Криминальный адвокат. Том второй

Yako Darrell

Главный герой, адвокат с прошлым разведчика, втянут в глобальный заговор, где каждая ошибка может стать фатальной. Балансируя между долгом и личными чувствами, он раскрывает противоречивую природу человеческой души, преодолевая личные утраты и сомнения. Тайны прошлого и тени предательства ведут его по пути, где каждое решение может изменить судьбу всего мира.Смелый и многослойный роман переносит читателя в мир, где каждая деталь имеет значение, а действие может стать началом новой угрозы.

Глава шестнадцатая

Мы с Анной переехали в дом, снятый Иосифом, на окраине Нью-Йорка. Снаружи он выглядел скромно — старый кирпич, черепица на крыше и небольшие окна с тяжёлыми парчовыми занавесками. Обманчивое ощущение уязвимости притягивало взгляды, однако внутри этот дом был настоящей крепостью. В нём скрывались многослойные системы безопасности: камеры, расположенные под правильными углами, звукопоглощающие стены в бронированной комнате, усиленные стёкла, которые блокировали и свет, и шум. Встроенные сейфы и надёжные укрытия давали нам уверенность в полной защите.

Я открыл массивную дверь в тайную комнату и нащупал в полутьме холодную металлическую ручку сейфа. Введя код, я распахнул его, и в тусклом свете лежали упакованные пачки наличных. Всё было на месте, как и обещал Иосиф: доллары, евро, канадские доллары — всё, что было нужно.

— Ну, как? — раздался позади голос Анны.

Она вошла, с любопытством осматривая комнату; её глаза горели азартом, хотя в них мелькала лёгкая тревога.

— Всё на месте, — подтвердил я, закрывая сейф. — Теперь у нас достаточно средств, чтобы продолжить.

Анна подошла ближе, коснувшись моего плеча. В её взгляде смешались волнение и гордость.

— Значит, мы сделали это? — прошептала она, глядя мне прямо в глаза.

— Мы наконец-то в безопасности?!

— В относительной безопасности, — ответил я, обняв её за плечи.

— Но это ещё не конец пути, а только новое его начало. Нам предстоит сделать, к сожалению, еще очень многое.

Она, томно закрыв глаза поцеловала меня в губы. Её тёмно-рыжие волосы мягко падали на оголенные плечи. Чуть скошенная на бок челка обрамляли лицо, а улыбка и блеск в глазах выдавали смешанные чувства — радость, надежду, смешанные с небольшими разногласиями и дерзким сомнением. Её близость была напоминанием о том, ради чего всё это. Анна обняла меня еще крепче, зашептав с той уверенной игривостью, что обещала нечто большее, чем скромный поцелуй.

— Может, немного отдохнём… вдвоём? — произнесла она с намёком в голосе, её взгляд остановился на мне, ожидая ответа.

Я слегка отстранился, понимая, что её предложение как никогда привлекательно, но вынужден был напомнить себе о главной цели.

— Дай мне пару часов, — сказал я, заглядывая ей в глаза.

— Нужно кое-что доделать. Потом — весь твой.

Анна вздохнула, чуть надув губы, но её взгляд смягчился. Она улыбнулась и погладила моё плечо.

— Хорошо. Вернись скорее, ладно? Мне уже нравится это место. И… помни, что самое важное у нас — это мы.

— Обещаю, — тихо ответил я, наблюдая, как она уходит в спальню.

Её силуэт постепенно растворялся за дверью, оставляя меня наедине с тишиной.

Когда её шаги затихли, я позволил себе глубокий вдох, осознавая, что спокойствие этого убежища — лишь временное, что оно не будет вечным. Оно давало нам передышку, но не гарантировало будущее.

Я взглянул на комнату, в которой находился, и ощутил нарастающее напряжение. Впереди была ночь, полная размышлений, подготовки и предстоящих шагов, каждый из которых был предельно важен. Сейчас, наедине с собой и своими мыслями, я вновь почувствовал, как всё, что произошло раньше, привело меня к этой точке. Мелькнули образы ошибок, предательств и тех решений, которые казались оправданными тогда, но сейчас тяготили меня.

Я знал: теперь придётся быть предельно сосредоточенным, потому что даже малейшая ошибка может стать роковой. Подробный план должен стать моим бронежилетом. Здесь, в этом доме-крепости, каждый шаг приближал меня к черте, за которой уже не будет тех, кто мог бы подставить плечо или прикрыть спину. Я знал, что скоро окажусь лицом к лицу с тем, чего давно ждал и чего не мог избежать. Оставалось только идти вперёд.

Я опустился в кресло у стола и достал все необходимые материалы. Завтра должно было начаться самое важное, и я знал: на этот раз ошибки будут стоить слишком дорого.

В тихом сумраке был слышен лишь звук вентилятора ноутбука. Мои пальцы неустанно стучали по клавишам, составляя план по ликвидации директора ЦРУ Майкла Донована — человека, который стал моим личным злейшим врагом. Время поджимало, и у нас оставалась всего неделя на подготовку. Мы не могли позволить себе роскошь внедрения агентуры в его окружение или в ЦРУ, полагаясь лишь на сведения, доступные через прессу. Тем временем, страна готовилась к выборам, и голосование за нового лидера было уже на носу.

Действующий президент, которого Донован буквально таскал на митинги, находился в постоянной предвыборной гонке. С начала своего срока он уже был пожилым, медлительным и физически ослабленным лидером, и его состояние за четыре года заметно ухудшилось. Возраст брал своё, и это отражалось на походке и манерах. Избыточный вес утяжелял его движения, и казалось, что каждый шаг давался ему с трудом.

На публичных выступлениях он сбивался, забывал слова, создавая впечатление растерянности. Его пергаментное лицо, покрытое морщинами, не могли скрыть ни косметика, ни усиленный макияж. Седые волосы заметно поредели, а иногда казалось, что их подкрашивают, чтобы скрыть возраст. Его роль была скорее символической, фактические решения принимались окружением, а Донован контролировал всё.

Это означало одно: наша атака на директора ЦРУ на фоне предвыборной кампании будет идеальной возможностью. Вся охрана будет сосредоточена на старом и больном президенте, а это оставляло шанс ударить по Доновану. Мы воспользуемся хаосом, который возникнет при атаке. Ни что так не располагает к действию, как туман войны и ошибки противника.

Орудие? Решение было ясным — дроны FPV, оснащённые гранатами от противотанкового выстрела. Они бесшумные, точные и быстрые. План прост: создать панику в рядах охраны и устранить Донована в суматохе.

Раннее утро ещё не коснулось окон нашего с Аней временного укрытия, когда я уже направлялся на встречу с Франческо Ломбарди, главой сицилийского клана Нью-Йорка, и его верным консильери Антонио «Тони» Мангано. Мой план был продуман до мелочей, каждая роль распределена.

Когда я вошёл в гостиную Франческо, они уже ждали за массивным деревянным столом. Рядом с креслом босса стоял Тони с неизменной кубинской сигарой в руке. В комнате витал запах терпкого табака и крепкого итальянского кофе. Дон Франческо весело приветствовал меня, подняв руки в нетерпеливом сицилийском жесте.

— А! Вот и ты, наш тактик, — он указал на стул рядом с собой.

— Садись, рассказывай.

— Франческо, Тони, — кивнул я обоим.

— Рад видеть, что на вас всё ещё можно положиться.

Тони лишь кивнул, затягиваясь сигарой и внимательно разглядывая меня сквозь клубы дыма. Франческо усмехнулся, его массивная фигура не теряла достоинства, несмотря на годы.

— Взаимно, друг мой, — сказал он, поднимая чашку кофе.

— Нам нравится видеть людей, которые знают, чего хотят. Так, выкладывай, что, у тебя на уме?

Я мельком глянул на него и подумал: «Он до сих пор знает, как правильно нанести удар, как в прямом, так и в переносном смысле». Глаза лидера мафиозного клана сверкнули интересом, когда я начал излагать свой план.

— Дерзко, — сказал он, протирая подбородок, покрытый лёгкой щетиной.

— Но действенно. Мне нравится твоя мысль ударить в разгар хаоса.

Тони, стоявший рядом, молча кивнул, добавив:

— Этот Майкл давно перешёл черту. Донован заслуживает того, чтобы его наконец-то убрали. Но ты точно уверен насчёт дронов? У нас таких специалистов нет, хотя мы слышали, что это оружие будущее. Как ты планируешь с этим справиться?

Я улыбнулся и медленно откинулся на спинку стула.

— Специалистов у вас действительно может не быть, но у меня есть свой человек. Джованни. — я посмотрел на Тони,

— Твой родной племянник. Он командовал целым подразделением таких дронов во время войны в моей службе внешней разведки. Мне нужно, чтобы его срочно привезли сюда, в Нью-Йорк. Он будет управлять квадрокоптерами, а ваши люди — снайперы и технические исполнители — обеспечат прикрытие.

Франческо медленно кивнул, явно обдумывая услышанное.

— Джованни, говоришь? Хорошо. Его доставим быстро. Я уже впечатлён твоим подходом. Мы, конечно, покроем все расходы на технику, снайперов и оборудование. А когда дроны прилетят, этот проклятый Майкл не успеет понять, что происходит.

Тони вмешался:

— Слава, ты реально думаешь, что они не будут ожидать такого нападения? Донован — хитрая змея.

— Они будут сосредоточены на защите президента, — ответил я.

— Всё внимание охраны — на главе государства, Донован же для них второстепенен. В этом и заключается сила плана. В хаосе и панике будет легко ликвидировать цель, пока все смотрят в другую сторону.

Франческо усмехнулся:

— Чёртов гений. Этот план мне определённо нравится.

Мы обсудили последние детали, утвердив команды и распределив роли. Когда встреча подошла к концу, я был уверен — все части головоломки начали становиться на свои места.

Через три дня на пороге моего дома стоял улыбающийся Джованни — владелец небольшой пиццерии и ревнивый брат своей сестры Бьянки. Он выглядел таким же, как я его запомнил: крепким, уверенным, с неизменной дружелюбной улыбкой. Мы обнялись по-братски, чувствуя себя так, словно не прошло и дня с нашей последней встречи.

— Ну что, Слава, — сказал он, хлопнув меня по плечу,

— Не думал, что снова окажусь втянутым в эту круговерть.

— Рад тебя видеть, Джованни, — ответил я, чувствуя, как немного спадает напряжение.

— Как прошёл путь до Нью-Йорка? Всё в порядке?

Он прищурился и кивнул:

— Да, в полном порядке. С твоим отцом всё отлично, он уже дома. Сергей тоже вернулся. Все документы и носители он передал твоему отцу, как договаривались.

Я вздохнул с облегчением.

— Хорошая новость. Переживал.

Джованни присел на диван и начал расстёгивать сумку, из которой достал несколько предметов — от оборудования для связи до небольших сувениров.

— Это для новой защищённой связи, — сказал он, показывая на устройства.

— Всё уже настроено, можем использовать их для оперативных нужд.

В этот момент в комнату вошла Анна. Я сразу ощутил лёгкое напряжение: Джованни и Анна никогда не встречались раньше. Я встал, представив их друг другу:

— Джованни, это Анна. Анна, это мой старый друг Джованни.

Они обменялись вежливыми приветствиями, но я заметил в глазах Анны что-то похожее на лёгкое недоумение. Её улыбка на мгновение исчезла, и взгляд проскользнул по лицу Джованни с каким-то молчаливым подозрением. Быстрый взгляд на меня, как бы спрашивая, что между нами может быть скрытого, и её улыбка вернулась. Она подошла ко мне, обняла за плечи и мягко поцеловала в щёку, словно ставя невидимую метку на границу своего доверия.

Джованни, заметив напряжение, с лёгкостью сменил тему, начав рассказывать об обычных делах и поездке. Я улыбнулся, видя, как Анна немного расслабилась, но её глаза время от времени возвращались к Джованни, словно пытались уловить в его словах скрытый смысл. Наконец, бросив на меня короткий проницательный взгляд, она с лёгкой улыбкой покинула комнату, оставляя нас наедине.

Как только дверь за ней закрылась, Джованни мгновенно сменил тон и посмотрел на меня серьёзно. Его взгляд стал холоднее, а пальцы сжались в кулак.

— Слава, что ты творишь? Ты хоть понимаешь, что Бьянка не знает, что ты здесь с Анной?

Я напрягся, внутренне прокручивая все возможные объяснения, но Джованни не дал мне шанса ответить.

— Бьянка думает, что ты здесь по делам, а не с другой женщиной. Если она узнает… это будет удар для неё.

Когда он произнёс имя Бьянки, внутри всё словно сжалось. Я осознал, что, между нами, с Бьянкой был не просто флирт — это были годы доверия и привязанности, и одна ложь могла всё разрушить. Образы мелькали в голове: её смех, её спокойное присутствие, её уверенность во мне. Я искренне не хотел причинять ей боль, но знал: если сейчас что-то скажу, поставлю под угрозу всю миссию. Вопрос был в том, могу ли я просто отпустить всё, что было с Бьянкой, ради того, что есть с Анной, и ради той цели, к которой мы стремились. Потерять её доверие было страшнее, чем я хотел бы себе признать.

— Я знаю, Джованни, — ответил я, стараясь держать его взгляд.

— Но сейчас не время для таких разговоров. У меня миссия, и Анна — важная часть этой миссии.

— Миссия миссией, — хмуро сказал Джованни,

— Но Бьянка, мой брат, заслуживает правды. Ты не можешь просто так бегать от одной к другой, пока моя сестра живёт в неведении.

— Я ничего не обещал Бьянке, — попытался объясниться я, но Джованни не унимался.

Его взгляд стал тяжёлым, как будто каждое моё слово весило для него тонну.

— Ты можешь себе это повторять, сколько угодно, но она не просто так была рядом с тобой все эти годы. Определи наконец свои приоритеты, прежде чем она узнает о твоих делах в Нью-Йорке.

Я вздохнул, понимая, что разговор с Джованни не будет лёгким, особенно когда дело касалось его сестры. Я видел, как сильно он оберегает её, и понимал, что для него моя нерешительность в этом вопросе была равносильна предательству.

— Ладно, — ответил я после короткой паузы.

— Ты прав. Но сейчас главное — завершить дело с Донованом. После этого я всё расскажу Бьянке. Обещаю, — я положил руку ему на плечо, давая понять, что настроен серьёзно.

Джованни кивнул, но я чувствовал, что он всё ещё не доволен. Его рука снова сжалась в кулак на мгновение, прежде чем он расслабился.

— Это и хотел услышать, — сказал он, наконец облегченно вздохнув.

— Но знай: если подведёшь Бьянку, мне придётся тебе это напомнить, и разговор будет совсем другим.

Мы обменялись напряжёнными взглядами. Я понимал, что его слова — это преданность, за которую придётся дорого заплатить, если я подведу.

Когда Анна ушла в магазин за продуктами для ужина, мы с Джованни остались одни. Его взгляд стал серьёзным, и он сразу перешёл к делу.

— Слава, — начал он, садясь ближе,

— У нас есть всего три дня. За это время я могу подготовить несколько человек к управлению дронами. Главное — чтобы мафия дала мне грамотных ребят, и я натренирую их. Остальное сделаю сам.

— Оснастим дроны пиропатронами — их взрывы вызовут панику, и охрана не успеет среагировать на настоящую угрозу, — продолжил Джованни с холодной уверенностью в голосе.

Он уже мысленно видел, как вся операция разворачивается шаг за шагом.

Я кивнул, прислушиваясь к каждому его слову. Этот план начинал приобретать чёткие очертания.

— А остальные? — спросил я, хотя уже знал, какой будет ответ.

— Остальные дроны будут с бризантными и противотанковыми кумулятивными зарядами, — Джованни хитро улыбнулся.

— Они быстро и точно нанесут удары по основным целям. Взрывы пиропатронов заставят охрану метаться, а как только начнётся хаос, боевые дроны ударят по Доновану и его людям.

— Сколько тебе нужно людей для управления? — спросил я, осознавая масштаб предстоящей операции.

— Два, три человека, но они должны быть быстрыми и соображать на ходу. Я подготовлю их за эти три дня. Дон Франческо должен дать лучших ребят — со смекалкой и крепкими нервами, — Джованни подался вперёд, его глаза горели от предвкушения.

Задумавшись, я внимательно всмотрелся в него.

— Ты когда-нибудь сомневаешься? — спросил я, не сдержавшись.

Вопрос вырвался неожиданно, но Джованни, похоже, не удивился. Он лишь чуть заметно улыбнулся, взгляд его стал задумчивым.

— Слава, — он опустил глаза, будто вспоминая,

— Если бы ты видел, что я видел, у тебя бы тоже не осталось сомнений. Люди, с которыми я рос, исчезали один за другим. Мы были детьми, но для кого-то это не имело значения. Каждый раз я думал, что мог бы что-то изменить, если бы был достаточно подготовлен, если бы знал больше.

В этот момент он снова посмотрел на меня, и в его глазах отразилась железная решимость.

— Это не просто работа для меня, Слава. Это мой способ поставить точку там, где у кого-то больше не останется шансов.

— Я поговорю с Франческо, — пообещал я, кивнув.

— Всё должно быть точно и безукоризненно. Мы не можем ошибиться.

— Не волнуйся, Слава, — Джованни подмигнул.

— Время хоть и играет против нас, но с хорошей подготовкой у нас есть все шансы.

Я кивнул, понимая, что каждая минута на вес золота.

— Ты уверен, что справишься? Это серьёзная задача — не просто запуск дронов, а ликвидация одного из самых охраняемых людей в стране.

Джованни улыбнулся с уверенностью.

— Слава, не переживай. Я воевал с такими же подонками. Управление дронами — это не волшебство. Три дня — достаточно, чтобы научить людей основам. Панику мы создадим пиропатронами, а я лично займусь боевыми дронами для удара по Доновану.

Когда тишина снова заполнила комнату, я понял, что напряжение не отступает. Вспомнились люди, потерянные из-за таких же рискованных шагов, и в голове возник вопрос, который я пытался заглушить: «А что, если мы провалим это?» Видеть хладнокровие Джованни было обнадёживающим, но в то же время заставляло задуматься, насколько далеко я сам готов зайти ради этой цели и кем готов ради нее рискнуть. На кону стояло не только мастерство моего друга с дронами и тренировки бойцов мафии, но и моя жизнь, жизнь тех, кто остался у меня за спиной. Отступить уже невозможно.

Джованни улыбнулся, протягивая мне руку.

— Увидишь, Слава, всё будет сделано.

Мы оба знали, что предстоящее дело было на грани возможного, но если всё пойдёт по плану, результат будет для ЦРУ сокрушительным.

Через неделю вся подготовка к проведению операции была завершена. Это мы узнали из ведущих американских газет, таких как The New York Times, The Washington Post и USA Today. В статьях анонсировалось предстоящее крупное событие — митинг с участием действующего президента на стадионе MetLife Stadium в Ист-Ратерфорде, Нью-Джерси. Митинг был приурочен к финальному матчу за Кубок Суперлиги американского чемпионата по футболу. В прессе также сообщалось, что присутствовать на мероприятии будет и руководитель ЦРУ Майкл Донован.

MetLife Stadium оказался идеальным местом для проведения операции. Его большая внешняя парковка предоставляла прекрасные возможности для маневров и организации атаки, а подземный паркинг для важных гостей — идеальное место для установки скрытых видеокамер, чтобы следить за входом и выходом Донована.

Мафия, благодаря своим контактам и возможностям, установила несколько скрытых камер в ложе для важных гостей и в подземном паркинге. Эти камеры позволяли нам контролировать каждое перемещение на объекте, включая охрану и VIP-гостей, обеспечивая полный обзор происходящего на месте до и во время проведения акции.

В день проведения митинга всё было готово. Джованни успешно закончил подготовку бойцов для управления дронами, и теперь вся наша команда была в боевой готовности. Вечер митинга подобрался незаметно. Мы уже около часа сидели в затонированном микроавтобусе, набитом аппаратурой и средствами связи, где я, Анна и Джованни сосредоточенно наблюдали за экранами, следя за тем, как наши люди занимают позиции на стадионе. Площадь и стоянка перед стадионом были забиты беспечными зрителями и озабоченной обслугой мероприятия.

Неприметно для постороннего взгляда перемещались сотрудники полиции и службы охраны президента, включая вечно занятых оперативников ЦРУ, которых нагнали сюда для защиты своего начальника. Анна, как всегда, была спокойной и сосредоточенной, её руки неустанно перебирали записи и координаты, координируя действия всех групп прикрытия.

— Всё готово? — тихо спросил я, подходя ближе.

— Да, — коротко ответила она, не отрываясь от монитора.

— Группы прикрытия на местах. Два снайпера готовы на случай, если что-то пойдёт не так. Я координирую действия всех команд отсюда.

Я кивнул и нетерпеливо повернулся к Джованни.

— Джованни, ты уверен в своих бойцах?

Он улыбнулся с уверенностью, которая уже давно меня не удивляла.

— На сто процентов. Мы оснастили дроны пиропатронами — звук взрывов создаст панику, и охрана будет выбита из колеи.

Он выдержал паузу, раздумывая о следующем шаге.

— Остальные коптеры с бризантными зарядами будут нацелены на Донована. Я сам буду управлять боевыми дронами.

Когда президент медленно поднимался на трибуну, напряжение в микроавтобусе ощущалось, как разряженный электрический заряд. Я заметил, как Анна на секунду замерла, сжав губы, прежде чем снова сконцентрировалась на экране. Каждый из нас в глубине души знал, что дороги назад больше нет. Любая ошибка могла поставить под угрозу не только операцию, но и наши жизни.

Толпа, казалось, разделялась на два потока. Купленные зрители, заученно размахивая флагами и плакатами, создавали фон поддержки, крича приветственные лозунги, но внимание основной массы людей всё время ускользало, переходя на телефоны, разговоры или вовсе на случайные темы. Охранники перемещались среди зрителей, настороженно поглядывая на трибуны. На трибуне президент выглядел измождённо. Его шаги были медленными и тяжёлыми, что выдавало его усталость и возраст. Он остановился перед микрофоном, сделав глубокий вдох, словно собираясь с силами.

Его голос был слабым и дрожал, как будто каждая фраза давалась ему с трудом:

— Мои дорогие сограждане… — начал он с паузой, выискивая слова в голове.

— Мы стоим на пороге… великих изменений. Изменений, которые затронут каждого из вас, каждую семью…

В его взгляде мелькала неуверенность. Он пытался удержаться на написанном заранее тексте, взгляд блуждал по экрану телесуфлера. Время от времени он сбивался и начинал фразу заново, его выступление было тяжёлым для восприятия, а окружающие это замечали. Рядом с президентом стояли его ближайшие советники, делая вид, будто поддерживают его, хотя их безразличие было почти осязаемо.

В VIP-ложе сидел один только Майкл Донован, глава ЦРУ. Он потягивал холодное пиво и не спускал глаз с президента, наблюдая за каждым его движением. Остальные высокопоставленные политики были вежливы, но совершенно отрешены, и казалось, ждали только удобного момента, чтобы сбежать. Им было плевать и на президента, и на собравшихся полусонных зрителей. Они делали вид, что готовы прийти на помощь, но реальность вскоре доказала обратное: когда наш «концерт» начался, они одними из первых ринулись к выходу.

Всё шло по плану. Пауза затянулась, президент, словно забыв слова, медленно переводил взгляд по толпе. Когда присутствующие на митинге люди снова начала терять интерес, напряжение достигло своего пика.

— Внимание, все. Начинайте, — скомандовала Анна твёрдо и без колебаний.

В этот миг что-то внутри меня замерло, когда я услышал её команду.

Команда одновременно включилась в слаженную работу. Через несколько секунд первый дрон с пиропатроном взорвался над толпой. Послышались первые крики, но, когда пошли последующие взрывы квадрокоптеров, люди начали двигаться в панике, не понимая, что происходит. Охрана президента и полиция, как и планировалось, были выбиты из строя. Они сейчас пытались справиться с беспорядками среди зрителей и обеспечить безопасность президента, которого уже пытались стащить со сцены.

— Ещё один! — приказал я.

Следующий взрыв прозвучал ещё ближе к VIP-ложе, где находился Донован. Толпа начала бежать, охрана металась между сценой и VIP-зоной, не понимая, откуда исходит угроза. Президент стоял, замерев от испуга и даже собственные бодигарды не могли ничего с этим сделать. Донован в одиночестве начал суетиться по пустому помещению проклиная все на свете, его лицо выражало растерянность и страх.

— Он побежал, — спокойно сказал Джованни, не отрываясь от своих экранов.

— Время.

Боевой дрон стартовал. Мы с Анной наблюдали за происходящим на мониторах. Донован пытался прорваться через охрану, но в хаосе не было понятно, где укрыться. Мы молча следили как он несется по лестницам, пробираясь сквозь обезумевшую толпу к подземной стоянке, где находится его бронированный Кадиллак. Не прошло и двадцати минут, как он влетел в армированную сталью машину, захлопнул дверь и теперь уже несся на выезд из гаража, не ожидая неминуемой встречи на выезде.

— Цель зафиксирована, — произнёс я.

Дрон с кумулятивным зарядом, нацелившись на бронированный «Кадиллак», несся прямо на автомобиль, словно неумолимый предвестник смерти. Когда Майкл Донован понял, что происходит, его глаза расширились от ужаса. В этот момент он увидел, как квадрокоптер, сверкая под ярким светом уличных фонарей и прожекторов мчится прямо на него. Паника отразилась на его лице, которое мгновенно побелело. Он резко ударил по тормозам, подняв облако оплавленной резины. Его руки бросив руль судорожно потянулись за дверную ручку, но уже было уже поздно. Время всесильного директора ЦРУ Майкла Донована вышло.

Заряд достиг своей цели, и кумулятивная струя пробила броню машины, как нож через масло. Под невероятной температурой, металл начал мгновенно плавиться, испаряться, как и всё, что находилось на пути разрушительной струи. Донован, сидевший ближе всего к точке удара, был поражён мгновенно. Тепловая волна, вызванная кумулятивным зарядом, испарила плоть в долю секунды. Всё произошло так быстро, что от его тела осталась лишь обугленная тень, превратившаяся в нечто неузнаваемое, словно фигура, созданная углями и пеплом.

В салоне распространился едкий дым, смешанный с запахом горящего металла и плоти, охрана ничего не успела сделать — всё случилось молниеносно. Машина стала символом ужаса, а от некогда неприступного директора ЦРУ не осталось ничего, кроме пепла и обугленных костей.

На стадионе началась тотальная паника. Люди бежали в разные стороны, не понимая, что происходит. Охрана металась, пытаясь контролировать толпу, но всё было тщетно. Президент исчез в потоке тел, а его окружение попыталось его эвакуировать.

— Цель ликвидирована, — холодно произнёс Джованни.

Я повернулся к Анне, которая продолжала координировать действия снайперов и прикрытия, не теряя контроля над ситуацией.

— Всё чисто, — сказала она, глядя на экран.

— Все едем! — скомандовал я, лавируя среди хаотичного движения машин и зрителей, бежавших в панике.

Мы двигались быстро, но не спеша, уверенные в своем плане. Толпа вокруг ещё металась, люди кричали, озираясь в панике, натыкаясь друг на друга в слепом ужасе, как стадо, попавшее в ловушку. Гул голосов перешёл в рев, заполняя перегретый вечерний воздух. Кто-то недалеко от нас громко скулил, поскользнувшись и упав на асфальт, боясь быть мгновенно затоптанным волной обезумевших людей. Родители с детьми пытались прорваться к выходам, но толпа будто сжималась вокруг них, превращая любой проход в горлышко бутылки.

На лицах мелькали страх и растерянность, вспыхивали и гасли белые от ужаса глаза, руки хватали воздух, отчаянно цепляясь за призрачную надежду выбраться. Полицейские и охрана кричали на бегущих, их приказы терялись в гуле толпы, разбившейся на беспорядочные потоки, как река после разлива. Мы скользили сквозь этот хаос, для нас это был лишь момент отхода, когда город погружался в собственное безумие, оставив нас невидимыми в этом бурлящем море страха.

Покидая Нью-Йорк, я смотрел в зеркало заднего вида, наблюдая, как город, который недавно был сценой нашей дерзкой операции, постепенно исчезал вдали. Мы пересекали улицы, всё ещё наполненные гулом сирен и мигалками полицейских машин, но это уже было позади. Мы выехали на трассу, направляясь к границе штата, где нас ждали Антонио «Тони» Мангано и Дон Франческо Ломбарди — консильери и глава одного из самых влиятельных сицилийских кланов Нью-Йорка.

Когда мы добрались до небольшого домика на границе штата в районе Мэссена, темное небо начало постепенно рассеиваться, уступая место утреннему свету. Дом, окруженный густыми деревьями, был скромным снаружи, но внутри ожидала атмосфера, пропитанная уверенностью и силой.

— Проходите, — пригласил Тони, кивая, когда мы вошли.

Франческо уже ждал нас в зале, его лицо было серьезным, но взгляд блестел от удовлетворения.

— Ну что ж, — начал он, поднимая бокал с виски.

— Мы сделали это. Донован мертв, и теперь нам нужно обсудить следующий шаг.

— Операция прошла успешно, — сказал я, садясь напротив него.

— Всё шло по плану. Паника, хаос, точный удар — Донован даже не понял, что произошло.

Франческо нахмурился, но его губы слегка дрогнули в улыбке.

— Ты дерзкий, Слава, — проговорил он, оценивая меня.

— Я слышал о твоей работе в Европе, но здесь, в Америке, ты превзошел сам себя. Как это было?

— Мы подготовились, — ответил я, пожимая плечами.

— Джованни блестяще сделал своё дело с дронами, Анна координировала группу поддержки снайперов и прикрытие, всё прошло без сучка и задоринки. Каждый знал свою роль, и все сработали на отлично.

Тони наклонился вперед, внимательно слушая.

— Что дальше? — спросил он, с любопытством глядя мне в глаза.

— Теперь у нас есть пространство для манёвра. Пока все будут заняты последствиями, мы можем сделать следующий шаг. Но без спешки, — ответил я, бросая взгляд на Джованни.

Франческо откинулся на спинку стула, его взгляд смягчился.

— Молодец, Слава. Мы не сомневались в тебе. И теперь, когда Донован убран, нам нужно спокойно подобрать человека на его замену. Удар был точен, но последствия могут быть масштабными. Важно, чтобы мы оставались незаметны. Нью-Йорк — это наш дом, но даже в нашем доме мы должны быть невидимы как тень.

— Верно, — согласился Тони. — Теперь нужно следить за реакцией. Мои люди будут в курсе всего, что происходит в правительственных кругах, но главное — мы держим под контролем ситуацию здесь.

— И не забывайте о нашем долгосрочном плане. Ваша гарантия по возращению мною бывшего президента моей страны и министра обороны для суда — добавил я, посмотрев на обоих.

— Гарантия в силе, Слава, — подтвердил Франческо, обменявшись взглядом с Тони.

— Как мы и договорились. Наша сеть сделает всё необходимое, чтобы ты получил бывшего президента и министра обороны в целости и сохранности.

Тони Мангано немного наклонился вперёд, с серьёзным выражением лица добавив:

— Мы уже активировали несколько контактов в Канаде. Люди на местах готовы, и как только они выйдут из тени, их никто не остановит. Наши капитаны в Ванкувере помогут в операции. Главное — правильно спланировать захват и транспортировку.

Я кивнул, пытаясь обдумать все варианты, как действовать дальше.

— Цели тщательно охраняются, — продолжил Тони, глядя мне в глаза. — Министр обороны давно окружил себя охраной и правительственными агентами, но мы знаем несколько каналов, через которые можно проникнуть. Пара человек уже на позиции, но нам нужно будет координировать операцию так, чтобы не привлечь слишком много внимания.

Франческо подлил немного виски в свой бокал и, прищурившись, сказал:

— Ванкувер — это другая территория, мы не можем действовать там так свободно, как в Нью-Йорке. Но наши люди умеют работать тихо. Главное, чтобы все стороны были довольны результатом. Твоя страна получит своих предателей, а мы — своё удовлетворение от участия в этом деле.

— Не волнуйся, — вмешался Тони, — мы позаботимся о каждом шаге. Захватить их будет непросто, но ты можешь на нас положиться. Когда они будут в наших руках, никто не сможет оспорить твои права на этих людей.

Я вздохнул с облегчением, понимая, что время скоро придёт для следующего хода.

— Благодарю вас обоих, — сказал я. — Но учтите, что я буду непосредственно руководить этой акцией и тоже буду участвовать. Это личное для меня. Эти люди разорили мою страну, они должны посмотреть в глаза тем, кого они уничтожили.

Тони слегка улыбнулся и кивнул:

— Мы это понимаем.

Главный мафиози Нью-Йорка и Антонио Мангано, его верный косильери, двигались к выходу с грацией людей, осознающих свою власть. Босс, чуть замедлив шаг, бросил приветственный взгляд на Анну, кланяясь ей в знак уважения.

— Анна, приятно было познакомиться. Спасибо за ваше участие, — сказал лидер клана Ломбарди, отдавая дань её профессионализму.

Антонио Мангано, стоявший рядом, улыбнулся, добавив:

— У вас действительно прекрасный вкус, — его многозначительный взгляд был направлен на меня.

Анна в ответ улыбнулась, но её взгляд задержался на мне, словно пытаясь что-то понять. Такая необычная учтивость влиятельных людей, была ей в новинку, но истинное женское чутье, что-то начинало подозревать.

Мафиози попросили Джованни и меня проводить их к машине, и мы вышли на улицу. Прохладный воздух освежил мысли, но я чувствовал, что впереди предстоит более личный разговор.

Когда мы подошли к чёрному седану, главный мафиози сделал знак Джованни и Мангано остановиться, прежде чем заговорил:

— Слава, ты умный человек. Анна — впечатляющая женщина, но Бьянка… она наша кровь, наша честь, — произнёс он, его голос был спокойным, но уверенным. — Она любит тебя.

Антонио Мангано, опираясь на дверь машины, добавил:

— Ты знаешь, что такие женщины, как Бьянка, — это дар. Воспитана, как истинная сицилийка, и семья для неё — это святое. Она не просто красива — она верна, сильна, и именно такие женщины делают лучшие семьи.

Главный мафиози продолжил, его голос звучал спокойно, но настойчиво:

— Я понимаю, что тебе сложно. Но подумай: у тебя может быть надёжная опора. Умная, красивая жена, преданная семье, как и её предки. Сицилийские женщины — они не просто жёны, они держат дом и поддерживают клан, как делала моя мать и её мать до неё. Мы готовы принять тебя в нашу семью, Слава. Это больше, чем брак, это союз.

Антонио кивнул, добавив:

— Джованни — мой брат. Я даже не считаю себя его дядей. Мы с ним выросли вместе. И если бы не он и его отец, я не был бы здесь. Мы всегда поддерживаем друг друга. Если ты свяжешь жизнь с Бьянкой, ты получишь огромную семью Риццоли, готовую за тебя стоять.

Босс наклонился ко мне и, понижая голос, прошептал:

— Подумай об этом, сынок. Ломбарди всегда примут тебя с распростёртыми объятиями, если сделаешь правильный выбор.

Уже у дверцы машины Антонио Мангано сказал чуть громче, так что бы мы услышали:

— Не упусти такую женщину, как Бьянка, Слава, — хлопнув меня по плечу, сел на водительское сидение.

Я стоял молча около Джованни, который с усмешкой смотрел на меня и мою реакцию на извечный жизненный разговор. Где-то там на горизонте событий исчезали габаритные огни коллекционного «Олдсмобиля» унося в даль моих новых друзей. «А может семью?!» — подумал я и живо отогнав эту шальную мысль и направился к дому, где меня с нетерпением ждала моя жена, моя валькирия, мая амазонка…