Дикий кот

Айрин Лакс (2024)

— Чем больше ломаешься, тем жестче будет наш секс! — заявляет нахал. — Или это и есть то, чего ты добиваешься? — Вылези из моей машины немедленно. Ты что, вскрыл ее, как профессиональный угонщик?! — Всего лишь сюрприз тебе хотел оставить. Небольшой. Небольшой? Задние сиденья завалены цветами… — Зря стараешься, Кот. Такие приемчики работают на девочках помладше. Оставь меня в покое. Я замужем. — Не смеши. Все женщины — шлю… — Но только не я. — Верная жена? Ха… Ты просто не побывала в постели со мной. Уверен, ты раскрепощенная штучка. Позволь раскрыть в тебе это. — Просто оставь меня в покое. Со мной этот номер не прокатит. — Зря стараешься. Ведь муж не хранит тебе верность! Я застываю в шоке, пакеты с подарками выскальзывают из рук. — Не знала? — усмехается. — Нет, это ложь. У нас хороший брак. Стабильный. — И любовница, с которой он в отношениях дольше, чем длится ваш брак. Одна уступка с твоей стороны, и я докажу тебе это. Наверное, он просто врет. Потому что не привык к отказам, а я отказываю ему снова и снова, но выдержка тает…

Глава 6

Дарина

Я не успела ничего сделать.

Замочек поддался моим усилиям, платье упало вниз, к моим ногам, оставив меня в одних трусиках, а на грудь легли горячие ладони.

— Вау… Сразу бы так, а? — выдохнул на ухо несносный мужчина.

Так быстро и горячо прижался ко мне своим телом. Его пальцы пробежались по груди, снизу вверх, сжали тугие вершинки.

Мурашки запорхали по телу.

Я пискнула неразборчиво, в горле сдавило что-то.

Не ожидая нападения в своей спальне, я оказалась совсем беззащитной перед поползновениями нахала. В одних трусиках, которые были слишком тонкими и не могли скрыть, как сильно у него стоял.

Котов!

Конечно, это он!

Кто бы еще мог пробраться, ворваться без разрешения и нагло трогать мою грудь, потирая ласково тугие горошины сосков.

— Чувствительная красавица. У тебя такие маленькие, но безумно классные сиськи… — признался севшим голосом. — Ох, какая ты ладная!

Одна из ладоней скользнула вниз, пробежалась по ребрам, впалому животу и нагло заскользила вдоль резинки трусиков.

Я очнулась.

Миг промедления.

Всего крошечный миг, а он уже сунул пальцы мне в трусики и с тягучим стоном провел подушечкой среднего пальца до самого лобка.

— Убери свои грязные лапы, ты… — зашипела я.

— Я помыл руки перед тем, как идти к тебе, и обновил парфюм, чтобы не пахло той жвачкой, которой душится твоя падчерица.

— И что, по-твоему, я должна сказать за это спасибо?!

— Хотя бы признать, что я старательный. И пытаюсь произвести на тебя хорошее впечатление.

— Ворваться в комнату? У тебя неверные представления о правильных манерах.

В ответ Котов рассмеялся и начал целовать мою шею.

Его пальцы снова легли на грудь, лаская соски. Так невесомо, нежно, волшебно просто. А-а-ау, под эти касания хотелось ластиться, слишком классно он делал это, играя с реакцией моего тела.

И я хотела секса…

Весь этот месяц мы никак не стыковались с мужем. То он в разъездах, то я, потом у меня были критические дни…

Потом — подготовка к званому ужину, и вот сегодня — опять.

Мужу некогда. Плюс небольшая ссора…

Вряд ли сегодня будет секс. Я сама ему не позволю. Из принципа.

А так хотелось бы, о-о-ох, чтобы он действовал решительнее…

И, если бы он просто задрал мое платье, трахнув у стены, я была бы не против.

В то время как чужие руки ласкали мою грудь, я хотела, чтобы так же сделал мой муж, а-а-ах, как хотелось бы…

Забывшись, я даже прикрыла глаза и потерлась попкой о твердый стояк.

— Да, вот так… Вот так… Ты горячая штучка, такая горячая, почему я не знал, что у Мамаева такая женушка? — зашептал на ухо Котов, облизывая мочку, посасывая ритмично. — Я слышал, что ты стерва-юристка, которая ставила всяких важных дядей раком, выигрывая громкие дела. Но не знал, что ты и сама не прочь постоять с оттопыренной задницей, умоляя тебя отыметь… О да… Ты хочешь на член, а твой дебил-муж не натягивает тебя, как следует… Давай я это сделаю. Я тебя трахну.

Наваждение пропало.

Мой муж никогда бы не сказал мне такие пошлости.

И, пусть от этих грубых словечек в трусики просочились несколько капелек влаги, я не из тех дамочек, которые ради секса и простого желания потрахаться могут разрушить семью.

Я столько в это вложила… себя.

Нет, нельзя!

Но и вырваться тупо силой из объятий наглого Котова бы не вышло. Я расслабилась, запустила руку за спину.

— Помоги мне, глупенький, — шепнула хрипло.

Он с готовностью расстегнул ремень на брюках.

Мне лишь осталось двинуть молнию вниз и запустить руку ему в трусы.

Горячий, большой член лег в мою ладонь, задрожал от прикосновений.

О-о-о… Какой.

Я сглотнула слюну, прогнав наваждение.

— Поласкай его как следует, приручи зверя… Получится? — уточнил взбудораженным голосом.

— Тебе нравится?

Я провела кончиками заостренных ногтей по члену. Он отозвался, призывно пульсируя, дергаясь.

— Хватит меня дразнить, Даря… Давай… Обопрись на колени на кровать, остальное я сделаю сам. Войду в твою сочную дырочку и растяну, как следует. Тебе понравится быть растянутой и оттраханной.

В голове творилось черт знает что. Еще и из соседней спальни, которая была гостевой, начали доносить охи и стоны, шлепки сочных тел. По повизгивающим крикам я узнала одну из приглашенных на вечер. Скорбящая, очень скорбящая вдова… До сих пор утешается молодыми мальчиками из своей охраны, видимо, и сейчас ее пялил тот короткостриженый накачанный парень. Не любила эту дамочку Илону… Бесстыжая особа, но сорила деньгами и обладала связями.

— Ты погляди, нам еще и подыгрывают, можешь не стесняться и постонать, — предложил Котов, поглаживая мой зад и стягивая трусики.

Еще немного.

Пытка какая-то… Стоять вот так и сходить с ума…

Не выдавать своих намерений, а потом…

— Кх… У-у-у… Бля… Сука-сука, убери. Убери… — заматерился Котов, дернувшись.

— Ты сейчас совсем без яиц останешься, — прошипела я, вонзив ноготки.

Мягкая кожу, большие, горячие яички…

Беззащитные.

— Повредишь, тварь…

— Напиши на меня заявление! — царапнула еще.

И, только когда Котов полностью убрал руки с моего тела, отпустила.

— Ты расцарапала мои яйца… — произнес он потрясенно.

* * *

Котов

Несколько лет назад я дико ржал над своим другом — Савелием Волковым, когда его свидание обернулось несколькими швами на травмированном заде.

Видимо, Волк реально изменился и все свои грешки замолил, иначе бы карма не сыграла на его стороне и не вернула мои же шутки вот таким садистским способом.

Я ржал над задницей Волкова, но сам едва спас собственные яйца из когтей хищницы. О, блять, как, сука, больно… Что она, блять, такое… Реально, стерва! Теперь я понимаю тех, кто опасался перейти Дарине Евгеньевне дорогу. Если она так же цепко за дела хваталась, мужчины уходили не просто с поцарапанными яйцами. Боюсь, она под самый корень мошонки к херам срезала и давила их острыми шпильками.

Еба-а-ать… Теперь и с другой телкой не трахнешься!

Я с трудом заправил хозяйство в трусы. Боль еще полосовала меня, Дарина же отошла, успела набросить на тело шелковый халат и завязывала пояс, смотря на меня.

Глаза блестели, ноздри трепетали.

Она завелась от моих слов. Схватка только подстегнула это…

— Завелась? — уточнил я хрипло. — Не говори «нет». Давай честно.

— Какая разница? Твоему члену это не достанется…

Так, значит, у нас война.

Никто белый флаг не выбросит. Держись, фурия…

— У нас ужин.

— Завтра, — подтвердила.

— Уже?

— Да. Потому что до завтра твои расцарапанные яйца не заживут и ты не сможешь ко мне подкатывать.

За стеной началась долбежка. Баба уже не покрикивала, а просто стонала, кровать билась об стену. О нет, я бы Фурию так в первый раз не долбил. Я бы заставил ее течь, изнемогая от желания, и просто заливал ее тело спермой, а она бы ерзала и подставлялась, умоляя…

— Значит, до завтра.

— До завтра.

— Один поцелуй.

— Что?

— Один поцелуй. Меняю долгий белый танец на один поцелуй.

— Всего один. Короткий поцелуй. И после ужина ты больше не будешь меня доставать.

— Согласен.

— Целуй! — разрешила царственным кивком.

Я подошел к ней, расцарапанные яйца ныли. Дарина была настороже, но, когда я потянулся к ее губам своими, немного вниз опустила ресницы. В глазах сверкнуло торжество. Она решила, что битва осталась за ней.

И я… Я позволил ей так думать, а потом сделал то, что она никак не ожидала…