«Вражда» и другие неприятности

Айнави, 2020

У меня была размеренная жизнь. Пока однажды я не стала свидетельницей темных дел местной "мафии", а по совместительству моих бывших одноклассников. Гамлет и Бампер быстро взяли меня в оборот, и теперь моя жизнь не вписывается в рамки уголовного кодекса. И всё бы ничего, но с Бампером нас связывает общее прошлое, о котором я долго старалась забыть. Потому снова напоминаю себе, как сильно его люб… то есть ненавижу! Конечно, ненавижу! Вот только обманывать себя становится всё сложнее. ***** Вернувшись в спальню, решительно подошла к кровати. Склонившись к Бамперу, тронула его за плечо. И тут же оказалась подмята его телом. – Сумасшедшая! Я ведь и убить мог. – Быстрее удушишь, ты же тяжелый! Слезь с меня! – Голосом постаралась придать ему ускорения. Но Бампер не спешил. – Катя, – проговорил чуть охрипшим после сна голосом, – ты хотя бы иногда думала, что мы могли бы… – Нет! – оборвала его резко, видя, как тяжелеет взгляд у него и как мелькает в нем почти физически ощутимое разочарование.

Глава 1

Что такое везение?

Это просто вовремя замеченное решение проблемы.

Был Гамлет высок, тощ, белобрыс, и производил вполне безобидное впечатление. Но только впечатление это сразу терялось, стоило столкнуться со взглядом его водянисто — голубых глаз. Чувствовалась в нем звериная сущность и внутренняя, еле сдерживаемая злость. Его взгляд говорил о многом. И мне в том числе.

Я судорожно вздохнула и, близоруко щурясь, попыталась всем своим видом выражать честность и правдивость. С учетом сложившихся обстоятельств, это было не трудно. Гамлет со змеиной полуулыбкой на тонких губах посмотрел на меня, и я внутренне содрогнулась.

— А теперь расскажи нам всё что знаешь, — говорил он тихо, немного пришептывая, но все, что надо, я услышала.

Печальным было то, что я не знала ровным счетом ничего, заслуживающего внимания.

— Я не хотела бы показаться невежливой, но если скажете мне с чего начать…

Гамлет усмехнулся:

— Какая умная девочка. Расскажи нам, что ты видела в прошлый вторник, вечером, в универсаме.

Мозг лихорадочно заработал, а память услужливо нарисовала мне мой прошлый вторник, в котором не было ничего особенно выдающегося и запоминающегося.

— Да ничего такого. Весь день на работе была, вечером в кино с Машкой ходили. Потом в магазин забежала и домой. И всё.

— А что ты видела в магазине?

По его взгляду поняла, что мне лучше вспомнить всё, начиная с момента моего зачатия. Но во вторник, как, впрочем, и в любой другой день, ни со мной, ни вокруг меня не приключилось ничего криминального.

— Купила банку ананасов, консервированных, две тетки поссорились с продавщицей в мясном отделе, какой-то толстый дядя толкнул парня, выбиравшего собачьи консервы, очереди в кассу не было.

Я напряглась, пытаясь достать из памяти хоть что-то, выбивавшееся из общей картины.

— Какой дядя? — Гамлет принял стойку охотничьей собаки, почувствовавшей, что добыча рядом.

— Толстый, лысый… Почти лысый, — уточнила я.

— Узнать его сможешь?

— Гамлет, побойся Бога, я же без очков была!

Гамлет Бога явно не боялся, потому что продолжал гипнотизировать меня взглядом. И с каждой секундой я начинала бояться всё больше. Появись у меня сейчас такая возможность, смылась бы из квартиры без промедления. И черт с ним, что я вообще-то у себя дома!

Так-то Гамлета я знала давно, вернее его знали все, проживающие в нашем дворе. Большинство его ровесников ходило с ним в один детский сад, а потом и школу. Не избежала и я этой участи. Отношения у нас были теплые и достаточно вежливые. Пару раз он оставлял у меня своего кота и просил присмотреть за ним. Рыжий пушистый разбойник мне нравился, да и Гамлет был внимателен и предупредителен к соседям по дому и бывшим одноклассникам. Правда, большинство из тех, с кем он учился, поспешно переходили на другую сторону улицы, едва на горизонте появлялся он или его мальчики. Один из его мальчиков, громила Бампер, вольготно развалившийся на моем диване и с интересом наблюдавший за мной произнес:

— Зрение мы тебе восстановим, а вот света ты, наверное, больше не увидишь, земля придавит.

Если бы могла, с удовольствием вцепилась бы ему в глаза! Вырвала бы и не поморщилась! И не только глаза. Но обстоятельства для меня складывались не слишком благоприятно. Я заморгала, отгоняя непрошеные видения плачущих родственников и друзей, роняющих ощипанные астры на мою свежую аккуратную могилку. Я всё ещё находилась в своей квартире, из которой утром успела только выйти. Но тут же была в буквальном смысле слова внесена обратно, усажена на стул и подвергнута допросу с пристрастием.

И все это за какие-то полчаса!

Гамлет задумался, размышляя вслух:

— Видит она и вправду хреново. Если без очков была, разве что по лысине мужика узнает. Но факт, она его видела, и то, что он толкнул Сушку, тоже видела. — Он присел передо мной на корточки и, глядя на меня, продолжил: — Придется тебе пару деньков поездить с нами, посмотреть на лысых дядечек, может, кого и узнаешь, а не узнаешь…

Осознав, что сейчас меня убивать не будут, я осмелела и спросила:

— А моя работа?

— С чувством юмора девочка.

Подошедший Бампер усмехнулся и принялся развязывать, вернее, отвязывать меня от стула.

Сегодняшний день не задался, жизнь тоже не задалась. Память услужливо подсунула маленькую деталь: в прошлом году на пикник с Гамлетом уехали восемь человек, а вернулись семеро. Где пропавший не спрашивал никто. И я тоже не спрашивала. Даже у самой себя, даже будучи одна. Но если я не узнаю этого лысого, к которому у меня поднималась волна отвращения, то, боюсь, очень скоро узнаю, где же всё-таки остался тот несчастный, которому пирушка на свежем воздухе явно не пошла впрок.

Пока участники сегодняшней конференции обсуждали животрепещущий вопрос обнаружения лысого дядечки, я анализировала услышанное. Кто-то толкнул Сушку, который во вторник с энтузиазмом рылся на полке с собачьей едой. Голодный был что ли? Сушка получил свое прозвище ещё в начальной школе, потому как всегда носил в портфеле припасы от бабушки и постоянно что-то жевал. К его чести, надо сказать, что угощал он всех желающих. Но от этого мне легче не стало. Толкнул его лысый и пошёл к кассе. А корзинки у него не было в руках… Зато у Сушки корзинка была… для консервов, наверное, собачьих. Собачка-то у него была — маленькая такая, пинчер, всех старушек облаивала.

— Гамлет, у него корзинки не было! — Я аж на стуле подпрыгнула от сделанных умозаключений и словно ненароком пихнула локтем Бампера.

Мелочь, а приятно.

— У кого?

— У лысого.

— Это поможет тебе его узнать?

Я вздохнула. Помочь это мне никак не могло. Я была без своих окуляров, а значит, ни за что его не узнаю. Очки у меня уже несколько дней как болтались в ремонте, а линзы надеть я тогда поленилась. Казалось бы, всего и дел-то: сгонять в магазин и купить ананасов. А вон как все обернулось. Поерзав на стуле — любимом, между прочим, а теперь казавшемся крайне неудобным, вновь начала усиленно шевелить извилинами. Узнать лысого толстяка я смогла бы по одежде, хотя… сомнительно. Резкое майское потепление заставило горожан скинуть куртки и перейти на более легкую одежду.

Гамлет посмотрел в окно, поморщился и сказал, не глядя на меня:

— Ну, Катька, ты у нас человек серьезный, книжки читала, сама знаешь, что убивать тебя будет жалко. Придется тебе сегодня ехать с нами.

— А там стрелять будут?

— Слушай, Гамлет, вроде раньше она такой наивной не была, может, это образование так плохо на её мозгах сказывается?

Я в ответ лишь скрипнула зубами. Очень хотелось пройтись на тему образования, а вернее, его отсутствия, у самого Бампера. Но, увы, у него в руках всё ещё была веревка, которой он ранее меня же и привязал к стулу. Оказаться вновь обездвиженной мне не хотелось. Потому лишь выразительно скривилась и взглядом постаралась передать все, что я о нем думала.

Бампер всегда меня терпеть не мог, вернее, у нас с ним была взаимная антипатия, за исключением редких периодов примирения и нейтралитета. Хотя он парень видный, да и у меня внешность привлекательная. Ненавидеть меня он стал с детского сада. Наверное, никак не мог забыть тот случай, когда мы его в туалете закрыли и свет погасили? Может, эта моральная травма повлияла на его нежную детскую душу?

— И не вздумай исчезнуть, ты же знаешь, я найду.

— Гамлет, город-то большой, — ляпнула, не подумав.

Я всегда отличалась повышенной болтливостью в экстремальных ситуациях.

— Убивать тебя неохота. И бегать по «большому городу», — Гамлет еле заметно усмехнулся, — тоже. Так что из дома никуда. Вечером мы за тобой зайдем.

Когда входная дверь аккуратно закрылась, я ещё немного посидела на стуле, размышляя. Проклятые ананасы втравили меня неизвестно во что. Начитавшись детективов, я успела вообразить себе контрабанду наркотиков в плюшевых мишках, продажу человеческих органов за границу, тайные публичные дома и киднепинг. Был у Гамлета нормальный бизнес: туристическое агентство, офис в центре города, кто-то даже ездил в Египет греть пузо у пирамид с помощью его турфирмы. О! Вот она контрабанда наркотиков в мягких игрушках и продажа органов. Всё сходится!

Вздохнув, я всё-таки встала с проклятого стула и поплелась на кухню. Надо принять на грудь успокоительного. Открыла холодильник и вытащила на свет бутылку вина — маленький глоточек не повредит, а хуже уже все равно не будет.

Глава 2

Ну да, я слегка перебрала. Но причины были: в любой момент в мою квартиру могли вернуться преступники. Бывшие одноклассники и преступники. Кошмар. Прихватив выпивку, вышла на балкон освежиться. Облокотившись на перила, поставила вино рядом и посмотрела вниз. Внизу было хорошо, преступников не наблюдалось. О том, чтобы спрятаться, не могло быть и речи. Гамлет найдет. Носом своим аристократичным землю будет рыть, но найдет. Опять же деньги нужны для бегства, а доходы у меня не космические. И вообще… Я немного пожалела себя и всхлипнула. Могла бы выйти замуж за иностранца, и уехала бы за границу жить — и никаких тебе там одноклассников, никаких встреч, навевающих воспоминания. Решив уже в который раз, что жизнь не задалась, я вознамерилась присесть на скамеечку, стоявшую на балконе. И именно в этот момент полупустая бутылка разлетелась на маленькие осколочки. «Стреляют», — мелькнуло в голове и, повалившись на пол, я стремительно поползла в комнату.

Свидетелей убирают, это я знала. Но вроде я должна ещё опознать кого-то… Где моя вторая бутылка вина? Или остался только спирт, который я использовала в лечебных целях? Пожалуй, алкоголь — последнее, о чём стоило думать под свист пуль. Но в меня раньше не стреляли, тот еще стресс. А со стрессом я всегда справлялась веками проверенными методами — ведерком мороженого и бутылкой вина.

По-пластунски я поползла на кухню, радуясь, что всегда на ней плотно закрывала шторы. Там и решила заночевать, залезая под стол.

Когда в полвосьмого вечера явился Бампер, меня уже не было. Вернее, я была, но не в транспортируемом состоянии, тихонько подвывая от страха.

— Вы хотели меня убить.

Я забилась под стол и дрыгала ногой, пытаясь отбиться от его лап.

— Убить тебя? С чего тебе это привиделось?

От удивления у Бампера глаз дернулся, но попыток вытащить меня из-под стола он не оставил.

— В меня стреляли, но попали в бутылку-у-у, — на последнем слоге я взяла особо высокую ноту.

От жалости к себе, вспыхнувшей с новой силой, глаза защипало от подступающих слез.

— Когда? Какую бутылку? Тебе же сказали дома сидеть.

Бампер, успевший по плечи забраться в моё хлипкое убежище, дернулся, приложившись затылком о край столешницы.

Я злорадно усмехнулась. Даже слезы сразу высохли. Но ему как слону дробина, даже не поморщился, продолжая в упор смотреть на меня.

— А я только вышла на балкон.

Бампер ухватил меня за ногу и попытался вытащить из-под стола. Я уцепилась за ножку и лягалась, как необъезженная кобылка. Однако силовой перевес был на его стороне — не зря он меня ненавидел и убил бы с удовольствием. Но не убил, а усадил в кресло и вышел на балкон. Оставшись одна, я меланхолично рассматривала его спину — широкую, мощную, обтянутую тонкой черной рубашкой… Мысли мои явно намеревались свернуть в опасное русло. Потому я по-быстрому переключилась на сожаления по поводу бутылки вина, павшей смертью храбрых.

Вернулся Бампер через минуту и стал звонить Гамлету. Всё-таки моя персона была им дорога, хотя бы в качестве свидетеля. Разговор я слышала, и он мне не понравился. Гамлету Бампер сообщил, что в меня действительно стреляли — какая неожиданность! — и не убили. Стреляли, судя по всему с крыши соседнего дома. Впрочем, меня это не особо утешило. Знай, я заранее, чем всё это закончится, попросила бы родителей никогда не заниматься процессом моего зачатия. Рассказал Бампер и о том, что днем я напилась, но вроде как протрезвела. И пожаловался, что не знает, что со мной делать. Наконец он положил трубку и посмотрел на меня. Довольно мрачно посмотрел, одновременно процедив:

— Одевайся и выходим.

— Куда?

Вот где в этой жизни справедливость? Я только-только пригрелась в кресле, даже расслабилась немного, с упоением осознав, сколько неприятностей доставляю этому бандиту-переростку.

— Поищем тебе местечко поукромнее и потише… На кладбище.

— Придурок, — прошипела в ответ.

От зачатков хорошего настроения не осталось следа.

— Язва. — Бампер не остался в долгу.

Он нетерпеливо расхаживал по коридору, пока я впихивала себя в джинсы и рубашку со свитером. И недовольно ворчал, глядя, как я выбираю самые удобные туфли. А потом довольно бесцеремонно вытолкнул меня из квартиры, подхватив под локоть. Я попыталась выдернуть руку — держал он крепко, хотя и не больно. Но само ощущение крепких пальцев на моем теле выводило из себя.

Мы вышли на улицу — Бампер велел идти за его спиной. Знаем, знаем, типа охраняет меня. У подъезда одиноко стояла голубая «пятерка», дожидаясь нас.

— А где БМВ? — капризно протянула я. — Где ты этот раритет раздобыл?

— Садись. — Бампер меня подтолкнул, и я кубарем вкатилась в салон машины. — Пригнись и сиди.

— А говорить можно?

— Жить хочешь, тогда молчи.

Жить хотелось, и я молчала минут пять. За это время мы неторопливо выехали со двора и миновали пару кварталов. А затем я успела только завизжать, поскольку машину сзади тряхнуло с такой силой, что я почти влетела головой в крышу салона. И поскольку умирать не хотелось, то я поступила так, как учили детективы: сгруппировалась и от страха потеряла голос.

Бампер резко повернул руль, и машину ещё раз крутануло.

— Держись крепче, сейчас поедем быстрее. Этот козел хотел нас подбить. Выходит, ты и вправду видела лысого, и они знают, что ты его видела.

Меня потряхивало от адреналина, я смотрела на Бампера округлившимися от страха глазами. Он же сохранял полную невозмутимость — клянусь, на его лице ни один мускул ни дрогнул! Вот только его спокойствие лишь подстегнуло мою панику.

— Да ничего я не видела! — Сколько можно твердить одно и то же?! Я ж не попугай в конце-то концов. — Я жить хочу, я такая молодая!

Но Бампер пропустил мои слова мимо ушей. Не отрывая взгляда от дороги, словно между прочим проговорил:

— Сейчас повернем, и приготовься выпрыгнуть из машины.

Глава 3

Выпрыгнуть?! Как выпрыгнуть? Куда выпрыгнуть? Последнее я, видимо, произнесла вслух, потому что услышала в ответ невозмутимое:

— Сейчас проедем мимо тех кустов, откроешь дверцу, прыгнешь, и сразу в кусты.

Покосилась на Бампера: может, он несерьезно? А если серьезно, то может, это такой изощренный способ от меня избавиться? Нет, не похоже, слишком напряженным и сосредоточенным он выглядел: брови нахмурены, полные губы сжаты в ниточку.

— Только в кустах меня и не хватало, — пробормотала обескураженно.

Надо же, я — такая благоразумная — и в кустах! Но жить хотелось. Я закрыла глаза и зашевелила губами, пытаясь вспомнить слова молитвы. И как назло в голову лезла лишь какая-то дичь.

— Готовься, — донеслось до меня.

Я успела сделать глубокий вдох, мысленно попрощаться с родителями, Машкой и котом. И при очередном зигзаге, когда пара домов на минуту скрыла нас от глаз преследователей, а Бампер чуть притормозил, выкатилась из машины.

До кустов добралась с космической скоростью. Кусты были хорошие: большие и надежные, но, к сожалению, еще почти без листьев. Полуголые ветки скрывали меня как великана птичье гнездо. Пригибаясь, я побежала к дому, не особо прислушиваясь к происходившему за спиной. После второго проулка позволила себе осмотреться, и тут крепкая рука Бампера слегка приподняла меня за капюшон куртки в воздух. Не особо сдерживаясь, он прорычал мне в ухо:

— Я тебе в кустах сидеть сказал.

— А что я там забыла? И кусты просвечивают!

— Меня забыла! — Бампер еще раз меня встряхнул и наконец поставил на землю. — А теперь потопала копытцами за мной. И отцепись от кармана!

— Это я с перепугу. — Отдернула руку, мысленно обругав себя овечкой.

И правда ведь вцепилась в него — спасителя хреного. Как бы чего не вообразил себе.

Но особо рефлексировать и переживать мне было некогда. В быстром темпе мы добрались до автобусной остановки, где меня ласково впихнули в очередную «пятерку». Штампуют они их что ли?

Ехали минут пятнадцать. Соседний район я знала не так уж плохо. И сильно удивилась, когда мы сначала припарковались у шикарного магазина дамского белья, а потом и вошли в него. Иногда я позволяла себе с премиальных прикупить здесь кружевные и шелковые комплектики. Как у всякой женщины, у меня было милое, правда, затратное хобби: нижнее белье и туфли.

Язык мой всегда был моим врагом, и, пробираясь между красивых шелковых и кружевных вещиц, я пробурчала:

— Здесь самое место для толстых и плешивых маньяков. Надеюсь, их здесь много, и я смогу опознать именно своего.

В ответ меня слегка подтолкнули, придавая нужное ускорение, и мы подошли к кабинету. На вычурной табличке значилось, что обитает в нем директор по продажам дамского белья. Видимо компанию ему составляли опасные маньяки и убийцы. А я у них ещё и делала покупки! Пусть пару раз в год, не больше, но всё равно обидно.

Кабинет был буквально напичкан техникой, компьютерами, принтерами, сканерами, прочими прибамбасами технического характера. И как в уважающем себя шпионском боевике мониторы призывно мелькали, системные блоки гудели, переваривая информацию, а принтер отплевывался листами распечатанной бумаги.

А вот хозяин этого технического великолепия меня удивил. Из кожаного кресла поднялся благообразный старичок, одетый в косоворотку, которая, кажется еще вчера служила главным экспонатом в музее русского дореволюционного творчества. Ласково оскалившись, он направился к нам, посматривая на меня как на сдобную плюшку в предвкушении обеда. Мамочка всегда говорила, что безобиднее всего выглядят дураки и маньяки. За дурака сегодня был Бампер, значит, старичку оставалась роль маньяка. Ой, мамочки, пытать, что ли будут? В напоминание о старой дружбе я опять вцепилась в карман Бампера. Может, все-таки простит мне тот случай в туалете и не станет отдавать этому маркизу де Саду местного разлива на растерзание.

— Кто тут у нас? — одними губами улыбнулся старичок, не сводя с меня цепкого взгляда. — Какая хорошая девочка… Кушать хочешь? Или выпить?

Желудок, встрепенувшийся при слове «кушать», тут же обратно завязало морским узлом — от приторной улыбочки старика захотелось приклеиться к спине Бампера и не высовывать из-за нее носа. Но я же не какая-нибудь тварь дрожащая. Придав голосу твердости, решительно произнесла:

— Минералки без газа, если у вас есть, и опустить туда дольку лимона… Без цедры.

Я выглянула из-за плеча Бампера, чем он незамедлительно воспользовался. Подхватив меня под локоть, подвел к одному из компьютеров и усадил в кресло перед монитором.

— Техникой ты пользоваться умеешь, так что просмотри здесь все файлы. — Бампер пару раз щелкнул мышкой, открывая нужную папку. — Может, и увидишь своего лысого спасителя. — Я подняла на Бампера недоуменный взгляд, не понимая, почему источник моих проблем вдруг превратился в спасителя. Бампер правильно его истолковал и добавил с ехидной усмешкой: — Может быть, он всё-таки тебе жизнь спасет, если ты его узнаешь.

Бампер распрямился, явно намереваясь уйти. Я же успела поймать на себе очередной взгляд хозяина кабинета, с которым мой бывший одноклассник не перекинулся ни единым словом, и он мне не понравился. Вот совсем не понравился. И потому торопливо зашептала:

— Ты только не оставляй меня здесь одну. Этот дедушка никак не смахивает на доброго старичка, он, пожалуй, может съесть свою внучку!

Бампер скептически посмотрел на меня, но всё-таки расположился на диване и лениво стал наблюдать за мной. В школе он сидел через две парты позади меня, и я спиной привыкла ощущать его взгляд на протяжении всех школьных лет. Тогда он меня жутко бесил. Я даже как-то раз притащила из дома старые солнечные очки отца и торжественно вручила Бамперу под смешки одноклассников. Но сейчас его взгляд придавал мне уверенности, словно погружая в атмосферу чего-то привычного: спокойного и… безопасного.

Папка содержала фотографии людей разного возраста и веса, полулысых, полностью лысых и плешивых, с усами и без усов. Похоже, что именно здесь Гамлет держал банк информации по жителям нашего города, преступникам и руководящим людям. Вот бы государству данную программку. Может, скинуть пару файлов на сайт ФСБ? Наградят меня… Посмертно. Но всё же в глубине души я как-то смутно верила в то, что старина Гамлет не из тех преступников, что перевозят гигантские партии героина в плюшевых мишках. Вздохнув, я на пару минут призадумалась, а потом спросила у Бампера:

— Здесь действительно все лысые нашего города? А если мой лысый не местный? У меня от местных лысин в глазах рябит, я так и от своего начальника буду шарахаться в ужасе: он у меня тоже лысый.

Бампер подошел и ласково взглянул на меня.

— В глазах рябит? — участливо уточнил он. — Ну тогда мы сейчас подсуетимся, соберем их всех вместе и построим перед тобой шеренгой. Лысинами развернем, чтоб тебе удобнее было выбирать. Но пока мы суетимся, довольствуйся тем, что есть.

Я шумно вздохнула, не без труда удержав язык за зубами, чтобы не плюнуть в него в ответ порцией «яда», и продолжила просмотр. Моя память ничем мне помочь не могла: лысина у того злосчастного мужика была самая обыкновенная, без каких либо особых примет. Вот! Без примет и не совсем лысина, если уж откровенно говорить. Что-то там на темечке у него было… Что? Родинка или татуировка, или шрам? Знала бы, попросила остановиться и рассмотреть. Тьфу, какие мысли в голову лезут.

Я рассеянно смотрела на фотографии. Создала отдельную папочку, в которую стала складывать фото всех не совсем лысых и с опознавательными знаками на темечке, сразу сократив количество подозреваемых. Между тем добрый дедушка–людоед принес мне минералку с лимоном со срезанной корочкой. Почему-то это придало мне храбрости, и я даже капризно потребовала томатного сока для поддержания жизненного тонуса. Старичок раскашлялся, недовольно покосился на Бампера, но затем приторная улыбочка вернулась на свое законное место, и он снова пошел в свои кладовые.

Ещё через полчаса, когда глаза уже начали слезиться, я поняла, что мои страдания были не зря. С фотографии на меня смотрел дяденька, который точно был в магазине. Более того, я видела его неоднократно. Так, чтобы точно быть уверенной, я еще раз посмотрела на монитор — сомнений не оставалось. Этого типа я видела уже дважды. Для своего спокойствия я отобрала еще пару фотографий. Через час поняла, что не только глаза слезятся, но и мозг соображает туго. Однако основная работа была проделана на «отлично»: на мониторе красовались шесть лысин, более или менее похожих на оригинал, так испортивший мне жизнь. Неужели теперь мне предстоит в компании Бампера обшаривать город в поисках маньяка? Подозвав его к монитору, я гордо продемонстрировала свои успехи.

Успехами Бампер остался доволен и видимо в награду решил меня похвалить:

— Мозг у тебя великоват для нормальной бабы!

— Я не баба! И я нормальная, — изловчившись, я попыталась пнуть его по лодыжке, но как всегда это мне не удалось.

Только и оставалось, что щелкнуть от злости зубами.

— Точно ненормальная, — Бампер вдруг неожиданно улыбнулся. И уже совсем другим тоном — примирительным — спросил: — Ты уверена, что именно эти?

— Ну-у-у, — нарочито протянула я, давая понять, что одной улыбкой меня не проймешь, — именно эти кажутся мне самыми подходящими кандидатами для отправки в райский оркестр.

Кивнув, Бампер вытянул мобильник из кармана. И, набирая нужный номер, вышел в коридор. Я собиралась последовать за ним, чтобы бессовестно подслушать разговор. В конце концов я заслуживала знать, что будет дальше, а спрашивать у Бампера напрямую было бесполезно. Но в кабинет вернулся благообразный старичок–маньячок. В руках он держал поднос.

— Ужин, — таким торжественным тоном произнес он, что я невольно выпрямила спину и расправила плечи.

Ужин поражал воображение: на блюде лежали бутерброды, пирожки, сайки, фрукты, среди которых выделялось незнакомое мне нечто в колючей шкурке. Ну, это я точно пробовать не буду. А впрочем, если бы отравить хотели, подмешали что-нибудь в минералку или сок. Или в эту заманчивую бутылочку белого вина, которую старичок поставил возле меня вместе с бокалом. И почти сразу же этот бокал наполнил.

Не стоило мне пить на голодный желудок. Ох, не стоило. Позже я так и не смогла вспомнить процесс транспортировки моего тела до дома. Только на задворках сознания слабо трепыхалось воспоминание, как хорошо знакомый громила тащил меня на плече. И я даже успела прошипеть: «Паразит бесполезный», прежде чем сознание окончательно покинуло меня.

Глава 4

Сказать, что у меня болела голова, это ничего не сказать! И ведь выпила немного. Но череп буквально раскалывался на части, а белый свет как-то плохо просвечивал сквозь веки. Поморгав пару, раз я всё же разглядела ногу Бампера в модном остроносом ботинке.

А может, мне все-таки что-то подсыпали в вино? Резко захотелось его убить, правда, как это сделать физически я представляла плохо. Вместо этого попыталась как можно язвительнее произнести:

— Когда проходишь в квартиру, обувку надо снимать, — с язвительностью не задалось, так как в висках ощутимо покалывало. Но я не сдавалась: — Даже если она является последним писком моды.

— Сейчас кто-то издаст последний писк и может попрощаться с миром, это точно, — с ленцой в голосе парировал Бампер.

— Я важный свидетель! — возмутилась в ответ, с осторожностью принимая вертикальное положение.

— Ты потенциальная жертва.

Не скрывая усмешки, Бампер наблюдал за моими телодвижениями. Снисходительно так наблюдал. А меня это только заело ещё больше. И пусть я понимала, что это по-детски, но сдержаться не могла, продолжая перепалку.

— А ты маньяк, и тот дед маньяк, и лысый — маньяк!

— Жить хочешь? — Бампер решил перевести разговор на свою излюбленную тему.

Тут я призадумалась. Вопрос был явно из области философии, но Бампер и философия как-то не укладывались в один ряд. На пару минут пришлось замолчать, обдумывая ответ поядовитее.

— Жить хочу, но не с тобой.

— Да с тобой ни один нормальный мужик не уживется, ты же язва и сплошная головная боль.

Похоже мне удалось задеть его за живое. Но и его ответ отозвался неприятным покалыванием в груди. Отвернувшись, чтобы не выдать себя, буркнула:

— А ты упырь.

— Ты собирайся давай. Поживешь у меня немного. Присмотрю за тобой, чтобы чего плохого не случилось. Как себя чувствуешь?

Резкая смена темы заставила потерять дар речи. Слишком ярко я представила себе «веселое» времяпрепровождение в одной квартире с Бампером. Не сумев до конца совладать с нахлынувшими эмоциями, жалобно вздохнула. Бампер был слишком…Слишком живым напоминанием о некоторых моментах жизни, о которых мне вспоминать не хотелось уже лет пять.

Поднявшись с дивана, я остановилась в паре шагов от него. И, придав лицу максимально честное выражение, залепетала:

— Слушай, я собиралась на выходные в музей сходить, и в кино, и на выставку финской керамики. В конце концов, я не виновата, что оказалась свидетелем этого вашего совершенно случайного происшествия в супермаркете. Даю честное слово, что больше вообще никогда ни на что смотреть не буду, только отпустите меня, дяденька бандит.

Конечно, я давила на жалость, и это было не совсем честно. Более или менее слабые стороны Бампера я знала, всё-таки не зря с детского сада обрабатывались одними и теми же государственными учреждениями. Правда в то, что он упаковывает героин в плюшевых медвежат, я не верила. Не с его руками такой тонкой работой заниматься. Или что он разделывает маленьких китайских эмигрантов на органы, тоже не верила. Но… С прогулки на озеро все равно вернулись не все.

— И в музей сходим, и в кино, и на керамику полюбуемся… — многообещающе зашипел Бампер, не сводя с меня взгляда.

Я хотела возразить, но во рту как-то внезапно пересохло. Бампер смотрел, не отрываясь, и мне совсем не нравилось то, как потемнели его глаза. Я такой взгляд уже видела, и тело как-то быстро отозвалось на него, мгновенно покрывшись мурашками.

Бампер, до этого мирно сидевший в кресле, теперь сжимал подлокотники так, что костяшки пальцев побелели. Еле слышно выматерившись, он начал приподниматься. Я трусливо отступила на шаг. И тут он резко упал обратно, буквально вдавившись всей своей натренированной тушей в спинку жалобно скрипнувшего предмета мебели.

Мимо меня мирно прошествовал красавец Никодим. Или Ника, или Паршивая обезьяна, как я называла его в минуты гнева. Шёл гордо, распушив хвост и посматривая на нас абсолютно невинными голубыми глазками. Никодим был кот, умудренный жизненными перипетиями, и если кого и ненавидел, так это мужчин. Вчерашний день он просидел в стенном шкафу, куда забился, едва меня на плечах внесли в квартиру. Уж слишком много шума тогда наделали. Помощи от него не было никакой, если не считать того, что сейчас он презрительно зашипел на Бампера. В свою очередь Бампер ненавидел кошек. Может быть, отчасти в этом была виновата и я, когда в третьем классе попросила соседского котика нагадить в его кроссовки на физкультуре. Котика я предусмотрительно отослала с Машкой домой.

И теперь, вот каприз судьбы, моя спокойная жизнь зависела от Бампера. Может, карающее око провидения настигло меня в самый неподходящий момент?

— И сколько мне у тебя жить? — Я пришла в себя, а потому вернулась к привычно-саркастичному тону.

— Пару недель, пока Гамлет не разберется что к чему. Тип, которого ты видела, очень серьезно относится к своей работе. А ты в этой работе ошибка. — Бампер тоже вновь выглядел обманчиво-расслабленным. Обманчиво, потому что я точно знала — по-настоящему он никогда не расслаблялся и не терял контроль над ситуацией. Между тем он прищурился и прямо в лоб задал вопрос, которого я не ожидала: — Признавайся, чего не договариваешь?

Вот они прелести совместного обучения. Не только я была в курсе слабостей Бампера, но и он о некоторых моих недостатках знал не по наслышке.

Минуты две я размышляла, поглядывая на него. Туфли у него и вправду были модные, фигура огромной, а сам он был проницательным и умным.

— Ладно, — я решила, что ещё немного информации не повредит. — С этим киллером–извращенцем я уже встречалась.

Если бы я сказала, что на ужин предпочитаю живых лягушат, Бампер и то, наверное, удивился бы меньше. Может, он решил уточнить, не повредился ли у меня мозг, но на всякий случай переспросил:

— Ты с ним встречалась?

По-моему он даже икнул от удивления.

— Встречалась. Я это поняла, когда фотографии смотрела. И даже помню где и когда.

— Тебя убить мало, — пробормотал Бампер. А затем рявкнул: — Выкладывай!

— Тебе по старой дружбе я так и быть расскажу. — По тому, как Бампер поджал губы, поняла, больше дразнить его не стоит. — Это было две недели назад в мексиканском ресторанчике на Гороховой. Мы там отмечали день рождения коллеги, и все веселились до упаду. Я была наиболее трезвой и потащилась к бару за новой порцией текилы для всех. Так вот, у женского туалета мялись двое парней… геев. Одним из них и был ваш лысый извращенец. Я его запомнила, потому что тем, кого он уговаривал на свидание, был ваш… Лёнечка.

На этом месте я стала вспоминать, где у меня находится валерьянка, так как Бампер был уже невменяем.

— А ты знаешь, что неделю назад одного из клиентов Лёнечки пристрелили в постели? — впившись в меня злым взглядом, спросил Бампер.

— Я что, похожа на человека, интересующейся личной жизнью геев нашего района?

— Его убили прямо в постели выстрелом в упор, — чеканя каждое слово, продолжил Бампер. — Убийцу естественно никто не видел. А выходит, что он к Рябому мог подобраться через Лёньку. А Рябой с Сушкой… — и тут, поняв, что начал рассуждать вслух, Бампер резко замолчал.

— «А Рябой с Сушкой…», — от любопытства я аж привстала на цыпочки, позабыв обо всех несчастьях, свалившихся на меня за последние сутки.

Но Бампер лишь нахмурился и выдал тоном, не терпящим возражений:

— Надо этого хмыря перехватить и расспросить. Давай, собирай самое необходимое и поехали.

— Но… А Никодим?

— Гамлет вечером к себе заберет. Шевелись! — придал мне ускорения Бампер.

И для убедительности выдал еще несколько неласковых аргументом.

Обещание «попортить мое здоровье» прозвучало как-то по-особенному убедительно. Пришлось подчиниться. Я собрала сумку, погладила Никодима и поплелась вслед за Бампером, мысленно пообещав себе, что обязательно разузнаю всё, о чем он упорно не договаривал. Раз уж я вляпалась во всё это по самое «не балуй», то уж точно не буду играть роль послушной куклы!

Глава 5

По дороге к студии богемного Лёнечки я молчала, обдумывая замаячившее перед носом совместное проживание с Бампером. Сидеть в четырех стенах — перспектива, которая меня никоим образом не устраивала. А в том, что этот шкаф на ножках непременно воспользуется возможностью усадить меня под замок, я ни капельки не сомневалась.

Бампер поначалу тоже молчал, но, видимо, осознав, что в машине как-то слишком тихо, начал периодически коситься на меня.

— Что? — не выдержав, спросила я.

— С тобой всё нормально?

— Нормально, — буркнула я. И, мысленно переключившись на цель нашей поездки, решила уточнить: — Ты его пытать не будешь?

— Кого? Лёню? — сам же ответил на свой вопрос Бампер. — Я что, ненормальный?

Мне нравилось выводить Бампера из душевного равновесия. Не одной же мне страдать от того, что привычная жизнь с треском и искрами летела в тартарары! И я продолжила, тем более сам напросился!

— Интересно, как бы ты его пытал? Набил за воротник живых лягушат?

— Какие лягушки в городе? — усмехнулся Бампер. — Я бы придумал, что-нибудь… поинтереснее, — последнее слово он произнес, повернувшись ко мне и кровожадно оскалившись. На мгновение я оторопела и, кажется, даже успела всерьёз поверить, что он бы придумал. Бампер же, покачал головой, вздохнул и закончил: — Ты дальше лучше опять молчи.

На этих словах он припарковался и неспешно вышел из машины.

Студия Лёнечки пользовалась популярностью в богемных кругах, как-никак он был полупризнанным художником. Причем мне его картины больше всего напоминали разграбленный фруктово-овощной прилавок. Потому как рисовал Лёнечка исключительно овощи и фрукты, и был решительным вегетарианцем. Да, и верующим к тому же. Правда на вопрос, во что именно он верил, я бы затруднилась ответить — в голове его варилась какая-то одному ему понятная каша из обрывков разных религий. Тем не менее, крест на его тощей груди я видел в тот раз, когда он устроил дикую выходку, гордо именовавшейся перфоманс. Абсолютно голым, но раскрашенным под огурец, Лёнечка на главной площади устроил торжественные похороны куриной тушки. Как в его голове укладывались в один ряд крест на груди и гомосексуализм, понять я никак не могла, как ни пыталась. Перфомансы однако принесли ему известность, пару арестов за нарушение общественного порядка, но не деньги. Во всяком случае сам Лёнечка для увеличения средств к проживанию иногда искал себе богатых покровителей. Как он их называл: «папиков». Возможно злополучный лысый толстяк и был кандидатом на «папика».

Нынешним ранним утром около студии стояли только мы с Бампером. Несколько прохожих неспешно проскользнули мимо него, пряча глаза и кошельки. Вид у Бампера и правда был недружелюбный. Позвонив в дверь, он ласково взял меня под локоток и, заметив, что я открыла рот, прошипел на ухо:

— Или молчишь, или я твоего кота на живодерню сдам. — Услышав голос консьержки, тут же мило проворковал в домофон: — Мы в студию к Леониду Волосову.

Фыркнув, шагнула в отворившуюся дверь. В студии у Лёнечки я была всего раз — на встрече выпускников нашего класса. Тогда огромная студия поразила меня полным отсутствием мебели, за исключением дивана и пары мольбертов.

В этот раз студия встретила тишиной. Хозяина в поле видимости не наблюдалось. Потому, рассмотрев новый набросок чего-то, смутно напоминавшего то ли кабачок, то ли гипертрофированный мужской орган, я решила повнимательнее оглядеться в пристанище будущего Ван Гога. Добралась и до дивана. Зрение у меня не очень, зато нос весьма чувствительный. Не дойдя до дивана нескольких метров, я уже услышала запах, который мне совсем не понравился. И чем ближе я подходила, тем сильнее хотелось прикрыть нос ладонью.

— Бампер, окно открой, здесь отвратительный запах. Может, он тайком проносил в студию мясо и пока его никто не видел, нарушал законы вегетарианства?

Бампер просьбу проигнорировал, метнувшись сразу ко мне. Я, не выдержав, зажала нос пальцами.

Подойдя к дивану, Бампер его открыл, и передо мной мелькнуло лицо Лёнечки, слегка подпорченное смертельной гримасой ужаса. Наверное от страха я всё-таки потеряла голос, поскольку несколько секунд натурально не могла вымолвить ни слова. От усилившейся вони меня замутило, я попятилась назад, с трудом переставляя мгновенно ослабевшие ноги. И только наткнувшись спиной на мольберт, остановилась. В этот момент меня словно пробило:

— Я всегда знала, стоит мне только оказаться рядом с тобой, и всё, со мной начинают происходить всевозможные несчастья! Теперь на меня повесят этот труп, и всю молодость я проведу за решеткой, делая деревянных матрешек!

Бампер, осматривая труп, деловито поинтересовался:

— Почему именно матрешек? Можешь делать лопатки для сковородок… Кстати, его задушили не так давно. Максимум вчера.

— Фу, и ты трогаешь его руками?! Извращенец!

Наблюдать за Бампером было невыносимо, но и отвести взгляд от отвратительной картинки я не могла. Словно загипнотизированная продолжала следить за пальцами Бампера, который начал обшаривать карманы убитого.

— Будешь себя плохо вести, я тебя отшлепаю этими же руками и оставлю здесь, — беззлобно огрызнулся Бампер.

Его слова меня немного отрезвили. Быстро оглядевшись вокруг, выкрикнула:

— Отсюда надо сваливать!

Бампер промолчал в ответ, я же лихорадочно вспоминала все прочитанные когда-либо детективы. И пришла к неутешительному выводу: одним трупом авторы никогда не ограничивались!

Между тем Бампер, сохраняя олимпийское спокойствие, наконец поднялся на ноги.

— Нам надо поговорить с консьержем. И вызвать полицию, — обозначил он дальнейший план действий, идя ко мне.

— Ты сам вызовешь? О да, представляю, как они будут рады надеть на тебя наручники! Твой новый дом будет малость тесноват, но надежен и крепок. И стеречь тебя будут, и баланда дважды в день. — Я отчетливо осознавала, что начинаю впадать в истерику, и несу черти что, но меня трясло, и я не могла перестать говорить: — Буду тебе передачки носить. А потом помогу совершить побег. Перегрызу решетку вставными челюстями из металлокерамики.

Бампер, оказавшийся совсем близко, уже привычно перехватил под локоть. Поднял вторую руку, и мне даже показалось, что собирался погладить меня по щеке. Но он лишь сжал мое плечо и тихо, но как-то по-особенному проникновенно произнес:

— Всё будет хорошо.

Минут через десять, уже сидя в машине в ожидании Бампера, объяснявшегося с консьержкой, я задумалась. Этот лысый маньяк убрал Лёнечку максимум вчера. Надо думать, что в ресторане он меня видел и запомнил. Не запомнить меня было трудно. Почему-то я обладала способностью привлекать пристальное внимание людей к своей скромной персоне. Только я в тот вечер в ресторане ковыляла на огромных шпильках и была закутана в красную шелковую хламиду, волочившуюся за мной на полметра. Данное творение мне презентовала подруга, стремившаяся стать дизайнером.

В магазине же, покупая ананасы, я умудрилась слегка опрокинуть пару банок с полки. Наверняка лысый обратил на меня внимание и вспомнил, что видит не в первый раз. Я бы на его месте точно насторожилась. Если я смогла сопоставить Лёнечку с убийцей, что убийце мешало сделать то же самое? Положение моё становилось всё незавиднее с каждым часом. Может, пришло время приоткрыть Бамперу пару секретов мертвого художника?

Глава 6

Едва Бампер забрался на водительское сиденье, как я произнесла голосом, полным раскаяния:

— Слушай, ты мне всегда нравился. И вообще, я к тебе очень хорошо отношусь. Можно даже сказать, испытываю патологическую страсть. Ты самый замечательный мужчина на свете!

Бампер мгновенно напрягся, затем шумно вздохнул:

— Ну, чего ты теперь от меня хочешь?

Действовать лаской всегда помогало в его случае. Всё-таки ко мне он был не так равнодушен как к остальным.

— Я должна тебе кое-что сказать… — Его молчание я расценила, как милостивое разрешение продолжать: — Возможно, Лёнечка кого-то шантажировал.

— А ты откуда знаешь? — Бампер развернулся и впился в меня колючим заинтересованным взглядом.

Я слегка поёжилась. Не очень-то приятно, когда в тебе пытаются прожечь дыру, пусть и фигурально. Но терять лицо было нельзя, и я постаралась придать голосу как можно более уверенный тон:

— Не важно. В свое время он купил кое-какую технику. Явно не для видеосъемок фильма о природе. Машка тогда работала в фотосалоне, и наш несостоявшийся Ван Гог проявлял кое-какие пленки по ночам. Ей было не жалко, что на пленках, она не знала, хотя я у нее спрашивала из чисто женского любопытства. Но где он их хранил, я тебе скажу.

— Я тебя убью и окажу людям большую услугу!

Бампер хлопнул по рулю, я подскочила на сиденье и тут же постаралась охладить его пыл:

— Родители плакать будут.

— Сейчас ты расскажешь мне все, чеканя каждое слово, проговорил он, вновь глядя на меня в упор. — Все, Катерина.

Вообще-то, я собиралась сказать, что не стоит так на меня злиться — я же раньше не знала, что наверняка грязный секрет Лёнечки окажется важен для нашего дела. Но услышав от Бампера «Катерина» быстро прикусила язык. Так он меня называл только тогда, когда находился на грани того, чтобы реально прихлопнуть, как назойливую муху мухобойкой. Потому снова рот я открыла, чтобы быстро и четко рассказать ему, как узнала о тайнике местного Ван Гога. История впрочем была не особо замысловатой.

Одна наша бывшая одноклассница вышла замуж за человека, копавшего могилы. Ну, профессия была такая у её мужа. Лопатки всегда были в доме, совочки там разные. Одноклассница просто обожала проводить время среди безвременно усопших, лицезреть всякие там склепы и могилы, и даже для всех желающих проводила экскурсии по старой части кладбища. На одну экскурсию подписалась и мы с Машкой — подругу всегда тянуло на экзотику. Бродя среди могил и отстав от экскурсионной группы, я заметила Лёнечку, поспешно отходящего от одного постамента времен Отечественной войны 1812 года. Взяв это на заметку, я потом приехала на кладбище уже одна и оглядела постамент со всех сторон. История не сохранила надписей на постаменте, но он был старый и кое — где пошел трещинами, которые очевидно, появились из-за корней гигантской липы, росшей рядом. Неплохой тайник. Эти соображения на время я оставила при себе. Не то чтобы хотела ими воспользоваться, просто мое любопытство требовало разрешить эту загадку.

Бампер внимательно меня выслушал и, не говоря ни слова, завел мотор. До кладбища мы добрались за полчаса, еще минут десять ушло на то, чтобы найти тот самый постамент. И всё это в полной тишине. Я пару раз порывалась завести разговор, но Бампер обрывал меня тем, что молча вскидывал ладонь. Вот же зараза! Знал, что пытка молчанием для меня самое ужасное наказание!

Обойдя постамент, теперь он стоял и пялился на липу, изображая лихорадочную мозговую активность. Я внимательно следила за выражением его лица, и когда морщина между нахмуренных бровей разгладилась, а он с ехидной усмешкой посмотрел на меня… Я каким-то внутренним чутьем поняла, что он задумал. И задуманное категорически меня не устраивало!

— Слушай, только не говори, что мы вернемся сюда ночью! Я боюсь кладбищ! — Бампер скептически изогнул бровь, и я поспешно пояснила: — Днем ладно, здесь люди ходят, а кто по ночам ходит никто не знает, а кто знает, с тем и видеться не захочется!

— Хм, именно это нам и предстоит сделать. Где бы раздобыть пару лопат?

— Зачем пару? — Мой голос испуганно задрожал.

— Будешь помогать копать, — пообещал Бампер.

И засмеялся. И по его смеху я поняла, что он не шутит.

Пока я продолжала неверяще смотреть на него, Бампер подхватил меня под локоть и потащил обратно к машине. Всё, что мне оставалось, это уповать на то, что до вечера ещё есть время, чтобы как-то загладить свою вину и отговорить Бампера от его ужасной, ужасной идеи.

Глава 7

Пока мы ехали обратно, я хранила молчание. Хмурый вид Бампера красноречиво говорил, что ничем хорошим беседа не закончится. Потому, оказавшись в его квартире, я ополоснула лицо и руки и сразу отправилась на кухню. Мама не раз говорила, что сначала мужчину нужно хорошо накормить, а уже после добиваться от него желаемого. Сытый мужчина и добрее, и сговорчивее. Да и самой есть хотелось.

Ревизия холодильника приятно удивила. Я ожидала, что там будет как в анекдоте про повесившуюся мышь, но вместо этого нашла кусок свинины в вакууме, яйца, немного овощей и чуть повядшую зелень.

Пока я занималась готовкой, и была вся такая из себя хозяйственная, Бампер не расставался с телефоном. Я уже больше часа проявляла просто ангельское терпение, но, заметив, что он заглянул на кухню, благосклонно разглядывая жарившуюся картошку, не выдержала и спросила:

— Если мы найдем тайник, то как будем действовать дальше?

— Дальше ты продолжаешь готовить мне еду и молчать, — выдал Бампер и исчез в коридоре.

— А если там будет куча денег, можно мне купить себе бриллиантовое колье? И заказать стриптизера на дом к Машке? — успела выкрикнуть вслед, но никакой реакции не последовало.

Выждав с минуту, я на цыпочках подкралась к двери и выглянула в коридор. Бампера не было видно, лишь из-за приоткрытой двери в гостиную доносился его хриплый голос. Слов я разобрать не могла. Пока не могла. Прошла немного вперед, вжавшись в стену так, что, кажется, ещё чуток и полностью бы слилась с темно-серыми обоями. До меня донеслось знакомое имя — Гамлет — и я даже дышать перестала, чтобы не пропустить ни звука.

— Согласен, из тех шести, что Катя выбрала, пятеро точняк мимо. Я всех пробил, парочка шушера, один в Москве, один в тюрьме. Пятый под Мопсом ходит. Но шестой… Тёмный линь, я уверен. И цепочка получается такая — сначала он до Лёньки добрался, через него к Рябому, ну а там уже и до Сушки…

Бампер замолчал, а я пыталась одновременно анализировать услышанное и следить за каждым шорохом, доносившимся из комнаты. От волнения ладони противно вспотели, жутко хотелось вытереть их об джинсы, но я боялась лишний раз и пальцем шевельнуть, чтобы не выдать себя. Если Бампер меня поймает, то точно убьет — по-настоящему, а не фигурально.

Бампер продолжал только немногословно угукать в трубку, а я пыталась понять, слышала ли я раньше о ком-то по кличке Тёмный линь. Пока выходило, что нет.

— Тёмный линь свидетелей не оставляет, мы оба это знаем. Но я слышал, что он теперь работает в паре, типа то ли помощника, то ли преемника натаскивает. Скорее всего, в Катю он тогда стрелял, и потом на дороге тоже он нас убрать пытался. От самого Тёмного мы бы вряд ли так легко отделались… Угу… Вот-вот денег он стоит охренеть каких, не каждому по карману нанять… Согласен, тоже думаю, что всё из-за последней партии, Сушка ведь так и не успел её передать… Прилетел на день раньше, может, предупредить хотел, что партию перехватили, или она засвечена… Надо партнеров с той стороны проверить…

Последние слова прозвучали громче, видимо Бампер шел в сторону двери. Я не стала дожидаться, чтобы проверить свою догадку, а осторожно, но резво начала отступать в сторону кухни.

Оказавшись вновь у плиты, выключила газ, вытерла наконец ладони и даже успела сделать пару глубоких вдохов, выравнивая дыхание, прежде чем Бампер перегородил дверной проем.

Смотрел он на меня как-то серьезно и… подозрительно. И молчал. Атмосфера с каждой секундой становилась всё напряженнее — неужели заподозрил, что я подслушивала? Я подхватила сковороду с жареной картошкой — Бампер её обожал — и натянула на лицо свою самую безалаберную улыбку. Идя к столу, выдала первое, что пришло в голову:

— Так как насчет колье и стриптизера? — Бампер дернулся, услышав мой голос. Недоуменно нахмурился, но зато больше не выглядел таким напряженным как парой секунд ранее. Да и мне сразу стало легче дышаться. И потому я продолжила щебетать: — Ну, если мы много денег в тайнике найдем, ты же отдашь мне мою долю?

— Ты не исправима. — Бампер покачал головой и уселся за стол.

— Я ещё раз спрошу, когда ты поешь, — ответила я, и принялась накладывать ему на тарелку горячую еду.

— Надеюсь, ты мне яду не подсыпала? — усмехнулся он, беря вилку.

— Ну что ты, только слабительного, — проворковала я.

Бампер наконец улыбнулся, и у меня окончательно отлегло от сердца. Мысленно я возблагодарила матушку за её мудрые советы, которые не раз выручали меня в жизни.

Положила себя мяса и салат, уселась рядом, но аппетит пропал — всё-таки перенервничала. Потому не столько ела сама, сколько наблюдала за тем, как Бампер уплетает все, что лежало у него на тарелке. И как-то странно себя при этом чувствовала. Бывший вот не оценил мои кулинарные способности, которые на самом деле были весьма неплохими. Но что с него взять, с иностранца? Потому аппетит Бампера и его блаженное выражение лица грели мне душу. Но… они же навевали не самые приятные воспоминания о том, как когда-то я не раз кормила его жареной картошкой и не только на своей же кухне… Ну хоть вспомнила, что я вообще-то его ненавижу, а то ещё немного и растеклась бы под столом лужицей от умиления. Встряхнув головой, отогнала ненужные мысли. Не о том я вообще думаю, не о том. За мной похоже элитный киллер с непутевым помощником охотятся, а я тут…

— Так что там, насчет кладбища?.. — Закинула «удочку», как только Бампер отодвинул от себя тарелку и сыто откинулся на спинку стула.

Отличная еда явно сделала его более сговорчивым. Распивая кофе, он всё же начал хоть немного, но делиться со мной информацией. А может, понял, что сидим мы в одной лодке, и грести лучше вместе и желательно в одну сторону.

— Инструмент ребята подвезут, они и помогут копать. Правда, может копать и не придется. Они съездят, по кладбищу погуляют, посмотрят, что к чему, а вечером как стемнеет, так мы и подъедем.

— Слушай, а что если Лёнечка шантажировал видных политиков? Представь, видный деятель и в компании с геем! Может, это не наш киллер его пришил, а какой–нибудь разъяренный избранник народа побоялся лишиться служебной машины и мигалки к ней? — Я решила, что нужно обдумать все возможные версии.

Вдруг ситуация не такая страшная, какой виделась мне после подслушанного разговора.

Но Бампер моего энтузиазма не разделил. И лишь скептически спросил:

— Ты сама в это веришь?

— Не особо, — сникла я. — Но я предлагаю версии на рассмотрение. В жизни оно по всякому бывает.

— Мы же не на дознании, чтобы версии выдвигать, — обрубил мои дальнейшие размышления Бампер.

— А можно я ночью на кладбище с вами не поеду? Дома посижу? По телевизору фильм будет интересный — «Кладбище домашних животных». Чем не замена? — Я всё ещё не теряла надежды, что мне удастся отвертеться от нежеланной поездки.

Потому постаралась придать голосу интонации сиротки Марыси и стрельнула взглядом на пустую тарелку — ну должна же быть хоть какая-то благодарность за мои старания на кулинарном поприще!

Бампер ухмыльнулся и, взяв свою чашку, отправился к раковине мыть посуду. Вздохнув, я отправилась в гостиную, прихватив в прихожей свою сумку. Квартира у Бампера была двухкомнатная, но дальше гостиной я идти не рискнула. Покопавшись в недрах моей воистину бездонной сумки, если судить по тому, сколько всего в ней помещалось, я нашла заветный блистер с голубыми таблеточками. Они были супер. Успокаивали, усыпляли, а на утро некоторые воспоминания просто исчезали из памяти. Достала мне их Машка после моего разрыва с бывшим, когда о здоровом сне я могла только мечтать. На сегодняшний вечер большего мне было и не надо.

Я сходила в душ, и остаток дня мы провели с Бампером почти по-семейному за просмотром телевизора. Он успел подремать, у меня же сна не было ни в одном глазу, хотя тело ныло, а голова была тяжелой. Ожидание затягивалось, я даже успела посмотреть начало «Кладбища домашних животных», что в сгущающихся сумерках не способствовало спокойствию. Наконец мобильник Бампера ожил.

Как всегда он был краток:

— Выходим. Катька? Спокойна как…как покойник… — Этот бессердечный кретин еще имел наглость ехидно рассмеяться.

Перед выходом я успела проглотить одну таблетку, а оказавшись в машине и поглядев с тоской в окно на зажигающиеся фонари, приняла ещё одну, пока Бампер подкачивал заднюю шину. Я очень надеялась, что успею вырубиться до того, как мы доедем до кладбища.

Глава 8

Надежда не оправдалась — в сон меня не клонило. Наоборот, я чувствовала какое-то странное возбуждение — мне хотелось одновременно куда-то бежать и свернуться клубочком на сиденье. Я вертела головой по сторонам, даже приметила, что за нами ехала ещё одна машина: старенькая иномарка цвета грязных лепестков акации с замазанными номерами.

— Ба-а-мпер, а за нами следят, — тут же поспешила поделиться результатом своей наблюдательности.

Он мгновенно напрягся, но, бросив взгляд в зеркало заднего вида, спокойно произнес:

— Свои.

Заговорив, остановиться я уже не могла.

— Слушай, а как мы назовем эту операцию? Есть два варианта — «Кладбищенские крысы» и «Умалишенные вперед». Какой вариант тебе больше нравится?

— Катя, а почему ты не уехала заграницу с тем иностранцем?

Подобного вопроса я не ожидала. Да и уж точно не хотела обсуждать с Бампером своего несостоявшегося жениха.

— Решила в тебя влюбиться, выйти за тебя замуж и родить троих детей, похожих на тебя, но с моим интеллектом! — как можно невозмутимее выдала я.

— Серьезно?

— Конечно, нет!

Похоже, это его развеселило. Вообще всю вторую половину дня Бампер был подозрительно благожелателен. Неужели, до сих пор сказывался эффект от вкусного обеда? Ой, не к добру это всё. Питон, перед тем как съесть свою жертву, всегда её сначала обслюнявливает. Впрочем, мне не пришлось долго размышлять о том, какой подвох скрывался за поведением Бампера. Мы выехали за город, а значит, перспектива зайти на кладбище ночью неумолимо приближалась. Но похоже таблетки начали действовать, и я была спокойна. Правда, меня слегка трясло, но это от холода, а не от панического ужаса перед восставшими мертвецами и вурдалаками. Я на это искренне надеялась, продолжая болтать без умолку.

— На кладбище вроде должен сторож быть. Какой-нибудь извращенец, который покойников не боится. Представляешь, ходит такой ночью по кладбищу и говорит: «Тут всё спокойно».

— Со сторожем мы поговорили. И вообще он по кладбищу не ходит, а в сторожке сидит и смотрит телевизор на пару с женой.

— Вы убили сторожа? Звери какие!

— Да не бойся. Две бутылки водки, и старичок спит как младенец в кроватке. Ни к чему ему знать, что по его владениям расхаживает сумасшедшая с лопатой!

— У меня лопаты пока нет, а когда будет, я с удовольствием стукну тебя по голове и брошу в бесхозную могилу.

Последние слова произнесла заплетающимся языком. И начала зевать. Бампер посмотрел в мою сторону и остановил машину у кладбищенской ограды.

— Не спи, сейчас самое интересное начнется, — пообещал мне, заглушая двигатель.

— Не могу, я таблетки выпила, чтобы наутро ничего не вспомнить. Думаешь, мне этот поход потом позволит по ночам спать спокойно?

— Какие таблетки? — тут же насторожился он.

— Хорошие, голубенькие такие, — охотно пояснила я.

— Какие таблетки? — с проклюнувшимся раздражением в голосе переспросил Бампер.

— Снотворное. Меня уже рубит, но я пока держусь.

Несколько секунд Бампер задумчиво меня разглядывал, у меня даже затеплилась надежда, что он оставит меня в машине. Но к моему глубокому разочарованию, он качнул головой в сторону двери и скомандовал:

— Вылезай и пошли, сумасшедшая.

Если он надеялся, что движение поможет мне отогнать сонливость, то глубоко заблуждался. Глаза слипались, и отчаянно хотелось оказаться дома в своей постельке. Теплой, уютной, с Никодимом под боком. Мне хватило пары шагов за кладбищенскую ограду, чтобы задрожать ещё сильнее, чем в машине.

— Не пойми меня неправильно, но я тебя за руку возьму, а, то мне страшно, — и на этих словах вцепилась в руку Бампера.

Пейзаж пугал до умопомрачения. Широкая центральная аллея, на которой мы находились, хорошо освещалась, но стоило бросить взгляд в сторону… Моя бурная фантазия каких только ужасов не рисовала. Фонари зловеще скрипели, навевая воспоминания о фильмах ужасов, в которых зомби жадно дожидались свою жертву. Липы качали ветвями, и в придачу ко всему начал накрапывать дождь.

Ребята из второй машины бесшумно материализовались рядом и, вздрогнув, я уже обеими ладонями перехватила руку Бампера. Мы свернули на узкую дорожку, петлявшую между могил. У наших сопровождающих были фонарики, от света которых мне становилось лишь страшнее, ведь тьма за его пределами казалась ещё темнее и гуще.

Дрожа от холода и страха, я не переставала бормотать:

— Ненавижу я тебя, Бампер, и замуж за тебя не пойду, я передумала. Завтра отправлюсь в брачное агентство и выйду замуж за иностранца. Или эмигрирую в Австралию, говорят, у них там женщин не хватает для продолжения рода. Буду выращивать кроликов и кукурузу, и слать тебе жалостливые письма. Напрасно я на прошлой неделе «Рассвет мертвецов» посмотрела, лучше бы комедию выбрала…

Как Бампер и сотоварищи ориентировались в хитросплетении дорожек и могил, я не знаю. Но до цели мы добрались. У роскошной липы возле постамента сделали привал, и двое здоровяков решительно вскинули лопаты на плечи, готовясь к акту вандализма.

Сердце у меня стучало в бешеном ритме, но уже в районе левой пятки, решив, что там наиболее спокойное местечко. Два дня назад я и представить не могла, что окажусь ночью на кладбище. И сейчас всё это казалось мне страшным сном, когда знаешь, что спишь, а проснуться не можешь.

Бампер посмотрел на часы и сказал:

— Ну вот, ровно полночь. Прям как по заказу. Начинаем, — кивнул громилам.

Крякнув, они вгрызлись лопатами в землю возле постамента, а я не выпускала рукав Бампера. Меня слегка покачивало, наверное, ветер был слишком силен или это таблетки начали действовать в полную силу, но я прижалась к теплому и широкому боку Бампера. Всё-таки если кто-то из покойников решит прогуляться сегодняшней ночью, то решит, что Бампер выглядит более аппетитно. Дождь усиливался, а я прислушивалась, не раздадутся ли чьи-нибудь шаги, и оглядывалась по сторонам.

— Замерзла? — Бампер заботливо укутал меня полой своего модного черного пальто и прижал к себе.

Так было безопаснее и теплее, и я немного расслабилась. В это время плита, которую окапывали парни, с треском поддалась их усилиям. Они ее приподняли, и наружу просочился свет.

Парни удвоили усилия, и вдруг плита резко поползла наверх, открыв проход и лестницу, ведущую вниз, достаточно хорошо освещенную парой ламп.

— Чем дальше, тем любопытственнее, — пробормотала я.

С меня даже сонное состояние как рукой сняло.

— Спускаемся, — решительно сказал Бампер и потащил меня вниз.

Глава 9

Это был рай для кладоискателей с криминальными наклонностями: два пакета белого порошка — кокаина?, пара ножей, сверток с деньгами, несколько комплектов с поддельными документами на разные имена и с разными фотографиями, запас продуктов на несколько недель, одежда, оружие. Куда уж там Саре Коннор. Любой фильм блёк перед моими новыми жизненными реалиями.

Тут же была стойка с дисками и пачками фотографий. Ребята деловито распихивали всё это в большие пакеты, а я не переставала осматриваться. Спать хотелось неимоверно. Даже мое любопытство в какой-то момент сдалось под действием таблеток. Обнаружив в углу деревянную табуретку, присела, привалившись к стене. Некоторое время еще наблюдала за Бампером — с хмурым видом он методично, сантиметр за сантиметром, осматривал тайник. Неужели это всё принадлежало Лёнечке? А может, не только ему? А кому? Тому страшному киллеру, о котором говорили Бампер с Гамлетом? Как же его звали?.. Лень… линь?.. Мысли расплывались, перед глазами все постепенно заволакивало пеленой. Я уже не видела стен, вещей… только Бампера… Красивый он всё-таки… сильный…

Пробуждение было резким. Меня трясли за плечи, хлопали по щекам, словно издалека доносился голо Бампера:

— Катя! Давай, просыпайся! Катя! Нам идти надо!

Он снова легонько хлопнул меня по щеке. Совсем не больно, но мне стало так обидно. Идти ему надо! Ну так пусть идет, уматывает на все четыре стороны! А я останусь здесь — в уютном подземелье, на табуреточке, на которой мне так хорошо спалось. Я ведь не просила его сюда меня тащить! И снова появляться в моей жизни тоже не просила!

Начала отпихивать его руки. Сознание путалось, я почти не контролировала эмоции. Только продолжала повторять как заведенная:

— Отстань от меня, оставь в покое! Ненавижу тебя, ненавижу. Зачем опять ко мне лезешь?

Бампер замер на секунду, я даже успела закрыть глаза, и тут же взлетела в воздух. Взвизгнула от неожиданности, не сразу поняв, что Бампер подхватил меня на руки вместе с табуреткой. Последняя почти сразу упала на земляной пол, а Бампер понес меня к лестнице.

На поверхности сырой прохладный воздух немного освежил. Мне удалось выпутаться из рук Бампера, он отпустил меня. Я стояла, слегка пошатываясь на ослабевших ногах и наблюдала, как мужчины втроем аккуратно опускают плиту на место. Жалела о вспышке эмоций. Я не хотела, чтобы Бампер догадывался, что всё случившееся между нами до сих не перегорело до конца. И что мне всё ещё не всё равно.

Конец ознакомительного фрагмента.