Когда ты вернешься. Книга 2

Novela, 2016

Оливер и Чарли с детства знали, что будут вместе всю жизнь. Однажды они поклялись, что никогда не расстанутся, но не сдержали обещание. Спустя много лет они вновь встретятся, понимая, что годы разлуки не смогли убить любовь. Только как быть, когда одна хранит тайну, их разлучившую, а он так и не простил предательства?Содержит нецензурную брань.

Чарли

Я сотни тысяч раз представляла этот разговор. Менялись локации, фразы, обстоятельства — но финал всегда оставался неизменным — Олли прощал меня. Он подходил ко мне, брал за руку и заглядывал в глаза, а потом говорил слова, которые я больше всего желала услышать от него:

«Чарли, я прощаю тебя».

И потом, за долгие, мучительные годы я наконец-то ощущаю это — покой и облегчение, потому что знаю, что сама никогда не смогу сказать: «Я себя прощаю».

Но как бы все не происходило в моем воображении, реальность была далека от этого.

— Входи.

Я отступила, приглашая Олли войти. Он разжал пальцы, сжимающие дверной откос, и прошел мимо меня, буквально клокоча от эмоций. Он был на волоске от взрыва, и я не знала, как это предотвратить. Боюсь, правда все только хуже сделает.

Закрыв за ним дверь, я не спеша вошла в гостиную, настороженно поглядывая на него.

— Рассказывай! — ткнув пальцем в мою сторону, велел Олли. — Все, Чарли!

— Я узнала, что беременна спустя два месяца после твоего последнего отъезда, перед тем как… как написала тебе письмо, — тихо начала я, едва в состоянии смотреть ему в лицо. — Мы тогда еще сильно поссорились…

— Это мой ребенок? — задохнувшись, перебил меня Олли. — Мой ребенок, Чарли?

Господи, до меня только дошло, что он мог подумать! Мои глаза в ужасе расширились.

Как он мог допустить, что я стала бы скрывать от него сына, будь он его?!

— Нет, — сдавленно выдохнула я, прекрасно понимая, что только что в очередной раз разбила ему сердце. — Зак не твой сын, Олли.

Сложив руки на поясе, он запрокинул голову, тяжело дыша. Я не знала, пытался ли он не сорваться, или хотел пресечь слезы. Все было плохо. Я делала больно Олли, опять и опять и не знала, как остановить это.

— Ты говорила, что не было никакого другого парня. — Он сдавил переносицу пальцами, заставив себя — я это почувствовала — посмотреть на меня.

— Никого и не было. Однажды, всего лишь раз произошло недоразумение, а через несколько недель я поняла, что случилось, и я… я знала, что это не твой ребенок, поэтому… Я не знала, как мне быть, Олли.

Я с мольбой смотрела на него, мысленно заклиная хотя бы попытаться понять меня. Мне было двадцать лет, я оказалась в ситуации, которую никогда и представить не могла. Я была напугана, одинока и запаниковала. Этому нет оправдания, и я не искала его себе, но я хотела, чтобы он знал, как же все так получилось.

— Недоразумение? — Он посмотрел на меня как на самое большое разочарование в своей жизни. Этого взгляда я и боялась. — Ты трахалась с кем-то, пока меня не было, и вот как ты называешь это — «недоразумение»?!

Я провела языком по верхней губе — она была соленой от слез.

— Все не так, как ты думаешь, — попыталась запротестовать я, хотя мой голос и звучал жалко.

Олли зло усмехнулся.

— Не надо, Чарли. Не превращай этот разговор в сраный анекдот.

Я понимала, что он обернет против меня все, чтобы я ни сказала. Ожидая Олли, я собиралась рассказать ему все, но теперь начинала пасовать.

— Как тебе удалось скрывать ребенка все это время? Где ты прячешь его?

Он все еще не понимал. Даже после того, что узнал, не мог предположить, что я могла поступить еще хуже.

Но я могла.

— Мне не пришлось этого делать, — едва слышно ответила я. Просто физически не могла смотреть ему в глаза.

— О чем ты?

— Я отдала Зака на усыновление, — одеревеневшим языком пробормотала я, прикрыв глаза, из которых вовсю текли слезы.

Олли выругался. Громко и грязно, заставив меня вздрогнуть.

— Ты отказалась от ребенка? Твою мать, Чарли, посмотри на меня! — заорал он, с трудом контролируя себя. — Ты отдала его? — повторил он, когда я выполнила его требование.

Я кивнула. Сильный спазм сдавил горло.

— Господи! — Олли завел руки за голову, беспокойно расхаживая по комнате. — Его… отец, — его лицо исказилось, — согласился на это? Он не был против?

«Отец Зака был бы только счастлив никогда не знать о нем».

Я не стала говорить этого ему.

— Нет, он не был.

— Так выходит, лучшее, что ты могла сделать — это отдать ребенка и сбежать?

— Тогда я думала, что это то, что должна сделать.

— Нет, ты не думала! — вновь его голос повысился. — Потому что думай ты, Чарли, такой херни не случилось бы!

— Что, по-твоему, я должна была сделать?! — также начала заводится я. — Сказать тебе?! Но как, как, Олли? Ты был бы разочарован во мне!

— Я и так разочарован, Чарли! Мы с тобой обсуждаем твоего сына! Твоего, Чарли! — Он неверяще покачал головой. — Этого не должно было быть! Это должен быть наш с тобой сын!

Я прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рыдания. Он был прав. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы так все и было. И знание, что этого никогда не произойдет, разрывало мне сердце.

— Мне жаль, Олли, — сквозь плач прохрипела я. — Я никогда не хотела поступать так с тобой. Это была чудовищная ошибка, и она все разрушила.

— Ты это сделала, — безжалостно оборвал он. — Ты разрушила.

— Ты бы никогда мне этого не простил, — едва слышно сказала я.

— Но теперь ты этого не узнаешь, — холодно обронил Олли, и эти слова стали последними перед тем, как он вышел, оставив меня наедине со своими демонами и горем.