Открытое небо

А. А. Гребенкин

Терпеть не могу составлять аннотации. Они бессмысленны: любая хорошая книга – сразу обо всем. О любви и ненависти, о быстротечных годах и долгих секундах, об исторических событиях, приведших нас к сегодняшнему дню, о будущем, которое может, но не должно наступить. По жанру «Открытое небо» – социальная и религиозная антиутопия, по стилю – магический реализм, но все это условности. Это просто книга о путешествии души – из времени в вечность.

Перхоть дьявола

Утро подкралось незаметно и вдруг поднялось до небес. Туман стального цвета рассеялся, оставив под окнами машину цвета тумана.

Смотрю на часы. Вовремя подали. Подхожу к приземистому гибриду автобуса и танка. «Автобус» — какое нелепое, забытое слово…

Жестом останавливаю дежурного стрелка, вылезающего, чтобы отдать приветствие. Нельзя отходить от пулемёта, бдительность важнее иерархии. Гетто близко. Чёрные, как будто оплавленные, здания отсюда кажутся миражами, но все знают, какая это реальность.

Над Гетто нависла гряда туч, похожих на гигантские тёмные ступени. Как будто за ночь над разрушенным городом возник новый. Город-призрак.

По контролируемой зоне проехали без происшествий, а перед самой Стеной в крышу вдруг гулко бухнуло, бронированная машина немного пошатнулась и просела. Сильный удар.

Страх всегда опаздывает. Вот он, накатил мерзкой холодной волной. Могло ведь опрокинуть. Где-то на самой границе Гетто сработала самодельная катапульта, врытая в землю. И как точно… Стрелок поводил дулом пулемёта, дал короткую очередь, но в пустоту, никого не видно. Готовность демонстрирует.

Остановились на первом рубеже обороны… Из дота вылезает тяжеловооружённый примат, похожий на стального дикообраза. Называю пароль на сегодня. «Бдительность — основа порядка». Все пароли — не больше трёх слов. Больше примату не удержать в его убогой памяти.

Второй рубеж… Третий… Затем контрольно-пропускной пункт. Не глядя показываю пропуск вверх ногами. Проверяющий скосил глаза, затем почти свернул шею. Притронуться не посмел.

Наконец в башне. Какое облегчение… Нет больше этого ощущения, будто в спину смотрят ненавидящие глаза. Прохожу в бронированную кабину, дверь защёлкивается. Вставляю левую ладонь в нишу, зафиксировалась. На экране сейчас появится вопрос. Скорее всего, что-то из последних речей главы государства. Неправильно закончишь цитату — получишь разряд током. После третьего разряда — задержание для вскрытия личности.

Мигает, что-то нет вопроса. Неприятная процедура, хотя необходимая, конечно. Чужой не войдет. А вот и вопрос, просто детский: «Когда глава государства одержал самую великую победу над мятежниками?»

Чётко отвечаю: «В десятое лето ядерной зимы». Дверь открывается.

Прохожу по внутреннему двору и оказываюсь у подножия стелы «Спираль Эволюции». Какая всё-таки громада… Из железного месива обезьяньих морд выглядывают сначала человекоподобные хари, потом черты заостряются, появляются лица, и чем выше поднимается памятник, тем барельефы благороднее и осмысленнее. И на острой двухсотметровой вершине — фигура Неназываемого. Первый человек. Раскинутые всемогущие руки. Белый мрамор над бронзой, ночная подсветка. Красиво необычайно. Доминанта, маяк. Даже «Игла» в Гетто заметно ниже. Так и должно быть.

На колоссальной бронзовой ленте, обвивающей стелу, выбита мудрая иерархия, установленная ещё до войны. Чуть не подумал — «гражданской войны». Войны людей со всяким сбродом, готовым растоптать государство.

По привычке скольжу взглядом, снизу вверх по стеле, с большими пропусками. Внизу читать противно, как смотреть в кучу свежего дерьма. Чем выше, тем крупнее буквы. На века вырезаны, в палец глубиной.

«Некое существо, тварь, лояльная тварь, существо с номером, существо с именем… примат, подозреваемый… халдей… сотрудник третьего сорта… главный халдей… тень гражданина, гражданин, старший гражданин, государственный деятель… хранитель порядка, глава государства». Иерархия — самое главное. Первое, чему учат правильных детей. Ежедневное напоминание каждому о цели. Чем выше — тем теплее и безопаснее. Социальная механика имеет свои законы.

Главный вестибюль. Халдеи на входе низко склоняются, чтобы государственный деятель не видел их морд. Хорошо. Лишняя информация мне ни к чему, будет потом всякий мусор крутиться в голове. Морды, может, необычные какие-нибудь. Ещё запомнятся. Или покажется, что восторга и преданности на них недостаточно. Если что-то они думают не то, пятничная профилактика покажет. А то невольно посмотришь в глаза подчинённому, а там — что-то непонятное. Не то чтобы глубина, загадка, но какое-то движение бывает. Не люблю непонятного.

Захожу к себе. Помощница встречает на пороге. Готовая, как всегда. Прильнула сзади, ласково потерлась твёрдыми сосками о спину. Приятно. Но позже. Много государственных дел.

Перед тем, как войти в кабинет, посмотрел на неё сзади. Не та уже, потяжелела… Жопой пол подметает. Нужно менять, бабе за двадцать. Была зелёноглазая фурия, гибкая, как ива. А теперь просто баба. С уставшим, отупелым взглядом, это заметно, хоть и не смеет смотреть на меня, конечно. Надоела. Как её там зовут? Ладно, не самому же говорить.

Прошёл к себе, опустился в кресло, мягкое как перина, потыкал пальцем в информационную панель. Вспыхнула карта.

Значит, так. Отряд «скорпионов» нужно направить в квартал, из которого камень прилетел. И наказать снайперов на Стене, которые сегодня проспали эту тварь. Перевести в питомник на границе с Гетто, пусть каждый день форму поддерживают. Остолопы херовы.

И, конечно, нужно скорректировать снабжение этого быдло-квартала. Бросить камень — почти восстать. Так… Что там по медицинским препаратам, посмотрим. Инсулин — 300 нуждающихся существ. Перебросить поставки в соседний район. Там сколько, для интереса? Ни одного нуждающегося. Ну и хрен с ними. Порядок есть порядок. Пусть натуральный обмен налаживают. Что с продовольствием? Мука, молочная смесь, химколбаса, овощная смесь, гречка, овес, соль… Эти излишества убрать. Комбикорма хватит, пока не поумнеют. Хорошо бы уточнить, в чём есть необходимые микроэлементы, чтобы они могли работать. А то начнутся голодные обмороки и прочая херня, а на заводах и так некомплект.

Загорелась сводка происшествий за ночь. Перед тем как читать, нажимаю кнопку коммутатора.

— Э, как тебя…

— Белла, Ваше достоинство.

— Подготовь распоряжение о поставке в квартал №704 комбикорма из государственных свинокомплексов. По литру на рыло. Из антивандальных автоматов третьего класса защиты. Раздача — с 5 до 6 утра, затем автоматы ставить под напряжение. Трупы не убирать. Ограничения действуют месяц, потом произвести замеры настроений, о результатах доложить мне лично.

Да, ещё. Начиная с завтрашнего дня круглосуточно транслировать предупреждение о недопустимости нарушений государственного порядка. Громкость — максимальная. Частота — раз в минуту.

И ещё. Стрелка из моего экипажа допросить, по результатам признаний профилактировать и перевести в разряд подозреваемых. Снайперов, дежуривших в утреннюю смену на участке Стены у въезда №15, направить на дополнительный инструктаж с использованием электростимуляторов, затем перевести их задницы в инкубатор. Пусть тренировочным мясом побудут. И ещё… И ещё…

— Будет исполнено.

Какой глупый всё-таки был эксперимент с живыми продавцами… Толпа тварей их разорвала в первую же раздачу. И бронежилеты с электрошокерами не помогли. Только государственные ресурсы зря потратили. Отбор, обучение, профилактика, униформа… Зачем нужно было посылать приматов, со свежим государственным клеймом на лбу? Подобрали бы местных, из числа лояльных тварей. А так… Сколько пальцев рук с отпечатками, сколько глазных сетчаток, образцов клейма оказалось в распоряжении главарей Гетто. И без этого попытки проникнуть за Стену почти непрерывны, а тут такая удача. Немедленно пришлось вводить пятый уровень защиты, пересматривать всю систему идентификации и досмотра.

За всем нужен личный пригляд… Стоило впервые за 10 лет уехать в отпуск к солнечным небоскрёбам, хоть вспомнить, как выглядит светило, здесь ведь всё время полумрак. И сразу такой провал. Виновные вышвырнуты в Гетто, но пятно на департаменте осталось. Может, поэтому и приходится до сих пор ездить по верху, а не в тайном туннеле. Как старшему халдею какому-нибудь. Под обстрелом.

То ли дело — вышестоящие… Зачистка пространства инфразвуком. Толпы тварей, почуяв неясную, но сильнейшую тревогу, разбегаются, а ты едешь как человек. Да ещё в сопровождении — сотня бойцов из «Жала скорпиона». Элита, любимцы Неназываемого. Прошли огонь и воду, годы зверских тренировок. Стрельбища, обкатка в живодёрне, практикумы в Гетто, физподготовка на пределе любых возможностей. Вроде недельного бега тройками. Семь дней непрерывно бегут, ночью двое несут на бегу спящего, потом меняются. Идеальные солдаты. Никогда не знали женского прикосновения, ничего не жрали вкуснее молотых костей, равнодушны ко всему, кроме боя. Живые машины, люди из стали. Ни одной невыполненной задачи со времени возведения Стены. Даже в Гетто гибнут редко.

Итак, сводка происшествий. Какой была эта ночь?

Взрыв на заводе химических реагентов. Пострадавших нет. Но посланная бригада зачистки не вышла на связь.

Патрульный ранен стрелой из арбалета. Жаль, что ночные облавы невозможны. На рассвете уже поздно.

Сбой в системе защиты: лояльная тварь прошла первый уровень. Задержана, проводятся мероприятия по выяснению деталей.

Атака самодельного планера на ретранслятор…

Двое граждан в разговоре называли тварей людьми…

Выявлена недостача в лаборатории… Здесь нужно будет лично разобраться. Как я буду без психотропных препаратов проводить государственную политику?

С этим все. На редкость спокойная ночь, не к добру.

Теперь — проконтролировать забор биомассы из Гетто. Лучший способ оценить эффективность пропаганды. Надо спешить изо всех сил, времени остаётся мало. Если не превратить хоть половину из многомиллионного населения Гетто в лояльных тварей, будет новый штурм Стены и даже «Жало скорпиона» не спасет. В прошлый раз остатки газа помогли, а сейчас… Задавят массой и разорвут. Настоящего оружия у них нет, но это в ближайших кварталах. А за 500 километров от Стены? А в катакомбах? Никто не знает, что там. Может, в них собираются орды тварей, готовясь пойти на последний штурм? Такое чувство, будто кольцо сжимается. Как будто они облепили Стену со всех сторон и высасывают воздух и жизнь. Душно.

Повреждённый ретранслятор… Из жалких двух сотен… Государство их просвещает непрерывно, но не всё получается. Далеко не всё.

Хорошо ещё, что удалось тогда настоять, чтобы пойманных тварей не убивали, а после обработки выбрасывали обратно. Хорошая иллюстрация наших возможностей.

Да, чуть не забыл. Нужно ещё открыть для свободного доступа уходящие в Гетто стоки мусоропровода — чтобы твари видели, чем питаются граждане. Действенная мера. Количество лояльных всегда возрастает. Да и кандидатов в приматы немало отбирается.

Мигает информационная панель: забор биомассы произведён успешно, улов есть. Нужно пойти и лично посмотреть.

Коридор в лабораторию проходит мимо живодёрни. Давно на руководящей работе, но никак не привыкну к этому запаху.

Что здесь у нас? Поймано восемь тварей. Запущено их сканирование. Смотрю через стекло. Туловища поблёскивают после санобработки. Извиваются, выгибаются, мордами мотают. Представляю, какой был бы шум, если бы им рты не заткнули. Реакции в норме. Болевой порог у них обычный, результаты тестирования не будут искажены.

Вот наконец итоги, вполне укладываются в статистику: в среднем 70% реакций связаны со страхом и болью, ещё 20% — со злобой, остальное — мешанина, мыслительный мусор из обрывков пропагандистских установок, рекламы государства и чего-то бессознательного, вроде заботы о потомстве.

Но есть одно исключение — совершенно бешеный социопат, почти лишённый страха. Весь в ожогах, наверное, участвовал в последнем штурме Стены. Скверно. Раньше такие попадались редко, теперь — при каждом заборе. Жуткое существо из глубин Гетто, стальные крепления грызет. Даже за бронированным стеклом как-то неуютно. Только безмозглый примат может назвать это существо человеком. Его уничтожить, мозг — на исследование. Остальных привести к нейтральному состоянию и вернуть обратно.

Возвращаюсь к себе и работаю, работаю до изнеможения. Всё требует личного участия…

Мельком взглянул в окно, уже сумерки. Над Гетто — гряда темных облаков. Что там под ними…

Вечерний доклад господину, поставлены задачи на завтра.

Ну наконец-то день закончился. В башне напротив погасли окна. Можно подумать о себе. Нажимаю на кнопку, она заходит…

Сначала неплохо, а потом как-то… Не знаю, не та она стала. Взлохмаченная, губная помада размазалась. Раскраснелась, страсть изображает. Надоела.

— До завтра, киска.

— Хорошего вечера, Ваше достоинство.

Поглаживаю себя по вспотевшему животу, выхожу из лаунж-зоны и нажимаю кнопку. Появилось подобострастное лицо:

— Ваше достоинство?

— С завтрашнего дня пропуск моей… помощницы считать недействительным. Подбери десяток претенденток на вакантное место. К подавальщицам в «Бочке» присмотрись. Отобранных проинструктируешь и пришлёшь к началу рабочего дня.

— Будет исполнено.

В последний раз захожу к себе. Смотрю в зеркало. Постарел как… Запавшие глаза и взгляд…

Боже, какой страшный, не мой взгляд! Нет!

Кто-то смотрит на меня… Пристальный, ощупывающий всю душу взгляд. Давящий так сильно, что не пошевелиться. Не оторваться, нет сил. Как будто кто-то невидимый, не что-то, а Кто-то, обладающий силой и волей, стремится вырваться оттуда, из зеркала, прорвать твёрдую блестящую амальгаму и… Оно хочет дотянуться до меня… Отталкивающий, отвратительный до смертного ужаса, но такой властный, притягивающий взгляд…

Свет гаснет и снова включается. В зеркале только мое лицо. Показалось… Это просто тревожная ночь. Холодный пот стекает по вискам. Ноги не держат.

И душно как… За окнами мрак, вот вспыхнули и погасли прожекторы у Стены. Следующая вспышка — через двадцать секунд. Одна, две, три… Немного прихожу в себя.

Внезапно ослепляющим светом загораются два прожектора, направленных прямо в меня. Страх всплёскивается бешеной злобой. Кто посмел светить в башню хранителей, ублюдки? Боже, это не прожекторы, а тот же взгляд в упор, со стороны Гетто… Такой сильный и ненавидящий, словно готов заживо содрать кожу… Исчезает снова.

Вдруг снова вспыхивает — видна верхушка Стены и что-то качается за ней, словно черная волна, вот-вот перехлестнёт через край. Цунами поднимается над Стеной, огромная волна из тварей, идущих на штурм, и уже видны их дьявольские хари с поблескивающими в темноте глазами. Всё исчезает…

Не могу оторвать взгляд от окна. Только бы не смотреть… Вот прожекторы загораются снова и вдалеке появляется новая галлюцинация — какой-то мост и застывший на нём человеческий силуэт.

Где эти грёбаные таблетки, я просто с ума схожу… Рассыпались по полу… одна, две, три. Отпустило… Никого. Просто устал. Устал. Всё спокойно. Светло. За окнами вспыхнули прожекторы, осветили Стену и погасли. Снова вспыхнули и погасли. Темень за окном. Но…

Кажется, что стало слишком темно, будто окна замазаны снаружи чёрной краской. И даже здесь, в свете электричества воздух как будто темный. Тревожная панель, диван, потолок… Все расплывается… Воздух слишком тёмный, свет ламп еле пробивается. Как сквозь дым, марево какое-то. И будто ещё сгущается… На самом деле сгущается!!! Или снова кажется? Нет, что-то происходит! Что?! Пожар? Отравили? Что это?! Голова кружится. Пол уходит…

В ноздри вползает какое-то вещество, сладкое, но с колющими иголочками… Это же химическая атака!!! Откуда, как?! Ужас сжал горло, не вздохнуть… Недостача в лаборатории… Дотянуться до панели… Тревога, тревога!…

Бросаюсь к окну, бью ногой, стекло вылетает. Высовываюсь, изо всех сил кричу: «Ко мне!!! Тревога!!! Тревога!!!»

Движение сбоку — это тварь! Тварь в башне хранителей! Никогда не видел её так близко и без стекла… Смотрит прямо на меня! Сейчас бросится! Тревога, тревога!!!

…И вдруг — яркий свет. Туман рассеивается и оскалённая тварь превращается в человека. Знакомое тёмное лицо, широкий кривой нос. На светло-коричневой щеке — белые следы от оспы. Будто кто-то притронулся кончиками ледяных пальцев и эти метки остались навсегда. Человек улыбается.

— Твою мать, Нил… Это ты?

— С возвращением, брат.

Картинка окончательно прояснилась. Вокруг — знакомый люкс, отделанный в стиле пафос-модерн. Диваны из элитной кожи, хрустальный столик с бутылками кофейной текилы, выгнутый плазменный экран во всю стену, ароматный табачный дым колеблется в мягком свете. Панорамные окна до пола, одно разбито.

— Твою же мать… Как меня вставило, ты не представляешь!

— Представляю, пробовал. Хороший порошок. Мощный психоделик, причем органика, не синтетика очередная. Говорят, мексы откопали в своих джунглях. Или пустынях — хрен их знает. Новинка рынка.

В кресле напротив сидел приятель — известный бизнесмен по прозвищу Белый Нил. Человек с безупречной репутацией.