Преломление. Том 4. Край темноты

Айрис Эль

Ниджи уже давно не понимает, что происходит: близкие мертвы, друзья стали врагами, а предложение о помощи со стороны старого знакомого выглядит весьма сомнительным. Борясь с нарастающим безумием, чародейка сжигает мосты один за другим, пытаясь взять свою судьбу под контроль, но ее идеалы уже давно разрушены. Ни МАПМЭ, ни M.A.G.E., ни даже Орден Серых Сестер не дадут ответа на самый главный вопрос: что такое – быть магом?

Иллюстратор Любовь Чугуй

Корректор Александра Полякова

Корректор StrangeCat

© Айрис Эль, 2020

© Любовь Чугуй, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4498-4760-7 (т. 4)

ISBN 978-5-0050-9394-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Embrace the darkness that’s within me

No hiding in the shadows anymore

When this wickedness consumes me

Nothing can save you and there’s no way out

I’m a wildfire you won’t tame

Igniting my temper, can’t put out my flame

There’s no way to contain

This storm swelling inside me

Episode 19. #B385C7

Ваш ребенок…

1)…чувствует себя некомфортно?

2)…испытывает трудности при общении со сверстниками?

3)…говорит «аура», «мана» и «энергетический баланс спектральных сил»?

4)…потерял аппетит?

5)…стойко перенес падение с двадцатого этажа?

6)…иногда летает над землей?

7)…светится изнутри?

8)…случайно взорвал вашу машину?

Если вы ответили «да» хотя бы на три пункта, срочно покажите вашего ребенка специалисту!

Тест «Чудик ли ваш ребенок»

Да, это был Даснор Хант. И он наставил пистолет прямо на нее.

Ниджи не хотела смотреть. На кожу с оставленными ею ожогами, на сухие потрескавшиеся губы, на пятно под скулой — весь вид Даснора наводил панический ужас и, что еще хуже, вызывал отчаянный стыд. Но она не могла отвести взгляд от серых глаз, едва видимых из-за капюшона. Каждая клеточка в ней — магическая и немагическая — пела от радости: он жив, он жив, он жив! Он все же избежал смерти! Во второй раз — с ума сойти можно!

Но, черт подери, он намерен ее убить. Конечно. То, что она сделала, нельзя прощать. Он не знал, что это была не она, а треклятый фиол внутри нее, ведь Ниджи бы никогда в жизни не сделала ему больно… Но он не поверит ей. Все кончено. У него те самые пули из подвала Хайди, которые способны прорывать барьеры. Ее Небесный щит бессилен против этого.

Впрочем, такая смерть ее в каком-то смысле даже устраивала.

Эти и многие другие мысли пронеслись в голове магессы со скоростью света. Ниджи залихорадило. Отчаяние клокотало внутри, кричало кроваво-красными заголовками в ее сознании. Она не знала, что в этот момент отражалось на ее лице, но если бы оно демонстрировало мысли «в прямом эфире», то потребовалась бы экстренная депортация в сумасшедший дом. Тусклый же, традиционно, не выражал никаких определенных эмоций… И от этого было почему-то еще больнее.

— Даснор… Прости… — только и могла сказать Ниджи.

— Аой попросила… Разобраться с тобой.

— И ты согласился?

— Да.

— Тогда зачем медлишь?

— Потому что не хочу, чтобы она перепоручила это кому-то еще. — Он поставил пистолет обратно на предохранитель и засунул в кобуру. — Уж лучше соглашусь и буду тянуть, пока не найду способ помочь тебе.

— Ч… Что?

— Вернусь и скажу, что не нашел тебя. Мне вообще просто повезло сейчас. В кои-то веки я счастлив, что тусклый — смог разобрать твой след. Я не хотел пугать тебя… — н прикоснулся к кобуре. — Просто… На всякий случай, если бы ты вдруг захотела снова…

— Я… Я понимаю.

— Я хочу помочь тебе. Но пока не представляю как. Просто… Позволь мне быть рядом. Давай свалим из этого ада побыстрее.

Он подошел ближе и протянул руку. Ниджи не могла понять, хочет ли кинуться парню на шею или унестись куда подальше. Да, он был прав, держа ее на мушке: она опасна, а в период душевного волнения опасна троекратно! По старой привычке девушка окунулась в сухой анализ ситуации. Решать нужно быстро. Хотела ли она сбежать с ним? Конечно, да! Но готова ли разделить с ним бремя скитаний, когда только-только настроилась на сделку с Сестрами? И если готова, что они вдвоем будут делать? И будет ли Орден преследовать их вместе с МАПМЭ и M.A.G.E., которые уж точно не пропустят такое мимо ушей? Она не может покинуть город из-за сканеров, а жить вечно в стенах зачарованного дома не получится. Более того, она была опасна для него самого — кто знает, когда ей возжелается снова обратить его в пепел? Даснор или нет, проклятие остается при ней, и с этим надо что-то делать.

Поднялся ветер. Он донес до магессы запах табака, и она вспомнила Такеши — словно зеркально тому, как ей примерещился Даснор, когда курил следователь. Та грусть в его глазах, боль и тоска по сестре… Нет, она не может отказаться от намеченного. Просто не имеет права. Она обещала помочь — даже если это и был хитрый маневр, чтобы привести ее к Сестрам. Как минимум, ее совесть будет чиста.

Девушка замотала головой:

— Даснор… Это проклятие… Оно все портит. Пожалуйста, не нужно сейчас резких движений. У меня снова появился шанс спастись, я не хочу упустить его.

— Шанс? Какой?

— Я… Тебе лучше не знать. Просто не мешай. Пожалуйста. Я справлюсь сама.

— Что ж, ты права… Я все только порчу, — сказал Даснор осипшим голосом и убрал руку. — Я не должен был тогда приходить в корпус. Все было бы по-другому. Я виноват. Прости меня.

Нет, она правда услышала то, что услышала? Он не только не злится на нее из-за произошедшего, но еще и извиняется? Ниджи не понимала, с кем говорит. Одетый в нелепую черную толстовку с капюшоном, более уместную для бандита из гетто, он перестал быть похожим на себя. Голос звучал слишком неровно для безэмоционального Даснора, а движения были более скованными — вместо уверенных, преисполненных гордости и самомнения. Это выглядело настолько оторванным от реальности, что элементалистка только и могла вздохнуть:

— Чудесно.

— Ниджи…

Что-то в его тоне заставило ее сердце забиться в три раза быстрее, хотя, казалось, это уже физически невозможно.

— Что?

— Мне не хватало этого твоего словечка.

— С ума сойти можно.

Даснор усмехнулся и подошел почти вплотную.

— Знаешь… Я бы многое отдал, чтобы вспомнить, как оно было на самом деле.

Даснор улыбался. По-своему, но улыбался. То была не широкая ухмылка Черта или едва заметная полуусмешка Такеши, но улыбка, ставшая кратким итогом прошедшего месяца. Чуть вскинутые брови, по-прежнему плотно сжатые губы, уголок рта приподнят — подобное выражение лица присуще тем, кто столкнулся с иронией судьбы и понял, что воевать с ней бесполезно.

— Ты… Ты о чем?

— Ты знаешь.

Она нервно сглотнула. Нет, нет, нет, нет, нет. Если так и дальше пойдет, то не более чем через минуту тот самый орган, занимающийся прокачкой ее искаженной крови, вырвется из груди и поскачет по улице. В качестве защитного механизма Ниджи взяла привычную грубость:

— Понятия не имею.

— Ты все еще держишь меня за идиота. — Казалось, Даснору было больно говорить. — Но я ведь понимаю, что произошло.

— Прекрати… — прошептала Ниджи. Еще слово на эту тему, и она точно разревется или накинется на него, хорошо если просто с кулаками. — Я опасна, я плохо себя контролирую, а ты сейчас все нервы из меня вытянешь. Ты ведь не хочешь умереть в третий раз, да?

— Мне все равно, я уже достиг дна, — продолжил тусклый. — Опозорил свою команду. Убил собственного брата. Отогнал от себя лучшую девушку. Я заслужил эту смерть от тебя.

— Замолчи.

— Я хочу извиниться, но из-за прыжков во времени я не помню, за что. — Даснор сжал кулаки. — Я понял, что, наверное, обидел тебя. Знаешь, я… Я всегда считал, что мне не нужно делать дополнительных усилий, чтобы показать, что я чувствую. Что другие в состоянии понять меня и без объяснений или каких-то демонстраций. Я думал, что моей заботы о других достаточно. Конечно, это было ошибкой. Мой отец прав, говоря, что я полный дурак и ничего не понимаю в этой жизни.

— Твой отец несет полную…

В мгновение ока небо затянули плотные, угрожающие тучи. В нескольких кварталах ударила молния, а потом еще и еще, раздался грохот. Если бы это было начало третьего акта фильма про апокалипсис, режиссер получил бы высшие оценки критиков. Но то была реальность — и Ниджи задрожала. Она почувствовала силу этой проклятой магии даже с такого расстояния.

— Фиол…

— Тот самый, разыскиваемый, — Даснор цокнул языком и рванул обратно на улицу, держась за переговорник. — Отряд, слышите меня? Саймон Хиллз в районе двадцать шестой авеню. Выдвигаемся туда.

Ниджи рефлекторно последовала за ним. Тусклый схватил шлем с припаркованного неподалеку байка — магесса поняла, что именно этот старомодный агрегат издавал те кашляющие звуки у метро.

— Я тоже поеду, — сказала она.

— Тебе не стоит сейчас показываться. А мы уж как-нибудь справимся. Сейкред не отзывается, так что, надеюсь, новый экзорцист Ассоциации нагибает не только на арене…

Он откинул капюшон и резво натянул шлем на голову. Сердце Ниджи заныло, когда она увидела, что Даснор лишился своих прекрасных черных волос.

— Я помогу тебе. Обещаю! — крикнул он и умчался в сторону безумствующей стихии.

~~~

На этот раз Ниджи заранее почувствовала приближение Серой Сестры. Она знала, что это была Андреа, а значит, бояться нечего. Все происходит так стремительно… Что ж, тем меньше времени на рефлексию и сожаления, что она не согласилась сбежать с Даснором в закат.

— Снова ты, — буркнула магесса, когда культистка приземлилась рядом с ней.

— Не хотела прерывать столь романтическую сцену, — ответила Андреа, и Ниджи подавила яростное желание сжечь послушницу дотла. — Но перейдем к делу. Идзуми сказал, что ты приняла наше предложение.

— У вас интересные методы убеждения… Посмотрим, что из этого выйдет.

— Отойдем.

Андреа повела магессу куда-то глубже в безлюдные дворы.

— Должна предупредить тебя об одном нюансе, перед тем как мы отправимся. Любой, кто видел наше место и попытается рассказать о нем тем или другим способом, умрет на полуслове. И это заклятие, с которым невозможно спорить.

— Так вот как вы скрываетесь.

— Именно. Так что у тебя есть последний шанс отказаться.

— Мне уже нет смысла… — Ниджи поморщилась. — Но есть условие…

— М-м-м-м?

— Я не буду носить ваши серые тряпки.

Андреа рассмеялась и взмахнула руками. Перед магессами прямо в воздухе появился портал — похожий на тот, что вел в потусторонний мир фиолов. По центру кружилась тьма, и изнутри что-то призывно журчало. Ниджи отпрянула, уже менее уверенная в своем решении.

— Что это за магия? — с сомнением произнесла она. — Желтая? Синяя? Фиолетовая?

— Она не имеет цвета, Ниджи Мурасаки. И совершенно безопасна. Вперед!

Девушка аккуратно просунула руку в искаженный воздух, словно хотела вытащить что-то с полки. Но энергия тут же засосала ее внутрь помимо воли.

~~~

Когда Даснор добрался до пересечения 26-й авеню и 75-й стрит, уже порядочно стемнело, а беглый фиол успел дойти до терминальной стадии. Локальный апокалипсис нарастал со смертоносной быстротой. Несколько гражданских лежали на земле — убитые или без сознания, и из-за беснующихся шаровых молний к ним нельзя было подобраться. Часть припаркованных машин накалилась, то тут, то там раздавались взрывы. По ближайшим зданиям ползли трещины, а магазины на первых этажах занялись огнем. Вывески искрились, электронные устройства в руках прохожих тоже взрывались, и люди в ужасе выкидывали их подальше.

В центре беснующейся грозовой стихии стоял фиол — исполинский голем, изрезанный пурпурными линями. Он посылал электрические разряды вокруг без какой-либо системы, освещая улицу сквозь наступающую ночь, и явно не контролировал себя. Тучи нависали над ним так, словно небо было готово вот-вот обрушиться.

Посреди дыма Даснор разглядел Аой и Такеши, стоящих на относительно безопасном расстоянии от эпицентра. Фиола пытались атаковать другие члены спецотряда, изо всех сил избегая ударов стихии. Обезумевший голем собрал вокруг себя водоворот из разрядов, тем самым отрезая нападающим путь: пробраться через такую лавину энергии было просто невозможно. Мало кто из них имел дело с магией электричества, но они знали: один заряд способен убить моментально, никакой лекарь не поможет.

— Аой! — крикнул тусклый, подбегая к опергруппе.

— Дело плохо, Даснор, — ответила небесная. — Сколько ваших можно ожидать?

— Черт на подходе. Виктор тоже где-то рядом.

— Пока мы не можем прорваться через защитный барьер, — сказал Такеши, глаза его горели изумрудным светом. — Нам нужен или более сильный экзорцист, чем Джессифер, или другое решение.

— Тебе лучше уйти, Даснор, — произнесла Аой. — Этот фиол слишком силен. Не в твоем состоянии сейчас…

— Вечно ты не веришь в меня, тетушка.

Тусклый вытащил пистолет и выстрелил прямо с места, где стоял. Он уже видел, как это действует: от пуль Хайди жертва теряет контроль над энергией, становясь уязвимой. Сработало безотказно. Первый выстрел заставил молнии вокруг фиола расплестись, а второй задел открывшееся плечо голема, и он взревел от боли. Даснор перестал палить, но держал пистолет поднятым.

— Прелюбопытное новшество. — Такеши поправил очки.

— Даснор, у тебя есть еще эти штуки? — спросила Аой.

— Увы, мой отец не слишком щедрый. Остались только обычные пули.

— Значит, действуем по старинке. Отряд, атакуйте немедленно, ослабьте его для изгнания! Идзуми, примите командование.

Она взмахнула мечом, обновив на магах защитные ауры — и про племянника тоже не забыла. Зола, поддерживаемый магией Джесси, бросился вперед с двуручным мечом наперевес, и фиол послал в него пучок молний. Силач даже глазом не моргнул — наоборот, провоцировал нападать только на него, создав вокруг себя силовую броню. Элио и Элиа, окруженные чарами Аой, тоже напрыгнули на фиола, лихо уклоняясь от шаровых молний. Они снова обрели ту невероятную синхронизацию и действовали идеально. Лекарь был недалеко от них: Джесси не только помогал товарищам, но и сам посылал в сторону фиола магические разряды со своего меча, Милосердия Богини. Порой он слишком увлекался атакой и не следил за другими. Пару раз Золе крепко прилетело, но в последний момент Джессифер исцелял его практически мгновенно. Все же не зря говорили, что этот Омниус — самый быстрый из духовных магов.

В разгар битвы послышался топот и знакомый бодрый голос:

— Мрачный, мы успели на банкет?

— Можно было бы и побыстрее.

К троице подбежал целитель в шапке с кошачьими ушками. Рядом спешила призывательница, чей полупрозрачный синий демон уже кинулся помогать магам.

— Хитоми? — лидер группы удивленно подняла бровь, увидев их с Чертом вместе. Она явно желала услышать объяснения про опоздание.

— Мы просто в кино были… Воскресенье же… — зарделась та.

— Не досмотрели, между прочим, «Тайную жизнь домашних андроидов», — буркнул лекарь.

— В этом фильме ровно три с половиной смешных момента, и те в начале, — отметил Идзуми, — так что вы ничего не потеряли.

— А, ну ладно тогда. — Черт кинул исцеляющий комок энергии в виде сердечка в содрогнувшегося от ран Золу и крикнул Джесси: — Эй, Лохматый, не урони этого гада, он нужен мне живым!

— Не учи меня, отброс! — огрызнулся тот в ответ и зарядил фиолу в лицо магическим шаром.

Терминальная стадия давала порабощенному много энергии, и он мог сопротивляться даже смертельным для обычных людей ранениям. Но сильный магический напор ослабил грозового монстра настолько, что сенсей решил — пора.

— Джесси, приступай!

Тот вскинул меч, и позади экзорциста загорелся знакомый всем магический символ. Красные волосы парня беспорядочно метались, на лице проявилась неконтролируемая кровожадность. В том, как Джесси читал молитву, не было вкрадчивости Сейкреда: он орал слова так, словно хотел выплюнуть легкие. В то же время в его крике слышалась невероятная, всепоглощающая сила.

— Заблудшее дитя, мы знаем твою боль. Проклятый Матерью Света, ты обречен вечно нести бремя ее гнева, и твоя кара — расплата за тщеславие твоего праотца! Так освободись же, невинно оскверненный, из лап тьмы и узри свою настоящую судьбу, мать твою!

Милосердие Богини источал свет такой невыносимой яркости, что всем пришлось отвернуться или прикрыть глаза. Фиол не иссох — он взорвался, и кровавый дождь окропил часть магов. Джесси замер на месте.

— И пусть Свет укажет тебе дорогу, да, — резюмировал экзорцист уже более спокойным тоном.

Пурпурная кровь неспешно стекала по его лицу, новенькая униформа была безнадежно запачкана. Джесси вытянул руку с пальцами-имплантами и поймал в ладонь несколько последних летящих с неба капель. Он поднял взгляд на лунный свет, который начал пробиваться через массивные тучи.

— И это то, чего ты хотела, Матерь? — заорал Джесси из последних сил.

Небо не ответило ему, и маг засмеялся, прижав окровавленный кулак к груди. Сначала пара смешков, потом неудержимый, неестественный хохот, от которого мурашки побежали бы даже у тех, кто привык видеть его торжество после выигранного матча на Олимпиаде. Но эта битва была другой. Настоящая борьба не на жизнь, а на смерть. И он выиграл ее. Это принесло ему в сотни, тысячи раз больше ощущений. Джесси запрокинул голову и раскрылся, словно хотел, чтобы сама богиня спустилась сверху и обняла его. Он был совершенно, безоговорочно счастлив.

— Да это же просто чума!

Элио и Элиа обнялись покрепче, а Зола задумчиво почесал лысину. Черт на заднем плане вздохнул:

— И эти люди считают меня сумасшедшим?

~~~

Вокруг пахло лесом и цветами. Когда под ногами почувствовалось что-то более-менее плотное и надежное, Ниджи рискнула приоткрыть глаза и застыла в недоумении. Она ожидала увидеть что угодно, но не идиллическую картину, ожившую иллюстрацию к историям про райские кущи: солнце игриво выглядывало из-за облаков, освещая прекрасный сад, засаженный клумбами и ветвистыми деревьями. Где-то вдалеке пели птицы, рядом в камнях журчал бойкий ручей.

— Это что, иллюзия? — спросила Ниджи, озираясь.

— Это наш дом.

Элементалистка подпрыгнула, услышав голос Гекаты. Та стояла рядом с Ниджи на ухоженной, вымощенной брусчаткой дорожке. Андреа отвесила легкий поклон госпоже и вихрем унеслась в неизвестном направлении.

— Удивлена? — усмехнулась Геката. — Думала, мы днюем и ночуем в мрачном подвале, заставленном облупившимися статуями Матери Света?

— Что-то вроде того. — Ниджи не давала себе потерять бдительность.

— Конечно, у нас есть места и более, так сказать, классические… В том, реальном мире. Временная база, где Серые Сестры проходят испытательный срок. Однако ты, конечно, особенный случай.

— Так где мы?

— Когда я сказала, что это наш дом, я имела в виду не только Сестер, но и всех магов. Мы находимся… Скажем так, между мирами. Орден обосновался в этом месте несколько тысяч лет назад, чтобы быть ближе к Матери, и сейчас оно существует силами нашего коллективного сознания. Но оно вполне реально. Можешь сама потрогать и попробовать все, что захочешь. Только вон ту ягоду не ешь — она вызывает изжогу.

Ниджи принюхалась к розовому кусту. Пахло сильнее, чем в цветочном магазине! Если это и была иллюзия, то по мастерству она сильно превосходила даже тот правдоподобный парк развлечений, в котором магессе довелось находиться. Не скрывая удивления, она во все глаза смотрела на окружавшие ее яркие краски.

— Этот мир теперь и твой тоже. — Геката двинулась по дороге, и Ниджи засеменила за ней. — Надеюсь, сестра Андреа предупредила тебя, что теперь ты не сможешь никому рассказать о нем? А чтобы возвращаться сюда, нужно пройти через специальный ритуал, который «привяжет» твое сознание к этому месту. Тогда ты сможешь открывать портал сюда, где бы ты ни находилась.

— Чудесно. Прямо как в играх.

— Это не игры, Ниджи Мурасаки. Это — настоящая магия. Не те простенькие фокусы, которым вас учат в Академии.

Они продвигались по дорожке посреди пышных зеленых изгородей, приближаясь к небольшому комплексу белоснежных ротонд, обвитых плющом. Между конструкциями и внутри них передвигались — нет, скорее парили! — девушки в серых плащах, больше похожие на нимф, чем на наемных убийц. Одна из сестер с маской на глазах сидела внутри павильона с коваными цветами и держала в воздухе светло-зеленую полупрозрачную сферу. Рядом стояли две другие послушницы и что-то обсуждали.

— Сестра Райан слепа, но она отличный тауматург, — объяснила Геката, заметив взгляд Ниджи. — Она рассказывает нам, где скрывается цель, — даже не имея личного предмета. Сестра Райан не попала в Академию: там посчитали, что она не справится с обучением из-за своего недуга. Мы забрали ее и привели сюда — в место, где можно воспринимать реальность изнутри, не полагаясь на зрение.

Сложно было поверить в то, что Серые Сестры могут кому-то помочь, но Ниджи вежливо смолчала. Внезапно она вспомнила о Хайди — архивщице M.A.G.E., тоже зеленом маге.

— Может ли другой тауматург найти кого-нибудь здесь?

— Думаю, это невозможно — по крайней мере, на том низменном уровне магии, которым овладели наши современники. На самом деле, здесь все очень… Нестатично. Местное окружение целиком соткано из волшебства, как и в чертогах Богини. Эта нестабильность существенно затрудняет поиск.

Глава Ордена и ее гостья прошли мимо площадки с мишенями, стоящими в нескольких футах друг от друга. Одна из Серых Сестер выставила левую руку вперед, и татуировка, обвившая ее всю от запястья, загорелась. Правой она изящным движением провела вдоль ладони и обратной стороны предплечья — и через несколько мгновений послушница уже натягивала тетиву лука, появившегося из магической пыльцы вслед ее движениям.

— Здесь каждый из нас может управлять миром, делать его таким, каким он хочет его видеть. Изменять пространство вокруг себя, устанавливать свои собственные правила. Можно обучиться всему, на что только способна фантазия.

Ниджи хотела было сказать, что трудно придумать что-то старомоднее, чем лук, и автомат был бы куда сподручнее, но тут же сноп дюжины стрел поразил все мишени точно по центру, пробив дерево насквозь. Сестра взмахнула рукой, и стрелы растворились в воздухе, а мишени залатали себя обратно. Шутку про автонаведение Ниджи тоже решила оставить при себе.

— Сестра Фиона — превосходная охотница, — сказала Геката. — Ей даже удалось перенести частичку новых сил за пределы этого мира.

— Вся эта магия работает только здесь?

— Отчасти. Если полученные способности соответствуют твоему предназначению — потенциалу клеток спектра, как сказали бы ученые, — то это вполне возможно. Но границы между оттенками все еще строги. Наш род забыл, если вообще когда-либо знал, как это — колдовать по-настоящему. Именно этой магии немощь испугалась настолько сильно, что она до сих пор под запретом. — Геката направилась к мосту, перекинутому через небольшую реку. — С утраченным наследием нам понадобятся столетия, чтобы освоить волшебство в его первоначальном виде. Но мы ждем своего часа. Это и есть миссия нашего Ордена: хранить древнее искусство, чтобы однажды возродить его вновь.

— И как это связано со мной?

— Не все так быстро, Ниджи Мурасаки. Ты знаешь о мироустройстве еще очень мало, чтобы сразу осознать то, что от тебя потребуется. Кроме того, ты еще не вступила в Орден, так что я не имею права тебе рассказывать. Однако…

Они добрались до не очень глубокой реки — через прозрачную чистую воду можно было рассмотреть усеянное овальными камешками дно. В нескольких шагах был перекинут небольшой мост между двумя берегами, такой же белоснежный и украшенный коваными цветами, как и ротонды. Где-то вдалеке шуршал водопад: поток ниспадал с высоких, почти загораживающих солнце гор. Магессы направились к переходу, и по бокам от тропинки Ниджи заметила площадку из разноцветной мраморной мозаики. Изображенные на ней сюжеты были ей едва ли знакомы, но образ богини она определила сразу.

— Ты знаешь легенду о зарождении магии? — спросила Геката.

— Разумеется.

Все маги с детства знают ее наизусть. Семь людей вошли в Чертоги Матери, и она одарила их особенными умениями. Фиолетовому «повезло» больше всех, и теперь Ниджи вкушает плоды этого наследия.

— Так вот. На самом деле эта история сильно искажена.

— Серьезно?

Голос Ниджи был полон сарказма. Не то чтобы она верила в эту сказку — да и вообще любые разговоры околорелигиозного толка раздражали ее. Магесса всегда считала, что наличие клеток спектра можно более или менее полноценно объяснить наукой, а теория о божественном происхождении — так, для поддержания морали. Она родилась в век, когда большинство воспринимало магию как специфические законы физики: зачарование предмета считалось столь же обыденным явлением, как превращение воды в лед под воздействием низкой температуры. Просто кто-то давно договорился, что в мире все работает подобным образом — и оно продолжает работать. Кто именно этот «кто-то», она не особенно задумывалась.

— Начнем с того, что Матерь Света не богиня в обычном смысле этого слова. — Геката ступила на мост. — Она не создавала этот мир, она пришла в него на заре нашей цивилизации из другого, где магией владел каждый. Она, можно сказать, породила с помощью волшебства Семерых Посланников, которые помогали ей распространять Свет. Да, семь героев существовали, но изначально они не были смертными. Они уже обладали способностями, недоступными обычным людям.

Вдалеке у водопада Ниджи увидела скалу, над которой торчал кусок причудливого судна. Она не могла назвать его старомодным или древним — скорее, просто не из нашего мира.

— Матери больно было смотреть на немощь людей. Слабые и безвольные, они ничего не знали о Свете. И они боялись. Боялись магии и не хотели признавать ее. Новые знания пугали их…

Они перешли мост и по мощеным улочкам направились к зданию с колоннами, похожему на небольшой античный храм, но при этом с куполами. Туда же шли и эпизодически появлявшиеся на пути другие послушницы. Перед зданием росло раскидистое дерево, и Ниджи сразу подумала о типичной столице какого-нибудь эльфийского государства с древом жизни на главной площади.

— Но миссионеры встретили отпор, — продолжала Геката. — Немощь видела в них лишь врагов. Разразилась война… И Семеро решили укрыть Матерь в безопасном месте, попасть в которое можно только с помощью их артефактов. А мы — их потомки, со временем лишившиеся чистой магии и довольствующиеся только каким-либо оттенком спектра.

— Откуда вы все это знаете?

— Зона, в которой мы сейчас пребываем, и является изначальным местом обитания Богини и ее свиты. Тут много вещей — свидетельниц той эпохи. Кроме того, здесь прекрасно слышен голос Матери. Орден столетиями собирает ее историю по крупицам.

«Сумасшедшие фанатички», — подумала Ниджи. Если закрыть глаза на то, что сейчас они действительно находятся в каком-то малореальном месте, все звучит не особенно правдоподобно. Да и были ли семеро героев и какими именно — какая разница?

Внезапно Геката остановилась, прижав пальцы к уху. Переговорное устройство. Она прослушала сообщение, ответила: «Понятно, жду на центре» — и сказала гостье:

— Придется задержаться на пару минут. Срочное дело, отлагательств не терпит.

Ниджи развела руками, мол, делайте что хотите. Довольно быстро к магессам подлетели две сестры, тащившие под руки еще одну, которой явно было не очень весело. Послушницы грубо швырнули ее на брусчатку и были таковы. Сестра приняла умоляющую позу, которую в восточном сообществе посчитали бы демонстрацией величайшего раскаяния. Геката медленно повернулась к культистке и произнесла:

— Сестра Розалин.

— Да, моя госпожа. Я подвела вас, моя госпожа.

— Скажи мне, сестра Розалин, в чем заключалась твоя задача?

— Найти и убить торговца зачарованными ножами, моя госпожа.

— Что помешало тебе сделать это?

— В комнате с ним был ребенок… Я не смогла. Простите меня.

Ниджи будто ударило током. Она смотрела на молящую о пощаде сестру и каждой клеточкой чувствовала ледяную ненависть Гекаты. Это не могло кончиться чем-то хорошим.

— Это мое первое задание… Я знаю, что теперь недостойна служить вам, но прошу, поймите, мне хотелось отвести мальчика куда-нибудь подальше и затем…

— Не нужно оправданий. Задача не выполнена. Как думаешь, сколько людей из-за твоего промедления теперь получат обманом созданные клинки, в которых заключена частичка силы нашей Матери? Сколько людей успеет погибнуть от магически закаленной стали против Ее воли?

— Я не знаю, госпожа. Но я сожалею о том, что произошло. Больше я никогда вас не подведу, клянусь!

— Вот уж действительно. Никогда.

В мгновение ока Геката приставила руку к животу, воссоздала в ладонях свое грозное оружие — двухстороннюю глефу — и взмахом отрубила послушнице голову. Ниджи едва успела зажмуриться и какое-то время так и стояла с закрытыми глазами. Внезапно ей подумалось, что будь она в фильме или книге, то обязательно бы вмешалась. Встала на защиту того, кому не хотелось травмировать душу ребенка. Уговорила бы Гекату не совершать эту казнь и не разбрасываться членами культа.

Но она этого не сделала. Не вмешалась, не встала на защиту и не уговорила пощадить. Как бы ни кричали в ней ужас и негодование, Ниджи просто стояла, съежившись от чудовищного холода, исходящего от Гекаты. Она не боялась, что когда-нибудь и ее голова также покатится по тротуару, но все же цепенела перед своей будущей госпожой, словно та одним лишь присутствием могла подавлять чужую волю. Пока Ниджи решала, корить себя за малодушие или все же впрямь не стоило разыгрывать из себя героя, тело мертвой сестры взлетело в воздух желтым пеплом, и картина вновь стала приторно-идиллической. Ниджи напомнила себе, что какой бы внешний рай ее ни окружал, на самом деле она стоит прямо посреди ада, и то ли еще будет.

— Не хотела пугать тебя, — Геката улыбнулась краешком рта, рассеивая свое оружие, — но зато ты теперь представляешь, что ждет тех, кто не следует моим приказам и воле Матери. Пойдем.

Поднявшись по длинным ступенькам, они вошли в храм. Внутри было темно и прохладно. Несмотря на то что снаружи здание казалось довольно небольшим, изнутри оно выглядело в несколько раз просторнее. Колонны уходили в черную туманность, магическими облаками клубившуюся в месте, где должен был быть потолок. Члены Ордена постепенно собирались в зале напротив входа. Одна из фигур в серых плащах спешно подошла к Ниджи, и знакомый голос бомбой разорвал тяжелую тишину:

— Ниджи! Я рад, что ты в порядке!

— Рэм?!

Он откинул капюшон с лица. Это действительно был ее друг собственной персоной. Немного осунувшийся, в непривычной одежде и без очков — но все-таки он!

— Рэм… Ты… Ты жив!

— Все хорошо, Ниджи, я в порядке.

Руки ее тряслись, но она почувствовала невероятный прилив облегчения. И Даснор, и Рэм были живы — это казалось ей фантастикой покруче этого сотканного из магии мира или как там правильно. Она бы даже обняла его от счастья, но шок от только что увиденной казни словно заставил Ниджи забыть, как обычно функционируют люди. Да и обида из-за предательства все еще жила в ее сердце, и она сомневалась, что эту рану можно когда-нибудь залечить.

— Что ты тут делаешь, Рэм?

— Долгая история… Я просто хочу сказать, что… Все, что будет происходить дальше, — очень серьезно. Верь тому, что они говорят.

— Знаешь, когда мне говорят кому-то верить, мне хочется поступить строго наоборот.

— Да, но не в этом случае. Ты скоро сама все увидишь и узнаешь. Это очень важно, Ниджи. Мы многое не понимаем из настоящей магии, но… Пожалуйста, делай все так, как они скажут.

Радость Ниджи как рукой сняло. Рэм стал вести себя как культист с промытыми мозгами, и ее тошнило от этого. Да он даже никогда магом не был, а теперь рассказывает ей, что она-де ничего не понимает. Но дискуссия не состоялась: Геката всем видом показывала, что времени на болтовню нет.

— Мы поговорим позже, Ниджи. — Рэм накинул капюшон обратно. — А пока тебя ждет Посвящение. Это не больно. Но немного громко.

~~~

— Как ты мог упустить ее? Я антимагические пули тебе на что дал? Чтобы ты потратил их на фиола, до которого нам нет дела?

— Но у нас есть запрос на него. Он бы уничтожил полквартала. Черно-белые не справлялись. У них новенький экзорцист, им пока еще…

— Значит, надо было позвать кого-нибудь, раз ты не в состоянии справиться с Мурасаки сам, — перебил Файбер. — Та же Санни с радостью открутит ей голову и не будет отвлекаться на всяких беглых проклятых. Нам важно, чтобы последний удар был твоим — больше от тебя ничего не требуется.

«Молчи», — приказал себе Даснор. Не время перечить отцу и вступать в полемику — он и так уже лишил его права командования. Еще самостоятельно отправится на поиски Ниджи, а его заставит выстрелить, чтобы по закону воспользоваться Правилом Первой Крови. Нужно быть осторожнее.

— Хайди, что там у тебя?

Лохматая архивщица внимательно вертела перед собой так и сяк странную сферу, освещавшую подвал бледно-зеленым. Но даже впившись в нее глазами, она не находила нужного:

— Ничего, босс. Решительно ничего. Мурасаки невозможно обнаружить и… Симптомы изменились.

— Поясни?

— Раньше при попытке определить ее местоположение моя магия возвращалась обратно — то же самое было и с Фрейей… Единственный сигнал, который удалось получить — тот, за которым сегодня отправился Даснор. Здесь же… Магия улетает в никуда. Растворяется. Исчезает. Блокируется. Пфуф!

— Это сейчас серьезно? Похоже, ты совсем потускнела. Не мог человек исчезнуть в никуда.

— А что если ее забрали Серые Сестры? — встрял Даснор. — Возможно, они держат ее у себя, в скрытом убежище? И это мешает нам найти ее?

— Да, очень может быть, — почти пропела Хайди. — Что вы заладили со своим «потускнела» — то? Я в полном порядке!

— Если я прав, Сестры не отдадут свою добычу просто так, — констатировал тусклый, старательно пряча волнение. — Отец, ты ведь не знаешь, что они собираются с ней делать?

— Никогда этим не интересовался, да и вряд ли бы мне рассказали. Хорошо бы они пустили ее на органы… — Глава M.A.G.E. был мрачнее тучи. — В любом случае, пока что сворачиваем активные поиски. Вот уж воистину: хочешь, чтобы было сделано хорошо, — сделай сам.

— Мне очень жаль, отец…

— Да ничего тебе не жаль. Я знаю, что ты все еще привязан к этой девчонке. Как был бесполезным, так и остался.

Даснору пришлось по-настоящему прикусить язык, чтобы не нагрубить в ответ. Файбер повернулся к сыну и заявил:

— Если судьба будет благосклонна и мы встретим Ниджи Мурасаки еще раз… Я пойду с тобой и лично пронаблюдаю, чтобы ты выполнил задание. Все понятно?

— Да, отец. — Даснор спросил себя, не слишком ли много ненависти с его стороны все же вышло на поверхность.

— Хайди, держи меня в курсе. Если появится сигнал Мурасаки, дай знать сию же минуту.

— Окей, босс. — Она покрутила рукой, и зеленая сфера пропала, погрузив подвал в привычный полумрак.

~~~

Несколько дюжин человек встали по периметру зала, по центру которого высилась статуя Матери Света — такую же можно найти в любом светилище, но было и кое-что необычное: фигуру окружили комочки энергии, переливающиеся всеми цветами спектра. Большинство из них вертелось будто бы по орбите вокруг головы статуи, создавая ей своеобразный нимб. Непривычны были и семь фигур, расположенные вокруг многокрылой, — те самые защитники, пришедшие из другого мира. Ниджи всмотрелась в мраморных посланников и поняла, что все они были бесполыми. Один из них походил на скульптуру, стоявшую с Богиней Света в подземном светилище, где они нашли щит. От этого Ниджи стало не по себе, словно она увидела дурное предзнаменование.

Женщин в зале было значительно больше, чем мужчин, однако элементалистка успела заметить несколько Братьев. Рэм выбился в первый ряд и подавал ей сигналы, которые она не была в состоянии расшифровать. Геката вывела Ниджи к центральной статуе и встала рядом. Инструкций у девушки никаких не было, поэтому она лишь с замиранием сердца слушала речь главы Ордена:

— Сегодня мы с особой гордостью принимаем в свои ряды сестру Витторию — представительницу древнего самурайского рода, элементального мага фиолетовой крови.

Ниджи едва ли не прыснула со смеху — это они серьезно хотят дать ей имя основного персонажа в онлайн-игре? Конспирация высокого уровня, не иначе. Но веселиться пришлось недолго: вокруг послышался гневный ропот. Вряд ли кто из Сестер решился бы открыто высказаться против наличия фиола в своих рядах, но неодобрение явно чувствовалось в их перешептываниях.

— Тишина! Да, она была проклята, — продолжила Геката, — но это не значит, что мы боимся ее. Сестра Виттория — такая же, как и мы с вами. Более того, она сильнее многих из нас. Она носительница силы легендарного артефакта, и поэтому станет одной из Освободителей. Получив Щит Богини, мы как никогда близки к завершению нашей Великой Миссии!

Ниджи не была в курсе, что это значит, но культистки явно одобрили такой поворот событий. Или они впечатлены, что у нее есть сила артефакта? Неясно. Магесса посмотрела на Рэма, и тот едва заметно поднял большой палец вверх в качестве поддержки.

— Проклятые — одна из причин, по которым мы отправляемся завершить Великую Миссию наших предков. Во времена Матери не было проклятых и не-проклятых. Настоящая магия — белая и чистая, бесконечная и всемогущая. Мы обязаны вернуть ее, напомнить человечеству, что такое быть магом!

Все согласно загудели. Ниджи хотела бы, чтобы это все было наигранно и демонстративно, но культистки явно были настроены серьезно. От этого становилось неуютно — примерно как когда ты единственный трезвый на вечеринке алкоголиков.

— Скажи, сестра, готова ли ты посвятить свою жизнь великому делу и беспрекословно слушаться главу Ордена, Гекату, кем бы она ни была?

По спине Ниджи побежал холод. Пути назад нет. Даже если она сейчас откажется, никто не выпустит ее отсюда живой. Пересохшим от волнения голосом она произнесла:

— Да.

— С этого момента сестра Виттория становится новым членом Ордена, служащего во имя Матери Света!

Ниджи плотно сжала губы, почувствовав, как ее обволакивает странная энергия. Перед глазами все слилось в аморфную серую массу. Геката подождала, пока одобрительный шум приутихнет, и продолжила:

— А теперь, вопреки традициям, вместо Гимна Свету мы исполним Молитву о Потерянных Детях, чтобы продемонстрировать Сестре поддержку всего Ордена. И пусть Свет укажет ей дорогу.

«А это еще что за чушь?» — только и успела подумать Ниджи, как Геката запела. Голос ее был робким и нежным — так дети исполняют госпелы в церкви. Магесса застыла, и мурашки побежали по ее телу с первой строчки.

Слышишь, дети стонут?

Горечь в голосах.

Их молитвы тонут

В полных боли небесах.

Кровь другого цвета

Льется в жилах их,

Слышишь, Матерь Света,

Их предсмертный тихий крик?

Ниджи почувствовала, как звуки вибрируют у нее в подкорке. Она заметила, что по залу стала летать магия — едва-едва видимая, словно пыль в солнечном свете, а огоньки у статуи стали гореть ярче. Кто-то на заднем фоне затянул мычание, постепенно разветвляющееся в многообразие полутонов а капелла.

В пламенном забвенье

Их горят сердца.

Из порочных звеньев

Выкована их тюрьма.

Просим мы спасенья,

Жаждем мы ответ.

Долгий путь к прощенью

Пусть укажет Чистый Свет.

Голоса нарастали, отражались от стен храма, укутывали Ниджи в приятное несуществующее одеяло. Она приказала себе не теряться — наверняка такие песни используются в сектах для погружения в транс. Но сопротивляться было сложно: уж больно проникновенно получалось у Сестер. И все громче и громче, трагичнее и трагичнее. Ниджи поняла, что это не просто оккультная песня. Это действительно магия, обволакивающая тебя, настраивающая, ведущая. Если обычная музыка имеет здесь столько силы, то страшно подумать, какой мощью может обладать все остальное.

Горн взывает, слышишь?

Эхом пляшет звук.

Каждый хочет выжить,

И врагом стал близкий друг.

Ниджи украдкой посмотрела на Рэма, молитвенно сложившего руки у груди. Он глядел на нее с верой — верой, что все будет хорошо. Если даже он не потерял надежду… Возможно, стоит попробовать то, что предложат ей эти культистки. Да и был ли у нее теперь выбор?..

Небо не на месте,

Близится гроза.

Нам не страшно вместе,

Руку протяни, Сестра.

Просим мы спасенья,

Жаждем мы ответ.

Долгий путь к прощенью

Пусть укажет Чистый Свет.

Все стихло. Ниджи слышала свое сердцебиение. Цветные огоньки по-прежнему кружили в воздухе, но больше никто и ничего не шевелилось. Девушка приросла к своему месту, словно потеряв способность двигаться. Поэтому она даже не дернулась, когда заметила, что Геката застыла с протянутой в ее сторону рукой — она сделала это еще на соответствующей строчке. Повинуясь какому-то безумному решению в своей голове, Ниджи скинула с себя оцепенение и взялась за ладонь главы Ордена — она была ледяная, словно у самой смерти.

Геката улыбнулась своими ярко-красными губами, из-под ее капюшона сверкнули морозящие душу небесного оттенка глаза.

— Добро пожаловать домой, сестра Виттория.