Глава 5.
Российская Федерация. 2035 год.
Территория «Центр».
Окрестности технограда «Брянск». 12:05
Заброшка и правда оказалась кафешкой, стоящей на краю просторной парковки для большегрузных фур. Когда-то здесь останавливались дальнобойщики на отдых, пока за баранкой автомобилей живых людей не сменили беспилотные механизмы.
У края площадки придорожная забегаловка, за ней мусорные баки, чуть дальше обширное пустое пространство стоянки, заваленное мусором, справа за редкой стеной деревьев ряд низких вагончиков. Подозреваю там когда-то водил принимали жрицы любви, работавшие на трассе.
И пожрать, и отдохнуть, и получить порцию любви. Полный сервис к вашим услугам.
Бизнес, построенный вокруг дальнобоев, моментально накрылся, стоило в сфере перевозок появится бездушным автоматам, кому не требовался отдых и кто был способн гнать фуры без перерыва многие тысячи километров.
— Вроде чисто, — Шуша заглянул в грязное окно.
Подобрались мы к зданию со стороны леса, на всякий случай сделав небольшой крюк.
— Тихо. Слышишь? — я присел, прижимаясь к углу старой постройки.
До нас донесся быстро нарастающий звук.
— Еще грузовики? — Шуша нахмурился.
— Не с таким ревом.
В следующую секунду по автостраде пронеслись два болида. Небольшого размера, двигались с бешенной скоростью по линии, выделенной для обычных машин.
Скоростные байки. Судя по яркой раскраске и обилию белого с синим — патруль территориалов.
— Разъездились, сволочи, — Шуша сплюнул.
Удаляющийся звук мощных моторов двухколесных чудовищ, способных с места набирать ускорение, потонул вдалеке.
— Зато они точно не за нами, — я поднялся.
Появление и проезд мимо мотопатруля почему-то показался хорошим знаком.
— Вот бы наткнулись на тех уродов на Вурдалаке, — мечтательно протянул качок. — Представляю как бы они сцепились и нервы друг другу вымотали.
Послышался злорадный смешок. Я тоже ухмыльнулся. Территорилам не нравилось, когда у них по округе шарились вооруженные амбалы из города и обязательно пытались помешать. Если не напрямую, так через бюрократические запросы с выяснением юрисдикций границ, превышение полномочий и всего другого что только взбредет в дурную голову.
Но нам это сейчас только в плюс.
— Пошли.
Шуша толкнул заднюю дверь заброшки. Заперто.
— Сейчас, — плотно сбитый громила надавил плечом.
Раздался треск, протестующе хрустнула дверная коробка. Хлипкая дверь поддалась под варварским натиском и распахнулась. Шуша умудрился выбить не только замок, но и погнуть петли.
— Я мог бы сделать чище, — я осуждающе покачал головой, крутанув Лепесток между пальцев.
Шуша пожал плечами и переступил через порог. Я шагнул следом.
Полутьма, на полу обилие пыли и грязи, какой-то песок, видимо занесенный с дождем, обрывки смятой бумаги, другой мелкий мусор.
— Вряд ли здесь есть жрачка, — я первым выразил сомнение, оглядываясь в небольшом закутке.
— Давай дальше.
За узким коридорчиком обнаружился главный зал. Длинная стойка в дальнем углу, обломки полок, сломанный кассовый аппарат, парочка перекрученных пластиковых стол и стульев, целые должно быть вывезли при закрытии.
— О, зацени, — Шуша указал на конец стойки. Там прятался терминал доступа в Сферу. Плоский экран пересекала здоровенная трещина.
— Давно уже сдохла, — я без особого интереса перевернул разбитую клавиатуру небольшого размера. Вырванные с корнем провода висели разлохмаченной мочалкой, основной порт куда-то пропал.
— Жаль. Сдали бы скупщику, он такие штуки любит, — Шуша потыкал в кнопку запуска пальцем, надеясь оживить устройство.
— Да она древняя, как не знаю что, — я отмахнулся.
Сейчас терминалы выпускали более компактные, с большей скоростью передачи данных. Особо крутые модели снабжались даже голографическим интерфейсом. Правда стоили такие игрушки дорого.
Шуша развил бурную деятельность, принявшись с грохотом сбрасывать все на пол, проверяя полки под барной стойкой.
Оценив энтузиазм, но не присоединившись, я направился в помещение за основным залом.
Бинго. За болтающимся свободно створками двойных дверей обнаружилась кухня. Здесь тоже большую часть оборудования давно вывезли, но кое-что осталось. В частности — вбитые в стену шкафчики, которых, наверное, и краном не оторвать. Неудивительно, что хозяева на стали возиться и просто бросили все.
— Зацени, — Шуша зашел на кухню, держа в руках три ярких шуршащих пакета с цветными картинками. — Чипсы.
Я скептически посмотрел на снеки.
— Да они, наверное, сгнили давно. Сколько здесь пролежали.
— Упаковка не нарушена, — Шуша потряс один пакет. — Вроде что-то болтается.
— Ага, протухшая мышь, пережравшая этого говна и сдохшая от канцерогенов, — я хмыкнул.
Лицо Шуши стало кислым.
— Вот поэтому тебя Стилет и не любят, даже в самой дерьме находишь другое дерьмо, еще хуже. Какая нахрен разница, есть там эти твои канцерогены или нет? Главное съедобно, — громила начал увлеченно вскрывать пакет.
Пока он говорил, я методично проверял шкафчики, открывая и закрывая дверцы. Говорить, что я терпеть не могу чипсы я не стал.
Из всех закусок подобного типа, чипсы мне почему-то не нравились больше всего. И слегка раздражало, что придется жрать именно их, а не что-то еще. Пакетик арахиса что-ли какой найти…
О-о, стоп, кажется, что-то нашел
Я вытащил из крайнего ящика картонную коробку. Полуразвалившаяся от сырости, почти не держащая стенки, но с таким приятным стуком внутри.
— Че там? — Шуша тоже расслышал металлический перестук.
Коробка приземлилась на верхний стол и окончательно развалилась, вывалив наружу содержимое — плоские шайбы консервных банок.
— Тушенка, — Шуша радостно облизнулся, вскрытый пакет с чипсами моментально оказался забыт.
— Эти точно не испортились, — я взял одну из банок и прочитал, выбитую прямо в металле надпись со сроком годности. — Еще два года осталось.
— Класс, — Шуша схватил ближайшую и растерянно замер, не знал, как открывать.
Я ухмыльнулся и достал Лепесток.
— Щас, все будет.
В эту секунду верный подручный Ржавого смотрел на острый нож в моей руке не с опаской, а с надеждой и радостью.
Так-то, а то бы вскрывали жестяные банки не пойми чем.
— Красная полоса, — Шуша вдруг повернул тушенку ко мне боком.
Я равнодушно дернул плечом.
— Ну и что? Хочешь сказать, хавать не будешь?
Шуша даже обиделся.
— Почему не буду. Буду. Но это ты ведь только что нос воротил от чипс из-за… — вспомнить название вредных веществ качок с ходу не смог.
— Канцерогенов, — пришлось помогать с еще большей ухмылкой. — Но я не из-за этого. Мне просто чипсы сами не нравятся. А жрать я бы все равно стал. Куда деваться.
— Вот и я о том же, — Шуша замолк, внимательно наблюдая, как я поочередно вскрываю две банки с тушенкой. Судя по названию на сохранившейся этикете, есть мы собирались индюшатину и свинину.
Нормально, пойдет. Там еще каши вроде мелькали. В любом случае, выбирать особо не приходилось. Это куда лучше пачек с чипсами.
Что касается красной полосы, замеченной Шушей, то это обыкновенный маркер ценового сегмента. Красная — что подешевле. Желтая — среднего качества. Зеленая — элитная, из экологически чистых продуктов. Цены, состав и категории — согласно своему уровню.
Нельзя сказать, что еда с красной полоской совсем не съедобна. Нет, основным требованиям она соответствовала, но по качеству, конечно, говно, сильно отличалась от нормальных продуктов.
Я поднес вскрытую банку к носу, внутри плавала непонятная буро-коричневая субстанция.
— Пахнет вроде нормально.
— Да ты че, пойдет, давай сюда.
Шуша вырвал у меня из рук банку и принялся жадно есть, зачерпывая полужидкую массу прямо руками.
Какое-то время с интересом понаблюдав за процессом и убедившись, что жрачка и правда съедобная, и что громилу не тошнит, я неспешно вскрыл вторую банку и жестом фокусника достал из-за пазухи ложку. Принялся есть, небрежно зачерпывая тушенную свинину.
Шуша аж подавился, остановился и вытаращился дикими глазами.
— Откуда ложка?
— Там нашел, — я небрежно указал на один из шкафчиков.
Шуша посмотрел на свои измазанные пальцы, на меня, на ложку и спросил:
— А еще есть?
Я кивнул и протянул ему вторую. Качок возмущенно открыл рот, явно собираясь пройтись по моей нехорошей натуре, не сразу предложившей товарищу столь необходимый предмет, но передумал. Со злостью выдернул погнутый алюминиевый столовой прибор и начал есть, пробормотав что-то насчет поганого характера некоторых особей.
Какое-то время мы ели молча на кухне, потом переместились в главный зал, уселись на стойку, чтобы через мутные окна была видна автострада и принялись за вторую порцию тушенок, на этот раз с кашей.
— Тебя почему чуйка не предупредила о засаде в лесу? — спустя пару минут спросил я.
В ответ Шуша что-то промычал неразборчивое. Не хочет говорить. Стыдится, что застали врасплох? Или дело в чем-то другом.
— Она у тебя тоже требует перезарядки? — я покосился на качка.
Шуша перестал есть, с прищуром уставившись на меня.
— У меня требует, — спокойным тоном продолжил я. — Да ты и сам уже это наверное давно понял, когда мы вскрывали замки.
Возможностей наблюдать меня за «работой» хватало, как и сделать из этого определенные выводы. Например — после особого долгого использования Лепестка, облеченного в силовой кокон, я едва не валюсь с ног от усталости.
Понятия не имею, как именно вся эта херня с «колдунством» работает, но то что оно питается моими внутренними силами, я понял давно. Практически сразу, как научился проворачивать фокус с силовым полем.
— Так че, у тебя так же? — я посмотрел на товарища по несчастью.
Шуша еще некоторое время помолчал, о чем-то напряженно раздумывая, потом неохотно выдавил:
— Ага, так же. Слабость по телу. Когда вообще жесть даже начинаю дрожать. Башка кружится, ноги и руки едва шевелятся. Запросто свалится могу.
Выходит и правда особенная способность. Не хило. Уметь заранее знать, откуда тебе прилетит.
— Я так понял, твоя чуйка действует только на тебя, — я попробовал осторожно выяснить подробности, но Шуша взорвался:
— Да лажа это все. Я бы и без этой мутотени прекрасно прожил. От нее только один вред.
Я открыл рот собираясь возразить, но он мне не дали этого сделать.
— Ты лучше скажи, что делать нам дальше? Ты же, Стилет, типа умный, вот и говори. Здесь долго оставаться нельзя, засекут и схватят за ласты.
Верно, засиживаться здесь не вариант. Поймают. Вон, как по дороге патрули территориалов шныряют. Но не зря ведь он завел этот разговор.
— У тебя есть идеи?
Шуша уверенно тряхнул головой.
— Есть. К Дрозду надо. Он поможет.
Я скептически скривил губы.
— Сдаст.
Шуша ощерился.
— Не сдаст. Я ему однажды шкуру спас, он мне должен.
Дроздом звали одного мужика, владеющего небольшой лавкой в предместье города. Приторговывал всякой мелочевкой. Иногда подкидывал работенку, иногда наводил на жирных каплунов, заряженных баблом, иногда указывал какие дома за городом вскрыть легче всего, пока их хозяева в отъезде. Ну и так далее. За все, разумеется, имел свою долю.
Еще был Мордатый, кому банда Ржавого толкала украденное, здоровый жирдяй с тройным подбородком и сальными волосами. Но тот чистый барыга, продаст не задумываясь.
— Слушай, давай рассуждать логически. Какая у нас сейчас первоочередная задача? — я вопросительно уставился на Шушу.
Он молчал. Верный главарю громила никогда не отличался особой сообразительностью.
— Выживание. Главное для нас сейчас выживание. Ты вот хочешь в Распределитель? А туда куда потом забирают всех «странных»? Лично я нет.
— Ну, и к чему это ты? — Шуша перестал есть.
Я вздохнул, досчитал про себя до пяти и терпеливо продолжил:
— А к тому, что с Дроздом нам не выжить. Сдаст нас лавочник, как только узнает о возможности заработать. И ухом не поведет.
Все-таки иногда Шуша отличался редкой тормознутостью, он еще несколько секунд молчал, переваривая сказанное. Так и хотелось дать подзатыльник, стимулируя мыслительные процессы.
Только потом я понял, что это вовсе не недостаток ума, а обычная привычка обстоятельно все обдумать.
Качок покачал головой.
— Ты не понял. Дрозд мне жизнью обязан.
Я медленно выдохнул сквозь зубы. Ну какой же упертый гад. Хотя надо признать, говорил он убедительно, сразу видно — сам верил в свои слова.
— Мурку поймали, она, наверное, его сама уже сдала, — привел я последний аргумент.
— Ну и что? На Дрозда у них ничего нет. А слова, это всего лишь слова. Ну приедут, ну проверят что-нибудь. Забирать по любому не будут.
Вот же упрямый дурак. И что с таким делать? Я принялся сосредоточенно есть тушенку, пытаясь абстрагироваться и не замечать, что она холодная, параллельно обдумывая ситуацию.
Как назло, ничего толкового в голову не приходило. И там, и там — швах. Одно пока точно — оставаться на месте опасно. Возьмут нас здесь, прихватят за мягкое место, как сусликов.
— Ладно, хорош жрать. Топать надо, — я спрыгнул со стойки, свалил оставшиеся консервы в грязный пакет из супермаркета, подобранный со пола, туда же отправились ложка.
Шуша неспешно слез следом, выжидательно уставился на меня.
— Куда пойдем? — в голосе громилы проскользнула непреклонная решимость идти только в одно место.
Я обреченно махнул рукой.
— К Дрозду. Только ты имей ввиду, к нему пойдешь один. Раз уж ты так ему доверяешь. А я посторожу где-нибудь в сторонке.
Шуша помедлил и согласно кивнул.
— Идет.
