяся на моем плече рука обожгла кожу скорее от неожиданности. Мы двинулись дальше, все дальше и дальше углубляясь в темноту и ночной холод.

Незнакомец остановился и посмотрел мне в глаза. Такого взгляда я еще не видела — такого… сложно описать. Словно он хотел о многом мне сказать, но боялся не успеть и не знал, с чего начать — и оттого молчал. Его лицо было бледным — хотя моё, наверное, тоже. Бледное от природы, во время болезни оно стало еще бледней. Впрочем, какая уже разница.

— Тебе бы пошел белый, — неожиданно произнес он и извлек из воздуха белую розу.

А мне казалось, что он непременно должен уметь читать мои мысли.

— Мне больше нравятся красные, — тихо произнесла я, старательно сдерживая вздох.

Рука оторвалась от моего плеча, и почему-то стало холодно. Зачем так? Верни ее, верни.

Не говоря ни слова, он склонился над своей рукой, и я увидела блеснувшие в лунном свете клыки… Вампир? Раньше я всегда мечтала о встрече с вампиром, а сейчас реагирую донельзя спокойно и равнодушно. Может, я уже не человек? Или просто не живу, а существую — и это накладывает отпечаток, кажется.

Проколов клыками кожу, вампир поднял голову. Из раны била темно-вишневая кровь. Я не могла оторвать взгляда от этого зрелища, как странно, странно… Капли крови упали на розу, окрасив её в алый цвет.

— Так ведь лучше? — улыбнулся он и протянул мне цветок.

* * *

Продвигаясь все дальше и дальше, я казалась себе куклой, которую вели за руку. Собственные глаза казались мне пустыми и стеклянными.

— Нет. Красивыми и глубокими.

Мы оказались в странном месте: освещенную лунным светом лужайку со всех сторон окружали кусты… а что на них? Что это так блестит? Маленькие колокольчики?

— Смотри…

Мой спутник, не отпуская моей руки, подошел к одному из кустов и легонько тронул колокольчик ладонью. В тот же миг цветок издал мелодичный звук. Мне показалось, что это был тоненький голосок! А за ним еще один, и еще, и еще. Голоса сливались в хор, исполняя какую-то незнакомую мне мелодию, такую таинственную, нежную и красивую. Казалось, что они излучали мягкое сияние, окружая нас, кружась вокруг в танце, напевая мелодии.

Я улыбнулась. Впервые за последнее время я улыбнулась, удивляясь каким красивым может быть мир.

Не понимая, что делаю и зачем, я дотронулась до одного из цветков, и в то же мгновение на мне оказалось кружевное кроваво-красное платье. Длинное и точно обволакивающее тело, казалось, коконом.

Не говоря ни слова и ни о чем не задумываясь, мы кружили в танце с колокольчиками, чувствуя каждый шаг, каждый вдох друг друга. Я чувствовала себя девочкой со спичками, которой представлялись все новые и новые видения, когда она зажигала новые и новые спички…

— Не думай… — прошептал вампир мне на ухо. — Посмотри…

Он слегка приподнял мою голову, направляя взгляд в небо: и там, среди других тусклых звезд, мерцала одна, алая.

Мне кажется, что он знает обо мне всё. Даже то, о чем я и сама не догадываюсь.

— Постой… — проговорила я, снова удивляясь звучанию своего голоса. — Как тебя зовут?

— Рафаэль, — спокойно ответил он.

Когда-то я слышала это имя… только где? Во сне? В песне? Читала в книге? И он пришел или это видение, сон? Или у меня просто лихорадка, подобно девочке со спичками? Нет, пусть это будет правда. Хотя бы раз, хотя бы одно маленькое чудо..

Прерывая мои размышления, вампир наклонился к моему лицу, запечатлев на губах нежный поцелуй, и я почувствовала солоноватый вкус крови.

Я спокойно посмотрела на него и беззвучно освободилась из его объятий.

— Постой… — произнес он, схватив меня за руку. — Пойдем со мной… Хочешь?

Это выбор. Я должна была сделать выбор. А мне почему-то все равно, куда идти. Вот только здесь холодно. И меня, наверное, не станет? А там — жизнь? Бессмертие? Да и все равно что, хотя бы мимолетное счастье.

Вампир подошел ближе и склонился над моей шеей. Мне не было больно — даже приятно и тепло. Потом кровь, снова привкус крови на губах, он уже становится таким родным. Всё. Теперь всё.

Рафаэль поднял голову и наши взгляды встретились.

— И я…я могу остаться? — неужели правда всё? Неужели я жива?

Он молча кивнул, прижимая меня к своей груди, и я почувствовала прикосновение его теплых губ на своем плече… Я? Нет, Боже, вот же я! Вот Я, лежу на земле у его ног! Что? Как? Почему?

Он молча склонился над телом девушки. Так спокойно и тихо. Вот только..

Он поднял с земли окровавленную розу, выпавшую из ее рук.

Нет, не так… Нужно..

Вплетя розу в ее темные волосы, вампир оставил на похолодевших губах последний поцелуй.

В этом мире — последний.