С греческого «защитница»

Алекс-Мари, 2019

Сашке хорошо в родном городе, здесь все самые близкие ее люди, но она рвется из дома, желая обрести самостоятельность. Ведь она давно сама принимает решения, и сейчас она поедет в Москву, чтобы состояться в жизни. Как это будет, она пока не знает, но уверена, что сможет получить желаемое. Однако, всё сразу идет не так, как она представляла. Вместо увлекательной работы в столице униформа горничной в загородном доме богатеньких иностранцев. А вместо новых друзей и походов по музеям внезапно обретенная сестра-близнец.

Не так давно.

— Тужься, милая, тужься!

Изогнувшаяся в страдании, молоденькая девушка краснела лицом и рычала утробно, выдавливая из себя новую жизнь. Ребенок выскользнул в раскрытые ладони акушерки, женщина подхватила новорожденного, и передала неонатологу. Роженице было все равно. Она размазывала стекающие по скулам капли и тихонько подскуливала.

— Ну, чего ты плачешь?! — весело и громко спрашивала акушерка, — смотри, какая девчушка у тебя! Красавица!

Она совала ребенка в лицо свежеиспеченной матери, но та отворачивалась и хотела только одного — чтобы от нее отстали и убрали орущего младенца. Почувствовав новую потугу, она застонала.

— Ну-ка, давай поработаем еще! — ребенка тут же убрали, акушерка, сменив перчатки, снова присела на круглый табурет в ногах страдалицы.

И снова минуты, кажущиеся часами, режущая боль, хотя, кажется, уже не такая, как в первый раз, и снова — влажный хлюп и облегчение.

— Девочка! — объявила акушерка, — ну, счастливая ты, подружек себе родила!

Роженица прикрыла глаза. Ее теребили, давили на живот, потом плюхнули сверху что-то холодное, и все это время говорили, говорили, задавали дурацкие вопросы по поводу имен… А она хотела спать, спать… Наконец, ее оставили в покое.

***

— Ну как там наша мамаша? — женщина в розовой пижаме медсестры оторвалась от книжки, взглянув на вошедшую коллегу.

— Ой, — махнула рукой та, — недоразумение! Ничего не говорит, ни имени, ни фамилии от нее не добились, откуда она взялась на нашу голову?! Ей на вид лет шестнадцать максимум, бедняжке. Но одета хорошо, трусишки кружевные, значит не бомжиха. И не худая, и ручки ухоженные.

— Да-а, — протянула первая, — бывает же… ну, может с утра вспомнит, как она оказалась ночью возле роддома с головой ребенка между ног. Хорошо хоть ума хватило прийти, а то, знаешь, случаи всякие бывают. Родит в туалете и выбросит. Или еще того хуже…

— Не говори! — акушерка налила из полосатого термоса чай в глубокую кружку, — хорошие девчонки у нее родились, доношенные, крупные. Орут вон в детской, сиську просят, сейчас Катя смесью накормит, вряд ли у мамаши молоко есть. А утром уж сама. Намается она, грудь — смех один, прыщики.

— Ну, значит будут искусственники, — равнодушно зевнула медсестра, — я полежу пару часиков?

Акушерка кивнула.

— Спи, разбужу, если что.

Медсестра не заставила себя уговаривать, улеглась поудобнее на диване, подсунув под голову маленькую подушечку, еще раз сладко зевнула и прикрыла глаза.

Проснулась она от громкого хлопка и голосов, села, оглядываясь осоловелым взглядом.

— Как это — нет?! — старшая акушерка грозно смотрела на молоденькую педиатрическую сестру, а та заламывала руки.

— Ну так — нет! Я принесла одну из девочек кормить, в палате было пусто. Думала может она в туалет ушла, ждала-ждала…

Медсестра мгновенно поняла, что произошло и вскочила на ноги.

— Искали? — голос старшей повышался до визга, это означало, что она в панике.

— Да, — педиатрическая чуть не плакала, — везде искали, нету.

— Уму непостижимо! — хлопнула себя ладонями по бедрам старшая, — кто на посту дежурил?!

— Ванеева, — дрожащим голосом сдала дежурную молодая, — она клянется, что с места не вставала.

— Ну, да, Ванеева с места не вставала, а роженица у нас в окно вылетела. Зимой. С пятого этажа. — старшая потопталась на месте, пытаясь расставить по местам мысли, — ладно, пошли!

Она вышла, широко распахнув двери, медсестричка успела проскочить следом. Дверь громко хлопнула, закрывшись. Та, которую разбудили, покачала головой. На ее памяти не было ни одного раза, когда мать сбегала из роддома, оставляя детей. Всякое было — отказывались, писали расписки, но чтобы сбежать… Нет, ни разу не было. Не зря старшая беснуется, достанется ей по первое число. Да всем достанется, кто в смене был. Детей жалко. Хотя, может повезет, и одумается мать. Поймет, что натворила, и прибежит. А вдруг…