Люцифер

Last Angel, 2023

Ничего не чувствую. Ничего не хочу знать. Есть только одно всепоглощающее желание. Искра, воспламенение, пламя, пепел. Спичка и канистра почему-то кажутся такими знакомыми предметами. Миллионы воспоминаний. Настоящие ли они? Куда я иду? Дойду до конца?Почему всё горит?

Часть 2

Воспламенение

Что будет с искрой, если она упадёт в керосин?..

Хочешь ли ты, чтобы пламя сожгло твой дом — то, что ты так бережёшь и ценишь? А если пламя доберётся до тебя‚ будешь ли ты рад такой смерти?

Искра падает‚ и вот оно‚ безумное пламя‚ готово пожирать и уничтожать всё на своём пути. Однако, между делом, ответь мне на вопрос:

Отчего ты так зол?

Глава 1

…

— Как же ты меня заебал со своей правильностью‚ уёбок! Сдохни! — я со всей силы пнул ногой в грудь лежавшему на земле.

Кто он? Выглядит очень знакомо.

Все то же тусклое солнце, будто бы на тебя светят через грязное стекло. Ничего, что могло бы помочь мне вспомнить, где, зачем и что я делаю? Зачем бью и матерю этого ребенка?

Он даже не пытается сопротивляться. Приносит ли мне это удовольствие? Чувствую ли я что-нибудь вообще?

Существуют ли чувства?

— Прости… Я не хотел…

— Грязный пидорас! Только посмей к ней ещё раз подойти! — я ударил его со всей силы в нос.

— Ай!!! — закричал лежащий.

— Виктим! — закричал кто-то на нас.

Мы обернулись оба. Тот, кто лежал, приоткрыл заплаканные глаза, а я почувствовал, что смотрю с ноткой вины на своей морде. Смотрю на девочку. Она тоже кажется мне знакомой, красивой телом, что не могу оторвать глаз.

Однако не сумею ни вспомнить её, ни разглядеть её лицо. Оно было покрыто белой пеленой, отчего казалось не её родным‚ словно сделали операцию по пересадке лица.

Она пробежала мимо, оттолкнула меня от лежащего, кинулась его поднимать.

— Что ты с ним сделал, изверг‚ тварь!

Я не нашёлся‚ что ответить. Да и мог ли? Если бы даже я мог, то он точно нет.

— Профуго, — чуть ли не плача‚ произнесла она, — ты живой?

— Да‚ все хорошо, только встану‚ и все будет прекрасно, — он попытался встать, но безуспешно.

Ему помогла девочка.

Тело чувствует обиду‚ злость и зависть.

Хлёсткая и неожиданная пощечина. Я теряю равновесие, падаю.

— Таких‚ как ты‚ нужно убивать, — уходя, холодно бросила мне девочка.

Слова били больнее рук…

Она ушла вместе с ним.

Профуго — тот… Значит‚ она…

Аврора.

Не сложно догадаться, что будет дальше. Я‚ скорее всего‚ убью его. Это воспоминания о моей прошлой жизни. Не говорит ли это о том, что сплю или умер сейчас? Не скажешь наверняка, ведь чувствую я сейчас не свои эмоции и боль․ Моё тело не нашпиговано пулями. Здесь хоть и происходит насилие, однако это не пиздец, который я сотворил там.

Я поднимаюсь‚ бреду куда-то. Вокруг срань и дрянь, куда ни кинь взгляд․ Всюду говно, тлен и уныние‚ будто бы оно все в мире сожрало.

Говно, тлен, уныние.

Мой персонаж это чувствует сейчас.

Дохожу до засраной панельки. По ходу‚ не зря сюда пришёл. Захожу на первый этаж. Пахнет гнильцом, спермой и прочими тонкими запахами, которые почему-то ловит мой нос. Выглядит все устаревшим. Лет так сорок не менялись тумбы, стол, полки на проходной. Дежурная тут тоже не менялась примерно столько же. Старая карга смерила меня холодным взглядом, будто бы готовясь наступать. Однако, видимо‚ узнав меня, пропустила.

Общежитие. Именно сюда я пришёл сейчас. Прошлый я. Хотя многое ли изменилось? Новый я совершенно не лучше. Возможно, я просто не всё помню о своей жизни. Если бы вспомнил, то и вёл себя по-другому‚ наверное.

Может‚ я просто умер тогда, а в моей оболочке живет совершенно иной человек?

Хуй с ним.

Никогда не копайся сам в себе. Кому надо‚ те пусть копаются. Я же не дерьмоед с соседней квартиры, в конце концов.

Лестница выглядела хлипко. Кое-где она даже обвалилась, из-за чего теперь там зияют дыры. Интересно, сколько раз о них спотыкались?

Поднявшись на свой этаж, машинально прошёл прямо по коридору и завернул налево. Нащупал ключ и открыл комнату. Неудивительно, что она была раза в два грязнее, чем уличные остатки асфальта, на которые насрали.

Четыре кровати по разным углам. Тумба была только у одной. Один обгрызенный стол стоял где-то около грязного окна. К стене был придвинут потрёпанный шкаф без ручек. На полу повсеместно валялись вещи, вырезки из порножурналов. Воняло протухшими макаронами.

Я плюхнулся на самую засранную из четырёх кроватей. Тяжко вздохнул. Засунул руку в трусы, обхватил член и начал наяривать.

Забавно. Интересно, я о ней сейчас думаю? Или о какой-нибудь тёте, старше лет на 12, с большими сиськами и жопой, притом стройной и подтянутой? Хотя зачем мне знать? Я же не ебаный психолог. Дрочит и дрочит пусть.

После окончания процесса решил поспать, закрыл глаза. Однако идиллия продолжалась недолго. Дверь резко распахнулась, зашли остальные сожители. Их лица трудно было разглядеть, виднелись только силуэты, и то, что они покачивались бухие.

По тому как ускорилось сердцебиение, можно было понять: сейчас что-то будет.

— Ого, хуесос пришёл. Отсосёшь, как в прошлый раз? — сказал один из них.

— Иди на хуй, — ответил я.

— Громко сказал‚ только за базар не вывезешь, — сказал он, пока один из силуэтов закрывал дверь на ключ.

Внезапно я разогнался и влетел лбом прямо в нос говорившего. Боль я не почувствовал, а вот мой оппонент напротив.

— Ах ты сука! — со слезами на глазах заорал он и врезал мне по яйцам, отчего меня согнуло. — Что, нравится? На! — он одарил меня ещё двумя ударами по причинному месту, а мой крик практически стал походить на девчачий.

Вслед за этим последовали многочисленные удары, которые приходились на всё тело. Я больше не кричал, вместо этого из рта вываливались смешанные звуки стонов и попытки вздохнуть. Потерять сознание не удалось. Наконец, они закончили. Валяясь без сил, я смотрел‚ как они выходят из комнаты.

— Чтобы к вечеру съебался с комнаты!

Сквозь мой разум проходили смешанные чувства. Вроде били меня, но боли я не чувствовал, чувствовало тело. А я в свою очередь‚ как простой наблюдатель‚ вовсе не мог ассоциировать оболочку и разум. Будто смотришь фильм про себя прошлого, однако из этого прошлого нихуя не помнишь.

— Убью их всех, на хуй! — прокричал я в глубину дряхлой комнаты, попутно одаряя пол своими уже ослабевшими ударами кулаков.

И не сомневаюсь.

Опираясь об ободок кровати, я встал и‚ шатаясь‚ побрёл к выходу.

Глава 2

Улица встретила меня вечерней хмуростью, а также полным отсутствием каких-либо признаков жизни, да и вообще цивилизации. Казалось, этот район часто подвергался бомбардировкам. Но насколько я знаю, абсолютно во всём мире, везде было так. Уже не упомнишь, отчего именно всё пришло в упадок. Голод, безработица, война, неравенство, или же всё и сразу. В жизни никогда нихуя не меняется, а тут люди сняли маски добрячков и всё пошло по пизде. Возможно, это тот яркий пример горькой правды, о которой все говорят всю долгую жизнь человечества.

Моё тело всё шло куда-то, определённо зная конечную цель. В мозгу у тела родилась идея ещё в комнате, поэтому так отчётливо его и было слышно. Однако мне путь тела непонятен, я же просто-напросто его не помню.

Побродив ещё минут пять, дошёл до подъезда, который выглядел на порядок лучше. Подобрал маленький камешек и кинул в окно второго этажа. Через секунды две в окне появилась фигура, которой я помахал рукой. Фигура скрылась, а ещё через минуту уже показалась в дверях подъезда. Я подошёл.

— Чё надо? — спросил меня человек, который тоже был размыт для восприятия зрения, с интересом разглядывая мои побои.

— Дело.

— Ясно. Эх, хуй с тобой, проходи. Только ты ничего не видел, — сказал он и впустил меня в подъезд, а затем и в свою хату, закрыл за мной дверь․ — Рассказывай, что ищешь?

— Оружие.

— Маленький ещё.

— Но я же помог тебе в тот раз!

— И что с того? Ты не настолько помог мне, чтобы чем-то меня обязать. Радуйся, что тебя не убили и что ты хоть какие-то связи со мной имеешь.

— Ничего нельзя сделать? — спросил я с нотой отчаяния.

— Нет, — немного подумав, ответил он. — Уходи, у меня для тебя ничего нет.

— Ладно…

Он повёл меня к выходу, и тут я резко развернулся, пробежал к стеллажу и даже успел достать оттуда пистолет до того, как человек успел меня схватить. Перевес сил, естественно, был у него, однако у меня был пистолет. Я направил его на него и выстрелил… Однако выстрела не последовало и меня сбили с ног.

Обойма была пуста.

— Мелкий пидорас! Каким образом ты узнал, где он лежит? Ты хоть знаешь, что если меня убьёшь, то тебя найдут?

— А какая разница? — сев на пол, ответил я.

— Что именно у тебя случилось, что ты кого-то так сильно хочешь убить?

— Надоели. Просто хочу, чтобы все были мертвы.

— Ты же не отстанешь? Да, глупый вопрос. Хорошо, я дам тебе оружие, которое не наделает шума, — сказал он и открыл ящик.

Там лежали кастеты с длинными острыми зазубринами, похожие на маленькие кинжалы.

— Хорошее средство, чтобы кого-нибудь помучить. Убить вполне можно. Бери и проваливай, а про меня ни слова, понял?

— Да.

Всё равно лучше, чем ничего, хоть и не пистолет.

— Если у тебя всё-таки что-нибудь получится из этого, можешь прийти. Только тогда тебе придётся забыть твоё старое имя, — сказал он, когда я уходил.

И сразу же запер дверь после этого.

Добившись того, чего хотел, расположил кастеты в карманах штанов, а следом руки. Стало намного спокойней, когда руки почувствовали холодную сталь. И теперь я отправился дальше. Видимо, к своей следующей цели.

Подходя к своей комнате, услышал стоны, крики, громкую музыку. Не удивительно, что меня вежливо попросили уйти. Ничего страшного, зайду без приглашения.

Я всадил всю силу ноги в дверь. Не открылась. Видимо, закрылись. Я постучал второй раз.

— Иди на хуй отсюда! — послышалось с другой стороны двери.

Ответил на это тем, что ещё раз ударил ногой дверь.

Наконец, меня услышали, и с громкими матами кто-то направился к двери.

Звук поворачивающегося ключа в замочной скважине. Скрип, мгновение, видно лицо и голое тело.

— Какого хуя тебе… — договорить он не успел.

В его переносицу вонзились острые возвышенности одного из моих кастетов, отчего тот заорал.

Стоны прекратились так же, как и музыка. Лишь крик лежащего на полу. Видимо, я всё-таки сломал ему переносицу.

— Что за хуйня?! Что ты здесь делаешь?

Послышались крик и визг девиц, они забились в угол, а их сутенёры, лишь хуями вооружённые, стояли в недоумении, не зная, что предпринять.

— Я делаю дело, — ответил я ему, — моё увлечение, которое мне приносит удовольствие. Я его недавно открыл.

— Ты ебанутый! — с криком он достал нож и вонзил его мне в плечо, что являлось причиной большего визга, шедшего с угла комнаты.

А я и стоял, даже не среагировав. Боли не чувствовалось, только желание убивать и удовольствие.

Я ударил его по яйцам, отчего тот ослабил свою хватку, и я протаранил кастетами его голову. Он упал.

— Спасите! Кто-нибудь! — орали девки под впечатлением произошедшего.

— Постой, не надо! — сказал один из оставшихся пацанов, подняв руки вверх. — Давай договоримся, что ты хочешь? — спросил он.

Однако в ответ я снёс ему челюсть, и он уже ничего не говорил.

Последнего я добил ударом в кадык.

Итак, передо мной картина: четыре обнажённых трупа. Пол, залитый кровью, бутылки с алкоголем. Забившиеся обнажённые девки в углу настолько напуганы, что даже не пытаются бежать. Я посреди всего этого стою, улыбаюсь с ножом в плече. Течёт кровь, но я не ощущаю боли. Можно сказать, что я-телесный и я-наблюдатель слились, и теперь я полный участник действа. Не знаю даже, хорошо это или нет, но мне определённо нравится.

— То, что здесь было, будет с вами, если об этом кто-то узнает. Поняли? — спросил я девок.

Они, конечно же, всё поняли.

— А теперь съебались отсюда.

И вот, когда всё утихло, можно и попрощаться с новыми умершими сегодня.

— Слушайте, вы мне никогда не нравились. Я вас ненавидел всей душой, — говорил я, сидя на корточках, обращаясь сразу ко всем сразу, попутно разливая алкоголь на тела и вещи. — Вы пиздили меня каждый день, мне это не нравилось, меня это раздражало. Теперь я решил избавиться от раздражителей. И мне всё равно, убьют меня или нет. Я всё равно получу удовольствие от этого.

Я выбил окно, зажег спичку, кинул на пол.

— Встретимся в аду, уёбки, — кинул я им напоследок и вылез наружу через окно, пролез по крыше соседнего здания и ушёл.

Остался ещё один.

Глава 3

Пока я шёл до безопасного места, я порядком ослабел. Сказывалось ранение, однако боль я почему-то до сих пор не чувствовал.

Дойдя до какого-то полуразрушенного парка, вытащил нож и повалился наземь. Сил куда-то идти и что-то делать не было. Меня совершенно не беспокоило, как я выгляжу, что со мной будет и будет ли вообще. Я просто хотел спать и больше ничего.

Я провалился в сон…

— Быстрее, он же сейчас умрёт! — услышал я заглушённый женский крик.

Слух начал восстанавливаться. Слышны выстрелы, рёв машин, крики ужаса. Видимо, пока я мирно дремал в предсмертном состоянии, на улице развязалась настоящая война. Что же, неудивительно.

— Он открыл глаза.

— Блядь, сюда! — сказал незнакомый мужской голос.

После чего я услышал взрыв, посыпалась пыль, и я инстинктивно закрыл глаза.

— Какого хуя происходит? Куда вы меня тащите?

— Молчи! Не до тебя сейчас!

Не хватало сил пошевелиться. Внезапно начался привычный приступ головной боли, да такой силы, что я вмиг потерял сознание…

Пришёл в сознание я уже в своём помолодевшем теле. Как ни странно, живой. Крови нет, будто бы и не было. Одежда, кожа — всё чистое. Возникает вопрос: а было ли вообще что-нибудь вчера? Ответ нашёлся в карманах. Рука почувствовала безразличный холод стали кастетов, подаренных одним должником, которому я однажды помог.

Меня встречал рассвет. Как всегда тусклое солнце нехотя вставало, будто бы устав от этого каждодневного действия. Парк встречал моё тело разрушенными статуями незнакомых мне людей, заросшими кустами, сгнившими лавочками, замшелой плиткой. Хорошее убежище на случай, если останусь жив.

Да, хороший день для чьей-нибудь смерти. А чьей — сегодня и увидим.

Я поднялся на ноги и продолжил свой земной путь. Направлялся я, видимо, к своему месту обучения. Интересно, чему я там научился, кроме как получать и раздавать пиздюля? А хотя, чему другому можно научить таких, как я?

Я, наконец, подошёл к школе, куда стекалось всё говно.

— Виктим! — позвал меня знакомый женский голос.

Я обернулся и увидел её — ту, из-за кого и происходит весь пиздец последних лет.

— Как ты? Нас эвакуировали вчера, пожар в вашей комнате. Что случилось?

— Я вчера там не ночевал, поэтому ничего не знаю.

— Кто-то умер. Грустно, что люди вот так умирают.

Захотелось с ней поспорить, однако я не стал. Негоже ломать представления об окружающем мире и «доброте» людей, тем более у неё.

Я уже собирался уходить, как она меня окликнула:

— Постой! Мне нужно извиниться перед тобой.

— За что?

— За вчерашнее.

— А я думал, наоборот, мне нужно извиняться.

— Прости меня за то, что наговорила про тебя всякое, однако я не хочу видеть то, как ты становишься монстром. Ты должен оставаться человеком всегда.

Эх, ничего ты не понимаешь. Иногда монстром быть лучше, чем человеком.

— Я имею в виду то, что тебе не нужно избивать Профуго.

Вновь чувствую злость, как в тот раз.

— Как скажешь, — ответил я и поспешил ретироваться.

Целый день я пролежал на крыше школы. Время тянулось очень медленно, однако этот мир позволял досмотреть то, что будет дальше. Видимо, это довольно-таки важно.

— Интересно, кто выкрасил небо в серый цвет? Поговорить бы с этим человеком и отпиздить за содеянное.

Прозвенел девятый звонок за сегодня. Это лишь означало то, что у последнего раздражителя за сегодня начался последний урок в его жизни.

Я начал медленно спускаться с крыши. Спустившись, не обнаружил той кучи людей, что была утром. В точности всё было наоборот — их вообще не было. Я стоял один посреди всего учебного комплекса, который был засран до невозможности.

— Я, что, единственный, кто решил сегодня прогулять? Как-то не очень верится, — сказал я про себя.

Именно полное отсутствие людей меня и настораживало. Обычно, каким бы ни было расписание, человек десять всегда находились во дворе, прячась за стенами, тайком покуривая или побухивая во время занятий, пока никто не видит. А сейчас никого совершенно.

Возможно ли то, что они всё узнали, и это просто-напросто засада?

А не всё ли мне равно? Неужели меня настолько волнует такая мелочь, как собственная смерть? Или мучения перед ней? Не о чём беспокоиться. Сделаю то, что нужно, и уйду.

Только куда? Куда потом?

На секунду я задумался, однако ответ пришёл сам собой. Ведь новые раздражители всегда будут приходить. Этим я и займусь после.

Прозвенел последний звонок. Подкараулив у выхода Профуго, хотел было к нему подойти, однако он был не один, а с ней.

А вот теперь всё начинает идти не по плану. Если она от него не отстанет, придётся за ним проследить и попытаться остаться незамеченным.

Однако всё обошлось куда проще. Пообщавшись, она оставила его одного и ушла в сторону корпуса. Я же решил не терять время, и как только она скрылась, подошёл к нему.

— Нужно поговорить, пойдём.

— А, ну… Это срочно? — спросил он меня с невинным взглядом, будто бы я и не избивал его вчера.

Однако синяки говорят обратное.

— Да, пойдём быстрее.

— Ладно…

Я быстрым шагом пошёл к парку. Он как ни странно не отставал от меня, и мы быстро скрылись от глаз учебного корпуса.

Найдут его не сразу, а возможно, и не найдут вовсе.

— Слушай, а за что ты меня так ненавидишь? Я хотел с тобой всего лишь подружиться. А с Авророй у нас ничего не было, честное слово.

— Замолкни.

— Я же ведь не виноват в том, что она меня жалеет. Я сам к ней не лезу.

Хотелось его прямо тут и прикончить, но нужно дотерпеть.

Мы дошли до заброшенного парка. Вывел я его прямо к тому месту, где вчера прилёг отдохнуть.

— Слушай, я знаю, что ты собрался сделать. Но хоть дай узнать, почему? Почему меня ты ненавидишь даже больше, чем тех, кто тебя по-настоящему обижают?

— Нихуя ты не понимаешь…

— Ну так объясни! Я хочу знать, из-за чего меня убивают!

— А разве одного моего желания недостаточно? Вот тебе и объяснение. Я просто хочу, чтобы ты сдох. Легко и просто.

— Ты же врёшь!

Я ударил его кастетом по рёбрам, отчего те издали явный хруст, а тот, кому я нанёс данное увечье, закричал и упал на колени.

— Скажи, об этом больше никто не узнает, правда со мной умрёт!

— Закройся, — ответил я ему ударом в скулу, отчего тот пал, однако не вырубился.

— Хули тебе надо, почему не можешь оставить меня в покое? Спокойно бы обошёлся без всего этого!

— Я знаю, что ты только притворяешься плохим! Ты хороший! Я и хочу узнать, почему…

— Хороший? — я встал в ступор. — Ну, паря, ты меня взбесил. Теперь после тебя хуй что останется!

— Виктим, остановись! Что ты делаешь?! — взмолился её голос.

Я обернулся, она неслась на меня с ножом. Смешно.

Попытавшись воткнуть подобие кухонного ножа, Аврора сделала явный выпад, от которого я увернулся, и она чуть не завалилась наземь, однако устояла.

— Умно. Сделала из него приманку. Только зря не позвала никого.

— Позвала. Скоро они придут, — сказала она, удержав равновесие.

Её голос стал более хладнокровнее.

— Возможно, правда, но скорее всего блеф.

— Увидишь, — сказала она и вновь сделала выпад, однако безуспешно. Я выбил нож из её рук и прижал его ботинком к земле.

— А ты — нет, — сказал я и попытался ударить, но…

Время остановилось, всё застыло. Профуго оказался мёртвым. Аврора недоумённо встречала мой удар. Я тянул кулак к её голове. Однако ничего больше не происходило. Я не мог ни пошевельнуться, ни что-либо произнести, ни моргнуть глазом.

Внезапно пришло осознание, что я в этот удар вложил всю силу и злость. Не помешали этому даже испытываемые к ней чувства. А то, что, скорее всего, этот удар для неё станет последним, выбивало из колеи. Если вспомнить Нокс и Аврору, то у неё даже шрама на лице не осталось после этого.

Хотя, возможно, она смогла бы увернуться в следующую секунду… Нет, расстояние от неё до кастета сантиметров пять.

Внезапно резко потемнело в глазах, тело обмякло и будто бы уснуло. В ушах гудела тишина.

Глава 4

Глаза не желали больше видеть тьмы. Голова тоже говорила о том, что пора вставать, отдавая нестерпимой болью. Тело же говорило о том, что я должен был умереть, но что-то пошло не по плану. Даже уши перестали слушать тишину, теперь они слушают, как кровь барабанит в скором ритме.

Открытие глаз также отзывалось в голове. Хотя, их открыв, я увидел, что нахожусь в незнакомом месте. Чисто, тихо, пусто. Само место было деревянным, практически полностью. Деревянные стены, явный самострой, однако намного приличнее городских стен. Деревянная кровать, покрытая шерстяной и мягкой шкурой и полностью перебинтованным мной. Кстати, отчего я настолько перебинтован? Насколько помню, стреляли мне в тело, но отчего руки и башка в бинтах? Может, упал?

Я попытался встать, однако безуспешно. Ноги меня не послушались и отказали, отчего я с грохотом свалился с удобной кровати на деревянный пол.

Ну и что теперь? Ползти в поисках таблеток? Видимо, иного выхода нет, эта боль так просто не пройдёт. Хорошо, хоть руки двигаются.

Однако проползти далеко я не успел. Услышал, как со второго этажа кто-то спускается. Спустившись, рассмотрел Аврору, а она, увидев, что я валяюсь на полу, сразу подбежала с криками.

— Скорей сюда! Помогите поднять его!

На её крики сбежалась целая группа людей, одетая все‚ как один‚ в чёрные неделовые костюмы. Три рослых мужика подняли меня и положили обратно в кровать.

— Таблетки, — осилил выговорить я․

Получился голос с хрипотцой, будто бы после похмелья.

— Какие? — прошептала мне Аврора.

В ней кое-что изменилось, только из-за этой ебучей боли сложно было воспринимать что-либо зрительно.

— От башки, — сказал я.

И она тотчас же протянула их мне, я вытащил две штуки.

— Воды дайте ему, — сказала она негромко.

Мне протянули гранёный стакан, жаль, что не из дерева, и я запил таблетки․ Жестом показал, что всё нормально и не о чем беспокоиться. Кто-то кивнул, кто-то просто развернулся и ушёл. Однако Аврора осталась со мной. Я закрыл глаза, пытаясь протерпеть до начала действия таблеток.

— Как ты?

— Живой пока, как видишь.

— Удивительно. Человек бы не выдержал того, что с тобой приключилось.

— Да я хуй похож на человека, если честно.

— Ты защитил меня от пуль, а после и от бомбёжки. Бомбёжка началась после массовых восстаний по городу. Интересно то, что мы оказались в самом эпицентре, в самом начале восстания. После нас здания сравнены с землёй.

— Каким образом мы спаслись? Те, в чёрных костюмах, помогли?

— Основатели движения «Свобода» — «Семь демонов». Ну, по крайней мере, их так прозвали. Ты удивишься, но нас они спасли не из жеста доброй воли, а из-за того, что ты вдохновитель восстания.

— Я? Да ну на хуй?

— Ага. Твои дела в офисе не остались незамеченными. Люди увидели, как легко ты в одиночку справился со всеми. Это был незаметный толчок, который повлёк за собой целое побоище, которое идёт уже неделю.

— Долго я спал‚ только всё равно не выспался. Я так понимаю, теперь я лежачий?

— Да‚ осколки сухожилия порвали.

— Бля‚ не очень. Видимо, ходьбы мне долго не видать.

— Нечего этим всем голову тебе пока забивать. Отдыхай, я рядом посижу. Или хочешь поговорить о чём-нибудь ином?

Открыв глаза, увидел наконец, что именно в ней изменилось. Всё, если быть кратким. Наряд её теперь состоял из меховой, однако тонкой, шубы, джинсы, старые потёртые ботинки․ Видимо, одежда найдена где-то.

Волосы немного отросли. Взгляд стал грустнее и серьёзнее. В области переносицы был заклеен большой белый пластырь. Видимо‚ не только мне досталось.

Или же…

Я вдруг вспомнил то, что происходило во сне. Ведь, по идее, я вспоминал прошлое. Ай ладно, заебёт это всё распахивать, никакого мозга не хватит.

— О чем задумался? — спросила меня Аврора, видимо‚ наблюдавшая за моими мучениями уже около пяти минут.

— О прошлом.

— Что тебя беспокоит?

— Неизвестность, как и всех. Непонятно‚ что происходило в прошлом. Вроде и есть картина, воспоминания, только верить им или нет? По идее, и хочется в них разобраться, но понимаешь, что это всё равно ни к чему не приведёт. Как всегда, дилемма человечества, кого трахать, кого любить, кого убивать, кого ненавидеть.

Конец ознакомительного фрагмента.