Феноменология религии Мирчи Элиаде

А. А. Горохов

Монография посвящена исследованию феноменологии религии выдающегося религиоведа XX века, основателя Чикагской школы религиоведения М. Элиаде. В работе предпринята попытка дать методологический и теоретический анализ философии и феноменологии религии М. Элиаде. Книга представляет интерес для научных работников, преподавателей вузов, студентов и широкого круга читателей, интересующихся проблематикой религиозно-философской мысли. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

I. Жизненный путь и основные религиоведческие труды М. Элиаде

Мирча Элиаде родился 9 марта 1907 года в Румынии, в Бухаресте, в семье военного, был вторым из троих детей. По рождению был православным, но основательного религиозного образования и воспитания ни в семье, ни в школе, ни в лицее «Спиру Харета», где он обучался, не получил. Позднее он сам говорил о себе по этому поводу, следующее: «Я не слишком хорошо знал собственную традицию, православие. Семья у меня была, что называется, «верующая», но в православии, как вы знаете, религию изучают на основе традиции, в учебных программах не предусмотрены уроки катехизиса. Упор делается на литургию, литургическую жизнь, ритуалы, Тайны. Я участвовал во всем этом, но особого значения этому не придавал»²⁴. Еще в детстве Элиаде пережил опыт оккультного «богоявления», к которому постоянно возвращался в течение своей последующей жизни: «В течение многих лет я возвращался к этому эпифаническому моменту, и каждый раз я находил его столь же пленительным. Я ускользал в него как в мгновение времени, лишенное длительности — без начала, середины или конца. В течение моих последних лет обучения в лицее, когда я боролся с сильными приступами меланхолии, я постоянно возвращался к золотому свету зеленой лампы того полдня… К этому времени я знал мир, которому принадлежала эта комната, мир, который был навсегда потерян»²⁵. Этот факт увлечения оккультизмом предопределил, в конечном счете, увлечение нехристианским востоком и пантеистический аспект мировоззрения Элиаде, которые сохранялись на протяжении всей его жизни.

Увлечение литературой, философией, восточными исследованиями, алхимией и историей религий начались, когда Элиаде еще учился в лицее. Относительно своей увлеченности итальянским возрождением в дни его учебы в колледже, Элиаде позднее писал: «Возможно, не осознавая этого, я был в поиске нового, широкого гуманизма, шире чем гуманизм Возрождения, который был слишком зависим от моделей средиземноморского классицизма… В конечном итоге, я мечтал заново открыть модель современного человека»²⁶. К 1925 г., когда Элиаде поступил в Бухарестский университет на факультет филологии и философии, им было опубликовано уже около 100 статей. В университете его привлекает ориенталистика, он самостоятельно учил иврит, персидский язык, кроме этого, большим увлечением молодого Элиаде являлись история религий и мифология. Еще в лицее он познакомился с религиоведческими трудами Макса Мюллера и «Золотой ветвью» Фрэзера. Чтобы читать труды последнего в оригинале Элиаде изучил английский язык. Учась в университете, Элиаде посещает Италию, где встречается с известным историком религии Рафаэле Петтацони. В Риме он открыл для себя труд Сурендраната Дасгупты «История индийской философии». Индийская философия буквально очаровала Элиаде. В этом труде он прочел, что автор выражал большую благодарность махарадже Касимбазара, Маниндре Чандре Нанди, за предоставленную стипендию для занятий в Кембриджском университете. Элиаде написал им обоим письма, прося в них помочь ему в изучении индийской философии, санскрита и дать ему стипендию на два года. Через три месяца ему приходит ответное письмо от Дасгупты с согласием стать учителем Элиаде. А махараджа в ответном письме сообщал ему о гарантированной стипендии на пять лет, поскольку за два года невозможно освоить санскрит и изучить индийскую философию.

Элиаде отправляется в 1928 году в Индию. В Индии он занимается по двенадцать часов ежедневно санскритом²⁷. В Калькутте посещает лекции Сурендраната Дасгупты. Сам Элиаде говорил об этом времени в своей жизни: «Я вникал в индийскую культуру глубоко, «экзистенциально»»²⁸. Именно, «в Индии, — по словам Н.Л. Сухачева, — сформировалось основополагающее для Элиаде-мыслителя восприятие «священного» как формы осмысления жизни в ее природной цельности, космическом «Всеединстве»»²⁹. В беседе с Клодом Анри-Роке Элиаде замечал, что Индия дала ему три важных урока: первым, из них было открытие единства космоса и человека, вторым — роль символов, как вместилищ сакрального, которое соотносится не с видимой стороной предмета, а с воплощаемым ими божественным или духовным началом, третьим, — роль земледелия в появлении мифологических представлений о непрерывном цикле жизни, смерти и воскрешения. Впоследствии ученый разовьет эти мысли на страницах своих книг. В 1930 году Элиаде расстается с Дасгуптой и уезжает из Калькутты в Гималаи. Четыре месяца он жил в гималайском монастыре — ашраме, в Ришикеше. Там Элиаде постигал практические занятия йогой. Его учителем, «гуру» стал свами Шивананда, который по своей профессии был врачом. Что подвинуло Элиаде, человека, в общем-то, христианской, даже православной румынской культуры окунуться в «духовность» языческой Индии? Ответ на этот вопрос содержится в его беседе с К. Анри-Роке. «Я чувствовал, что-то существенное, что я в действительности должен найти и понять, мне надо искать не только в моей традиции, но и где-то еще. К тому же мне нужен был набор техник, дисциплина, чего я не находил в моей религиозной традиции. Впрочем, в ней я этого и не искал»³⁰, честно признается ученый. Джозеф Китагава отмечает, что для Элиаде «Индия была более чем местом для научного исследования. Он чувствовал, что где-то в Индии была скрыта тайна, и дешифровка ее должна открыть тайну его собственного существования»³¹. Элиаде в то время, по его словам, не был знаком с исихазмом — кладезем святоотеческого православного мистического опыта во Христе. Если бы он был знаком с этим сокровищем духа, то практика йоги вряд ли показалась ему бессмертием и свободой³². Как отмечает С.В. Пахомов: «Можно предположить, что опыт, приобретенный Элиаде во время прохождения им йогических «университетов», оказался решающим для формирования его взглядов на религиозные («сакральные») феномены»³³.

Пребывание в Индии открыло ему глаза на существование общих элементов во всех крестьянских культурах — в Китае, Южной Азии, доарийской аборигенной Индии, средиземноморском мире — элементы, из которых он позднее произвел понятие «космической религии». Фактически, открытие доарийской аборигенной индийской духовности позволило Элиаде рассуждать о сравнительном синтезе в юго-восточной Европе, где «древняя культура даков сформировала «автохтонную базу» современной румынской культуры»³⁴. Более того, Элиаде пришел к убеждению, что субстрат крестьянских культур юго-восточной Европы существует до настоящего времени. В своих выводах он зашел настолько далеко, что предположил, что крестьянские корни румынской культуры могут стать основой истинного универсализма, превосходящего национализм и культурный провинциализм. В своей «автобиографии» он писал: «Мы, люди Восточной Европы, должны быть способны служить мостом между Западом и Азией»³⁵.

Постепенно в Элиаде растет убеждение, что его призвание не «поиск Абсолюта», а культуротворчество, причем в родном для него Отечестве. В следующем 1931 году заканчивается его отсрочка от военной службы и Элиаде возвращается в Румынию. В своей автобиографии он пишет следующее: «Я мог быть созидателен только в том случае, если бы остался в моем мире, который, в первую очередь, был миром румынского языка и культуры. И я не мог отказываться от него, пока не исполнил бы своего предназначения»³⁶. Вместе со своим другом Марселем Аврамеску, ставшим впоследствии православным священником, Элиаде издает эзотерический журнал «Мемра». Отслужив год переводчиком английского языка, Элиаде возвращается в науку. Он преподает в Бухарестском университете, участвует в деятельности просветительского общества «Критерион». В 1936 году в Париже отдельным изданием выходит его докторская диссертация «Йога. Эссе об истоках индийской мистики». После соприкосновения с традиционной индийской культурой, в которой религиозно регламентировалась человеческая жизнь и присутствием высшего наполнялся каждый предмет повседневной действительности, исследователь подругому взглянул и на свою собственную культуру. Элиаде становится традиционалистом и убежденным противником западноевропейского светского либерального гуманизма. Это идейно сближает его с ультраправым движением Железной Гвардии³⁷. Мирча Элиаде вместе с другими молодыми румынскими интеллектуалами, такими как Эмиль Чиоран и Эжен Ионеску, становится идеологом железногвардейского движения. Обоснованию своего участия в нем и победы Железной Гвардии посвящена статья Элиаде «Почему я верю в победу легионерского движения», написанная в 1937 году. В ней Элиаде озвучивает свои мысли относительно понимания судьбы Румынии. «Я верю в эту победу, так как, прежде всего, я верю в победу христианского духа. Движение, возникшее и развившееся из христианской духовности, ментальная революция, в первую очередь, направленная против греха и против потери достоинства, не является никаким политическим движением. Победа легионерского движения не только восстановит добродетель нашего народа, создаст полную достоинства и силы Румынию, но она создаст новый тип людей, соответствующий новому цельному образу жизни. Я верю в победу легионерского движения, потому что я верю в свободу, во власть души над биологическим и экономическим детерминизмом»³⁸. Это сближает Элиаде с другими традиционалистами XX столетия: Р. Геноном, Ю. Эволой и т.д. Надо сказать, что Православие было для Элиаде, преимущественно, традицией, сплачивающей румынский народ и придающей высший смысл всем моментам народной, прежде всего, крестьянской жизни³⁹. В 1938 году Элиаде подвергается правительственным репрессиям, направленным против Железной гвардии, и отбывает четыре месяца в лагере для политзаключенных. В 1940 году Элиаде является атташе по культуре при посольстве Румынии в Лондоне. С 1941 года, после того как Англия разрывает дипломатические отношения с Румынией, Элиаде — атташе по культуре в Португалии. После окончания Второй мировой войны Элиаде не возвращается в Румынию, где победила коммунистическая диктатура, а переезжает в Париж. Хотя он мог писать и преподавать во Франции, начало новой жизни в чужой стране в возрасте 38 лет потребовало значительного напряжения, несмотря на то, что к этому времени он был уже достаточно уважаемым, зрелым ученым. В это время он писал: «Мне понадобилось 10 лет, чтобы понять, что только индийский опыт не может открыть для меня универсального человека, которого я искал»⁴⁰. Именно здесь он осознал необходимость соединения истории религии, ориентализма, этнологии и других дисциплин. Он писал: «Правильный анализ мифов и мифической мысли, символов и первоначальных образов, особенно религиозных образов творения, которые возникают из ориентальной и «примитивных» культур, являются… единственным способом открыть западный ум и ввести новый, планетарный гуманизм…Таким образом, правильная процедура понимания их значения заключается не в натуралистской «объективности», но в разумной симпатии герменевта… Это убеждение руководило моим исследованием значения и функции мифов, структуры религиозных символов, и в общем, диалектикой сакрального и профанного»⁴¹.

В 1946 году Элиаде был приглашен профессором в Сорбонну. В Париже Элиаде тесно соприкасается с французским культурологом и религиоведом Ж. Дюмезилем. В 1949 году в Париже выходит один из основных религиоведческих трудов М. Элиаде «Трактат по истории религий» («Traite d'histoire des religions»), который в английском варианте 1958 года озаглавлен, как «Очерки сравнительного религиоведения» («Patterns in comparative religion»)⁴². Это фундаментальная монография по феноменологии религий, где рассматриваются структура и морфология сакрального. В основу труда положен курс лекций по истории религий, который Элиаде читал еще в тридцатые годы в Бухарестском университете. Через всю книгу проходит концепция Элиаде о непреходящей «ностальгии по раю» и стремлению к сакрализации космоса. Автор касается здесь функций мифа и символических структур, как универсальных способов ориентации человека в космосе. Развитием религиоведческих концепций М. Элиаде об архаическом восприятии времени и о противостоянии циклического времени мифа историческому времени, стал другой его труд «Миф о вечном возвращении»⁴³, изданный в том же году. В 1950 году Элиаде знакомится с Карлом Густавом Юнгом. Первая встреча затем переросла в искреннюю дружбу. Идеи Юнга оказали на Элиаде определяющее значение, более подробно об этом будет сказано в третьей главе нашей работы. В 1951 году в печати выходит исследование Элиаде, посвященное проблеме происхождения шаманизма — «Шаманизм и архаические техники экстаза»⁴⁴. 1952 год отмечен выходом работы ученого «Образы и символы»⁴⁵, а 1954 — «Йога: Бессмертие и свобода»⁴⁶. Сегодня можно сказать, что в течение своего пребывания в Париже (1945-1955) Элиаде сформировал большую часть своих важнейших концепций и категорий, включая: homo religiosus, архетип, coincidentia oppositorum, иерофания, ностальгия по Раю, которые стали интегральной частью системы, которую Элиаде позднее назвал герменевтикой тотального.

В 1956 г. Элиаде был приглашен Чикагским университетом для чтения Гаскелевских лекций, которые были опубликованы в 1958 г. под названием «Рождение и перерождение». В 1957 году после смерти немецкого феноменолога религии Иоахима Ваха, пригласившего его в США, М. Элиаде возглавляет кафедру истории религий Чикагского университета. Там он создает свою школу феноменологического религиоведения. Университет Чикаго традиционно был важным центром изучения истории религий и выпускники Иоахима Ваха были уже во многих городах Северной Америки. Число кафедр религиоведения в США во многом благодаря деятельности Мирчи Элиаде возросло с трех в 1957 году до тридцати в семидесятых годах прошлого века. Он сам говорил, что «Чикаго, бесспорно, способствовал развитию нашей дисциплины. К тому же нам благоприятствовал исторический момент. Нашлись американцы, которые поняли, что для диалога с африканцем или индонезийцем недостаточно знаний по политической экономии и социологии, что надо знать и их культуру: экзотическую же или архаическую культуру только тогда и поймешь, когда доберешься до ее истоков, а они всегда имеют религиозную природу»⁴⁷

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

24

Элиаде М. Испытание лабиринтом. Беседы с Клодом-Анри Роке // Иностранная литература № 4, 1999. — С. 159.

25

Цит. по: Elwood R. The Politic of Myth: A Study of C.G. Jung, Mircea Eliade and Joseph Campbell. SUNY-Press, 1999. P. 98-99.

26

Цит. по: Kitagawa J.M. Eliade Mirchea // Encyclopedia of Religion. — New York-London, 1995. — V. 5. P. 85.

27

Всего Мирча Элиаде знал 11 языков: английский, немецкий, французский, итальянский, португальский, русский; из древних языков: латинский, древнегреческий, иврит, персидский, санскрит. Однако филологом он не был. Язык привлекал его как «новый рабочий инструмент» для изучения культуры, ментальности и религии определенного народа.

28

Элиаде Мирча. Испытание лабиринтом. С. 163.

29

Сухачев Н.Л. Феномен духа и космос Мирчи Элиаде // Элиаде М. Азиатская алхимия. М., 1998. — С. 15.

30

Элиаде Мирча. Испытание лабиринтом. С. 159.

31

Kitagawa J.M. Op. cit. P. 85.

32

Название одного из трудов М. Элиаде.

33

Пахомов С.В. Элиаде и йога // Элиаде Мирча. Йога: бессмертие и свобода. — СПб., 2004. — С. 6.

34

Kitagawa J.M. Op. cit. P. 86.

35

Eliade M. Autobiogrphy of Mircea Eliade. Chicago — London, Vol. I, 1990. — P. 204.

36

Eliade M. Op. cit.P. 199-200.

37

Это движение зародилось и действовало в Румынии в тридцатые годы прошлого века. Железногвардейцы были религиозными традиционалистами. Лидер движения Корнелиу Кодряну провозглашал в качестве основной цели движения «примирение румынского народа с Богом». Посты, молитвы и литургическая связь с церковью были для гвардизма важнейшей составляющей. Поддерживала Железную Гвардию и часть духовенства. Однако, в мировоззрении руководителей этого движения много было элементов «народного», крестьянского христианства с его двоеверческой, полуязыческой направленностью.

38

Элиаде М. Почему я верю в победу легионерского движения // — Режим доступа: http://ihtik.lib.ru/philosbook_22dec2006/philosbook_ 22dec2006_595a16b5.rar

39

Известный русский православный богослов прот. Александр Шмеман писал в своем дневнике, как М. Элиаде при личной встрече с о. Александром сказал, что его вера — это вера румынского крестьянина.

40

Цит. по: Kitagawa J.M. Op. cit. P. 87.

41

Цит. по: Kitagawa J.M. Op. cit. P. 87.

42

Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. — М., 1999.

43

Элиаде М. Миф о вечном возвращении // Элиаде М. Избранные сочинения: Миф о вечном возвращении. Образы и символы. Священное и мирское. — М., 2000.

44

Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. К., 1998.

45

Элиаде М. Образы и символы // Элиаде М. Избранные сочинения: Миф о вечном возвращении. Образы и символы. Священное и мирское. — М., 2000.

46

Элиаде М. Йога: бессмертие и свобода. — СПб., 2004.

47

Элиаде Мирча. Испытание лабиринтом. С. 184.