Портал

V. Speys, 2020

Эта книга – машина времени, история, что произошла со мной в 1981 году 30 сентября в среду ровно в 11.00 на Замковой горе в Киеве. Я долгое время не решался публиковать данный текст из-за неправильной интерпретации изложения в связи с всеобщим неприятием подобных фактов в обществе…

Глава третья

В понедельник, как обычно, я пришел на работу к 9-ти утра. В отделе у своего рабочего места стоял Исай с Тамарой Петровной. Лица их были напряжены и не веселы, как обычно это бывает. Поздоровавшись, я проследовал к своему рабочему месту.

— Валентин Альбертович, подойдите сюда на минутку. — Тоном, не сулящим ничего хорошего, подозвал меня Александр Васильевич.

— Что? — спросил я, приблизившись поближе.

— Вас видел начальник кадров, когда Вы выходили с завода на обед и не вернулись, было?

— Он меня не мог видеть. — Сказал я, глядя в пугливые глаза Тамары Петровны. На что Петровна ответила:

— Валентин, не надо на меня так смотреть. Просто Владимир Андреевич, так из своего кабинета наблюдает за сотрудниками. Его не видно, а он видит всех.

Я мгновенно понял, что обманом, устраивался на работу и этим нажил себе врага номер один в лице начальника отдела кадров. И, чтобы разрядить обстановку, спросил: — А когда он уходит в отпуск? — на что Исай ответил: — Он трудоголик, и всегда предпочитает отпуск зимой, под новый год.

— Да, не повезло мне.

— И не только Вам. — Сказал угрожающим тоном Исай. — За такие нарушения лишают прогрессивки не только Вас, а весь отдел. — Он умолк и хмуро уставился в одну точку. Я посмотрел в сторону его взгляда. На чертежной доске кульмана, куда смотрел Исай, мне показалось, что там стала выделяться струйка дыма, как от сфокусированного лупой солнечного зайчика. А вездесущая Тамара Петровна, глухим голосом, вдруг сказала, глядя увлажненными глазами на Александра Васильевича:

— Саша, может что-то можно сделать, первый раз все-таки?

— Да я поговорю со Щекиным, Владимир Андреевич мужик неплохой на первый раз может и пройдет. — На этом мы разошлись по рабочим местам, и в нашей группе воцарилась напряженная тишина, слышалось нервное шелестение чертежной бумаги да хлопанье перелистываемых папок с чертежами. Вскоре, Тамара Петровна улетела в цеха, за ней вышел и Александр Васильевич. А у меня досадой снова свело горло, комом подступило к небу недоброе предчувствие беды. Все-таки обидно начало карьеры омрачать выговорами, якобы во всех бедах коллектива виноват кто-то один, и этим человеком оказался я. Мне стало невыносимо сидеть в этом помещении, слышать сопение коллег по труду и ловить их косые взгляды. И даже две студентки стажерки политехнического института, приписанные в наш отдел отбывать положенную практику, стали шушукаться, поглядывая настороженно на меня. Хорошо, хоть Любченко Александра Владимировича не было, Ну и Гольде Александра Аскольдовича с ним.

Совершенно выбитый из рабочей колеи, я не мог находиться больше в этом помещении и дышать с запахом аммиака воздухом, от свежих копий чертежей, аккуратно уложенных в чертежные папки. Что же делать, в этой, совершенно идиотской ситуации, я не знал, а надо бы вырваться на свежий воздух и обдумать спокойно свое поведение среди этих людей, окрысившихся на меня. Спасительная мысль пришла неожиданно и как-то сразу подвинула к действию: — «Да скажи этим доброжелателям, что тебе надо к зубному врачу, что зуб болит». Ухватившись за спасительные мысли подсказку, я в нетерпении начал поджидать Исая. И как по наитию он влетел в отдел, со словами:

— Папку забыл с чертежами.

Не давая ему опомниться, я быстро подбежал к нему: — Александр Васильевич!

— Да, да, я Вас внимательно слушаю?

— Мне бы к врачу.

— Что-то срочное?

— Да. Я хотел отпроситься с утра, да из-за нашей пятиминутки вылетело из головы.

— Да я тоже от неожиданности даже папку забыл.

— Я промучился два выходных, думал сам пройдет, а не тут-то было. Да я и в пятницу твердо решил к врачу с этим зубом, но, честно сказать, побоялся. Так что?

— Ну, вот так хорошо, отпросился бы и никаких разговоров. Зайди в кадры, возьми увольнительную. Только вот, что, не попадайся на глаза Щекину. Там есть Зинаида Максимовна, она выпишет увольнительную и подпишет за него, а я подпишу. Ну, давай иди, а то зуб заболит еще сильнее. — От этих слов у нашего Саши глаза заискрились от улыбки.

— А, где Вас найти?

— Послушай, Валентин, я еще не старый, давай на «ТЫ», а то мне, как-то неловко с тобой разговаривать, это у нас Любченко только всем «ВЫ» говорит.

— Да хорошо. Ну, так я пошел. А потом к тебе на подпись.

— Да, давай иди. Знаешь, где наша поликлиника? Сегодня там как раз стоматолог принимает.

— У меня теща в институте стоматологии, что напротив Бессарабского рынка, врачом стоматологом работает. Ждет меня уже.

— Ну, иди. — Он сунул папку с чертежами под мышку и выбежал за дверь. А я со вздохом облегчения, вышел через кабину номер шесть. На вопрос дежурившей там вахтерши, — Куда идете? — ответил, что иду за увольнительной. Процедура эта заняла у меня не больше десяти минут. И еще через пять минут я с видом победителя вручил увольнительную охраннику в кабине номер шесть. Тот долго рассматривал бумажку с подписями, я не выдержал, съязвил-таки: — Подписи все подлинные, что не так?

— Тут должна стоять подпись начальника отдела кадров.

— Но там подписано Зинаидой Максимовной, у нее есть официальное право утвержденное руководством завода и секретной частью. — Не сдавался я. Охранник тупо уставился на меня своими злыми маленькими глазками, и неспешно не сводя своих мышиных глазок, медленно продел бумажку на торчащий штырь, на котором уже болталась стопка увольнительных пропусков.

Конец ознакомительного фрагмента.