Невеста поневоле

Айрин Лакс, 2022

– Зачем я здесь? – смотрю в глаза похитителя. От вида его грозной фигуры мороз проносится по коже. – Будешь изображать мою невесту. – Вы шутите? – Лучше спроси, что ты получишь взамен. – Отпустите меня. Я просто хочу домой, – всхлипываю. – Твой дом сгорел, родители мертвы. Младший брат вот-вот окажется в детском доме, – угрожает мужчина. – Соглашайся. Заживёшь сыто и красиво… Спасёшь брата. Похоже, что у меня нет выбора. Мне придётся играть роль невесты криминального авторитета, чтобы выжить…

Глава 3

Ильяс

— У тебя не так много времени на раздумья, малышка.

От фривольного обращения девчонка вздрагивает и ещё плотнее кутается в простынь. Девушка совсем бледная и худенькая, она выглядит фарфоровой статуэткой.

Никогда не любил фарфор. Слишком дорого стоит. Слишком легко бьётся.

— Привыкай.

— Почему «малышка»?

— Что? — усмехаюсь, разглядывая кроху с внезапно проснувшимся интересом.

Почему именно такое прозвище? Есть огромное количество вопросов, которые она может задать. Но Олеся спрашивает лишь, почему я хочу называть её малышкой.

— Тебе не нравится?

— С таким же успехом можно было назвать меня «пупс»! — морщит вздёрнутый носик.

— Звучит забавно. Но придётся привыкнуть к обращению «малышка». Ответ прост. Я звал предыдущую невесту именно так. Значит, и ты привыкнешь.

— Вы называли её так прилюдно?

Олеся с завидным упорством цепляется лишь за эту тему. На мгновение я теряюсь. Меня не так легко сбить с толку. Но крохе удаётся найти крошечный просвет в броне и вонзить туда острую иголку.

Я ожидал от неё истерики и слезливых просьб. За дверью стоит охрана и медики, держа наготове шприцы с успокоительным. Они ждут условного сигнала, чтобы ворваться и усмирить непокорную девчонку, если бы ей пришло в голову выкинуть что-то опасное.

Но Олеся, похоже, не собирается закатывать истерику. Девушка цепляется за какие-то совершенно нелепые нюансы. Возможно, так ей проще смириться с реальностью. Но я считаю неуместными вопросы о ласковых прозвищах. Для меня это просто пустая трата времени.

— Прилюдно или нет? Какая разница?

— Очень большая! Если вы называли так свою невесту не при большом скоплении людей, никто об этой привычке, кроме вас двоих, не знал. То есть необходимость называть меня так отпадает, — заявляет кроха.

— Ты это серьёзно? — спрашиваю, разглядывая девушку пристальнее, чем до этого.

— Да, если бы поверила в ваши требования. Но я не верю. Вы не можете удерживать меня силой.

— Поверь, я могу, — довольно улыбаюсь. — Могу. И это сойдёт мне с рук.

Лицо Олеси бледнеет. Она отрицательно качает головой, потом осторожно высвобождает руку из-под простыни и растирает виски.

— Мои люди могут дать тебе аспирин.

— У меня голова разболелась от ваших слов. Я не могу быть чьей-то невестой! Ведь у меня уже есть жених…

При последнем слове Олеся гордо демонстрирует правую руку, на безымянном пальце надето серебряное или просто никелевое колечко. Тонкое и едва заметное.

— Дешёвка.

— Дело не в цене. Дело в чувствах! — светло-голубые глаза загораются воодушевлением.

Моя будущая фиктивная невеста приподнимает подбородок и смотрит на меня с превосходством и уверенностью, которая свойственна только подросткам. В моём представлении она совсем ещё кроха. Сколько ей лет? Перебираю в памяти сведения из её досье.

Ей исполнилось девятнадцать. Скоро будет двадцать. Первый серьёзный юбилей в её жизни. Надо будет организовать что-то девчачье, помпезное, блестящее, захватывающее дух. Отдам приказ своему помощнику, Гектору. Пусть поработает над этим. Даже голову ломать не стану. Это работа моих подчинённых. Я плачу им немало, пусть трудятся.

Уверен, если пустить этой юной прелестнице пыль в глаза, Олеся станет послушной, ласковой и верной, как домашняя собачонка. Потом ещё и скажет мне «спасибо» от всего сердца. За то, что я вытащил её из грязи в князи. В тот клоповник, где она жила, я бы и под страхом смерти не сунулся.

— Думаю, мы договорились, да? — спрашивает Олеся. Её светло-серые глаза загораются ярким и волнующим огоньком надежды.

— Разумеется, — соглашаюсь, усмехаясь про себя: всё прошло гладко. Без сучка, без задоринки. Зря тревожился. — Тогда можешь приступать…

Думаю, что с церемонией знакомства окончено. Можно двигаться дальше. Но одновременно со мной Олеся говорит иное:

— Тогда верните мне мою одежду!

Наши взгляды скрещиваются. На месте столкновения происходит короткое замыкание. Пазл не складывается как надо. Я уже начинаю терять терпение. Не в моих правилах долго объясняться и миндальничать. Могу просто припугнуть и продиктовать свои условия. Выполнит. Как миленькая. Все выполняют — и эта девица сделает всё необходимое.

— Кажется, мы друг друга не поняли.

Олеся пытается улыбнуться, но иные эмоции берут верх. Девчонка просто подхватывает сползающую простынь и уточняет:

— Я же могу уйти?

— Уйти? — переспрашиваю с раздражением. — Чем ты слушала? Ушами? Или тем местом, на котором сидишь? — начинаю злиться. — Ты остаёшься здесь. Моя. Невеста. Точка. Финиш. Усекла?

— Усекла? Какое некрасивое слово. Для будущего мэра. Я хочу домой. Я не могу стать вашей невестой. Повторяю. У меня есть своё имя. Своя жизнь. Свой любимый жених. ЛЮ-БИ-МЫЙ! Он… он работает в органах правопорядка и быстро приструнит вас!

Я делаю шаг вперёд, к кровати. Не планировал контактировать с девчонкой, но, видимо, придётся. Наступаю ещё и ещё, пока её круглые колени не упираются в мои ноги. Толкаю кроху в плечо, опрокидывая спиной на кровать, и нависаю сверху.

— Ты будешь изображать мою невесту. Советую запомнить и начать играть как надо. Станешь создавать мне проблему, и я перестану быть милым.

— Вы з-з-завалили меня на кровать. Залезли сверху, как похотливое животное. Это называется быть милым?

Голос Олеси понижается до жаркого шёпота. Я ловлю её взгляд — смущённый, взбудораженный, с щедро разлитой паникой на глубине.

Слышится быстрый стук в дверь.

— Ильяс Тимурович, есть проблема… — врывается в комнату голос помощника. Увидев меня и Олесю, распростёртую подо мной, помощник осекается. — Простите, что помешал.

— Не помешал. Всё путём, — обхватываю лицо Олеси за подбородок. — Верно, Олеся?

— Мой жених вас накажет, — блаженно и упёрто продолжает твердить девчонка.

Одной этой фразой она начинает меня раздражать ещё больше. Сокращаю расстояние между нашими губами до минимума.

— Твой жених — типичная продажная ментовская сошка. Я пообещаю ему пару звёзд на погоны и новое иностранное корыто на колёсах. Он забудет о тебе в тот же миг и начнёт вилять передо мной хвостом.

Из глаз Олеси скатываются слезинки, скользя к раковинам аккуратных ушек.

— Нет! Не верю. Женя люби-и-ит меня.

— Давай поспорим, упрямая девочка, — в крови начинает играть азарт. — Мы поспорим. И если спор выиграю я, ты — моя. С потрохами. Отыгрываешь по полной программе, стараешься по всем фронтам.

— Ничего у вас не выйдет! — довольно заявляет.

Её упрямство разжигает во мне какой-то нездоровый, спортивный интерес и желание взять своё любой ценой. С трудом припоминаю, когда последний раз мне приходилось напрягаться в общении с женщинами. Пожалуй, только в общении с первой женой? Но с той поры прошло очень много времени.

— Замётано, — усмехаюсь и не могу отказать себе в удовольствии подразнить девушку, прижавшись всем телом к ней плотнее. — По всем фронтам, крошка. Запомни.