Как великан Колька драконьим горлом заболел

Акулина Гаврилова, 2020

Вот как в жизни бывает – идешь ты себе спокойненько, никого не трогаешь, а тут бац! Откуда ни возьмись избушка говорящая, а в ней Кикимора настоящая. Ну как тут пройти мимо? Вот Колька не сдержался и не прошёл… Только в избушку не зашёл, а саму Кикимору за нос на улицу вытянул! И заболел. Страшной сказочной болезнью, лекарство от которой только в самой сказке найти можно.

Колька Савоськин не был хорошим мальчиком. По крайней мере, так говорили тётя Надя из соседнего подъезда и баба Галя из квартиры напротив. А всё потому, что он всего-то лишь маму не слушался. Ну, как не слушался? Слушался. Только очень редко и очень плохо. Вот, например, скажет ему мама:

— Коленька, далеко от дома не гуляй, скоро тетя Аня придёт, стричь тебя будет.

А Колька и не уходит далеко! Он тут, рядом, в соседнем доме в Васькином шкафу прячется. Ну разве ж это далеко?

Или вот попросит его мама хлеба к обеду купить. А Колька пойдёт в магазин и вместо хлеба пачку галет притащит. А что? Мама хлеб всё равно не ест, она на диете постоянно, а Колька лучше галетами похрустит. Потому что просто обожает галеты! Особенно с кефиром. А мама ругается. Но тут его папа поддерживает, он тоже галеты любит, как Колька.

А уж как Колька кричать и горлопанить любит… Тут уж ему равных нет. Мама чаще всего именно поэтому замечания и делала:

— Коля, что ты так кричишь? Сейчас все соседи подумают, что ты страшно болен.

А он ведь и не кричал совсем, просто играл в пещерного человека, жил в пещере, а там эхо.

Бывало, ещё на улице или в магазине в очереди начнёт Колька в разведчика играть. И всё бы хорошо, но разведчика рассекречивает суперсекретный вражеский агент Фукс, а Колька, он ведь тоже не лыком шит, ка-ак выпрыгнет да ка-ак закричит:

— А ну сдавайся, морда вражеская!

И что ему делать? Сдаётся, конечно. И продавщица сдаётся, и дяденьки с тётеньками, и даже полицейский один раз сдался. И только мама хватает за руку и шипит:

— Ты что себе такое позволяешь? Ты же в общественном месте!

Ну разве же Колька виноват, что подлый Фукс его именно в общественном месте рассекретил? И что ему ещё остаётся? Только идти на опережение — пугать боевым криком. Тем более что любит Колька кричать. Вот только в этом даже папа его не поддерживал — как на природу отдыхать поедут, так папа и начинает:

— Чего кричишь, как голодный лось, сейчас всю рыбу распугаешь!

Как будто рыбы лосей боятся. Или того хуже:

— Колька, а ну тише, ёж тебе в ухо, на твои крики уже медведи собираются, а мы с мамой их сыном кормить не планировали.

Обидно. Нет, с кормлением медведей всё понятно, Колька и сам обедом становиться не планировал, а вот с ежом… За что его в ухо-то? Да и ежа жалко.

Вот только послушности все мамины и папины замечания ничуть не добавляли. И звук не убавляли — как кричал, так и кричит. Ну разве что поёт иногда, но тоже криком. Встанет, бывало, в коридоре или подъезде, ладошки рупором сложит, чтоб ещё громче быть, и ка-ак запоёт:

– Живёт моя награда в высоком терему,

А терем тот высокий взлетает на луну.

Собрались мы с друзьями во внеземной поход

И спрятали надёжно под крышей луноход.

Когда соседи первый раз Колькино пение услышали, сразу принялись на космодром звонить об угоне лунохода сообщать. Хорошо, что им не поверили. А может, просто все луноходы в этот момент на местах стояли, обедали. Ну да, в общем, так или иначе, а Колькина громогласность и в пении до добра не доводила. А тут ещё с ним такое приключилось…

В общем, гулял как-то Колька Савоськин по тёмному лесу. Ну как, по лесу, по парку рядом с домом. Он в этом парке каждый день с друзьями играл, а в этот раз один пришёл. Гришку мама не отпустила, Сашка на музыку записался, а Юрка с Лёшкой уроки делали. И поэтому Колька просто бродил между деревьев и, на всякий случай, строил планы на завтра. Как он с мальчишками будет в пиратские догонялки играть, куда они клад зароют и кого будут брать на абордаж. Он даже нашёл пиратский штаб-корабль, на котором можно будет понарошку уходить от погони и прятаться в секретном гроте. Правда, этот корабль больше похож на избушку, но что мешает избушке быть понарошку кораблём? Правильно, ничего. Нужно будет ещё флаг на неё повесить.

Колька обошёл вокруг избушки в поисках места для флагштока и вспомнил… Вспомнил, что ещё вчера никакой избушки здесь не было! Лужа здесь была под берёзой, а избушки не было. И откуда только она вдруг появилась? Сама, что ли, пришла?

— А разве избушки сами ходят? — вслух спросил Колька, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А то как же! Ходють, конечно! И моя ходить, и сестрицы моей, бабули Ягули. Слыхал про такую?

— Конечно, слыхал. А вы где?

Колька огляделся по сторонам, но никого так и не увидел.

— И вообще, кто вы и как здесь очутились?

— А вот это, милок, вопрос — всем вопросам вопрос! Нет, ну кто я, это и не вопрос вовсе, Кикимора я Болотная. А вот как мы с избушкой моей здесь очутились — ума не приложу!

— Хорошая шутка, — усмехнулся Колька. — А что же вас не видно нигде, тётенька Кикимора? Может, вас уже волки съели, а вы и не знаете?

— То есть как это волки? Не могут они! Ей-ей не могут! Дружим мы с ними очень. А я за-ма-ски-ровалась просто. Понимаешь, нельзя чтобы нас, сказочных, вот так средь бела дня не сказочные видали. Заболевают они тогда. Страшной хворью сказочной заболевают. И нет от той хвори никакого лекарства в вашем не сказочном мире.

А Колька послушал-послушал, да и рассмеялся:

— Да враки всё это! Нет здесь никаких Кикимор и ходячих избушек, просто вечером новый аттракцион поставили, и кто-то его раньше меня нашёл. Осталось узнать, кто там внутри прячется…

Колька схватился за дверную ручку и попытался открыть дверь. Только у него почему-то ничего не получилось — дверь как будто сопротивлялась и даже немного толкалась.

— Ты что, её изнутри, что ли, держишь? — спросил Колька, продолжая тянуть и дёргать ручку на себя. — Имей в виду, я всё равно узнаю, кто там от меня прячется!

–Дичиво ты ди уздаешь, и воопче, педестадь тядуть медя за дос!

И тут его дверь ка-ак толкнула! Колька аж с порога упал и на землю шлёпнулся. Хорошо не в лужу, а то бы ещё от мамы за грязные штаны получил по первое число, а так просто пыль стряхнуть.

— Ты чего дерёшься-то?

— А ты чего, русского языка не понимаешь? Сказано тебе — нельзя тебе меня видеть, хворью лютой заболеешь. Так нет, ты старших не слухаешь, всё по-своему сделать норовишь, вот и поделом тебе будет! — сказала так Кикимора и принялась размаскировываться.

А Колька даже глаз оторвать не может, всё одно — таращится. И видит, как сперва дверная ручка в нос картошкой превратилась, потом на неё прям из двери глаза «выкатились», затем щёки, уши и зелёные волосы. И как это всё могло в двери спрятаться? Ну точно, волшебство! Потом р-раз — и Кикимора уже целиком стоит, в полный кикиморский рост, чуть меньше Колькиного. Нарядная такая, с мухоморами в косы вплетёнными, в сарафане в зелёный горошек и вязаной из мха шали. Колька даже дар речи потерял. Не от красоты, конечно, от неожиданности. А Кикимора вздохнула и сказала:

— Ну вот зачем я так, а?

— Не знаю… — неуверенно ответил Колька. Да и как тут уверенно ответишь, когда не знаешь, о чём речь идёт.

— А ты зачем?

— Тоже не знаю…

— Вот заладил — не знаю, не знаю… Делать-то теперь что? Ты-то ведь таперича хворый!

— Да? А я и не заметил.

Колька пощупал себя за голову, лоб, уши, нос, горло, даже попытался покашлять, но больным он себя ничуть не ощущал.

— Это пока. Сказочная болезнь, она так сразу не появляетси. И запросто не лечитси. Эх, придётся тебе, добрый молодец, за лякарством в сказку идти.

— Да за каким лекарством, если я здоров? Вот, смотрите!

Колька попрыгал на одной ноге, повертел головой и дважды кувыркнулся.

— Разве может больной вот так? Или так…

И Колька приготовился петь. Он уже даже придумал весёлую песню про Кикимору, про то, как расцветали в косах мухоморы и цвели веснушки на носу, но… Вместо песни из горла вырвались клубы белого дыма!

— Ну точно, драконье горло! — сказала Кикимора и зачем-то побежала в избушку.

— Как это — драконье горло? — прошептал ей вслед Колька.

В ответ Кикимора зазвенела какими-то баночками и скляночками, загремела посудой и выскочила вся перепачканная мукой.

— Самое что ни на есть сказочное молодое драконье горло. И тебе, пока оно не окрепло, нужно быстрее в сказку собиратьси, а то, неровён час, огнём дышать начнёшь, — сказала так и обратно в избушку убежала.

Вот теперь Колька испугался не на шутку. Как представил себе, что может в магазине всё мороженое своим огнём растопить или, того хуже, обжечь кого-нибудь, так прям аж коленки затряслись. Нет, есть, конечно, и хорошая сторона. Можно, например, попкорн без печки жарить, помогать родителям костёр разводить. Спички ведь детям не разрешают, а тут всегда с собой свой огонь. Можно ещё в школьной столовой подрабатывать — шашлык жарить. Но плохого всё-таки больше, а значит, что от этой болезни нужно непременно вылечиться. Колька перешагнул через порог и очутился в тёмной и душной комнатушке, такой маленькой, что если попробовать лечь на пол, то ноги непременно будут торчать из дверей наружу.

— Послушайте, тётенька Кикимора, а как я в сказку то попаду? — набравшись храбрости, спросил Колька.

— А в этом, милок, я тебе помогу, только ты обожди чуток. Самую малость осталось. Вот сейчас испечетси и-и-и-и… только в путь! Ты, главное, гляди, за ним поспевай, никуда не свертай, ни на шаг не отставай, а как в сказку явишьси, поблагодарить не забудь.

Кикимора хлопотала возле небольшого стола и что-то складывала в корзинку. Здорово. А если его по дороге кто-нибудь встретит? Ведь засмеют! Ладно, дымовое дыхание, его так сразу и не видно, да и если увидят, решат, что фокус, но корзинка… Девчонка он, что ли?

А Кикимора продолжала:

— Сбоку от тебя, слева… Нет, справа, три колодца стоять будуть: золотой, серебряный и медный. Так ты водой из золотого лицо умой, из серебряного — грудь и шею, а из медного напейся вдоволь. А аккурат за колодцами яблонька растёть, яблочки на ней все крупные, румяные, а одно — маленькое да зелёненькое. Так ты румяных не тронь, а зелёное то сорви да с собой возьми, оно тебе пригодитси.

Колька смотрел на Кикимору во все глаза. У него было столько вопросов! Например, что она делает, зачем и когда пригодится яблочко, почему она вместе с ним в сказку не собирается и что это вообще за лекарство такое? Но спросить никак не решался. А то вдруг пока Кикимора ему отвечать будет, забудет, о чём сказать хотела.

Иллюстратор Рузалия Сафина @ruzaliya.ramzievna

А между тем корзинка уже стояла полнёхонька и даже салфеткой кружевной для красоты накрыта. Из-под белого кружева торчали несколько стеклянных бутылок, заткнутых мухоморами, какие-то пахучие травы, камыш и, кажется, пирожки.

Конец ознакомительного фрагмента.