Банши. Город грехов

Айла Скай, 2022

Баю… Баюшки… Баю… За грехами я приду. Будешь сильно ты страдать, когда будешь умирать… Если никогда не слышали такую версию колыбельной – считайте, что вы чертовски удачливы. Или безгрешны. Хотя… Последнее маловероятно. Мой вам совет – прячьте свои грешки получше, иначе прошепчу ее вам на ушко. Ваши грехи и моя песня – вот цена моей свободы. Будете взывать к моей человечности и состраданию? Бросьте. Город отбирает все, заставляя подчиняться правилам. Ломает, перекраивает и рождает новых нас. Тут действует лишь один закон – следовать правилам. Пренебрежение ими сулит вам рандеву со мной. А я, будьте уверены, не пропущу его. Ведь наша встреча – еще один шаг навстречу к моей свободе. Содержит нецензурную брань.

Глава 15. Кто не спрятался, я не виновата

Рыть другому яму, потирая ручки, весьма привлекательно, пока ты на вершине мира. Пока у тебя есть власть ставить других на колени, в частности тех, кто слабее тебя. Это дарит непередаваемое ощущение того, что ты властен над чужими судьбами, и словно кукловод можешь управлять своими марионетками. Но есть одно, но очень большое и жирное «но». Роя яму, становишься самоуверенным и теряешь осторожность, потому как вседозволенность, такая манящая и притягательная, маячит перед глазами. И один неверный шаг — и уже летишь в пропасть, предназначенную кому-то другому. А карма та еще справедливая сука. И тебя прилетает ответка, только помноженная надвое. И не нужно думать о том, что это не про вас. Это именно про вас, потому как она никого не обходит стороной.

В темном грузовом судовом контейнере единственным источником света была одиноко висящая на тонком проводе лампочка в центре, подсвечивающая деревянный стул, на котором сидел мужчина. Его руки и ноги были связаны, голова свисала вниз. Когда все присутствующие собрались, Данила подскочил к нему и обдал его ледяной водой из ведра. Связанный резко встрепенулся, вскидывая голову вверх и растерянно моргая.

— Какого хрена? — зло закричал Грек. — Ублюдки, да вы хоть знаете, кто я?

Я вышла на свет, показывая свое лицо. Тот, при виде меня испуганно отшатнулся — похоже вспомнил, что именно произошло накануне.

— Знаю, дорогой, знаю, — язвительно пропела. — И ты несомненно знаешь, кто я и зачем прихожу. Где она?

— Кто? — он нахмурился.

— Она. Ты знаешь, про кого я. Та, которую ты украл и спрятал. И вот вопрос в чем, Грек, — я начала кружить вокруг него, — что ты с ней сделал?

— Не понимаю, о чем ты.

— Ну, я сегодня одета слишком красиво для пыток любых видов, — лениво взлохматила свои волосы. — Да и не было такого приказа, не так ли, Тагай?

— Ага, — мужчина вышел на свет.

— Что же будем делать… Вот незадача, — покачала головой. — Может скажешь, где она, и мы разойдемся?

— Ага. Так я и сказал. Сразу прихлопнете, — неожиданно вырвалось у Грека.

— Так все-таки знаешь, — недобро усмехнулась. — Ну, прошу, — махнула рукой и на свет вышел Данила, глаза которого пылали яростью. — Я пока подумаю о прекрасном.

Мужчина подскочил к Греку, впечатывая в его лицо кулак. Учитывая, что драки были не запрещены, канонов он не нарушал.

Слышали ведь, что хирургам не разрешается оперировать близких? Потому как чувства могут помешать делу. Сейчас, оперевшись о стену контейнера и наблюдая за тем, как Шаман превращает Грека в кровавое месиво, поняла, что эту ситуацию можно было причислить к подобному. Он слишком был заинтересован в деле. Вместо четких и болезненных ударов — беспорядочные, только раззадоривающие Грека. Так не пойдет.

Краем глаза увидела, как Амир незаметно недовольно покачивает головой. Бесспорно, Грек принес много боли Шаману. Но так дела не делаются. Что мы, звери что ли? Нет, цивилизованные люди с криминальным уклоном. Ступая на эту тропу, необходимо играть по правилам. И ярость Шамана сейчас воспринимается окружающими, как слабость. Только глупец будет показывать свою слабость врагу. Оттолкнулась от своей опоры и пошла к Тагаю. Тот, скрестив руки, застыл в ожидании.

— Тебе не кажется, что он перебарщивает?

— Очевидность тебе к лицу, — он слабо улыбнулся мне. — Что предлагаешь?

— Я могу все прекратить. Сколько готов заплатить? — иронично спросила.

— Хочешь карту?

— Две.

— У тебя уже есть одна, — усмехнулся.

— Эта не в счет. Хочу две. И готова пойти на уступки, можешь отдать младшую второй.

— Какая выгодная акция.

— А то, — нахмурилась. — И она действует недолго, Тагай. Хочешь и дальше выставлять сына слабаком, можешь продолжать в том же духе. Ему не хватает хладнокровия для таких дел, слишком уж горяч.

— Твоя взяла, — он просовывает руку во внутренний карман пиджака и вытягивает влюбленных и королеву жезлов. — Держи, — протягивает.

— А ты подготовился, — иронично произнесла, забирая карты и помещая их под резинку чулок. — Не думаю, что ты хотел отдать мне ее по доброте душевной.

— Просто сына знаю, как облупленного, — хмыкнул мне в ответ.

— Что ж, выводи своего, а то похоже он увлекся, — проследила, как Тагай кивнул своим людям, и те с трудом оттащили Шамана от Грека и поволокли наружу.

— Отвалите! — громко орал Данила, пытаясь вырваться, но его зажали так сильно, что ему оставалось только мотать свободными конечностями. — Отвалите, твари!

Тагай кивнул Амиру и Богдану, и все трое вышли за Данилой, оставив меня наедине с истекающим кровью Греком. Глаза его были безумны, губы растянула глупая ухмылка.

— Ну и что дальше, Вася Царева? — выплюнул он, пока я плавно двигалась по направлению к нему.

— Дальше только конец, Сень, — остановилась перед ним. — Вопрос в том, каким ты его хочешь видеть?

— Иди к черту!

— Меня так часто туда посылают, забывая один факт, — боком опустилась к нему на колени, закинув ногу на ногу. — Я и есть он.

— Пошла ты! Мне плевать, — он расхохотался. — Она там подохнет без еды и воды, и ему не достанется.

— Твоя неудача, Сень, что ты не прислушиваешься к предупреждениям, — моя рука нырнула под платье, извлекая из-под кромки чулок кастет с выступающим лезвием. Аккуратно надела на кисть и добавила, — не боишься боли? Что ж… Есть куда более страшная вещь. Знаешь какая?

— Ну и какая же?

— Страх агонии, — кастет полоснул по его коже на шее. — Хочешь узнать, что будет, нажми я чуть сильнее? Ах, да. Ты же у нас рисковый, — мой большой палец нажимает на углубление на внутренней стороне оружия и один его край, удлиняясь, выезжает вперед. Одним движением распахиваю рубашку и протыкаю тело мужчины в области межреберья. Услышав характерный звук, говорю, — ой, кажется легкое? Как интересно… Хочешь в рулетку сыграем? Ставлю на то, что через три хода ты скажешь, где она.

— Сука, — слова больше походили на захлебывание утопающего. — Ты меня проткнула!

— Ну да, — соглашаясь, кивнула ему. — Работа такая. Знаешь, Сень, я ее честно-честно терпеть не могу. Но как специалист высокого уровня не могу оставить все так. Совесть не позволит. Ты ж знаешь не понаслышке, какая у меня была школа. Не раз сам наблюдал. Ну? — новый удар выбивает у него крик. — Три…

— Иди нахрен!

— Два… — удар.

— Тварь!

— Один… — удар, на этот раз вырывающий истошный крик. Ну а что он хотел, собственно говоря? Профессия обязывает.

— Хорошо! Хватит, все, Царева, хватит! — захлебываясь кровью, закричал. — Я скажу, где она, скажу!

— И где же? — слушая, как он выдает мне адрес, понимала, что он не лжет. Страх агонии — самый страшный в мире. Никто из живущих не хотел бы такой смерти, в тайне надеясь на легкий уход. — Последний вопрос, Сень. Она страдала? Будь мужиком хоть сейчас, ответь честно.

— Она, — дико смотрел, — страдала. Шаман никогда ее не соберет, — он вновь расхохотался, сплевывая кровь. — Никогда. Как думаешь, успеете спасти ее? Это моя лучшая работа, Царева. Можно так сказать личное достижение, — пока он нес этот бред, холод сковывал меня внутри.

Страдания невинных — то, что вызывает самую темную мою сторону. Пальцы обхватывают выступающую часть кастета и тянут, освобождая лезвие полностью.

— Что ты делаешь? — резко перестал смеяться, в глазах вновь показался испуг.

— Я обещала, Сень. И своих обещаний на ветер не бросаю, — вскакиваю с его колен и обхожу его сзади, наклоняюсь к уху и шепчу, — ненавижу, когда страдают невинные, Сень, — выпрямляюсь, аккуратно полоснув лезвием по его щеке. — Прочувствуй то, что ощущала она, — направилась к выходу.

— Что? — он на миг нахмурился, затем затряс головой. — Какого черта? Что ты сделала? Горит, у меня голова горит! Как же больно. Сука!

— На твоем месте я бы приберегла силы, — на миг остановилась и немного повернула голову в его сторону. — Хотя… к чему они тебе? Яд будет распространяться долго, и ты в полной мере почувствуешь его действие. Знаешь, как его называют? Адское пекло. Судя по твоему виду, ты понял, откуда такое название. Веселой смерти, ублюдок. Надеюсь страдать ты будешь больше, чем она, — вышла наружу под ругательства Грека, плотно прикрыв за собой дверь контейнера.

На улице меня ждали мужчины с охраной, Данила уже немного успокоился, сев на капот своей машины и зарывшись руками в волосы. Не обращая внимания на остальных, медленно подошла к нему.

— Дань? — он поднял на меня обезумевшие от горя и злости глаза. Ох, я прекрасно знала этот взгляд. Обреченность и скорбь.

— Чего тебе? — зло выдал.

— Все еще хочешь увидеть, как он корчится от боли? Так вот, — махнула головой в сторону двери, — вот он. Твой билет на это представление. И все по правилам. Только вот хорошо подумай, стоит ли он того.

— Чего?

— Умереть не в одиночестве. Думаю, у тебя есть тот, кто тебя ждет всем сердцем.

— Думаешь, она еще жива?

— Уверена, Дань. Грек тот еще трус, сам руки марать не будет. За ним подчищают другие. Я это в свое время познала с лихвой. И судя по тому, что он сегодня развлекался, его людям приказа не было на ликвидацию, — устало вздохнула. — Знаешь, что я ненавижу твоего папашу?

— Догадываюсь.

— В другой раз ты можешь просто попросить. Терпеть не могу, когда обижают слабых.

— С чего такая доброта?

— Я не добрая, Шаман. Просто просьба куда лучше принуждения, не находишь? — назвала адрес вслух. — Я позаботилась о том, чтобы он прочувствовал все то, что пришлось испытать ей. Ты здесь больше не нужен. Ты нужен ей. И не только физически, ты же понимаешь? А теперь соберись и поехали.

— Карты ты уже получила, зачем едешь?

— Ненавижу неоконченных дел. И к тому же, — хмуро улыбнулась, — вам не помешает снайпер. У Грека обычно дохрена народа. Жопу поднимай и поехали, — обошла его и нырнула за водительское сидение, опустив стекло. — Ну, чего ждем? — кивнула на свои руки, поглаживающие руль. — Это будет твоей оплатой за мои высококлассные услуги.

— Бесшабашная, — хмыкнул и повернулся к наблюдающим мужчинам. — Кто еще хочет прокатиться с сумасшедшей?

— Мои тараканы тебе понравятся, — подмигнула ему, наблюдая, как мужчины начали распределяться по машинам. — Какая красота, — ласково погладила руль. — Сейчас развлечемся. Винтовка есть?

— Думаю, у бати можно найти все, — ответил Шаман, усаживаясь рядом.

— Что ж, — завела мотор, — кто не спрятался, я не виновата…