Вперед, в темное будущее

Аблай Калдыбеков (2024)

В недалеком будущем мир охвачен войной, природными катаклизмами и болезнями. На фоне этого европейская держава Ластрия переживает социальный кризис, вызванный большим потоком миграции. Инопланетная раса предлагает свою помощь в решении человеческих проблем, в результате чего начинается борьба за власть между разными силами внутри страны. Всю правду происходящего знают лишь полицейский, который пытается остановить новый религиозный культ, и журналистка, расследующая преступления новоизбранного канцлера.

Глава 4

Было три часа ночи, Амалия Риттер проснулась от телефонного звонка. Она мгновенно забыла, что ей снилось, но музыкальный гудок казался частью сна. Все в голове было перемешано, поэтому она не до конца была уверена спала ли она вообще. Глаза она решила не открывать. Одной рукой она откинула свои темные волосы с лица, а другой на ощупь взяла мобильник с тумбочки.

Так и не открыв глаза, она вздохнула:

— Алло?

— Мисс «желтая пресса», это Мани Майер, пресс-секретарь губернатора. Бери ручку, пиши.

— Что? — Амалия включила светильник и уставилась на настенные часы. Тусклого оранжевого освещения было достаточно чтобы разглядеть время. Проспала она только два часа.

— Я говорю записывай, — серьезным голосом сказал Мани Майер. Амалия отметила, что его телефонный голос намного приятней чем тот, которым он обычно общается с журналистами во время пресс-конференций. — Цитата. Губернатор Томас Хофман призывает канцлера Стельзера к ответственности не только за воздушное вторжение на территорию Верхней Ластрии, а также за высокий поток преступников-мигрантов, представляющих угрозу общественной безопасности. Конец цитаты.

— Ты хоть знаешь который сейчас час?

— Так тебе нужна стоящая история или как? Ты записала?

— Да, да… Сейчас, — она схватила блокнот с ручкой, лежавшие на тумбочке у светильника и, выбравшись из под одеяла, села у края кровати. Ноги сразу же начали мерзнуть. — Можно хоть немного контекста? Каждый раз когда ты звонишь и подкидываешь заготовленные истории, ты делаешь вид, что я в курсе всех событий.

— Это твоя обязанность — быть в курсе всех событий.

— Ближе к делу, — Амалия щурилась на то, что записала в блокноте. Глаза слипались. — Не паясничай.

— Примерно час назад случилась авария. Четверо человек ехали отсюда, из Леванта, в Хаптон. За рулем был некий Саман Хуссейн, запомни это имя. Пассажиры — ластрийцы. Один из них погиб… Алло?

— Да, я слушаю, — она записывала так, чтобы утром все было легко разобрать.

— По вине иммигранта погиб ластрийский студент. Сам йеменец попал в Ластрию по приглашению Кристофа Стельзера в рамках программы помощи сиротам гражданской войны. Кабинет министров продолжает активно финансировать военные силы правительства Йемена в борьбе с повстанцами, — Амалия услышала звуки ветра и автомобильные сигналы. И стало ясно, что Мани Майер куда-то едет. — Видимо, нашему канцлеру жалко детей, чьи родители погибают по его вине. Так или иначе, смысл в том, что канцлер должен ответить почему приглашенные им мигранты нарушают законы нашей страны и убивают наших граждан. Остальное можешь додумать сама.

— Во-первых, он не убил нашего гражданина раз ты говоришь, что это авария. А во-вторых я не могу связать смерть человека с ошибками внешней политикой нашей страны. Это будет выглядеть как заказуха.

— Раньше тебе это не мешало.

— Раньше я просто писала хорошие статьи про Хофмана во время выборов. Редактор не пропустит статью, о которой ты просишь, — зевнув, Амалия подумала о том, как же сильно ей хочется спать и поправила слишком широкую, но такую удобную, футболку.

— Я сделал тебя. Ты сидела в старой тесной комнате одноэтажного дома с навеской «Буревестник», пока я не поговорил с твоим редактором, — ветер на том конце провода все еще бушевал. Видимо, Мани едет очень быстро. И очень далеко. — Так что не забывай кому ты должна. Я попрошу его включить твою статью в следующий выпуск. С этим проблем не будет.

Амалия положила блокнот на место и завернулась в одеяло, выключив светильник. Она хотела бросить трубку и улечься спать. Но любопытство перебороло усталость:

— Хорошо, но можно задать вопрос?

— Давай.

— Как ты узнал об аварии? И тем более о том, что он участник программы помощи сиротам гражданской войны, прибывший по приглашению канцлера?

— Как помощник губернатора я имею дело со многими людьми. И у меня есть связи не только в сфере журналистики.

— Твой губернатор наверняка спит, пока ты тут пашешь днем и ночью, — она закрыла глаза и легла поудобнее. — Ты всегда действуешь у него за спиной, продумывая все на несколько ходов наперед?

Ответа не последовало.

— Ладно, статья будет готова к концу следующей недели, когда я соберу больше информации об аварии. Спокойной ночи.

— Статья будет готова к концу этой недели. Ты едешь на место происшествия.

— Что? Сейчас? — Амалия была готова выть. «Может бросить все это дело?».

— Да, сейчас, — В телефонной трубке послышалась тихая музыка. Видимо, Мани включил радио. — Я уже подъехал к твоему дому. — Она услышала звук колес остановившихся на гравийной дороге. — Я с кем говорю? Мне вообще-то нужна Амалия Риттер — репортерша, которая заверила меня, что отдается работе с головой.

Она перевернулась на живот и накрыла одеялом всю голову:

— Дай мне двадцать минут.

— Десять.

В свете уличного фонаря, светившего в окно, она собрала чемодан с одеждой. Засунула в сумку лэптоп, флэшку, блокнот с ручкой, удостоверение журналиста и телефон. Перед выходом она посмотрела в зеркало, чтобы убедиться что выглядит как всегда хорошо. Она никогда не хотела быть журналистом, хотя мама всегда говорила: «Ты же женщина, пора привыкнуть делать то, что не хочется». Вот она и делает то, что не хочется в три часа ночи и с хронической усталостью. Она захлопнула за собой дверь и с чемоданом спустилась на три ступеньки. Холодный ветер заставил ее закутаться в плащ и подумать о том, не стоит ли вернуться в квартиру и сменить каблуки на ботинки.

— Привет! — Мани наполовину вышел из своей легковой машины под уличным фонарем и помахал своей рукой в кожаной перчатке.

Амалия отметила, что несмотря на то, что его костюмы всегда потертые, словно они достались ему от дедушки, машина у него дорогая. Также как и пальто с перчатками. Его твердый взгляд всегда вызывал у Амалии ассоциации с ее дядей Рольфом. Тот прослужил десять лет в какой-то частной военной компании, которая отправляла своих бойцов в нестабильные точки. Когда он вернулся, помимо появившихся шрамов по всему телу и лицу, у дяди Рольфа сильно изменился взгляд. Он был холодным, недоверчивым и таким, словно владелец этого взгляда видит тебя насквозь. Почему то Амалия считала, что у Мани Майера именно такой взгляд. Взгляд, который старит.

— Выглядишь усталой, — сказал Мани. Он осмотрелся по сторонам, перед тем как ехать на зеленый свет. Они проезжали на перекрестке у Музея современного искусства. — Надеюсь это не помешает тебе быстро написать статью. У нас не так много времени.

— Я знаю, — она прислонилась к окну, ей хотелось вернуться в страну Морфея, в которой она в последнее время бывала редко. — Я все сделаю.

— На поезде до Хаптона, тебе ехать полтора часа. Выспись.

Все старинные улицы, исторического центра были пустыми. Только слабые уличные фонари, и неоновые вывески круглосуточных баров освещали путь машины, ехавшей на скорости выше допустимой. Амалия Риттер смотрела на дома в баварском стиле, сопровождавших узкую дорогу по, которой они неслись и думала о том, как же она хочет покинуть этот город навсегда.

Левант — не только центр Верхней Ластрии, но и город, имеющий богатую историю. Слишком богатую, чтобы можно было знать о нем все. Он был построен римлянами, был торговым центром всей Европы. Какое-то время Левант был убежищем для богобоязненных христиан, священнослужителей и центром епископства. Но все люди знавшие о городе Леванте — а таких было мало — помнили его как место, в которое приводили военных пленных на казнь во время Первой Мировой Войны. Амалию всегда удивляло то, что люди привыкли помнить прежде всего о плохих вещах. Так же и ее воспоминания в обыденные ночи, когда она не спит, а лежит с открытыми глазами, пялясь на стену, полны плохих воспоминаний нежели хороших. Она понимала, что если уйти отсюда, плохие воспоминания никуда не денутся. Но всегда есть шанс создать новые хорошие воспоминания. Когда на Землю прилетели Гости, она думала, что они уничтожат США, как во всех фильмах, которые она смотрела на своих неудачных свиданиях. А потом будут выкачивать из Земли все ресурсы, как Запад это делает в странах третьего мира. Однако увидев «людей-основателей» в их черных комбинезонах, она почему то замечталась, что они заберут ее с собой на их чистую, процветающую планету, где нет изматывающих работ и денежных долгов. Ей хотелось создать новые воспоминания именно там.

— Когда будешь в Хаптоне, остановись в отеле «Немезида», — они уже подъезжали к трассе ведущей на железнодорожный вокзал, она была оживленней чем остальные городские улицы. Небольшой поток машин проезжал по хорошо освещенной двухполосной дороге, несмотря на столь поздний час. — Скажешь, что ты от меня. Его владелец мне должен.

— Мани?

— Да? — он посмотрел на нее своими холодными глазами, взглядом, который делает его старше, и остановился на красный свет.

— Ты когда-нибудь думал о том, зачем мы все это делаем?

— Делаем что?

— Бегаем от одной возможности подняться по карьерной лестнице к другой. Идем по головам, будучи полностью уверенными в собственной правоте, — Амалия сама не поняла почему спросила это. Ее голос показался ей чужим. — И усложняем ситуацию в итак перевернувшемся вверх дном мире.

— В смысле? — лицо Мани приняло недоуменный вид.

«И ты не понимаешь».

— Забудь. Я спала всего два часа: сама не знаю, что хотела сказать.

— Отель называется «Немезида».

— Я помню.

— Вот и отлично, — Мани сосредоточился на дороге и нажал на газ посильнее.