В плену грёз. Том 1

Roxy Sloth, 2023

Святая Война между светом и тьмой…Грозные исчадия, вырвавшиеся из самой преисподней, злые прислужники Владыки Тьмы сошлись в ожесточенной схватке за бренные земли Междуморья и всего остального мира с героями и бессмертными ангелами…Магия, кровь, стойкость духа и предательство…Все это в прошлом.Минуло уже пятнадцать сотен лет с конца Святой Войны и смерти Владыки. Мир невольно изменился. Честь и храбрость ценившееся раньше, впредь подменили деньги и сладострастие. Порядочность сменилась развратом, благочестие – пороком. Любовь – ненавистью. Маленький Лино, сын богатого купца, с детства насмотрелся на все эти новые «блага». Несчастный, нелюбимый, ненавидимый за свою слабость и болезненность собственным отцом, он все же нашел в жизни счастье. Но и его у него собираются отобрать. Преисполняясь решимости, Лино принимается реализовывать сомнительный план, впутываясь в бессчетное множество происшествий и испытывая самого себя и свои желания на прочность.

Глава 1. Мёд и Дёготь

Стоял солнечный и пригожий денёк вблизи макушки лета. Утопавшие в зелени острова, как и всегда манили заморских купцов в свою райскую обитель. Среди них были благочестивцы и люди, если так можно выразиться меркантильного склада, ради богатства и влияния, не брезговавшие никакими средствами. Однако, отличить человека с чернотой в сердце от чистого душой торговца — задача не для простого смертного.

Да и пожалуй те времена, когда честь и доброе имя для купца, впрочем как и для обычного мирского человека хоть что-то значили, остались где-то на страницах книг и писаний. Нетленные служители церкви, некогда спасшие мир от неминуемого уничтожения, прибыв на Великую войну по зову Всесоздателя всё ещё находились среди смертных. Внешне не отличимы от людей, но назвать их таковыми в действительности никто не решился бы. Чем-то сверхземным, небесным, пусть даже ангелами, но уж точно не людьми. Даже не смотря на человечность, угадываемую в действиях многих из них.

— Лино, подошёл сюда, быстро! — рыча от злости, вырвал мальчика из объятий мыслей отдалённый голос отца. — Куда подевался, а? Вот же мелкий засранец.

Осознав, что провалился в собственные размышления пока читал крайне витиеватую и сложную книгу, Лино приподнялся с дощатого пола и спешно спрятал плетёный томик за небольшой будуар. Тонковатый, вытянутый, конопатый и с каштановой рыжинкой в волосах паренёк в свои восемь выглядел совсем несуразно. Вздрагивавший от звука приближающихся отцовских шагов он со стороны вовсе мог показаться скорее травинкой в рдеющем осеннем зареве нивы, колыхаемым порывистым беспощадным ветром.

— Вот ты где, — крикнул Джаспер, отворяя дверь в комнату — почему мне всегда нужно тебя искать?!

Прилизанные русые волосы, покрытые невесть чем для блеску, начесанные усы, бессильно повисавшие на углах рта, Старшего Бенедетти вкупе с парадным атласным нарядом предвосхищали грядущее мероприятие. Скорчив кислую гримасу, Джаспер схватил сына за запястье и потащил за собой, попутно знатно браня. Несколько раз споткнувшись, в столовую на первом этаже Лино прибыл практически волоком. Помимо ссадин и заноз у мальчика вскрылись старые болячки. Посочившаясь изо рта слизь отдавала бурой ржавчиной. Скудные капельки затаились на краях коричневых глаз.

— Господин Джаспер! Зачем же вы так? — поднимая бедного Лино с пола воскликнул Фабрис, приставленный к мальчику уже долгое время врач и по совместительству учитель.

С виду производивший впечатление совсем старого человека, Фабрис представлял собой стереотипного врача. С длинноватыми седыми волосами, голубоватыми мирными глазами с толикой вечной усталости, и обрамлявшей лицо бородкой, сходившейся на подбородке и вздымавшейся под самые ноздри. Старик хоть и был уже почтительного возраста, знаний и умений пока не растерял. Его эссенции поддерживали шаткое здоровье Молодого Бенедетти, то и дело дававшее слабину не в одном, так в другом месте. Пожалуй он единственный из слуг, кто относился к мальчику по доброму, без сухого формализма, рисковал критиковать своего нанимателя в его отношении к сыну.

— Вообще это твоя вина, что он отлынивает от учёбы, ещё и не слушается меня, когда я его зову, — гневно бросил в ответ Джаспер.

— Господин Лино, неважно себя чувствовал, поэтому я дал ему отдохнуть.

— Хватит оправданий. Дай ему одну из этих твоих микстур, а вы, оденьте его во что-нибудь поприличнее. И побыстрее, — безапелляционно заключил отец, — Мы едем на приём к очень важным персонам. Опоздаем — ваша вина будет, и поверьте я вам дёшево отделаться не дам.

Захлопнув небрежно входную дверь, Джаспер покинул столовую.

— Лино, как ты себя чувствуешь? — обречённо вздохнув, спросил Фабрис.

— Всё хорошо, — понуро ответил мальчик, потирая ушибленные места.

Другой ребёнок сказал бы всё как есть, но Лино не мог…Или не хотел. То ли из-за отношения отца, то ли от собственных умозаключений мальчика мало заботило происходившее с ним. Точнее будет сказать, что все невзгоды, которые валились на него, он воспринимал, как нечто должное. За его недолгую жизнь ему выпало узреть слишком много человеческой мерзости избыточно отборной марки. Обман и злость, лесть и интриги, блуд и разврат — не по возрасту чётко мог Лино отличать одно от другого, пусть и не во всех тонкостях. Так мало радостного и так много горестного.

Да, Лино был сыном успешного купца, но состояние отца, его вечные разъезды и несчётное множество пассий Джаспера не давали ничего кроме уныния и грусти. Среди своих сверстников Лино был не в своей тарелке, ибо в свойственной им манере они подражали своим предкам. В какой-то степени Лино везло, что его положение редко оказывалось ниже по статусу, чем у других. Иначе бы быть ему нещадно хулимым. Хотя даже так он знал, что за спиной те, кто ему дружески улыбался при встрече, смешивали его с самой отвратной грязью, какую можно было представить.

Свою мать Лино никогда не знал, она умерла вскоре после рождения мальчика, что по всей видимости несильно расстроило Джаспера. Выгодный и своевременный брак с одинокой наследницей известного в торговых кругах семейства Бенедетти, имевшего к тому же власть в рамках Совета вольных городов, подарил ушлому коммерсанту море возможностей. А скорая смерть старой четы Бенедетти сделала из Джаспера крайне влиятельного и баснословно богатого человека со всем спектром рычагов и дорог. Пожалуй лишь Лино мешался бельмом на его глазах.

Такова реальность, в которой день ото дня существовал Лино. Ни изменить, ни смириться с текущим положением дел он сил не имел. Оставалось только бежать и прятаться — утешать себя реальными и не очень историями о рыцарях, спасающих дам, об искателях приключений — людях, убивавших чудищ за плату, потому то и прозванных в издевательской манере воинами Великой войны, дававшими бой самым жутким тварям и бестиям, вышедшим прямиком из чрева Преисподней. Герои в блеске своих добродетелей ослепляли и притупляли зауздываемый разум Лино, поневоле боявшийся хоть немного походить на отца и окружающих. Быть там — в сказках, а не на том беспросветном, каждый день разном, дне, забытым всеми людьми и самим Всесоздателем. Быть там, а не здесь.

Обработав ссадины, Фабрис уступил место гувернантке, которая нарядила Лино в потешный на его фигуре парадный костюмчик. Красный жилетик, штанишки коротковатые по длине, пухлая шапочка на голове. Приготовив его к дороге, служанка вывела его во двор к экипажу и ждавшему в нетерпении Джасперу. Тут Фабрис подоспел со ставшей уже безвкусной микстурой, которую Лино безвольно поглотил и вместе с отцом и врачом уместился в экипаж.

Путь был не близкий. Чтобы не наблюдать за усатой физиономией Джаспера, Лино всё время смотрел в окно. Одни пейзажи меняли другие. Он привык к этому — все время в пути, всегда новые места, которые вскоре придётся покинуть. При этом ни одной из них нельзя назвать домом — тем родным местом, куда хочется вернуться. А вот книги… их можно читать везде, если только никто, по типу Джаспера или недалеких сверстников, мешать не будет. Как говорил Лино отец, читать можно лишь то, что приносит или даёт знание, как получить выгоду. Был то какой-то справочник или циркуляр, очерк или отчёт купца, или даже модный светский роман, за разговором о котором можно вскользь обсудить насущные темы. Такой подход отца заставлял Лино скрывать книги от греха подальше.

Невольно вспомнилась книга, брошенная за комод. Интересная хоть и сложноватая для восьмилетнего. В ней описывались ангелы и их путь к победе над злом в Великой войне. Много было выдержек из Учения Святой Церкви, что создавало пущие проблемы при чтении. Уж больно тяжело было воспринимать устаревшие слова и обороты. Но все же чтиво Лино пришлось по нраву. Особенно та последняя часть — про Александра. Меч Всесоздателя, и заступник человечества, и множество иных хвалебных слов в его адрес упоминала книга. Всё же именно он уничтожил Владыку — короля исчадий, врага рода человеческого. Не отвратим был меч воина и тверда его решимость пронзить глотку богомерзкой твари и принести наконец мир всему человечеству — говорилось там. Однако, в конце что-то было не так. Лино не понял, что конкретно, но вроде имелось ввиду проклятие. Не то чтобы это невозможно, но всё же странно, что Всесоздатель не защитил своего воина от такой напасти. Больше сомнений напоминало прозвище Александра, которого книга упорно называла в последствии неживым. Упоминались истории о его тёмных делах и чуть ли не грехопадении в чернокнижье. Будто бы за ним идут одни только беды. Например, распад королевства, смерти знакомых с ним людей и другие скверные вещи. Лино не дочитал повесть, так как его прервал Джаспер. А дочитать очень хотелось — узнать будет ли всё же такой желанный счастливый конец или нет.

Джаспер угрюмо терзал мальчика своими карими глазами на протяжении всего пути. Лино старался не встречаться с ним взглядом. Так продолжалось всю поездку.

На горизонте показались маковки, увенчанные разношёрстыми флажками и лентами. Праздник летнего солнцестояния отмечался в этой стране с особым лоском. Лино догадывался, что Джаспер тащит его на очередную светскую сходку, где будут под тем или иным соусом обсуждать сделки, законы, указы, войны и всё в таком духе. Были то танцы, игры или просто набивание брюха — всё одно. Суть оставалась неизменной. Лино прекрасно понимал свою роль на такого рода мероприятиях. Стой себе рядом и слушай, как Джаспер нахваливает себя как отца, когда надо поддакивай. С детьми ещё хуже. Лино невольно ёжился, как вспоминал эту ораву.

Подъехали к лугу, где намечалось действо. Фабрис остался с кучером, а Лино повёл, сжимая до хруста пальцы, Джаспер. Проведённые до нужного места отец и сын присели в ожидании. Лино не мог понять, чего же они ждут, но повнимательнее изучив наряд Джаспера и окружавших его людей, сделал вывод, что это нечто подвижное. Пока Старший Бенедетти зацепился языком с толстомясым дядькой, сынишка последнего пристал к Молодому. Розовая круглая рожа, обдавая кисло-блевотным ароматом, лезла прямо в лицо Лино. Как его звали или о чём он болтал Лино не помнил уже через мгновение, как тот кончил говорить. Этому, к слову, мальчик был рад, хотя воротить даже после исчезновения гнусного запаха не перестало. Лекарство видать сказывалось побочным действием.

Раздался певчий духовой вой рожка. Разбросанная толпа стала сгребаться в единую массу. Разодетый по павлиньи трубадур представил всем гостей. Были тут, кажется, все — от торговцев до важных солдатских шишек. Вначале вместе с детьми отцы проводили кроличью охоту, а затем уже переходили к более серьёзным чисто взрослым забавам.

В руки Лино всучили поводок с собакой — гладкошёрстной гончей приземистой породы невыдающихся размеров. Между тем тянула она с весомой силой. Молодой Бенедетти потряхивался каждый раз, как пёс натягивал поводок. Стоя в ряду с другими участниками, отец и сын оказались почти вплотную. Лино чувствовал постоянную тревогу из-за близости Джаспера, чудилось что он вот-вот его ударит или цыкнет озлобило. К тому же, то, что предстояло сейчас совершать.

Кроличья охота известная забава, в которой могли принимать участие все без исключений. По сути от человека вообще ничего не требовалось кроме подготовки пса. Но раз уж собаку предоставляли организаторы, то оставалось лишь наслаждаться погоней, в которой милые пушистые зверьки, пойманные заведомо, получают крупицу свободы лишь для того, чтобы потешить самолюбивых представителей высших слоёв общества. Дать тем сполна насладиться чужими страданиями и собственным превосходством. И даже фора, выдаваемая зверькам, служила только для пущего восхваления «охотников» и повышения интереса и азарта всего действа. Так же омерзительно, как и грустно. Вот бы быть сейчас где-нибудь не здесь — думалось Лино — Не слышать и не видеть этого воющего лая, криков, кровожадных ухмылок.

Раздался звук, сигнализировавший о выпуске кроликов. Впереди чуть поодаль, ближе к жидкому строю деревьев, показалась гурьба скачущих кроликов. Псы рванулись с привязи, как им велели вдолбленные людьми указания. Лино не устоял на ногах и картинно рухнул на скудную траву, изваливаясь в грязи. Джаспер по-родительски поднял сына, собаку поймал кто-то из прислуги. Оказалось, что Молодому не повезло плюхнуться прямо в оставленную псом зловонную ловушку. Измаранный Лино с опаской всмотрелся в лицо Джаспера, и найдя там лишь нарочито сострадательную улыбку и холодные голубые глаза, мальчика вывернуло прямо на роскошный наряд Старшего Бенедетти. Завопил рожок, и все сорвались с места и устремились в погоню за кроликами.

— Опять ты меня позоришь! Опять! — отволок в сторону мальчика отец и скинул с себя всё что смог — Всё к чему не прикоснёшься — всё портишь. Щенок недоделанный.

Лино молча внимал Джасперу и переводил дух. Старшему Бенедетти поднесли сменную одежду, которую он с радостью принял из рук доброхота.

— Дорого же ты и твои выкрутасы мне стоите — подхватив за руку Лино Джаспер отвёл его в один из близлежащих шатров, где практически бросил наземь сына и стал переодевать наряд.

Лино припал спиной к прутьям и тут же отшатнулся. За спиной послышался взбудораживающий лай, отозвавшийся эхом в десятках клеток, взгромождённых друг на друга.

— Сиди тут и ничего больше не натвори — выходя, бросил Джаспер и напоследок с ухмылкой заметил — такой сукин сын тут как раз будет к месту.

Лино остался наедине с беснующимися в клетках псами. Плакать не хотелось, хотелось Джасперу смерти. Сколько он будет ещё вот так глумиться? Когда будет хоть что-то хорошее? Мальчик уселся на месте и не шевелился. Ни сил, ни желания не было. Конечно, можно было пойти к Фабрису и посидеть там, но словно якорь тяготил Лино к месту приказ отца. Если он узнает, что он ослушался — опять устроит истязание. Физическое или моральное. В душе стало невообразимо болеть, сжимать, будто бы от мороза.

Словно покорный пёс Лино замер на месте на долгое время. До заката было ещё очень далеко, но Молодому Бенедетти почудилось, что стало совсем темно. В голове всплыл образ кроликов, удиравших со всех ног. Как жаль, что я не такой — помыслил Лино с ноткой обречённости — не могу просто умереть в попытке убежать. Как печально всё-таки… Они такие беззащитные, маленькие, а с ними так не по нормальному жёстко. Или это нормально? Лино прошиб озноб. На миг он представил, что вырос и стал похож на Джаспера.

Нет уж. Лучше смерть, чем превратиться в такого же ублюдка. Если жизнь, какой она представляется, и вправду естественная и характерна большинству из людей, то пусть пропадом провалится. Не нужна она такая. Страдать без продыха, без смысла и цели — правда ли Всесоздатель и ангелы за это бились со злом?

Вдруг, гомон неуёмных псов взвинтил темп и начал накатывать волнами страха на мальчика. Лино сжался и обхватил голову руками. Резкий запах ударил в нос. Казалось, само мироздание его гонит, отторгает. Мальчик стремительно терял осознание происходящего. Единственное, что хотелось сделать — бежать и прятаться. Без оглядки на указания Джаспера и последствия. Не выдержав напора, испуская наконец вырвавшиеся из глаз слёзы, Лино побежал куда глаза глядят.

Сумбур луговых торжеств вскоре испарился. Перед глазами мелькали кустарники и щербатые ряды лозняка. Внизу стало мокро — Лино не глядючи форсировал мелководную в это время года речонку. Лес уплотнился, заросли шиповника драли одежду, оставляли зудящие царапины на руках и ногах. Лино замедлился и вскоре, зацепившись лодыжкой за выступивший из грунта корень одного из вековых дубов, рухнул плашмя в лесной подстилок.

Привалившись к основанию ствола, Лино жадно заглатывал свежий лесной воздух. Солнце почти не достигало земли из-за пышных крон, качаемых ветерком где-то высоко над головой. Запах всё еще свербел в носу, но даже тишины лесных сеней хватало с лихвой, чтобы успокоить мальчика.

— Далеко же я убежал — промелькнуло в голове у Лино — удивительно! Звуков толпы совсем не слышно. Ну и прекрасно! Только вот что мне теперь делать?

Появилась дрожь, мальчика обуяла тревога. Больше всего сейчас Лино хотел бы взять в руки какую-нибудь, при этом абсолютно не важно какую, книжку и оторваться от сводившего все конечности страха. За неимением под рукой ни одной стоящей рукописи, Молодой Бенедетти вернулся к той, последней истории.

— Быть может зря Александр убил Владыку. Зачем защищать такой мир, где никто, по существу, не счастлив? Или это только я — мальчик взмыл взором к голубым пятнам в недосягаемой вышине — быть может меня тоже кто-то проклял, только я того не знаю. Невозможно быть всегда и во всём проигравшим, рано или поздно должно повезти. Но это не мой случай.

Данная теория грела Лино душу, то ли от того, что появлялся хоть какой смысл в его лишениях. Не просто так, а по чужому умыслу. Впрочем, неясно кому он сдался. Джаспер и так мог его изжить и скорее походил на орудие возмездия, а не на его инициатора. Всё же не хотелось верить, что он по собственной воле обходится с родным сыном таким образом. Ведьма или бестия какая могли такое совершить, наверное. Повращав эту идею и так, и сяк, обсмотрев её со всех сторон, Лино приподнялся и намеревался идти в ту сторону, откуда без санкции его принесли ноги.

Вдруг, в кустарнике в десятке метров впереди от мальчика послышались громкие всхлипы и треск. Лино, скорее рефлекторно, насторожился и направил взгляд в зелёную шевелящуюся массу листьев. Через мгновение, длившееся мучительно долго для мальчика, из зарослей показался, покачивая желтушными клыками шерстистый кабан. Мир подлинно издевался над мальчиком, а теория о проклятии начинала казаться неопровержимым постулатом.

Лино, поддаваясь зову внутреннего голоса, без промедления побежал в противоположном направлении. Что бы он там не думал про желание умереть — тело, как животное, как те обречённые кролики, не желало сдаваться. Да и Джаспер только обрадуется такому исходу.

— Шиш ему — мотивировал себя Лино, пробиваясь сквозь колкие ветви, хлеставшие Молодого Бенедетти по всем частям тела.

Так быстро он не бегал, пожалуй, никогда. Вепрь отстал, так казалось по крайней мере. Однако, Лино как пришпоренный гнал без устали. Открылось третье по счету второе дыхание, иначе объяснить такую прыть было невозможно. Остановился Молодой Бенедетти только тогда, когда на всем скаку чуть не упал в мутноватую покрытую тиной и ряской водную гладь. За внезапно очутившимся на пути водоёмом виднелась громадная стена высотой примерно вровень с кронами. Лино и белую преграду отделяли несколько десятков метров рва неизвестной глубины.

Сзади послышалось шуршание. Может кабан всё же настиг мальчика, может другая животина напала на след. В лесу много охочих до маленьких и беззащитных существ. Лино, недолго думая, бросился напрямик. Фабрис научил его плавать, если то бултыхание конечно позволено называть плаванием. Море Лино видел часто и потому казавшаяся на его фоне просто лужей текущая водная преграда не пугала его совсем.

С помощью высших сил, не иначе, мальчик преодолел препятствие и упёрся носом в стену. Стоять было почти негде. Намытая по всей видимости водой, вытекавшей из большого тоннеля под стеной ныне сухого, отмель позволяла разве что постоять. Путь внутрь преграждала кованая решётка, потянутая ржавчиной и с виду хлипкая.

Усталость клонила вниз. Уже даже страх пропал, выветрился по пути. Как и мысли. Не хотелось ни думать, ни даже смотреть и просчитывать, что и как дальше делать. На душе стало неизмеримо пусто, а в голове засел обречённый настрой, не желавший вникать в дальнейшую судьбу бренного тела.

Тут Лино приметил лозу, плотно словно сеть оплетавшую белую фактуру стены. Набежавший ветерок заставил Лино колыхаться в промокшей до нитки одежонке. Из подземелья несмотря на лето тянуло прохладой и была кромешная темнота, а над стеной высилось небо и виднелись прямые лучи солнца. Однако, путь к свету был непрост. Из двух зол Лино выбрал свет. Без размышлений, просто по наитию.

Открывшееся очередное второе дыхание еле-еле позволяло мальчику влезать по ветвящейся лозе. Ноги то и дело соскальзывали, принуждая судорожно искать новую опору. Удаляющаяся поверхность водоёма сулила большие проблемы, если удержаться не получится. Уйти под воду на метры при явственной усталости грозило неминуемым концом. Да и спускаться уже поздно, слишком уж высоко залез, надо хоть посмотреть напоследок, что там за стеной.

Наконец достигнув вершины белой преграды, Лино узрел дивный перехватывающий дыхание — или это всему виной подъём — пейзаж. В объятиях солнечного света и залитый белесым маревом перед Молодым Бенедетти раскинулся бескрайний сад. Точно таки райский.

Вздымавшийся своими остроконечными башнями над ландшафтом дворец окутывали зелёные путы. Где виднелись рощицы словно жирные пятна, контрастировавшие с лужайками и аллеями. Крышки воздушных беседок разных мастей точно грибы рассыпались по берегам больших и малых прудов. Цветники полнились пёстрыми коврами бутонов, чей запах разносили по округе захожие ветерки. Прямо под ногами Лино сложными узорами вился лабиринт живой ограды. Всё казалось каким-то сказочным, нереальным, начиная стеной, уходившей по периметру сего сущего рая и заканчивая всем расчудесным убранством здешнего пейзажа.

По внутренней части ограды лоза таким же плотным слоем устремлялась к поверхности. Лино, обворожённый красотой этого места, поспешил слезть и осмотреть всё вблизи. Героические физические потуги кое-как удерживали его, однако спустившись пониже мальчик не удержался и издавая отчаянный крик сорвался с предательницы — скользкой лозы.

Обнаружил Лино себя уже на траве, распластанным навзничь. Солнце продолжало пригревать его неприятно мокрую сорочку и драные штанишки. Благо хоть запах псины удалось смыть пока плыл. Удовлетворённый Лино немного расслабился и решил отдохнуть немного, поглядеть на лазурное небо. Спокойно, тихо, мирно.

Нежданно негаданно небо застили чужой лоб и глаза. Яркие, с переливами всех оттенков желтизны, подлинно как два подсолнуха с контрастной червоточиной зрачка в центре, они всматривались в саму душу застанного врасплох мальчика. Безмолвная пауза длилась несколько минут, пока Лино не привела в чувство сползшая и уткнувшаяся прямо в лицо плеть кремовых волос. Приятный запах луговых цветочков, нежно вплетённых в кипы сочных светлых нитей, приятно раздразнил нос. Лино чихнул, рывком ударяясь в лоб незнакомки, и валясь обратно наземь.

Кажется, он её спугнул. Небось плачется уже кому-нибудь. Сейчас придут и всю требуху вытрясут. Лино невольно поморщился. Открыв веки, он обнаружил подсолнухи на прежнем месте.

— Ты в порядке? — пропел волнительно девичий голосок.

Лино не брался ответить. Но ощущая необходимость ответить, выпалил первое что пришло в голову.

— В порядке это как?

— А? — пискнула девица и нахмурилась — не поняла, что ещё за вопросы такие? Отвечай, болит где или нет? Или ты как Дядя Ал что ли?

— В каком это смысле? — не понимая сравнения сказал Лино.

— Не можешь сказать, где болит.

— Нет, могу.

— Тогда говори — приказывающе выпалила незнакомка.

Лино подергал конечностями, и ощутив боль везде, дал ответ:

— Всё тело болит от усталости, очень.

— Раз устал — отдохни — констатировала девица и потянула руки к лицу мальчика и стала его обтирать — весь в чём-то извалялся. Листья, тина, запах то какой. Тебе не противно так ходить?

Незнакомка начала действовать Лино на нервы, но в то же время отбрыкаться от неё не хотелось. Кажется, только сейчас он понял, что действительно походил больше на обитателя крестьянского свинарника нежели на человека. Лино решил просто жертвенно сносить всё происходящее, как он, впрочем, всегда и делал.

— Милые пятнышки — обтирая веснушчатые щёки Лино без тени злого умысла прошептала незнакомка — хочешь я пущу тебя в свою ванную помыться. Дядя Ал никому не разрешает, но я его очень сильно попрошу, уверена он тебе позволит. А то так вредно ходить, заведутся букашки в волосах, а потом и в животике.

Голос незнакомки медовым тембром успокаивал Лино, как бы он того поначалу не признавал. Будто обладая неким гипнотическим даром, девица заставила Лино будто бы прочувствовать ползающих по внутренностям личинок и червей, настолько впечатлив Молодого Бенедетти, что тот присел и стал отряхиваться от грязи на пару с щебетавшей пигалицей. К слову, лепетала она без умолку. Вначале, отпустила ещё пару лестных описаний внешнего вида Молодого Бенедетти, потом стала толковать про всё подряд — про незнакомых для Лино людей, своих кукол, лошадей, превращая речь в сутолоку возбужденно радостных слов. Странная особа. Лино знавал сверстниц и мало что хорошего мог о них вспомнить. Как и мальчики — избалованные, завистливые, злопамятные и в тысячах других аспектов похожие на свои взрослые родительские ориентиры. Лино уже научился определять такой типаж людей просто на вид и на слух. Мальчик бы и сам не смог объяснить, что именно руководило им при этом, но в результате сомневаться ему не приходилось. При всей спутанности сознания Молодой Бенедетти не мог отыскать в девице того «корешка гнили», что без труда выявлял в других.

— Так откуда ты тут взялся? — вдруг спросила девица.

— Сверху свалился.

— С неба что ли? — подняла хлопающие как крылья бабочки глаза к небосводу незнакомка — то-то ты весь мокрый. Дядя Ал говорил, что на небе много-премного воды. А когда её становится слишком много — идёт дождь. Но вот что там так можно измараться я себе не представляла.

— Госпожа Роза! — послышался низковатый и даже охрипший девичий голос где-то в стороне за зеленой стеной — я слышала крик, если вы заблудились покричите ещё раз!

— Тихо — прислонив палец к губам ничего не понимающего Лино прошептала незнакомка и прильнула к мальчику вплотную.

Мальчик встрепенулся, но приказа нарушать не стал, затаив дыхание. Внимание привлек внешний вид незнакомки. Легкое воздушное белоснежное платьице, заплетённые в хвост белокурые копны благоухающих волос, светлая, местами загорелая, шелковая кожица. С виду сущее совершенство. Неподвижное молчание позволило Лино вдоволь насладиться моментом. Выгребая из памяти воспоминания, где он бы оказывался вблизи других людей, он обнаружил, что ничего приятного в голове не находилось. Пожалуй, впервые Молодой Бенедетти осознал биение чужого сердца. При том вначале он не мог даже отличить свой ли чертог души надрывается или чужой — столько непривычно и поразительно в такт бились их сердца.

Внезапно из-за зелёной изгороди вынырнула девочка чуть старше сидевшей на траве парочки в строгом сероватом платье, размахивая на галопном шаге чёрными, словно сотворёнными из угля, прядями. Увидев друг друга, девицы замерли.

— Госпожа Роза, я уж испу… — первичное облегчение сменилось истовым смятением, когда глаза запыхавшейся упали на распластанное по траве туловище Молодого Бенедетти.

— Тихо, тихо, не шуми — затараторила светловолосая девочка, вставая и застеная собой Лино.

Девица заметалась глазами по округе, хотела было что-то сказать, но в итоге лишь охнула и унеслась прочь, оставляя парочку в неловком молчании.

— Твоё имя — Роза? — вдруг разорвал тишину своим голосом Лино.

— Точно, я же забыла представиться! — воскликнула незнакомка и поморщилась — ведь так нельзя. Хорошо, что Дедушка Рей не слышал, иначе бы очень расстроился. Да, меня зовут Роза, рада знакомству — подбирая подол платья неуклюже и даже очень потешно девочка отвесила поклон — принцесса…ааа…Роузленда и… как же там дальше?

Лино внезапно заулыбался. Всё происходящее было настолько чудным и выходящим за рамки каждодневного существования Молодого Бенедетти, что он не мог сдержать назревшего чувства восторга. Одновременно с тем всё сильнее в голове витала мысль, что при падении он расшибся или в крайнем случае ударился головой и сейчас видел прекрасный сон в качестве компенсации.

— А ты кто такой?

— Лино, просто Лино, приятно познакомиться — неуверенно, но с улыбкой ответил Молодой Бенедетти.

— Так ты с конюшен, или с кухни, или ещё откуда? Где это тебя так загоняли, что ты так измарался? — закидала вопросами Роза.

— Нет — помотал головой Лино и указал пальцем вверх — Я оттуда.

— Ну — недовольно бросила девица и надула щеки — смеешься надо мной.

— Честно.

— Честно — честно?

— Да. Я бежал по лесу и наткнулся на это место — пробурчал преисполненный досады от того, что ему не верят Лино — потом перелез через стену и очутился здесь.

— Ты что пришёл снаружи?! — подскакивая вплотную, завопила во все горло Роза — и ты не один из слуг?

Лино ошарашено кивнул. Он не понимал причин такой экспрессии. Роза прямо-таки загорелась интересом, который выдавали вытаращенные глаза и приподнятые брови, вкупе с придыхательной улыбкой служившие неопровержимыми доказательствами. Девочка готовилась разразиться очередной гурьбой вопросов, однако того ей сделать не дали.

Из зелёных загородей вынырнула величавая мужская фигура, облачённая в вычурно белые одеяния, и сразу привлекла внимание парочки. Размеренные шаги, словно по линейке, расчертили травяной ковёр, приближаясь к застывшим Лино и Розе.

— Дядя Ал, ты нашёл меня — бросилась на руки к странному человеку Роза — хорошо я спряталась? А и ещё… Смотри кого я встретила!

Одарив девочку порцией внимания, человек, которого Роза назвала «дядей», опустил её на землю, передавая под руки черноволосой девочке, пребывавшей всё в том же расшатанном состоянии духа, приблизился к Лино. Пока Молодой Бенедетти имел возможность пристально рассмотреть физиономию «дяди», Роза и та вторая девчонка удалились.

Статная, подтянутая, широкоплечая фигура, светло-русые волосы стриженые коротко, как и свежее начисто выбритое мужское лицо принадлежали человеку, которому на вид было чуть за двадцать. Одежду на рукавах и штанинах украшали вышитые серебряными нитками узоры, а на груди красовался месяц в обнимку с солнцем — символ Церкви Всесоздателя — выполненные из благородных металлов и украшенные драгоценными каменьями разного калибра. Но что особенно бросалось в глаза Молодого Бенедетти — это скованные движения близившегося человека, не источавшие и толики живой нерациональности, кривости или расслабленности. Лино неожиданно занервничал.

— Ты кто будешь? — проговорил «дядя», подойдя к мальчику.

Голос его звучал прямо, даже в какой-то мере жёстко, и полностью беспристрастно. Лино начал переживать ещё сильнее, так как не мог понять злятся на него или нет.

— Лино Бенедетти, сэр — пересиливая страх, мальчик обернул взор навстречу нависшему над ним взрослому.

Серые, как два базальтовых осколка, коих были сотни на берегах местных рек, глаза уткнулись в Лино, заставляя его тут же опускать взгляд вниз. Такой проницательный и прямолинейный взгляд. Жуткий и холодный. Словно на Лино смотрел не человек, а статуя. Действительно, всё указывало именно на это. Однако, припоминая големов, произведений магических искусств способных двигаться и даже говорить, не раз упомянутых в легендах и сказания о Великой войне, Лино приходил к выводу, что перед ним не один из грозных представителей этих мифических существ. Всё же тело собеседника было обтянуто кожей, а дыхание излучало человеческое тепло.

— И как ты попал сюда? — продолжил допрос «дядя».

— Свалился с лозы, сэр — пугливо отчитался Лино и сам, шугаясь того, спросил в обратную — а как мне вас звать?

— Понятно — оглядывая заросли вьющихся растений, укутавших поверхность стены своим витым ковриком, сказал «дядя» — Александр.

Лино не сразу понял, что получил ответ на свой вопрос. Однако ж сразу как наступило осознание, он не смог удержаться.

— То есть вы ангел? — Лино поражённо взвинтил голос.

Александр вначале не обратил внимание, разглядывая то лозу, то Лино. Но вопрошанию всё же внял.

— Так меня называют.

Сказать, что Лино был удивлён, тоже самое что ничего не сказать. Словно сошедший из былинных чертогов Александр теперь обоснованно получал в глазах Молодого Бенедетти подобающие страх и трепет. Громадьё мыслей ураганом влетело в разум мальчика, но просочиться наружу через рот не посмели.

— Простите… сэр…я не хотел… — обрывисто и бессвязно запричитал Лино — просто мальчик… с лозы….

— Пойдём — протягивая крупную ладонь возвестил Александр и повременя добавил — мальчик с лозы.

Лино думал, что помрёт от панического ужаса на месте. Вселяли ужас в мальчика не столько жуткий образ Александра, а скорее привычка, низведенная до инстинкта, получать по шее от взрослого, которым обычно выступал Джаспер. По существу, его детские грёзы стали вдруг явью. Хотя и пересилить давно устоявшиеся повадки это не помогало, Лино всё же с трудом, но протянул свою костлявую ладошку навстречу руке Александра.

Его кисть была тёплой, а пожатие в меру давящим. Шли они не быстро, словно прогуливаясь по зелёным зарослям, отбрасывавшим маслянистые блики на солнце. Вначале Лино молчал и не смел обращаться к Александру. Не знал, как заговорить, что можно спросить, а что нельзя.

— Сэр, а Роза и правда принцесса? — кротко и почти, что шёпотом пропищал Лино.

— А это важно? — последовал ответ Александра справленный пронзительно ястребиным взором.

— Нет, просто интересно — опешил Лино и зарёкся молчать.

— Да, это так — всё же сказал Александр спустя долгие мгновения мерной прогулки.

Поблуждав порядочно по лабиринту, Александр вывел Лино на лужайку, за которой стоял небольшой домик. Из-за большого количества окон со всех сторон, ныне распахнутых, чудилось, что крыша домушки точно парит над землей своей кремовой купольной массой. Изнутри донесся знакомый девичий голосок.

Но внутрь они не пошли. Александр повёл его дальше через весь сказочный сад, вдоль мирных прудиков с кувшинками, меж цветистых полян и клумб, под сенями всех видов деревьев, которые только можно было вообразить. По дороге встречались редкие слуги и стражники в блестящих нагрудниках, замиравших по стойке смирно при приближении Александра. Шли они так долго, что Лино начало казаться, что они никогда никуда не придут, но тут они уперлись в крупное здание, где Александр и оставил Лино на попечении нескольких тучных дам. Они с чувством принялись за дело, приводя Молодого Бенедетти в пристойный вид.

Обтёртый и умытый Молодой Бенедетти остался ждать. Только вот чего ему никто не сообщил. Худшие мысли плодились у Лино в голове. Почему-то самым плохим исходом виделось появление Джаспера. И не столько из-за возможного наказания за побег, сколько из-за нежелания выдавать ему этот укромный райский уголок. Лино очень хотелось задержаться здесь подольше, рассмотреть всё, погулять, и ещё разок поболтать с той неуёмной трещоткой. Однако, как и всегда, всё было не в его власти.

Внезапно пухлые дамы повели его куда-то. Лино молча вверил свою судьбу в шероховатые руки служилых женщин. Готовиться к худшему бесполезно, к нему нельзя быть готовым. Остаётся лишь терпеть, молча сносить все тяготы. А вот уж что что, а смиряться Лино умел. Каково же было его удивление, когда впереди снова показался воздушный домик.

— Ой, а чистый ты прямо миленький — бросая Лино в краску с порога подлетела к нему Роза — у нас тут урок был, но теперь можно поиграть во что-нибудь. Давай в прятки в лабиринте сыграем.

Лино приметил почти полностью седого мужчину в мешковидной одежде. Щёки у него обвисло морщились, а нос покрывали красные пятна. Взяв у черноволосой девицы платочек, он утирал лоб и кустистые брови от выступившего пота.

— Нет, играйте здесь — указал твердо Александр.

Похоже он всё ещё относился с опаской к Лино и не хотел потерять его из виду. Роза же, немного понурив голову, быстро нашла выход из ситуации.

— Ты водишь! — ткнув Лино пальцем, запорхала по траве девочка.

Лино ещё раз глянул на Александра и, превозмогая страх, вселяемый его каменным выражением лица, понесся вслед за принцессой. Играть вдвоём было не так интересно и почти сразу Роза завлекла в свою забаву старшенькую девочку, ту самую, что привела Александра в лабиринте. Звала её принцесса коротко, по-дружески — Кони. Вначале Лино вёл себя крайне неуверенно, но быстро вошёл во вкус и принялся нарезать круги по лужайке. Об усталости он даже не вспоминал.

Наконец, мужичок кряхтя потрезвонил в колокольчик, оповещая заигравшихся детей о начале нового урока. Старичка, как понял Лино, которому разрешили поприсутствовать на занятиях принцессы, звали Реймонд. Что не мешало Розе по-свойски фамильярно называть его дедушка Рей. Усевшись поудобнее вокруг него, троица внимала учению старца. Только вот Роза никак не могла сосредоточиться. Возможно, ей просто было скучно, посему внимание и улетучивалось само собой, Лино же напротив был очень увлечён рассказом старика. Он повествовал о балладах и легендах древности. Однако, замечая, что принцесса витает в облаках, он прерывался и возвращал её с небес на землю. Лино подлинно раздражало такое положение дел. Мало того, что она обижает тем самым добродушного старика, так ещё и слушать мешает.

Так он всё ей и высказал. А на встречные восклицания, что скучно и долго, он обрушился с длинной тирадой, удивляя тем самым и без того польщённого Реймонда. После дотошного и эмоционального объяснения Молодого Бенедетти, Роза кажется заразилась энтузиазмом и стала чутче к словам старика. Или же расстраивать дедушка Рея ей уж очень не хотелось, и она пересиливала себя и слушала внимательно.

Так и прошёл остаток дня. По завершению уроков было ещё время на игры, затем на еду. Между делом принцесса допытывалась у Лино, задавая всякие престранные вопросы. Лино половины даже не понял. На оставшиеся отвечал не охотно. Тем не менее, про мир за стеной он отзывался однозначно не лестно. Похоже он был настолько убедителен в красочных описания плохих людей, грязи, всех возможных смыслов, что Роза чуть лишь ёжилась и охала.

Закончив с ужином, Александр взял Лино под руку. У Молодого Бенедетти наступил момент осознания. Что бы он там не думал, про свою новою знакомую — плохим человеком он её не читал. Странной, наивной, мечтательной — разумеется, но ничего из этого не относилось к понятию дурного в интерпретации Лино. Да и все остальные обитатели райского уголка, в который его завела неведомая случайность, относились к нему по-доброму. Даже Александр, который всё еще вселял трепет, не внушал больше поводов для паники.

В какой-то момент он припомнил ту самую книженцию, где говорилось про Александра и проклятие. Если не брать в расчёт полное отсутствие живости, с ним всё было в порядке. Да и текущее место не внушало чувства осквернённого. Наоборот, оно представало островком безмятежного спокойствия и благодати.

Подходя к воротам, Лино не переставало снедать нечто доселе ему не знакомое. Ему хотелось остаться здесь навсегда, а от мысли, что он скоро увидит Джаспера его передёргивало.

— Забирайте — вырвал Лино из сокрушённых раздумий Александр, передавая его в руки Фабриса.

— Благодарю Вас. Лино, ты в порядке? — осматривая мальчика, поинтересовался Фабрис — Нигде не болит? Тошнит, ломит?

Лино только помотал головой. Он был и рад, и расстроен появлением старика. Рад тому, что Фабрис про него помнил и волновался. Расстроен, тем что Джаспер всё узнает и, если и не отнимет, так осквернит это прекрасное место. Хотя кто сказал, что ему будет позволено вернуться.

Шагая вместе с Фабрисом к подготовленному экипажу, Лино обернулся. Освещённый лучами заката дворец и округа рдели приятным тёплым светом. Александр провожал их с Фабрисом пристальным взглядом. Лино почувствовал нестерпимое желание остаться. Высвободив руку, мальчик подбежал к Александру и слёзно и жалостливо начал его упрашивать.

— Пожалуйста, позвольте мне остаться — запричитал он, падая на колени, ведь именно так нужно было просить по разумению знакомых ему сверстников — я сделаю, что хотите только позвольте мне остаться. Могу работать, могу приносить пользу. Только скажите, сэр, я все сделаю.

— Нет — отрезал безжалостно Александр — тебе тут жить не положено.

Уничтоженный морально Лино, приподнятый Фабрисом с колен, снова рухнул в пыль.

— Однако, если ты снова явишься к дворцу, то двери его будут тебе открыты — неожиданно заключил Александр.

Лино оголтело посмотрел на него, и заверенный твёрдым взором Александра, утёр лицо и принялся его благодарить. Если бы не Фабрис Лино бы целиком извалялся в пыли. Уносясь прочь от дворца, Лино подумал, что мало поблагодарил столь почтенного и добродушного ангела. Порция извинений досталась и Фабрису.

— Да не за что извиняться. Просто не пугай меня так больше. Я поначалу подумал, что у тебя рассудок помутился — успокаивал его старик.

— Хорошо, просто мне очень хотелось остаться там. Там прекрасно, тихо, спокойно. — Невнятно завёл Лино, давая опасениям старика место быть — жаль, что отец знает об этом месте. Заявится наверняка и после этого я точно туда не попаду вновь.

— Он не знает, пока что — вогнал Лино в полное замешательство Фабрис — и, если это так важно, он и не узнает. Там было так хорошо?

–Правда?! — не веря своему счастью, прокричал Лино — Да, там было как в раю. И тело совсем не болело. Даже усталости почти не чувствовалось. А ты точно ничего ему не скажешь?

— Клянусь — мягко улыбнулся Фабрис, не оставляя у Лино ни тени сомнения в искренности сказанного — сейчас вернёмся на празднества. Отошлём экипаж и уверяю тебя, он ничего не узнает.

— А как я смогу снова попасть в это чарующее место? — Лино похлопал глазами глядя на Фабриса — он ведь всё равно узнает не от тебя, так от других.

— Положись на меня, я всё устрою — голубые глаза старика вселяли уверенность в Молодого Бенедетти, хотя и понимания, как и что старик задумал сделать у него пока не было.