Квест

Алекс Грей

Это роман об интригах и жестоких играх с людьми двух женщин. У каждой из них своя цель и свои средства достижения, но в обоих случаях их марионетками становятся близкие им люди. Влад Бонье – писатель, внезапно ставший популярным и издаваемым в различных странах после знакомства с обычной девушкой Настей, редактором и корректором одного крупного Издательского дома. Но даже у великих наступает кризис жанра. Близится время сдачи новой книги, но у Бонье нет даже идеи для нового романа. В этот момент, главный редактор предлагает Владу поработать над странной рукописью и сделать из неё полноценную книгу. Новый роман выходит в срок и моментально становится сенсацией и, в тоже время, разоблачением террористической группировки. Жена Бонье оказывается каким-то образом втянутой в эту организацию и бежит за границу. Влад получает огромную сумму в качестве гонорара за книгу. Он понимает, что стал пешкой в чьей-то игре, и Настя единственная, кто может пролить свет на эту историю.

2

Спустя несколько часов после эфира, который прошёл довольно спокойно и с неплохим, как сообщили, рейтингом, Влад и Настя сидели в купе спального вагона, в ожидании отправления поезда. Настя умела часами молча смотреть в окно или просто сидеть, подперев рукой голову. Она могла три часа просидеть в кресле самолёта с прямой спиной и даже не облокотиться на спинку сидения. Эта её способность быть всегда в тонусе и в теме событий во многом способствовала большей продуктивности Влада. Она была роботом, в хорошем понимании этого слова, роботом в человеческом обличии. Всегда выглаженная, с безукоризненной причёской, хотя вся её причёска — это открытый лоб и чёрные волосы, собранные в тугой хвост, с идеально подобранным ароматом недорогих духов, всегда на каблуках, даже если ей приходилось пробираться через зыбучие пески или сугробы снега. Настя, даже после банкетов и вечеринок, где пила наравне со всеми, на утро выглядела свежей и сосредоточенной. Влад всегда удивлялся её способности быть в курсе всего, что происходило или, даже, должно было произойти, пунктуальности и бдительности. Иногда ему казалось, что она не просто робот или инопланетянин, а шпион, специально натренированный, чтобы пить и не пьянеть, не спать и быть свежей на утро, всю ночь рулить и не пить кофе. Он словил себя на мысли, что совершенно не знает свою помощницу, с которой уже три года проводил времени больше, чем со своей женой. Он даже не задумывался о том, что вокруг давно ходили слухи об их тайной связи. И хотя, никто никогда не видел их вместе вне работы, эти слухи, как и положено слухам, упорно расползались среди его знакомых.

— Влад, — сказала Настя, когда поезд только тронулся, — Ты просил напомнить…

— Настя, я помню, спасибо. — спокойно ответил он, даже не отводя взгляда от проплывающего за окном мимо них ночного города. Завтра исполнится ровно двадцать лет с момента первой его встречи с его женой Машей. Эту дату он помнил всегда и все девятнадцать раз организовывал не грандиозные, но очень душевные и домашние праздники. Забыть он не мог и в этот раз, но для чего-то попросил напомнить об этом Настю.

Они ехали молча уже больше получаса, когда открылась дверь купе и проводница в униформе спросила:

— Чай, кофе, бутерброды, печенье? Что пожелаете?

— Один чай зелёный, если можно и кофе без молока, пожалуйста. — Влад не знал всего о Насте, но то, что она кофе может пить в любом количестве, ни для кого не было секретом.

Проводница удалилась, даже не взглянув на них, и оставила дверь купе открытой, но это не смущало ни Настю, ни Влада.

— Насть… Что у нас там завтра? — Влад задавал этот вопрос Насте по три раза в день на протяжении трёх лет. Около тысячи раз звучал этот вопрос, но Настя всегда имела ответы на эти вопросы.

— Влад, завтра отдыхай, у тебя семейный праздник, я всё отменила. И, это… Ну, напиши, хоть что-нибудь, Абрамович уже спрашивал, как дела продвигаются.

— И как у нас дела продвигаются? — равнодушно спросил Влад.

— А никак… Ты и сам это знаешь, но очень скоро я не смогу тебя прикрывать.

— А ты меня прикрываешь? — не скрывая удивления, спросил Влад. — Очень интересно.

— А ты думаешь, что одиннадцать месяцев твоего бездействия могли бы остаться незамеченными, если бы я не рассказывала редакторам сказки о том, что ты по ночам не спишь, а творишь?

— Не хами, ладно? Я делаю всё, что ты мне говоришь. Встречи, автограф-сессии, которых я терпеть не могу, киностудии, презентации, эфиры эти дебильные, как сегодня. Это, по-твоему, я ничего не делаю?

— Я не сказала, что не делаешь, я сказала лишь, что ты не пишешь. И я это знаю… А писать надо, потому что у тебя контракт. И, если ты его нарушишь, то Абрамыч сделает всё, чтобы твоё творчество закончилось навсегда.

— Я не понял, ты меня сейчас пугаешь, что ли?

— Просто говорю, как всё может быть, но, надеюсь, что ты возьмёшься за работу, выбросишь всякую дурь из головы и не испортишь свою жизнь.

— Да что ты знаешь о моей жизни? — сказал Влад и дёрнулся, когда увидел на столе возникшие стаканы с чаем и кофе. Из-за того, что дверь в купе оставалась открытой, проводница появилась совершенно бесшумно.

Не дав остыть чаю, он сделал небольшой глоток и, закрыв глаза, откинулся головой на мягкую спинку полки.

— Ты мне лучше скажи, почему мы не успели ничего пожрать перед поездом? У тебя же всё всегда распланировано.

— Ну, прости, не я составляю расписания поездов и не я не захотела ехать на машине.

— Ладно, прости… Насть, у тебя же всегда есть, что пожевать.

Настя посмотрела на него и, не улыбаясь, достала из сумки пакет с круасанами и шоколадку, потом сделала глоток своего кофе и, прикрыв глаза, тоже откинулась на спинку. Такое бывало крайне редко, когда Влад видел свою помощницу уставшей. А это означало, что она не просто устала, а держится на ногах из последних сил.

— Устала? — спросил он.

— Угу… — не открывая глаз, ответила она и после небольшой паузы продолжила, — Влад, а ты помнишь, какой сегодня день? — она открыла глаза и на её лице проскользнула незаметная улыбка. Нет, наверное, ему показалось, она же никогда не улыбается…

— Ну… тридцать первое марта, а что?

— Да так, ничего…

— Нет, Настя, ты же не просто так спросила, признавайся. Мы что, что-то пропустили?

— Ну, как тебе сказать? Мы уже три года пропустили. — Настя пила кофе, отвернувшись к окну. Они давно проехали город, и за окном не было видно совершенно ничего, кроме изредка мелькающих фонарей.

— Подожди… — Влад поставил стакан с чаем на стол, сморщил лоб, словно что-то вспоминая и произнёс, — Ты, что, хочешь сказать, что сегодня три года, как мы знакомы?

— Ну, типа того…

— Прости, Настя…

— Да, расслабься, это не важно, просто вспомнила, как ты тридцать первого марта три года назад ехал в этом же поезде, а у меня был билет с тобой в одном купе. Ты ещё вёз огромную плюшевую собаку и рассказал мне, что каждый год даришь жене на день знакомства собаку. И у вас уже коллекция из шестнадцати собак. Та была семнадцатая, а завтра будет двадцатая, верно?

— Всё правильно… — Влад был удивлён тем, что Настя так всё помнила. Хотя, чего удивляться, она никогда ничего не забывала и всё всегда контролировала.

— Машке привет передашь и от меня поздравления.

— Конечно, передам, да и ты сама можешь ей сказать. — ответил Влад и снова откинулся на спинку.

— Не… Она меня терпеть не может, хотя и делает вид, что я её лучшая подруга.

— А ты? — спросил Влад.

— А я делаю вид, что я действительно её лучшая подруга. Жена твоя же уверена, что мы с тобой спим.

— А мы с тобой спим? — Влад не скрывал своего удивления.

— Нет, не спим, разве что только в купе и на разных полках, но она этого не знает, она уверена… — Настя запнулась.

— Что мы с тобой…? Нет, ты серьёзно? — Влад был удивлён по-настоящему и не скрывал этого.

— Абсолютно, она меня даже об этом спрашивала.

— Да ладно…

— Вот тебе и ладно. Я ей сказала, что всё это не более, чем плод её воспалённого воображения, но она мне, похоже не поверила. Так что будь готов к расспросам. Она, кстати, сейчас над чем работает?

— А хрен её знает. Она с такой скоростью книги издаёт, что я не успеваю отслеживать её творчество. Но какое-то у неё всё странное. То про гномов каких-то, то про принцесс, которые не хотят замуж, а хотят руководить, то про какого-то Робин Гуда, который, вместо того, чтобы грабить богатых и отдавать бедным, вообще не понятно чем занимается.

— Она месяц назад презентацию новой книги делала, вроде. Или я ошибаюсь?

— Делала, не ошибаешься. Я же говорю, что пишет, как робот. Я её и не вижу, практически.

— Понятно…

Тут в купе снова возникла проводница и поставила на стол два пустых широких стакана, задержалась на какое-то мгновение, перевела взгляд с Влада на Настю, сморщила лоб и спросила:

— Или вы шампанское будете? Просто для шампанского у меня нет бокалов.

— А с чего Вы взяли, что мы вообще пить собираемся? — спросил удивлённо Влад.

— Ну, так… это… Все в поездах пьют, я давно езжу… А ещё я услышала случайно, что у вас, типа, годовщина. Ну, не буду мешать. Я двери прикрою… — она вышла, прикрыв за собой дверь купе, напоследок подмигнув Владу.

— Это чего было? — устало спросил Влад. Он чувствовал, что глаза начинали слипаться, то ли от усталости, то ли от недоспанных ночей, то ли от тёплого чая и мерно покачивающегося вагона.

— Это стаканы. — равнодушно ответила Настя. — Девушка просто заботится о своих пассажирах.

— А на фига они нам?

— Блин, Влад, ты как маленький, честное слово. — Настя вздохнула, повернулась к стоящей рядом с ней на полке сумке и выудила оттуда небольшую бутылку виски.

— Я смотрю, ты подготовилась. Вы что, с этой стюардессой договорились? — Влад улыбнулся и снова отхлебнул чая.

Настя пропустила мимо ушей его шутку. Она уже давно научилась фильтровать то, на что нужно реагировать, а что можно просто пропустить и сделать вид, словно ничего и не было. Она налила по сантиметру виски в стаканы, молча подняла свой и головой кивнула Владу. Тот взял стакан, покрутил в руках, понюхал, оценивая качество налитого и тоже поднял стакан на уровень глаз. Настя смотрела ему прямо в глаза молча. Зависла некоторая пауза. Настя вздохнула и произнесла:

— Ну, скажи чего-нибудь, ты же джентльмен.

— За три года дружбы и верности. — произнёс с ухмылкой Влад.

— Верности, говоришь? Неплохо, только, если бы ты не скорчил кривую улыбку, я бы поверила в твою искренность. — она выпила не спеша, поставила стакан, сморщилась и отломила кусочек шоколадки. — У меня такое впечатление, как будто для тебя верность — это не более, чем слова. Ты, что, правда, никому не доверяешь?

— Почему же? Доверяю, но не всем. Точнее сказать, доверяю очень ограниченному кругу людей. Но не переживай, ты в этот круг входишь.

— То есть, ты мне доверяешь? Можешь доверить мне все свои тайны, ключи от дома, деньги, документы и прочее? — Настя налила ещё немного и пододвинула стакан к Владу. Она скинула туфли, повернулась боком, упёршись спиной о подушку и вытянула вдоль полки ноги.

— Наверное, да… Тебе могу доверять и жене могу.

— Машке?

— Ну, у меня одна жена, а что тебя так удивляет? Ты знаешь что-то такое, чего не знаю я?

— Да, нет, прости, глупо получилось. Я не то хотела спросить. Я о том, что, как правило, мужьям всегда есть, что скрывать от своих жён, а жёнам от своих мужей. Ты же не всем с ней делишься.

— Ну, конечно, не всем, но это не из-за недоверия, а просто потому, что есть вещи, которые ей не нужны, которые ей не интересны…

— Ты сейчас про своё творчество? — Настя покрутила в руках стакан с виски и сказала: — Кстати, давай за твоё творчество выпьем. Я, правда, очень хочу, чтобы ты написал эту книгу, и я верю в тебя, потому что знаю, какой ты талантливый. За тебя!

— За нас… Потому что, без тебя я ничего не стою. — они цокнулись и выпили до дна. Настя запивала виски кофе, а Влад смотрел на неё и думал, что реально за три года так и не понял, кто она на самом деле такая.

— Так ты говоришь, о том, что она не интересуется твоим писательством. А скажи, только честно, она хоть прочла твои книги?

— Не знаю, правда… Думаю, что нет, точнее, не все. Она же вечно пишет, ей некогда читать.

— Понятно…

— Знаешь, Насть, я же без амбиций, я бы и все свои предыдущие книги не издавал бы, мне это как-то не особо важно. Нет, приятно, конечно, когда тебя читают, но висеть на витринах магазинов, на билбордах, мелькать в телеках… Не важно это всё. Да и, ты сама знаешь, что, если бы не ты тогда, три года назад, если бы не заглянула в мой ноут и не поинтересовалась, чего я такого пишу, то, наверное, эти романы так и не стали бы книгами. Наливай…

Она налила, и они снова выпили. Влад смотрел в окно и вспоминал, как ровно три года назад он возвращался из столицы этим же поездом. Он думал о том, что как же странно бывает, когда из-за одной неожиданной встречи кардинально меняется вся жизнь. Он тогда сидел и набирал на своём ноутбуке статью в журнал, которую должен был сдать к первому числу. А первое число наступало уже через несколько часов. Он не любил затягивать и откладывать на последний момент работу, к которой относился довольно ответственно, но в этот раз получилось именно так. Он писал что-то об островах и круизных яхтах, когда в купе вошла она. С трудом протиснув огромный чемодан на колёсах между полками купе, девушка практически без сил упала на противоположную полку. Она с такой надеждой посмотрела на Влада, что тот вскочил и с огромным трудом запихнул её чемодан в отделение для багажа над дверью купе.

— Спасибо. Я — Настя. — она протянула свою маленькую ладонь и просверлила Влада своими тёмными глазами.

— Влад… — несколько смущаясь, представился он. И, чтобы разрядить обстановку, попытался шутить. — Вы что там, кирпичи везёте?

Настя ничего не ответила, лишь улыбнулась и пожала плечами. Она посмотрела наверх, где покоился её огромный чемодан, поправила на голове хвост из чёрных, как смоль, волос и откинулась спиной на стенку купе. Поезд тронулся, и какое-то время они ехали молча. Мимо проплывали дома и дороги, они нырнули под мост окружной дороги и одновременно с этим за окном опустился вечер. Всё больше загоралось огней и фонарей, всё меньше становилось домов и вот они неслись в ночном экспрессе из столицы в свой родной город.

— Не хотите кофе? — вдруг спросила Настя.

— Что? — от неожиданности Влад не знал, что ответить. — Кофе? Нет, спасибо, я кофе только по утрам пью. Я бы чаю выпил.

Он не успел договорить фразу, как дверь купе закрылась вслед за выскользнувшей в коридор Настей. Через минуту она вернулась, а следом за ней появилась проводница, поставила на стол стакан с чаем и кружку с кофе. Она удалилась, пожелав приятного аппетита, а Настя достала из сумочки пакет с точно такими же круасанами, какими она регулярно угощала впоследствии Влада. Она называла это стратегическим запасом. В сумке у неё всегда были эти круасаны, и всегда имелась плитка чёрного шоколада.

Влад закончил писать, отправил редактору и свернул окно со статьёй. На экране высветилось другое открытое окно с текстом. Это был роман, который он писал периодически, когда на него накатывало вдохновение. Он отодвинул ноут на средину стола, размешал в стакане сахар и посмотрел на Настю.

— Можно я рядом с Вами сяду? Просто не люблю спиной вперёд ехать? — Настя, не дожидаясь ответа, пересела на полку рядом с Владом, при этом, держа в руке кружку с кофе. Она отодвинула ближе к двери огромную плюшевую собаку, которая занимала большую половину полки Влада. Её взгляд упал на экран его ноутбука. По незаконченной фразе она поняла, что это что-то недописанное и уж никак не для чтения. — Там книги…

— Где? Какие книги? — не понял Влад и посмотрел на свою соседку.

— В чемодане книги. Я в издательстве работаю, мы на книжном форуме нашу продукцию выставляли. Вот я и тащу это на себе теперь обратно.

— Понятно. — протянул Влад и хотел было захлопнуть крышку ноутбука, но не успел.

— А я вижу, Вы тоже пишите? Писатель?

Он посмотрел на неё откровенно удивлённо и всё же аккуратно закрыл крышку.

— Да, ну какой писатель, Вы что… Я в журнал статьи пишу, а это так… просто развлечение. Записываю мысли. — начал оправдываться Влад.

— Ну, знаете, с одной стороны, все, кто пишут — писатели, но есть ещё писатели, которых читают. Этих я называю читаемыми писателями. И это нормально, когда писатель хочет стать читаемым.

— Ага, только у нас писак сейчас больше, чем писателей. Как говорит один мой друг, сейчас пишут все, у кого есть клавиатура…

Настя замолчала, лишь, слегка пожала плечами, мол, у каждого своё мнение. Сама она училась в университете на литературном факультете, который и закончила с отличием. Сама пробовала писать, но отличное знание языков и грамматики никак не компенсировали отсутствие идей для написания сюжетов. А без этого писателем стать возможно. И Настя тогда решила сосредоточиться на редактировании и продвижении чужих произведений. Так она стала редактором одного крупного издательства. И редактором она была очень хорошим. К ней на редактирование выстаивалась настоящая очередь, а желающие эти со временем сменялись всё более крутыми писателями.

— Знаете, я вот в редакции занимаюсь редактированием и по службе так получается, что я читаю больше всех и даже то, что в принципе читать не возможно. Но, поверьте, попадаются довольно стоящие вещи. Я бы Вам лично посоветовала попытаться что-нибудь издать. Пусть не в нашем издательстве, в любом другом, это не важно. Просто у нас я бы Вам помогла.

— А с чего мне такая честь? На сколько мне известно, желающих печататься сейчас уйма и в вашем издательстве, как и в любом другом, я так думаю, вряд ли оценят моё творчество, тем более, что я и сам понимаю, что нет там ничего уникального. — Влад пил чай и поглядывал на Настю.

— Просто я увидела немного вашего текста, но я — профессиональный редактор, и мне сразу в глаза бросилась правильная пунктуация, грамотные пробелы между дефисами, корректно расставленные запятые. И, поверьте, когда присылают безграмотную рукопись, то читать не хочется. А у Вас… Мне кажется, что у Вас могло бы что-нибудь получиться.

Влад пожал плечами, не особо веря таким словам. Он уже как-то сталкивался с издательствами, когда по настоянию своих друзей пробовал протолкнуть в печать свой первый роман. Роман, естественно ему вернули с рецензией «Не актуально», и желание издаваться у него исчезло надолго.

— Спасибо, Настя, я подумаю. Давайте я собаку уберу, чтобы Вам удобнее сидеть было. — сказал Влад и переложил метровую игрушку на соседнюю полку.

— В подарок? Ребёнку?

— Нет, жене…

— Жене? — с откровенным удивлением спросила Настя и погладила собаку по голове, словно живую. — Повезло, значит Вашей жене. Но такие вещи дарят либо на какие-то даты, либо, чтобы загладить вину. Вы же не провинились, я надеюсь?

— Вы почти угадали, Настя. У нас завтра годовщина знакомства. И я всегда в этот день дарю ей плюшевую собаку.

— И сколько у Вас, простите за нескромный вопрос, собак? — Настя отломила кусочек шоколада и пододвинула плитку к Владу.

— Спасибо. — сказал он и тоже отломил большой кусок. — Уже шестнадцать. Эта семнадцатая будет.

— Не хило! Я Вас поздравляю, вы молодцы. Семнадцать лет — это довольно приличный срок для отношений. — Настя сказала эту фразу как-то грустно, и Влад сразу почувствовал, что у этой девушки на данном этапе нет никого, кто бы мог осчастливить её таким подарком. Но он не знал, что говорят в таких случаях, тем более, он видел, что Настя гораздо младше него, возможно, лет на десять, а то и пятнадцать.

— Настя. А хотите прикол?

— Конечно, хочу. — Настя снова отломила шоколадку и откусила малюсенький кусочек. Она делала это так интеллигентно и изысканно, что Влад словил себя на мысли, что эта девушка начинает ему нравиться.

— Мы с женой познакомились ровно семнадцать лет назад в этом же поезде. Мы точно так же возвращались из столицы, каждый по своим делам. Только купе у нас было не двухместное, как это, а обычное. Наши соседи вышли на полпути и остальную половину, а это было уже раннее утро, мы проболтали вдвоём. Потом мы договорились встретиться и, конечно же, встретились. И вот встречаемся, точнее, не расстаёмся уже семнадцать лет. Бывает же такое… Хотя, Вы знаете, бывает… Мои родители так же случайно познакомились и уже сорок лет живут вместе и ни разу не ссорились…

— Круто… — ещё грустнее сказала Настя. — А мне нечем похвалиться… Я была так увлечена учёбой в универе, что времени на парней не оставалось, потом аспирантура и параллельно работа в издательстве, да и родители мои… В общем, я их плохо помню… Вот я и выросла без материнской и отцовской ласки…

— Настя, не переживайте так. У Вас всё получится, ещё встретите своего принца.

— Не знаю, может, и встречу, а, может, уже встретила… А, может, мне вообще не нужен принц. Ведь бывает так? Ну не хочется принца и всё. А хочется какого-нибудь просто нормального, писателя, например. — Настя встала, поправила юбку, взяла свою кружку и его стакан из-под чая и вышла из купе. Влад не успел её даже остановить, точнее, он заметил, что она вышла, уже, когда закрылась дверь в купе. Вернулась Настя через несколько минут, переложила собаку обратно к Владу на полку и, посмотрев на него, сказала:

— Владислав, можно, я переоденусь. А то глаза слипаются.

— Конечно, простите… — Влад вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Он думал о том, что сказала ему эта милая малознакомая девушка. В чём-то она, конечно, была права, но на том этапе ему совершенно не хотелось снова связываться с различными издательствами…

Вспоминая те события трёхлетней давности, он и предположить не мог, что, позвонив Насте через несколько дней и согласившись показать свои рукописи, уже через несколько месяцев станет настоящим писателем с изданным романом и контрактом на написание и издание своих книг на очень выгодных для него условиях. Потом были многочисленные презентации, встречи с читателями, открытия книжных магазинов, съёмки фильмов по его сценариям и даже широкая известность. Его переводили на многие языки, а последний нашумевший роман стал настоящим бестселлером. Настя из простых редакторов стала его личным помощником, но всё равно, никому не доверяла редактирование его книг.

Конец ознакомительного фрагмента.