Катокс: Тот, кто объединил миры

Азат Арушанович Арутюнян

После победы над тьмой и установления мира между народами файсов и мугов, Зет и Катарина строят новую жизнь, наполненную заботой о будущем. Но судьба вновь ставит перед ними испытания. Величие мира, созданного благодаря «Сердцам Катокса», сталкивается с угрозами, которые затаились в тени.Это история о героизме, семье и наследии, которое передаётся от одного поколения к другому. Ответы на эти вопросы вы найдёте в продолжении эпичной саги, где прошлое и будущее сходятся в решающем противостоянии.

Часть 3: Мир или власть

Спустя час после прекрасного утра у озера Зет уже стоял у ворот императорского замка, решив не откладывать разговор с Мартиром. Сцена у озера осталась в его сердце как тёплое воспоминание, а мысль о предстоящей жизни с Катариной, её сияющие глаза и радостное обещание собрать вещи, чтобы переехать к нему, делали его особенно счастливым.

— Я буду ждать тебя дома, — сказала она, обняв его крепко перед уходом. — И скоро у нас будет наш собственный дом, который мы построим вместе.

Он улыбнулся, глядя, как она, полная радости, отправилась готовить свои вещи, а затем двинулся к замку, с каждым шагом возвращаясь к реалиям своих обязанностей.

Приближаясь к воротам, Зет почувствовал, что атмосфера вокруг замка необычно мрачна. Стражники переглядывались с тревогой, и когда один из них, узнав героя Катокса, подошёл к нему, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Командующий Зет, — тихо произнёс стражник, слегка поклонившись. — Императору Мартиру нездоровится. Он слаб, и врачи говорят, что, возможно, наш император… скоро покинет нас.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Зет, сдержав дыхание, мгновенно вспомнил все свои встречи с Мартиром — их беседы о будущем, споры и совместные планы. Он всегда видел в нём преданного правителя и друга, которому были небезразличны судьба и будущее народа.

Зет кивнул стражнику и медленно прошёл в покои, где его ждал Мартир, готовясь к встрече, в которой на кону могли стоять важные решения и прощание с файсом, сыгравшим значимую роль в его жизни.

Зет вошёл в покои и увидел Мартира, сидящего у круглого стола в окружении важных лиц: правителей Хатонии, временного регента мугов и трёх верных советников Мартира, которые поддерживали его на протяжении многих лет. В комнате царила атмосфера сосредоточенности и лёгкого напряжения, все присутствующие смотрели на Зета с уважением и, возможно, с ожиданием.

Зет сел рядом, и Мартир, ослабленный болезнью, начал говорить тихим, но уверенным голосом, обращаясь ко всем.

— Зет, ты, вероятно, догадываешься, что моя болезнь заставила меня думать о будущем наших народов. Сколько бы ни осталось мне дней, я хочу, чтобы наше общее дело продолжалось. Мы шли к этому долгие годы, а теперь, когда единство стало возможным, я хочу, чтобы ты знал: нынешние правители, — он обвёл взглядом всех за столом, — приняли решение выбрать нового императора. Новый правитель, согласованный всеми сторонами, будет править и файсами, и мугами. Этот император станет символом единой страны, её первым правителем.

Зет был ошеломлён, слыша эти слова. Новость о едином правителе для двух народов — файсов и мугов — была тем, о чём он мечтал, работал и боролся. На мгновение его лицо осветилось радостью от осознания, что это историческое решение наконец принято. Но, глубже осознав всё, он задумался и задал вопрос, который казался ему важным:

— А кто же станет этим новым императором? Какой народ будет его представителем — мугами или файсами?

Мартир кивнул, предугадав этот вопрос, и ответил спокойно, с лёгкой тенью улыбки:

— Право на престол будет иметь каждый, независимо от происхождения, будь то файс, муг или скалец. Народ, каждый из трёх наших народов, сделает свой выбор. Император будет избран всеми нами, Зет.

Зет, восхитившись мудростью и справедливостью решения Мартира, задал следующий логичный вопрос:

— А есть ли уже кандидаты на эту должность? Если так, я хотел бы встретиться с ними лично, узнать их цели и взгляды.

Мартир, глядя на него с тёплой улыбкой, ответил неожиданно:

— Ты встречаешь одного из них каждое утро, глядя в зеркало.

Зет нахмурился, явно не понимая, что тот имеет в виду.

— Ты хочешь сказать… меня? — спросил он, ошеломлённый таким поворотом событий.

Мартир кивнул, оставаясь серьёзным.

— А почему бы и нет, Зет? Все народы знают тебя как героя Катокса, того, кто отстоял мир и единство. Армии, которые ты возглавлял, видят в тебе не только опытного лидера, но и справедливого командира, который не отдаст своих воинов ради пустых амбиций. Ты уже доказал, что достоин быть правителем. Это даёт мне полное право предложить твою кандидатуру на трон.

Слова Мартира сбили Зета с толку. Его разум сопротивлялся такому предложению, и он тут же ответил, твёрдо покачав головой:

— Мартир, мне не нужна власть. Я никогда не стремился к этому. Моё дело — защищать, а не править. Есть наверняка те, кто более мудр и опытен для подобной должности.

Но Мартир, видя его реакцию, был готов. Долгими уговорами он старался донести до Зета важность его кандидатуры, подчеркивая, что именно такие, как он — кто не ищет власти, но готов служить народу, — и становятся лучшими правителями. Мартир настаивал на том, чтобы Зет хотя бы подумал над этим предложением.

Наконец, после продолжительного обсуждения, Зет неохотно согласился обдумать это и ответить на следующий день. Он чувствовал внутренний конфликт — между своим долготерпеливым желанием помогать народу и собственными страхами, что трон отдалит его от того, кем он всегда был.

Когда совет подходил к завершению, Драгор и Лейра, правители Хатонии, слегка улыбнулись и подмигнули Зету.

— Только не расслабляйся, Катокс, — произнёс Драгор. — У тебя будет достойный соперник на выборах, и борьба будет честной.

Зет, чувствуя себя уставшим после долгих обсуждений, лишь кивнул, пропустив это замечание мимо ушей, поглощённый своими мыслями. Когда Мартир объявил о закрытии сегодняшнего совета, Зет вышел из замка и, медленно шагая по вечернему городу, направился домой.

Зет, подходя к своему дому, заметил, что в окнах горит свет. Едва уловимая улыбка появилась на его лице — мысль о том, что его любимая ждёт его, согревала сердце после долгого и непростого дня.

Он тихо открыл дверь и вошёл внутрь, стараясь не создавать шума. Его взгляд сразу упал на Катарину. Она была в домашней одежде, с аккуратно уложенными волосами, которые, казалось, слегка сияли в мягком свете лампы. В руках она держала посуду, вероятно, уже занимаясь ужином. Её сосредоточенное и спокойное выражение лица, казалось, оживило обстановку, наполнив дом теплом и уютом.

Заметив его, Катарина обернулась и, увидев знакомую улыбку на его лице, слегка смутилась, но тут же улыбнулась в ответ.

— Ты уже вернулся, — с нежностью в голосе произнесла она, ставя посуду на стол. — Как прошло собрание? Надеюсь, ты не устал.

Зет, не сводя с неё глаз, подошёл ближе, обнял её за талию и, притянув к себе, мягко поцеловал в щёку.

— Ты даже не представляешь, как приятно возвращаться домой и видеть, что здесь кто-то ждёт, — тихо ответил он. — А что касается собрания… я расскажу, но сначала давай немного просто насладимся этим моментом.

Катарина кивнула, прислонившись к его плечу.

Зет вздохнул и, проведя рукой по её плечу, мягко повёл её к столу, где уже стоял накрытый ужин. Они сели рядом, и он начал рассказывать обо всём, что произошло на совете, его голос был слегка утомлённым, но уверенным. Он подробно описал решение Мартира выбрать единого правителя для обеих стран и рассказал о том, как Мартир предложил ему занять трон. Катарина, слушая, внимательно следила за его словами, её глаза расширялись от удивления и восхищения.

Когда Зет закончил, он взглянул на неё с лёгкой усмешкой и добавил:

— И, конечно же, я отказался. Ведь ты знаешь, Кат, власть никогда не была для меня самоцелью. Я привык быть воином, защитником, но не императором. Я не могу видеть себя на этом месте.

На её лице отразились и удивление, и несогласие одновременно. Катарина на мгновение замолчала, обдумывая его слова, а затем мягко взяла его за руку и сказала:

— Зет, ты всегда стремился помогать народу, защищать его. И это уже делает тебя подходящим правителем. Именно такие, как ты, те, кто боится власти, но готов взять на себя ответственность, становятся истинными лидерами. Ты стал символом единства для всех, как для файсов, так и для мугов.

Он пытался возразить, но Катарина продолжила, её голос был твёрдым, но в то же время полон заботы и убеждения:

— Сколько раз твои воины говорили мне, как они тебя уважают и ценят твоё лидерство? Ты никогда не ставил себя выше других, всегда думал о своих воинах как о равных, и именно поэтому они следуют за тобой без тени сомнения. Твоё имя, Катокс, — это не просто титул, это знак доверия и любви, которое тебе дарят оба народа. Ты не видишь этого, потому что всегда был слишком скромен, но народ видит это. Они уже давно считают тебя лидером.

Зет смотрел на неё, её глаза блестели от эмоций, и он чувствовал силу её убеждённости. Она продолжала, в её голосе зазвучала тёплая настойчивость:

— Зет, ты мечтал о мире, о том, чтобы никто больше не страдал из-за бессмысленных конфликтов. Ты был готов отдать всего себя ради этого, и если сейчас есть шанс укрепить этот мир и единство, почему бы тебе не стать тем, кто поведёт нас в будущее? Ты заслужил этот шанс, как никто другой.

Зет пытался возразить, но на этот раз сдержал слова, понимая, что её аргументы были глубоки и искренни. Катарина, взяв его руку в свои, добавила с лёгкой улыбкой:

— Ты всегда был для меня примером, моим героем. И я не говорю это просто как твоя невеста, Зет, я говорю как файс, как кто-то, кто видел тебя в бою и за пределами сражений. Ты не просто воин, ты защитник, который готов защищать каждого. И если тебе дали этот шанс — быть объединяющим правителем, то почему бы не подумать об этом?

Зет вздохнул, его взгляд смягчился, и он понял, насколько сильно её поддержка для него. Она видела в нём не просто воина, а лидера, которого он сам никогда не видел в себе. Её слова были полны веры и любви, и он не мог игнорировать их.

— Хорошо, Кат, — тихо сказал он, улыбнувшись. — Я обещаю подумать над этим.

Катарина, смеясь и слегка поддразнивая его, сказала:

— Так, значит, если ты станешь императором или королём, то, выходит, я стану королевой? — Она игриво приподняла бровь, будто обдумывая новое для неё звание. — А наши дети… наши дети станут принцами и принцессами! — Её глаза широко распахнулись, и в них зажглись весёлые огоньки. Она, словно забыв, что это шутка, на мгновение словно погрузилась в мечту.

— В детстве я всегда мечтала оказаться в сказке, — произнесла она, улыбнувшись. — И кто бы мог подумать, что эта сказка могла стать такой близкой?

Зет рассмеялся, притянув её ближе, и, глядя в её сияющие глаза, с нежностью произнёс:

— Вот именно поэтому я и люблю тебя, Кат. Ты умеешь мечтать и заставляешь верить в эти мечты всех вокруг. Ты — та, кто привносит свет в мою жизнь, даже когда вокруг только тьма и сражения.

Он нежно поцеловал её, позволяя этим словам остаться между ними, а затем, не отпуская её руки, принялся за ужин, наслаждаясь её кулинарным талантом и тем, как тепло было на душе рядом с ней.

Время за ужином пролетело незаметно, их разговоры чередовались с шутками и воспоминаниями, и каждый миг был наполнен тем особым ощущением уюта и близости, которое они так ценили.

Хорошенько поужинав, Зет решил помочь Катарине по дому, разбирая вещи, которые она привезла, чтобы окончательно обустроиться здесь, с ним. Они вместе распаковывали коробки, ставили её вещи на полки, вешали одежду и добавляли новые детали к их дому. Оба наслаждались этим процессом, видя, как дом становится уютнее и приобретает особенное тепло — теперь, когда они собирались жить здесь вдвоём.

Закончив с делами, Зет отправился в зал и замер у своего меча, стоящего у стены. Он долго смотрел на него, его мысли текли плавно, возвращая его к прошлым воспоминаниям, достижениям и тем решениям, которые привели его сюда. В нём зашевелились вопросы: кто он на самом деле? Чего он добился? И что ещё он может сделать для всех, кто на него рассчитывает? Он начал вспоминать советы отца, то, как Бейлин наставлял его, указывал на путь к силе и чести.

Мысленно он перенёсся к ещё более далёкому прошлому и вспомнил, как отец рассказывал о том, что трон, возможно, должен был принадлежать его дяде Грегору. Бейлин нередко упоминал, что сам происходил из прямого рода первого файса. Эти истории давали Зету чувство ответственности и значимости, но он никогда не думал об этом как о предопределении. Всегда считал, что его роль — лишь защищать.

Пока его мысли продолжали вращаться вокруг прошлого, будущего и предназначения, он вдруг заметил, что Катарина, скрестив руки на груди, с игривой усмешкой наблюдала за ним. Её пухлые губы были чуть поджаты, словно она пыталась изобразить строгий вид, будто упрекая его в том, что он ещё колеблется.

Секунду они смотрели друг на друга, и в этой атмосфере раздумий и лёгкого поддразнивания что-то в душе Зета решилось окончательно. Он, взяв в себя, хлопнул в ладони и громко сказал:

— Хорошо! Я стану новым правителем всех народов.

Катарина улыбнулась, и её взгляд смягчился, превратившись в полное любви и одобрения. Она тихо подошла к нему, взяла его за руку и, глядя ему в глаза, с гордостью произнесла:

— Вот тот самый Зет, которого я всегда знала и любила.

— Купишь мне платье королевы, — шепнула Катарина на ухо Зету быстрым, игривым тоном. Затем она резко чмокнула его в щёку, не дав ему ответить, и поспешно направилась в ванную.

Зет только улыбнулся, провожая её взглядом, и с тихой усмешкой пробормотал:

— Будто бы у меня есть выбор.

Оставшись один, он позволил себе ещё раз оглядеть дом, который теперь был наполнен её вещами, её присутствием и теплом. Всё вокруг, даже мелочи, приобрели новый смысл, напоминая о том, что отныне это их общее пространство, их дом. С каждым мгновением он ощущал, как его жизнь вплетается в нечто большее, в единое целое, и теперь их путь, пусть и полон ответственности, казался ему светлее.

Когда Катарина вернулась из ванной, её волосы были слегка растрёпаны, а лицо светилось довольством. Она подошла к нему с озорной улыбкой и, игриво сделав реверанс, произнесла:

— Ну что, ваше величество, — её тон был нарочито серьёзным, — каковы будут ваши первые указания будущей королеве?

Зет, усмехнувшись, прищурился и подошёл к ней, взяв её за руку и притянув к себе ближе.

— Мой первый указ? Пожалуй, он будет простым. Завтра на рассвете мы отправимся на главную площадь, и я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Тебе не нужно ждать платья королевы, Кат. С тобой рядом я чувствую себя сильнее и увереннее, чем с любой короной.

Катарина покраснела, её взгляд потеплел, и она, не удержавшись, обняла его крепко, прильнув к его груди.

— Я буду с тобой, Зет.

Утреннее солнце мягко пробивалось сквозь занавески, заливая комнату тёплым светом и тихо пробуждая её обитателей. Зет медленно открыл глаза, и его взгляд сразу упал на Катарину, которая спала рядом. Она лежала на подушке с лёгкой улыбкой на губах, её волосы мягкими волнами падали на плечи, а лицо было озарено спокойствием. В этот момент он чувствовал, что ничто иное ему не нужно, лишь её присутствие рядом.

Потянувшись и коснувшись её руки, он осторожно провёл пальцами по её ладони. Катарина начала просыпаться, её веки слегка дрогнули, и вот она уже смотрела на него своими голубыми глазами, которые отражали нежность и лёгкий утренний сон.

— Доброе утро, будущая королева, — тихо прошептал Зет, улыбнувшись.

Катарина хихикнула, протирая глаза, и ещё на мгновение прижалась к нему.

— Доброе утро, мой король, — ответила она с лёгким смущением, а затем, приподнявшись, неохотно отстранилась, чтобы начать готовиться к важному дню.

Они вместе поднялись и начали собираться, каждый стараясь выглядеть достойно для предстоящего объявления. Зет, подойдя к шкафу, выбрал свой парадный наряд — длинный, тёмный плащ, украшенный серебряными элементами, и приталенную тунику, которую ему подарил Мартир на один из праздников. Он неспешно оделся, придавая каждой детали аккуратность и строгость.

Катарина, стоя перед зеркалом, с любовью и вниманием расправляла складки своего наряда. Она выбрала платье, которое подчёркивало её грациозность, но не было вычурным. Платье переливалось мягкими оттенками голубого, почти сливаясь с её сияющими глазами. Волосы она аккуратно уложила в простую, но элегантную причёску, закрепив их украшенной серебряной заколкой. Она выглядела невероятно — смесь спокойной уверенности и царственной грации.

Когда они оба были готовы, Зет подошёл к Катарине, его взгляд скользнул по её наряду, и он не удержался от улыбки.

— Ты выглядишь… — он на мгновение замолчал, подбирая слова, — как воплощение самой красоты и силы.

Катарина слегка покраснела, но ответила ему с искренней теплотой:

— А ты — как герой, на которого можно положиться. Мартир будет горд, увидев тебя.

Они взяли друг друга за руки, и, ободрённые, вышли из дома, готовые к большому шагу на встречу своей судьбе.

Когда Зет и Катарина подошли к главной площади Бейласа, их встретило зрелище, которое поразило даже привыкшего к толпам Катокса. Площадь была заполнена народом — файсы, муги и скальцы стояли бок о бок, ожидая важного объявления. Зет заметил, как лица каждого были сосредоточены, полны ожидания и, возможно, волнения.

В центре площади возвышалась трибуна, украшенная знаменами объединённых народов, и на её верхней ступени сидел сам Мартир. Его фигура, хоть и ослабевшая от болезни, излучала спокойное величие. Рядом с ним стояли его верные советники и представители Хатонии — правители, символизировавшие единство обеих стран. Зет заметил Драгора и Лейру, правителей Хатонии, которые, казалось, тоже были полны серьёзности и сосредоточенности, ожидая того, что должно было вот-вот произойти.

Мартир поднял глаза и заметил Зета и Катарину. Лёгкая улыбка мелькнула на его лице, и он, слегка наклонив голову, кивнул им в знак приветствия. Казалось, что его взгляд выражал и одобрение, и доверие — словно он видел в Зете не просто воина, а лидера, которому он готов передать будущее своих людей.

Зет и Катарина, держа друг друга за руку, прошли сквозь толпу и поднялись на помост. Когда они заняли свои места, площадь затихла, и на их лица упали солнечные лучи, словно подчёркивая, что этот момент — начало новой главы.

Мартир встал со своего места, его ослабевшее тело казалось хрупким, но голос оставался уверенным и проникновенным. Он оглядел собравшихся, его взгляд был полон мудрости и тепла. Народ затаил дыхание, видя, что их император собирается говорить.

— Дорогие файсы, муги и скальцы, — начал Мартир, его голос звучал чётко, несмотря на слабость. — Сегодня для нас исторический день. Мы пережили годы разделений, войны и ненависти, но сейчас стоим здесь как единый народ, как общая семья. Мы строим будущее, и, чтобы сделать его крепким, нам нужен правитель, который поведёт нас в это будущее.

Зет стоял рядом с ним, чувствуя, как всё внимание множества глаз сосредоточено на нём. Его сердце билось сильнее, но он сохранял спокойствие. Катарина, стоявшая чуть позади, смотрела на него с нежной поддержкой и верой.

— Я долго размышлял, кто сможет занять место на троне и стать правителем всех наших народов, — продолжил Мартир, глядя на Зета, словно говоря прямо ему и всему собравшемуся народу. — После долгих раздумий и совета с моими близкими соратниками, я понял, что есть только один, кто доказал свою преданность каждому из вас, и это — Катокс.

При этих словах толпа зашумела, сотни голосов перешептывались, кто-то взволнованно улыбался, кто-то с гордостью смотрел на Зета. Мартир протянул руку, призывая Зета подойти ближе. Зет, собравшись с духом, сделал шаг вперёд и, встретив взгляд Мартира, кивнул ему в знак уважения и благодарности.

Он встал перед народом, и площадь вновь затихла. Зет поднял голову, его голос прозвучал твёрдо и ясно:

— Я, Катокс, сын файсов, принял решение предложить свою кандидатуру на трон объединённых народов. Я всегда служил вам как воин, защищал каждый уголок нашей земли, но если вы решите, что я достоин, я приму на себя и это служение.

Толпа вновь оживилась, среди народа прошёл восторженный шёпот. Взгляды файсов, мугов и скальцев устремились к нему, их лица светились одобрением и гордостью. Многие из них видели Зета в сражении, знали его как преданного защитника, и теперь для них он был ещё и символом надежды на мир и процветание.

Зет сделал паузу, давая народу время осмыслить его слова, а затем вновь заговорил:

— Но сегодня я хочу объявить ещё одну новость. Я не одинок в своём пути, и сегодня здесь, на этой площади, со мной моя возлюбленная. Я хочу, чтобы вы знали, что рядом со мной всегда будет та, кто поддерживает и вдохновляет меня, та, без кого я не смог бы стать тем, кем стал.

Зет протянул руку, приглашая Катарину подойти к нему. Она, слегка волнуясь, шагнула вперёд и встала рядом с ним. В её глазах светилась гордость и нежность, а на губах играла лёгкая улыбка. Зет, взяв её за руку, обратился к народу с особенной теплотой в голосе:

— Это Катарина, и я намерен жениться на ней, сделать её своей супругой и вашей будущей королевой. Мы будем стоять рядом, чтобы служить вам, нашим народам, так, как это завещано нашими предками.

Толпа взорвалась аплодисментами, и на лицах многих сияли улыбки. Радость, гордость и любовь переполняли собравшихся. Народ ликовал, поддерживая будущую пару, и их голоса слились в единое радостное приветствие. В этот момент на площади царила атмосфера настоящего единства, и каждый, кто стоял там, знал, что начинается новая эпоха, основанная на вере, любви и общем будущем.

Внезапно за спиной Зета раздался громкий, пронзительный голос, который резко нарушил радостный гул толпы:

— Не так быстро! — произнёс незнакомец с оттенком явного недовольства и насмешки в голосе. — Вы, возможно, забыли, но я здесь, чтобы напомнить вам, кто такой этот Зет… и кто такая его возлюбленная Катарина.

Толпа замерла, тишина опустилась на площадь, и взгляды всех — файсов, мугов, скальцев и советников — обратились к источнику голоса. Слова были произнесены с едва скрываемым ядом, и каждый чувствовал это. Мартир нахмурился, его лицо стало напряжённым, но он сохранял спокойствие.

Зет медленно обернулся, сдерживая свои эмоции, но его взгляд стал твёрдым. Перед ним стоял муг с презрительным выражением лица, одетый в одежду, которая выделялась среди нарядов остальных. Он был явно непростым мугом — его манеры, осанка и уверенность говорили о том, что он принадлежал к высокому положению.

— И кто же ты такой, чтобы судить? — сдержанно спросил Зет, смотря на незнакомца.

Мужчина усмехнулся и, не обращая внимания на вопрос, вновь поднял голос, чтобы быть услышанным всеми.

— Вы готовы избрать своим правителем того, кто воевал и убивал сотни, разрушал земли и проливал кровь наших? — продолжил он с явным намерением поколебать доверие к Зету. — А его избранница… дочь самого Нарлака! Того, кто принёс войну и ужас на наши земли! Разве можно доверить власть над объединённым народом тем, кто несёт в себе кровь нашего врага?

Толпа зашумела, слышались испуганные и ошеломлённые перешёптывания. Некоторые файсы и муги, особенно старшего поколения, с тревогой переглянулись. Мартир стиснул зубы, но оставался на месте, предоставляя Зету возможность ответить.