Книжный Трактир

Аксинья Сергеевна Правдина, 2022

Однажды молодой писатель попал в трактир, где травили байки. Она прослушала каждую, записывая за кружкой пенного напитка. Добро пожаловать в трактир "У писателя", где за хорошую историю можно получить тарелку похлебки и ночлег. Это сборник писателя-марафонца. Мечтающего рассказывать истории. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.Является сборником рассказов собранном из разных марафонов

Потерянное дитя

На душе у Серафима было неспокойно, метка защиты обжигала. Заставляла его думать не о жертве, которую он держал за горло, а о своей цели. В его голове вспыхнул образ маленькой испуганной девочки. Метка тянет его к ней. Он страж, и жизнь подопечного была превыше всего.

— Вот черт! — грубо выругавшись, он бросил труп на мостовой и пошёл к машине. Если она умрёт, то следом умрёт и он. Ладно, о плохом думать рано, он успеет. Серафим набрал номер старой знакомой. Долгие гудки и противный голос автоответчика. Он стукнул по рулю. Кожа рядом с меткой стала гореть изнутри, вызывая сильную боль. Наплевав на правила ПДД, он утопил педаль газа в пол, выжимая всё, что можно, из этой колымаги.

Остановив машину возле старого обшарпанного кирпичного дома, он вздохнул: «Неужели нельзя было купить себе что-то получше? Не удивлюсь есть там есть тараканы»

Выйдя из машины, он прислушался. Дикий детский крик, вперемешку с матом. Детский голос он хорошо знал — малышка Ксения. Сработал рефлекс и в считанные секунды мужчина оказался в доме, закрывая собой плачущую малышку.

— Какого хрена тебе надо, урод? — мужчина был изрядно пьян, язык у него заплетался. Грязный, небритый, жалкий. Разве можно было так себя запустить? Сколько он уже пьёт? Месяц или два? Серафим схватил его за руку, и девочка вскрикнула от страха. Где её мама со старшим крысенышем? Что-то и намёка на них не слышно.

Посмотрев на девочку Серафим нахмурился и решил, кое-что сделать.

— Зажмурь глазки, солнышко, и крепко закрой ладошками, — он улыбнулся, стараясь не напугать. — А ещё можешь спеть дяде Сэту какую-нибудь песенку! — девочка испуганно задрожала, но выполнила его просьбу. Маленькие ручки закрыли глаза, а Серафим ощутил аромат крови, такой сладкий и лёгкий. Нельзя думать о еде. Не сейчас. Малышка на первом месте. Ксения тихо запела. Развернувшись, Серафим толкнул мужика в другую комнату и закрыл за собой дверь.

— Теперь с тобой, скотина, — вампир был в ярости.

— Слышь, мужик — мужчина попытался встать, но из-за выпитого получалось плохо. Жалкое зрелище, как и сам человек. Серафим схватил его за грудки.

— Слушай и запоминай, подобие человека, ещё раз ты тронешь девочку, и я оторву тебе руку и, засуну их в твою вонючую глотку и достану через задницу! Ты меня понял? — вампир схватил мужика за руку и вывернул кисть. Под характерный хруст кости раздался человеческий вопль.

— Хотя ты прав, — Серафим сделал вид, что задумался. — Зачем мне повторять, когда я могу забрать всё, что считаю нужным прямо сейчас? — отпустив мужика, Серафим схватил его за волосы и потянул влево. Клыки погрузились в человеческую плоть слово нож в подтаявшее масло.

Мужчина начал дёргаться от испуга, пока в кровь не попала слюна. Из плюсов таких укусов, что Серафим мог подчиняться себе жертву. Один из талантов, на ряду с особо острым нюхом.

Выпив совсем немного он остановился. Оторвавшись он посмотрел на мужика: у того на губах блуждала блаженная улыбка.

— У тебя аллергия на алкоголь, а ещё, — Серафим оглянулся. Увидел в углу красный угол и поморщился. — Ты набожный, до усрачки. И жену свою обожаешь. А девочку забрал родной отец. — В первые минуты после укуса, чтобы вампир не сказал — засядет в голове, как чистая правда. Мужик кивнул и вырубился, упав набок.

Серафим вздохнул, клыки ещё кололи, да и глаза были алыми. Он достал очки, чтоб не напугать девочку. Открыв дверь вошёл в комнату. Ксении не было видно, а маленько сердце испуганно стучало. Спряталась. Он нехотя напугал её, сломав этому козлу руку.

Медленно он обошёл комнату, и остановился рядом со шкафом. Тук-Тук. Словно птичка. Серафим улыбнулся и открыл створки. Девочка забилась в угол шкафа и заплакала. Он был для неё незнакомцем, злым дядей и реакция на него была понятной.

Темные волосы девочки были спутаны, платье на ней грязное и порванное. Сколько она была с ним одна? С этим подобием человека. Метка ещё вчера начала ныть, Серафим не предал этому особого значения. А как оказалось зря.

Без промедления он подхватил испуганную малышку на руки. Та вскрикнула от страха заплакав ещё громче.

— Тише маленькая, всё хорошо. Дядя Серафим тебя не обидит, — он пытался придать голосу немного нежности. Девочка начала сопротивляться. Серафим сжал её чуть сильнее, стараясь не навредить и не уронить кроху.

— Ты забыла меня, да конфетка? Я твой крестный!

От неё пахло по-особенному: сладкая вата, ваниль, розы и что-то ещё, более тяжёлое. Как запах горящих поленьев и лаванды с розмарином. Этот аромат он хорошо знал.

Аромат крови, говорил о принадлежности. О естестве этого маленького существа. Что дитя не человек и кровь её, как магия, текущая словно мёд по венам. Сладкая маленькая конфета.

Кровь Суворовых. Правящей семьи.

Маленькая девочка — архат. Такой же, как и его названый брат. Даже похожа на Святослава. Серафим погладил малышку по голове и пальцы начала колоть приятная вибрация.

Отозвалась на него. И это плохо. Значит её время пробуждения близко.

Что с ней делать, Серафим не знал, девочка вымоталась и спала на заднем сиденье его машины. «Как же ты похожа на Святослава» — подумал вампир.

Серафим взял телефон и набрал заветные цифры, гудок ещё один.

— Аморе, Серафим Александрович! — в трубке раздался мужской спокойный голос. Сэт на секунду опешил. Голос принадлежал не другу.

— Аморе, Виктор Владимирович, я хотел услышать Свята. У меня для него важная информация, — выхода у него не было, девочку обратно вернуть к матери он не мог.

— Скажи мне, я передам, когда он придёт в себя, — в голосе у собеседника промелькнула усталость.

— У Святослава есть дочь. Алена родила её и скрывала долгое время. Ребёнку четыре, я забрал её у матери. Девочка находилась в опасности. Сейчас её жизни и здоровью ничего не угрожает. Я хочу подать прошения, чтоб малышку забрали на родину к отцу и воспитали согласно нашим законам. Среди людей ей места нет. Они алчные и жестокие, особенно по отношению к своему потомству, — он говорил, словно это был отчёт о проделанной работе. Холодно и равнодушно. Сказывались годы службы в секретном подразделении.

–Достоверность информации? — собеседник хмыкнул, голос его стал жёстче. Серафиму стало не по себе. Если он ошибся и малышка не дочь Святослава, то его зароют в этот же момент, а девочку отправят в приют в империи. Детей не убивают никогда. Их выращивают, как цветы, и воспитывают под идеалы империй.

— Метка отзывается на ребёнка, и мать сама подтверждает связь с вашим сыном.

— Это не показатель достоверности.

— Я понимаю, господин, и готов привезти ребёнка вам… — речь его было быстрой сбивчивой, он хорошо знал нрав Виктора Владимировича. Если кто-то подводил его, то оказывался в месте похуже, чем ад.

— Нет. Я приеду сам. Надеюсь ты не разочаруешь меня и девочка действительно Суворова. До встречи, крестник, — собеседник отключился и Серафим не успел ничего сказать.

Влип так, влип. Виктор Владимирович напомнил о родстве. Значит спрашивать будет строго. Хорошо не назвал блудным сыном как отец. Взглянув на малышку, он кивнул своим мыслям, малютка свернулась клубочком и тихо сопела, смотря цветные сны. Скоро всё закончится, и её, как лодку, затянет в водоворот жёсткого взрослого мира.

— Прости кроха, детство кончилось, — он завёл мотор, и двинулся в сторону центра.

***

Прошло три дня.

Серафим ходил несколько дней поглядывая на телефон. За время, что малышка с ним, он очень привязался к ней. Его холостяцкая квартира от именитых дизайнеров, стала детским садом. Изрисованные восковыми мелками стены, игрушки, валяющиеся по углам, заколки и резиночки на поверхностях. А ещё мультики. Серафим улыбнулся — мог ли он знать, что хороший мультик можно смотреть десять раз на дню.

Радовало и то, что она оттаивала. Доверять начала, разговаривать и лучисто улыбаться. Только рассказы Серафима не радовали. И появилась желания убивать тупоголовых людей.

***

— Так конфетка давай кушать завтрак стынет! — Серафим зашёл в комнату, но малютки не было, зато на стене была картина. Небольшие синие кружки, размером с шарик для пинг-понга. Малышка, пока он варил кашу, рисовала красками и видно решила немного украсить комнату. Вампир улыбнулся, ругаться не было смысла — он сам не доглядел за ней.

–Ксения ты где спряталась? — никто ему не ответил, только в углу, где стоял шкаф быстро-быстро забилось маленькое сердце. Серафим открыл створку: рубашки все были перепачканы, а Ксения сидела в углу, прижав руки груди.

— Вот где мой маленький мышонок, — он сел на корточки, чтоб быть с ней на одном уровне. Малышка подняла глаза на него, как котёнок, взъерошенный и испуганный. Серафим протянул руку и тут неожиданное: Ксения заплакала и выставила свой грязные ладошки вперёд, закрывая голову, думая, что тот её ударит.

— Ты чего плачешь, Ксюш? Я же не ругал и даже пальцем тебя не тронул, — голос его резко сел, с осознаем последний фразы. Тронул, ударил. Просто занёс руку, хотел взлохматить её волосы. Протянув руки он, вытащил упирающегося ребёнка и посадил к себе на колени прижимая к груди.

— Всё хорошо, я тебя никогда не обижу. Я буду защищать тебя всю жизнь, принцесса, — голос предательски сорвался.

— Даже от Владика и папы? — подняв голову спросила его девочка. Серые, полные слез глаза, казалось, смотрели прямо в его чёрную душу, спрашивая его естество"спасёт ли он её? Станет её рыцарем?"

— Конечно! Даже от вездесущих комаров! Честное слово! А красиво ты стены украсила, меня научишь так рисовать? Что означают эти рисунки? — он попытался отвлечь малышку от плохого. Но получилось плохо, она снова сжалась.

— Светлячки из мультика, — он улыбнулся и похвалил Ксению. Отвёл ванну. Каша уже безнадёжно остыла к тому времени, как они зашли на кухню.

***

Сейчас он сидел один на кухне, вертя это глупое мобильное устройство в руках, желая, чтоб о нем с девочкой забыли. Он совершил малодушно ошибку, позвонив господину.

Он мог также воспитать её, как родную дочь. Дать счастливую жизнь, вольную от правил дворца. Он хорошо помнил, как страдал его друг от жёстких правил, публичности, ненависти и лизоблюдства. А ещё ответственности, которую насаживали каждую минуту.

“ Святослав, ты — будущее империи! Они все смотрят и равняются на тебя! Ты — будущий король!”. И он соответствовал. Пока не взбунтовал, не полюбил и обжёгся. И сошёл с ума.

Телефон в руке зазвонил, разрушая тишину и мечту о спокойной жизни. Он взглянул на дисплей и нажал кнопку принять.

–Аморе, Виктор Владимирович,

–Аморе, Серафим, мы будем минут через десять.

Телефон снова замолчал. Серафим сжал его в руке, превращая кучку осколков. Он закрыл глаза.

— Тебе больно! — вскрикнула Ксения, вбегая в кухню. Детские пальчики тронули руку, в которой остались обломки. Он не заметил, как повредил ладонь. Кровь стекала с неё на пол. Глупенькая. Переживает за него, а он разрушил её жизнь.

— Нет, цветочек, мне не больно, — но на душе стало так погано и тоскливо, что хотелось завыть. Серафим предал её, это сокровище, которое обещал защищать любой ценой. Он стал перед ней на колени и обнял. Маленькая ручка легла ему на голову.

— Не плачь, дядя.

***

— Я рад, что вы поверили мне и приехали, — малышка исчезла, как только услышала дверной звонок. Наверное, забилась куда-то и выйдет, когда уйдут гости. Она сделала так же, когда приходил Алек. Его правая рука.

И за час до того, как появились гости, Алек предупредил что в"гнезде"странное волнение

Приглашающе махнул рукой в сторону кухни. Гости молча прошли. Виктор Владимирович по-хозяйски сел за стол и чуть искривив уголок тонких губ осмотрелся.

— Я надеюсь, ты не стал бы шутить такими серьёзными вещами. Где девчонка?

— И молись, чтобы мать девочки подтвердила твои слова, — с недовольством сказал второй гость.

Серафим стал ворошить память, пытаясь вспомнить имя. Он точно знал, кто это.

Мужчина приподнял край губы в полуулыбке и протянул руку.

— Дедал Сальери, доктор медицинских наук, ты явно забыл меня, — Серафим пожал ему руку, ругая себя за оплошность. Он знал Дедала хорошо, маленьким видел его постоянно в своём доме. И не узнать было стыдно.

— Вы изменились с последней нашей встречи, — светские разговоры… как Серафим отвык от них. Находясь в само изгнании, вдали от королевского двора, принял общение людей без титулов и лоска высшего общества.

Серафим обернулся на еле слышные шаги. Прячась за дверной косяк, выглянула малышка. Она долго изучала гостей и сделала шаг назад, в коридор. Маленький пальчик указал на Виктора Владимировича:

— Вы пришли за мной, чтобы отвести к папе? — строго спросила девочка, и смешно задрала нос вверх. Серафим бросил взгляд на его величество.

Тот ухмыльнулся, встал и сделал пару шагов к малышке. Сел перед ней на корточки, стараясь быть с девочкой на одном уровне.

— Ты знаешь кто я? И можешь сказать, где твой папа?

— Нет, но вы хороший. Тётя так сказала. Она и к папе приходит. Она мне показала его и монстров. Папе плохо, из-за неё, — Ксения хмурилась, лицо её было сосредоточено и чуть насуплено.

То, что она говорила, было необъяснимо и непонятно. Серафим малодушно подумал, что девочка бредит.

— Тётя, говоришь? Как она выглядела? — Виктор Владимирович, старался говорить с малышкой спокойно, боясь спугнуть. Но знал одно — ребёнок говорил правду. Она даже внешне похожа на его сына как две капли.

— В тёмном балахоне, как смерть, с маской.

— Дедал, у тебя есть фотография зарисовки Свята? — спросил Виктор Владимирович.

Вампир достал телефон и протянул его Виктору.

— Она, малышка? — девочка кивнула. Глаза её сделались черными. Дедал и Виктор переглянулись. Дела были плохи. Болезнь не пощадила и этого ребёнка.