Брокингемская история. Том 13

Алекс Кардиган (2024)

Наконец-то закончились эти длинные новогодние праздники… В тринадцатом томе «Брокингемской истории» прославленные детективы Доддс и Маклуски с новыми силами принимаются за привычную работу. Они расследуют дела о разбитой фарфоровой посуде, о пропавшем дорожном знаке и о похищенной олимпийской медали, участвуют в важном служебном совещании и освобождают актовый зал родной конторы от захвативших его культурных активистов. Ну а затем, в выходной субботний день, они совершенно бескорыстно помогли посетителю парка отдыха, уронившему в колодец свой драгоценный бумажник…

CXXII. Злостные вредители

— Вот мы и проводили Горенса! — подвёл итог Доддс, неторопливо шагая по пустынной автотрассе.

— Как ни странно, на сей раз никакие неожиданные препятствия не помешали его планам, — добавил Маклуски, следуя чуть впереди коллеги, — Он планировал отбыть из Пантинктона сегодня утром — и он это сделал…

После почти двухминутных размышлений Доддс глубокомысленно произнёс:

— Но, строго говоря, сейчас — не такое уж и утро…

— Не будьте педантом! — дружески посоветовал ему Маклуски, — На улице ещё светло, а до вечернего сеанса в кинотеатре ещё далеко; кое-кто из местных жителей наверняка ещё не успел пообедать. В общем, мы имеем полное основание полагать, что сегодняшнее утро до сих пор продолжается… Но давайте ближе к делу: Чем мы с вами собираемся нынче заниматься? — вернулся к текущим проблемам он.

— Пока сложно сказать, — пожал плечами Доддс, — Для начала я предлагаю ещё раз наведаться в местное отделение полиции и поинтересоваться, не вернулись ли Мюррей и Бродбент из своей поездки на склад…

— А есть ли в этом смысл? — засомневался Маклуски.

Два прославленных детектива резко остановились посереди автотрассы и вопросительно переглянулись между собой.

— Скорее всего, никакого смысла в этом нет, — вынужден был признать Доддс, — Полчаса назад, когда мы с Горенсом заглянули к Мюррею в отделение, нам сказали, что он с сержантом уехал на дальний склад, по ту сторону автовокзала. С тех пор их полицейский грузовик нам на глаза не попадался… А между тем, мы ни на секунду не выпускали из виду трассу, ведущую на склад — ни по пути на автовокзал, ни во время пребывания на автовокзале, ни по дороге обратно. Если бы Мюррей с Бродбентом уже успели вернуться к себе в участок, им бы пришлось проехать мимо нас, и мы бы их непременно засекли… Вы совершенно правы: Нам нет необходимости ещё раз заходить в отделение полиции, чтобы ещё раз убедиться в их отсутствии! Очевидно, Мюррей и его сержант всё ещё продолжают находиться на своём складе… Но тогда нам следует вместо участка сразу заглянуть на этот склад — там мы и найдём их обоих! — пришёл к важному стратегическому выводу Доддс.

— Я и сам собирался предложить вам что-нибудь в этом же роде! — поддержал коллегу Маклуски, — Итак, скорее на склад!

Детективы решительно развернулись на сто восемьдесят градусов и твёрдой целеустремлённой походкой зашагали в противоположном направлении… Вскоре они миновали автовокзал, на котором совсем недавно расстались с Горенсом. Далее их путь пролегал по той же асфальтовой трассе уже за чертой города Пантинктона, между припорошенных снегом полей. (Для полной ясности стоит уточнить, что прославленные мастера сыска и розыска не несли с собой никакого багажа. Их знаменитые саквояжи остались дожидаться своих решительных хозяев в скромном одноместном номере на втором этаже местной гостиницы.)

— Ну что ж, попробуем подытожить, какими данными мы располагаем на текущий момент! — принялся размышлять вслух на полном ходу Доддс, — Коллеги Мюррея и Бродбента из отделения полиции говорят, что они оба отбыли на склад в большой спешке, получив оттуда некий тревожный сигнал; между тем, эти же информаторы утверждают, что речь не идёт ни об убийстве, ни об ограблении. Что конкретно стряслось на этом складе — об этом рядовым сотрудникам местной полиции пока неведомо… Но позвольте вас спросить: А что ещё такого должно было там приключиться, чтобы Мюррей и Бродбент помчались на склад вприпрыжку, впереди всех паровозов? И второй вопрос: Если там действительно произошло нечто важное, то почему наши коллеги отправились туда всего лишь вдвоём, оставив весь прочий личный состав в участке?

— Надеюсь, очень скоро мы получим ответы на оба этих вопроса, — выразил убеждённость Маклуски, — Кстати, вот на горизонте уже показался какой-то грузовик!

В самом деле, по раздолбанной провинциальной автотрассе навстречу двум прославленным детективам на всех парах неслось хорошо знакомое им транспортное средство… Им оставалось лишь остановиться посереди дорожного полотна и призывно замахать руками. Приблизившись, грузовик слегка затормозил. Из его кабины высунулся Мюррей (в полном служебном облачении) и отчаянно прокричал:

— Доддс-Маклуски, нам некогда вас подвозить! Мы спешим в одно важное место по одному неотложному делу!

— Мы охотно составим вам компанию в этой поездке! — заверил его Доддс.

Дабы не задерживать коллег, столичные детективы предельно оперативно запрыгнули в кабину. Грузовик снова набрал скорость и ещё пуще прежнего помчался по раздолбанной автотрассе в сторону родного города.

— Ну, мы вас внимательно слушаем! — прозрачно намекнул Маклуски, обмениваясь вместе с Доддсом тёплыми дружескими рукопожатиями с Мюрреем и сидящим за баранкой сержантом Бродбентом, — Куда и с какой целью вы навострились?

— И что за ерунда приключилась на вашем доблестном складе? — задал ещё один напрашивающийся вопрос Доддс.

— Эх, лучше не спрашивайте! — сказал в сердцах Мюррей, — Я до сих пор не могу успокоиться… Я весь киплю от негодования!

— А я весь дрожу от возмущения! — вскричал Бродбент, с остервенением вращая баранку.

— Бродбент, возьмите себя в руки! — предостерёг его Маклуски, — Не забывайте, что вы управляете транспортным средством повышенной опасности! Подождите дрожать за рулём, пока не доставите нас всех к месту назначения!

— Кстати, далеко ли нам ещё ехать? — ещё раз поинтересовался Доддс.

— Не очень — всего лишь до нашей загородной свалки, — раскрыл секрет Мюррей, — Мы рассчитываем застать там одного нашего старого знакомого, чтобы снова надеть на него наручники и доставить в наш замечательный санаторий…

— Так-так-так… — заработала мысль у Доддс, — Судя по уточнению"снова", вы имеете в виду некое лицо, недавно уже побывавшее в вашем санатории. Таких лиц нам известно несколько — например, Родли, Алистер, Дэмпси и Кемпион… Однако Родли и Кемпион уже давно покинули Пантинктон, а Алистер и по сей день продолжает сидеть под замком в санатории. Следовательно, речь идёт о Дэмпси…

— Вы совершенно правы, — подтвердил Мюррей, — Да, мы с Бродбентом выехали на задержание как раз этого проходимца! Собственно, догадаться об этом вы могли бы сразу, безо всяких заумных рассуждений… Ну кто ещё, кроме Дэмпси, может обитать на загородной свалке? Кстати, именно там Бродбент и задержал его в прошлый раз, в конце ноября…

— Мы уже не помним, в чём конкретно провинился тогда этот Дэмпси, — не стал напрягать мозги Маклуски, — А что он натворил теперь?

— Зная вашу высокую порядочность и умение держать язык за зубами, я, пожалуй, рискну ввести вас в курс дела, — ответил Мюррей, чем ещё более запутал своих столичных коллег, — Итак, история тут такая… На прошлой неделе в наш Пантинктон прибыл издалека некий мелкий бизнесмен по фамилии Форрест. В его планы входило открыть у нас небольшой бизнес по продаже какой-то мелкой посуды. (Он решил, что прибывающие в наш город туристы и прочие отдыхающие наверняка проявят интерес к его продукции.) С собой он привёз некоторые образцы своих товаров — несколько ящиков с какой-то то ли фаянсовой, то ли фарфоровой посудой то ли из Японии, то ли из Китая… На первых порах Форрест поселился в нашей замечательной гостинице, в одноместном номере на третьем этаже. Всю прошлую неделю он посвятил попыткам арендовать где-то в городе какое-либо небольшое помещение под свою торговую лавку. Вскоре он убедился, что так быстро такие важные дела не делаются… До вчерашнего дня все его ящики с посудой неприкаянно складировались в его гостиничном номере — а вчера ему вдруг срочно понадобилось покинуть Пантинктон на недельку-другую. Попутно перед ним встал ещё один непростой вопрос: А куда на это время пристроить свою посуду? Брать её с собой в поездку он не решился. (Как-никак фарфор — вещь довольно хрупкая.) Оставить её на попечение гостиничных служб он тоже не рискнул. (А вдруг они сами разворуют его драгоценный товар?) Близких знакомых и бизнес-партнёров в Пантинктоне у него нет; своего офиса пока тоже… Перебрав все возможные варианты, он в конце концов остановился на самом лучшем: Вчера в середине дня он лично явился в наш полицейский участок и попросил аудиенции у вашего покорного слуги. Проявив присущую ему деловую хватку и предприимчивость, он предложил нам взаимовыгодный план сотрудничества: Наше отделение полиции примет у него на хранение все ящики с посудой, а он обязуется забрать их обратно не позднее такого-то срока и заплатить за наши услуги такую-то сумму… Переговоры с Форрестом мы проводили в моём служебном кабинете за закрытыми дверями и в обстановке строжайшей конфиденциальности. Кроме меня, из всех наших сотрудников лишь Бродбент был в курсе об их подлинной сути. В конечном итоге мы с ним приняли предложение Форреста… Итак, мы без особых затей состряпали простенький деловой договор. Форрест переписал его набело в двух экземплярах под копирку; я поставил под ним подпись от имени отделения полиции Пантинктона, а от имени частного предпринимателя Форреста расписался он сам. Заодно мы взяли с него словесное обещание держать язык за зубами — особенно от всех прочих сотрудников нашего отделения полиции. (Если эти ребята вдруг пронюхают, что нам полагаются какие-то денежки за хранение товара Форреста, они немедленно потребуют своей доли. А на этих прожорливых ребят никаких подарков не напасёшься…) Сразу после подписания договора Форрест притащил ко мне в кабинет все свои ящики с посудой и заплатил нам наличными начальный взнос. Мы сверили товар по описи, ещё раз пожали друг другу руки и расстались в самых дружеских чувствах. Через час Форрест покинул Пантинктон на автобусе — а мы с Бродбентом ещё раз заперлись в моём кабинете и принялись размышлять, куда бы нам все эти ящики приткнуть… Сами понимаете: Кабинет начальника городской полиции — не самое подходящее место для хранения хрупкой фарфоровой посуды. Сюда постоянно заходят по делу и не по делу всякие любопытные посетители; любой из них может случайно споткнуться об эти ящики и расколотить к чёртовой бабушке весь фарфор. Запихнуть посуду в какую-нибудь кладовку на территории нашего участка мы тоже посчитали недопустимым. (Там её наверняка заметят другие наши сотрудники и начнут задавать ненужные вопросы.) Вот тогда-то мы и вспомнили про этот дальний склад… Строго говоря, к нашему отделению полиции он особого отношения не имеет. Однако с тамошним персоналом лично у меня и Бродбента сложились весьма тёплые дружеские отношения… И вот вчера вечером мы с Бродбентом аккуратно погрузили все ящики в грузовик и отвезли их на склад. Мы уже давно приметили там один симпатичный строительный вагончик — в нём мы с незапамятных времён складируем разную мелочь, которую по тем или иным причинам нежелательно оставлять у нас в участке… Лучшего места для хранения ценного легкобьющегося товара сложно найти. Вход в вагончик только один, через металлическую дверь с висячим замком; в самом вагончике имеется два окна — причём оба со стёклами. И даже электрическое освещение в него уже проведено… Более того: Внутри вагончика расположена крохотная тёмная комнатка размерами два на два метра. Дверь в неё также с замком — правда, врезным. В общем, у нас больше не оставалось сомнений, в каком месте мы будем хранить наш драгоценный товар… Мы с Бродбентом осторожно расставили ящики с посудой по этой тёмной кладовке. Дверь в неё мы не только заперли, но ещё и опечатали печатью нашего отделения полиции… Точно так же я поставил снаружи печать и на железную дверь вагончика, предварительно повесив на неё замок и основательно его заперев. Ключи от обоих замков мы вернули сторожу склада Тинсдейлу и предупредили его, чтобы он бдительно нёс службу… Закончив все эти дела, мы со спокойной душой вернулись обратно в участок. Мы были уверены, что отныне наша посудина находится в надёжном месте и никаких неприятностей ей больше не угрожает… Но радовались мы рано: Не прошло и суток, как ко мне в кабинет позвонил сторож Тинсдейл (это произошло около часа назад) и доложил, что…

— Нет, я не могу спокойно об этом вспоминать! — вскричал Бродбент, судорожно выкручивая руль куда-то в сторону.

— Бродбент, держите себя в руках! — воскликнул Маклуски, — Довезите нас сперва до места назначения — а потом уже дёргайтесь, сколько вам угодно!

— Итак, Тинсдейл рассказал мне следующее, — продолжал Мюррей, — За пять минут до этого звонка он высунул нос из своей охранной будки и вдруг заметил на территории склада хорошо знакомое ему лицо — Дэмпси, нашего старого приятеля без определённого места жительства. Тот шастал вокруг нашего вагончика с видом бывалого мародёра; при виде сторожа он заволновался, подскочил к забору и в один момент через него перемахнул. Однако Тинсдейл успел заметить у него в руках некий предмет, напоминавший один старый сломанный кассетный магнитофон, который сам Тинсдейл накануне вечером выкинул в ближайший мусорный ковш на территории склада. Проверка по горячим следам показала, что теперь этого магнитофона в ковше уже нет… Вывод напрашивался сам собой: Дэмпси тайком проник на склад, наткнулся на этот магнитофон и прихватил его с собой. Но только ли этим он ограничился? На всякий случай Тинсдейл решил отзвонить мне и отчитаться о происшедшем. Он уточнил, что наш вагончик по-прежнему заперт и опечатан — но печать на пломбе показалась ему немного смазанной… Я отнёсся к его сообщению с предельной серьёзностью. Мы с Бродбентом немедленно выехали на склад, чтобы убедиться в целостности и сохранности нашего фарфора. (Прочим нашим сотрудникам известно лишь о направлении нашей поездки. О её цели мы предпочли умолчать.) И вот мы прибыли на склад, взяли у Тинсдейла ключи и подошли к вагончику. На первый взгляд печать на висячем замке особых опасений не внушала. Она действительно была немного нечёткой — но это могло быть связано с негативным воздействием ночного мороза… Зайдя внутрь, мы осмотрели печать на двери тёмной комнаты. И она тоже выглядела более-менее натурально… Но мы всё-таки решили довести проверку до конца: Мы отперли эту дверь и заглянули в кладовку. А там…

— Бродбент, прекратите дёргаться за рулём! — потерял терпение Доддс.

— А там, — продолжал Мюррей, — нашим глазам предстала поистине душераздирающая картина! Увидев её, я весь вскипел от негодования…

— А я весь подпрыгнул от возмущения! — вскричал сержант, лихорадочно вращая баранку и от избытка чувств даже подскакивая на своём водительском кресле, — Нет, вспоминать об этом — выше моих сил!

— И что же вы увидели в этой кладовке? — заинтересовался Маклуски, — Вашей посуды в ней уже не было?

— Не стану преувеличивать: Посуда оказалась на месте, — продолжал Мюррей, — Но вид у нашей кладовки был такой, словно в ней побывало стадо каких-нибудь слонов или гиппопотамов… Ящики в диком беспорядке валялись на полу, а сам пол весь усеян фарфоровыми осколками. Похоже, в наше отсутствие туда сумел пробраться некий злостный вредитель и не менее получаса пинал наши ящики своими безмозглыми ногами…

— Попадись мне только этот вредитель — я точно оборву ему все руки-ноги и откручу башку! — пообещал Бродбент.

— Но более всего, — сокрушённо продолжал Мюррей, — меня во всей этой истории удручает какая-то невероятная пещерная дикость всего произошедшего… Так основательно расколошматить ящики с фарфоровой посудой мог лишь настоящий вандал, не имеющий понятия о цивилизованном человеческом обществе! (Ну чем, скажите пожалуйста, не угодил ему этот несчастный фарфор, чтобы с таким остервенением пинать его ногами?) С другой стороны, я чувствовал себя неловко оттого, что наше отделение полиции не смогло исполнить свои обязательства перед Форрестом. Когда этот тип вернётся и увидит осколки своей драгоценной посуды, ему наверняка расхочется платить нам оставшуюся часть гонорара… (И как бы он не затребовал с нас неустойку за небрежное хранение вверенного товара!) Мы с Бродбентом поспешили расставить ящики по прежним местам в два аккуратных штабеля и подобрали с пола все осколки. Как выяснилось, разбитой оказалась примерно третья часть всей посуды, а две трети никак не пострадали… Мы разложили отломанные фрагменты по отдельным кучам и убедились в том, что ни один кусок фарфора у нас не пропал. Это послужило нам пусть и небольшим, но всё же утешением… (Когда Форрест вернётся, он получит свой товар обратно в полном комплекте, хотя и не совсем в прежнем виде.) Оставив посуду в кладовке, мы снова её заперли и запечатали. То же самое мы проделали и с наружной дверью вагончика… Вернув ключи Тинсдейлу, мы запрыгнули в машину и помчались на розыски этого обормота Дэмпси. Ну уж теперь-то ему придётся ответить за все свои художества!

Бродбент внезапно так резко нажал на тормоза, что грузовик со скрежетом остановился на полном ходу, а его пассажиры едва не вылетели в переднее стекло.

— Бродбент, заканчивайте ваши штучки! — не смог сдержать эмоций Доддс, — Перестаньте наконец нервничать и ведите машину плавно, без резких рывков и ускорений!

— Мы уже приехали, — внёс необходимую ясность сержант, — Наша свалка расположена вон за теми холмами!

— Но до них отсюда — ещё как минимум полкилометра, — обратил внимание Маклуски.

— Подъезжать туда ближе неразумно — мы можем раньше времени спугнуть нашего подозреваемого, — объяснил Мюррей, — Придётся нам сейчас высаживаться из машины и дальше топать пешком…

Два прославленных мастера сыска и розыска охотно согласились с его доводами… Все четверо пассажиров грузовика молча и без лишнего шума выбрались из кабины. Соблюдая необходимые меры служебной конспирации, они предельно осторожно приблизились к одному из холмов и взобрались на его вершину. Их глазам во всей красе предстала грандиозная (по масштабам Пантинктона) свалка со множеством ящиков, контейнеров и просто куч мусора, слегка припорошенных снегом и заледеневших на морозе.

— А вот и он, паразит! — произнёс вполголоса сержант Бродбент, — Посмотрите: Он засел вон у того холма с магнитофоном в руках!

Суровые сотрудники полиции внимательно рассмотрели издалека хорошо известного им бомжа Дэмпси, ранее уже попадавшего в сферу их внимания в деле о Золотом Туристе. В данный момент Дэмпси со всеми удобствами возлежал на какой-то старой грязной картонке, подложив под себя какое-то старое драное одеяло. В руках он вертел небольшой кассетный магнитофон, сосредоточенно нажимая на все его кнопки подряд — вероятно, с целью проверить его работоспособность. Но поскольку в магнитофон не были вставлены батарейки, а стационарных источников электропитания поблизости не наблюдалось, сфера проверочных работ была ограничена лишь одной операцией — механическим открытием-закрытием крышки кассетницы.

— Не будем терять времени! — взял быка за рога Мюррей, — Наш дорогой друг — весь в делах. Его требуется срочно доставить в наш замечательный санаторий, пока он не взял руки в ноги… Бродбент, браслеты у вас с собой?

— Всегда при мне, как говорят скауты! — отрапортовал сержант, доставая из кармана новенькие блестящие наручники.

— Не можем ли мы чем-либо вам помочь? — проявил присущий ему глубокий такт Маклуски.

— Только одним: Стойте в сторонке и ведите себя тихо! — ответил начальник полиции Пантинктона.

Столичные детективы послушно замерли на вершине холма. Тем временем операция по задержанию бомжа развивалась быстро, стремительно и как по нотам… Бродбент совершил хитроумный обходной манёвр и бесшумно прокрался сзади к холму, возле которого находился Дэмпси. Мюррей же, дождавшись нужного момента, оперативно выскочил из-за мусорной кучи и внезапно возник перед самым носом у подозреваемого, словно наглядное воплощение вездесущности правоохранительных органов и грозный символ неотвратимости наказания.

— Добрый день, уважаемый гражданин! — произнёс он, доставая из кобуры табельный пистолет, — Позвольте представиться: Начальник полиции Пантинктона капитан Мюррей! Будьте добры, назовите мне вашу фамилию, адрес постоянного проживания и цель вашего пребывания в данном месте!

Дэмпси, уже давно приученный к подобным капризам злодейки-судьбы, отреагировал предельно оперативно и едва ли не машинально: Отбросив от себя магнитофон, он вскочил на ноги и кинулся что есть мочи удирать от Мюррея вверх по склону холма. Однако сотрудники полиции рассчитали свою комбинацию на один ход дальше: Именно на вершине этого холма подозреваемого поджидал Бродбент с наручниками в руках… Дэмпси даже пикнуть не успел, как эти наручники оказались у него на запястьях, а сам он — в кабине грузовика. Рядом с ним на соседнем сидении пристроился Мюррей, не поленившийся подобрать брошенный им магнитофон и прихватить его с собой в качестве важной улики.

Полчаса спустя все пятеро участников этих драматических событий уже сидели тесной дружеской компанией в кабинете Мюррея в местном полицейском участке. На руках Дэмпси по-прежнему были надеты наручники, а на столе лежал всё тот же злополучный магнитофон. Дверь кабинета была плотно прикрыта из соображений служебной конспирации… (В основном, эта мера была призвана сдержать любопытство других сотрудников местной полиции и не позволить им узнать истинную подоплёку событий. Согласно официальной версии, Дэмпси был задержан за похищение магнитофона с загородного склада.)

— Итак, вы опять попали к нам в санаторий, уважаемый Дэмпси! — неодобрительно произнёс Мюррей; слово"уважаемый"он заключил как бы в воображаемые кавычки, — Вы понемногу превращаетесь в злостного правонарушителя: То вы похищаете у нас Золотого Туриста, то вот теперь какой-то магнитофон… Ведь вам знаком этот предмет; не так ли? — он небрежно кивнул на главную улику, лежащую перед ним на столе.

Увидев магнитофон, Дэмпси изобразил на лице такую недоумевающую гримасу, что любой театральный режиссёр безо всяких дополнительных проб немедленно пригласил бы его в свою труппу на роль какого-нибудь деревенского простачка.

— Первый раз вижу эту штуку, — ответил он твёрдым уверенным голосом.

— Вам бесполезно отпираться, — предупредил Бродбент, — Мы все четверо видели, как вы крутили этот магнитофон в руках, пока сидели на свалке!

— А ещё один свидетель видел, как вы удирали со склада с ним (магнитофоном) вобнимку, — добавил Маклуски.

— Все они врут! Я понятия не имею, что это за штука, — повторил Дэмпси.

По кабинету пронёсся разочарованный вздох. Работники полиции ненадолго призадумались, какие бы ещё аргументы им стоило применить при беседе с задержанным… Пару минут спустя молчание прервал голос Доддса:

— Дэмпси, давайте рассуждать логически: Ваша тактика всеобщего отрицания не просто нелепа, но и крайне невыгодна для вас самого! Начнём с того, что похищение данного магнитофона из мусорного ящика при складе не содержит в себе никакого состава преступления — поскольку похищенный предмет, строго говоря, вообще не является магнитофоном, а представляет собой бесполезную груду металла и пластмассы. Тинсдейл клянётся, что эта штука уже давно не фурычит… (Иначе он бы и не стал выкидывать её на помойку.) Если вы быстро признаетесь в её похищении, вы будете немедленно отпущены на свободу и сможете беспрепятственно вернуться на место вашего постоянного проживания; в противном случае мы будем вынуждены продержать вас в нашем исправительном санатории вплоть до полного выяснения всех сопутствующих обстоятельств… Подумайте сами: Стоит ли вам так упорствовать и подвергаться дополнительным лишениям из-за какого-то старого трухлявого неработающего магнитофона, целый год провалявшегося в каком-то мусорном ящике?

— Ничего подобного! — опроверг Дэмпси, — Эта вещь — совсем новая! Ещё позавчера её в этом ящике не лежало!

— Стало быть, вам этот предмет всё-таки знаком? — уточнил Мюррей.

— Конечно, знаком! — в голосе Дэмпси прозвучал вызов, — И не надо пудрить мне мозги! Отличить старую вещь от новой я уж как-нибудь смогу… Я каждое утро залезаю на этот склад и проверяю, не выкинули ли они чего новенького в мусорный ящик. Я точно знаю, что эта штука появилась в этом ящике никак не раньше вчерашнего утра!

— Нам нечего вам возразить! — охотно согласился Маклуски, — Вы абсолютно правы: Тинсдейл выкинул этот магнитофон в мусорный ящик только вчера вечером.

— Кстати, Дэмпси, для чего вам вообще понадобился этот магнитофон? — полюбопытствовал Доддс.

— Его можно будет кому-нибудь перепродать, — доверительно поведал предприимчивый бомж, — На вид эта штука выглядит неплохо. Все колёсики вроде бы крутятся…

Сотрудники полиции сдержанно усмехнулись — а затем Мюррей планомерно продолжил:

— Итак, вы всё-таки побывали сегодня утром на складе и ушли оттуда вместе с данным магнитофоном. Свидетель Тинсдейл своими глазами наблюдал, как вы перемахиваете через забор… Но позвольте узнать: А что вы делали на складе до того? (Я имею в виду: до того, как Тинсдейл вас заметил.)

— Дэмпси, перестаньте запираться! — вскричал в порыве чувств Бродбент, — Отвечайте прямо: Вы побывали сегодня в строительном вагончике или нет?

— Бродбент, возьмите себя в руки! — призвал коллегу к порядку Маклуски, — Вам не к лицу привносить в допрос задержанного дополнительную нервозность! Приберегите ваши эмоции для других случаев… Итак, Дэмпси, мы ждём вашего ответа! Удалось ли вам сегодня забраться в строительный вагончик на территории склада?

— Какой ещё вагон? — скорчил очередную недоумевающую гримасу задержанный.

Сотрудники полиции устало вздохнули сразу в четыре голоса.

— Уважаемый Дэмпси, ваше запирательство бесполезно! — попытался урезонить задержанного Мюррей, — Кроме вас, на складе со вчерашнего вечера не побывало ни одно постороннее лицо. Происшествие в вагончике — однозначно дело ваших рук и ног!

— Чистосердечное признание пойдёт вам только на пользу, — возобновил тактику пряника Доддс, — Сразу же после этого вы будете немедленно освобождены из-под ареста. Уже через полчаса вы снова будете сидеть на своей свалке и крутить колёсики своего магнитофона. (Мюррей охотно подарит вам его насовсем, если вы пойдёте на сотрудничество со следствием.) Ну неужели вам самому не хочется поскорее вернуться в родные места, к привычному образу жизни?

— Но не в моих правилах признаваться в том, что сделал не я! — проявил упорство Дэмпси, — Все мы знаем, что говорить неправду — нехорошо…

— Да чёрт бы вас побрал! — с трудом удержался от более развёрнутых комментариев Мюррей, — Дэмпси, наше терпение — на исходе! Если вы сию же минуту не признаетесь во всём, я… Я даже не знаю, что с вами сделаю! — сменил пряник на кнут он.

— Не могли бы вы выразиться поконкретнее? — поспешил вмешаться Маклуски, — Что именно вы собираетесь сделать с Дэмпси, если он не признается?

— Я отвезу его в Кардифф и сдам в тамошнее СИЗО! — пообещал в сердцах Мюррей.

Взоры четверых сотрудников полиции устремились на подозреваемого. У них ещё оставались надежды на то, что он поддастся их уговорам, быстро признается в совершённом правонарушении и избавит их тем самым от лишних хлопот… Дэмпси и в самом деле о чём-то призадумался. Через пару минут он очнулся от размышлений и глубокомысленно произнёс:

— Я слышал много хорошего про разные кардиффские изоляторы. Говорят, зимой там тепло, а кормёжка вполне ничего… Ну ладно, пускай меня везут в изолятор! — принял важное стратегическое решение он, — Значит, что я должен сделать, чтобы туда попасть: признаться или не признаваться?

— Давайте поступим следующим образом! — опять перешёл к прянику воспрявший духом Мюррей, — Если вы чистосердечно признаетесь в том, что побывали сегодня в строительном вагончике и расколошматили там все ящики, мы с Бродбентом завтра с утра сами доставим вас на машине в Кардифф и лично сдадим в этот замечательный СИЗО…

— Мы сделаем это с огромным удовольствием! — заверил сержант.

— Но я вам всё равно не верю! — Дэмпси с подозрением покосился на собеседников, — В прошлый раз вы меня обманули: обещали сразу освободить из камеры, а на самом деле продержали взаперти ещё целый день… Нет уж, дудки! Не дождётесь вы от меня никаких чистосердечных признаний!

— Ах, вот как? — вскипел от негодования Мюррей, — Подозреваемый отказывается идти на сотрудничество со следствием? В таком случае, нам больше не о чем с ним беседовать! Бродбент, отведите гражданина Дэмпси в его одноместные аппартаменты — те самые, где он уже сидел в ноябре месяце!

Бродбент повёл задержанного в одиночную камеру — а трое его коллег, более не стеснённые присутствием подозреваемого, наконец смогли обменяться между собой кое-какими откровенными комментариями.

— Вот ведь осёл! Ну и упёрся же он! — не смог сдержать эмоций Мюррей, — А мы из-за его упрямства можем угодить в довольно неприятный переплёт… Форрест (будь он неладен!) вернётся в Пантинктон на этой или на следующей неделе. Если к моменту его возвращения у нас не будет на руках письменного признания Дэмпси, этот мнительный бизнесмен наверняка подумает, будто мы с Бродбентом сами раскокали его драгоценную посуду…

— Но уверены ли вы, что именно Дэмпси её раскокал? — поставил вопрос ребром Доддс.

— А кто ещё мог это сделать? — ответил вопросом на вопрос Мюррей, — Со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра Тинсдейл не видел на складе ни одного постороннего лица, помимо нашего дорогого Дэмпси!

— Ваш Тинсдейл многого чего не видел, — хмыкнул Доддс, — Вы сами только что слышали: Дэмпси признался, что посещает этот склад едва ли не каждый день. Крайне сомнительно, что Тинсдейл замечает его там с той же регулярностью… Возможно, мимо его внимания прошли визиты и каких-либо других посторонних лиц, — не стал исключать он.

— Как часто Дэмпси посещает этот склад — для нас это совершенно не важно, — обратил внимание Мюррей, — Фарфор хранится на складе лишь с прошлого вечера — а всё, что там происходило раньше, нас вообще волновать не должно. Но со вчерашнего дня Тинсдейл застукал в своих владениях лишь одного непрошенного гостя… Я полагаю, события разворачивались следующим образом: Сегодня рано утром Дэмпси в очередной раз пробрался на наш доблестный склад. Сторож Тинсдейл опять сладко спит в своей будке и ничего не замечает… Дэмпси открывает дверь в вагончик и заходит внутрь. Отперев дверь кладовки, он обнаруживает в ней какие-то большие ящики. Он в нетерпении отдирает с ящиков крышки и обнаруживает под ними лишь совершенно не нужную ему китайскую фарфоровую посуду. Вне себя от досады, он в ярости пинает ящики ногами…

— Для чего ему понадобилось их пинать? — не понял Маклуски.

— С досады за то, что ему пришлось напрасно трудиться, — не затруднился с объяснением Мюррей, — Он-то надеялся наткнуться в кладовке на товар попроще, который можно было бы легко толкнуть с рук на ближайшей барахолке… Согласитесь: На вид этот Дэмпси производит впечатление настоящего пещерного человека! Он привык выражать свои эмоции именно в такой дремучей первобытной форме. (Что-то не понравилось — сразу пинок ногой! Окажись на его месте какой-нибудь дикий слон или человекообразная обезьяна, они поступили бы с нашими ящиками абсолютно точно так же.) Ярость совершенно лишила его способности здраво соображать. Он выместил на чужой посуде своё плохое настроение и как ни в чём ни бывало потопал дальше. Уходя из вагончика, он запер обратно обе двери и на всякий случай опечатал замки какой-то печатью, похожей на нашу…

— Для чего он их опечатал? — уточнил Маклуски.

— Он сообразил, что подобным образом введёт полицию в ещё большее недоумение, — высказал предположение Мюррей.

— Но ведь он уже утратил способность здраво соображать! — напомнил Доддс.

— У пещерных людей переход из одного эмоционального состояния в другое происходит гораздо быстрее и проще, чем у цивилизованного человека, — объяснил Мюррей, — Итак, Дэмпси заканчивает пинать ящики и тут же снова обретает способность соображать. Чувство здравого смысла подсказывает ему, что при уходе из вагончика было бы неплохо восстановить печати на обоих замках… Покончив с этим делом, Дэмпси продолжает рыскать по складу и вскоре натыкается на мусорный ящик с магнитофоном. Едва успев завладеть этой добычей, он вынужден спасаться бегством от внезапно появившегося сторожа… В общем, вот такова моя реконструкция произошедших событий! — подытожил он, — Как я могу догадаться, вы желаете кое-что мне возразить?

— Не станем скрывать: Ваша реконструкция вызывает у нас массу каверзных вопросов, — откровенно высказался Маклуски, — Например, мы так и не поняли, откуда у Дэмпси вдруг появились запасные ключи от входной двери вагончика и от кладовой…

— Да мало ли откуда! — не стал ломать голову Мюррей, — В наше беспокойное время запасные ключи изготавливают все, кому не лень, и от всех дверей, какие только бывают на свете…

— А откуда Дэмпси взял печатку, чтобы поставить оттиск на пломбы? — задал ещё один каверзный вопрос Доддс.

— Раздобыть печатку ещё проще, чем ключи от двери, — выразил убеждённость Мюррей, — Кстати, не так уж и важно, что именно вырезано на печатке. Если оттиск поставлен нечётко, даже сам хозяин печатки не всегда разберёт, что на нём оттиснуто… И вообще ваши возражения не кажутся мне конструктивными, — заметил он, — В нашей кладовке несомненно кто-то побывал, иначе ящики не были бы так зверски расколошмачены. У этого типа были с собой запасные ключи от дверей и какая-то печатка, иначе он не смог бы запереть двери при уходе и поставить оттиски на пломбы. Допустим даже, что этим типом был не Дэмпси… Но ведь ему всё равно пришлось бы добывать где-то ключи и печатку! А раз мы допускаем, что их мог добыть какой-то посторонний тип, то почему наш Дэмпси не мог поступить точно так же? Уж он-то сегодня утром бесспорно побывал на складе! (Чего нельзя сказать с полной уверенностью о нашем гипотетическом другом постороннем лице.) А я шибко сомневаюсь, что единственной целью визита на склад нашего дорогого Дэмпси было спионерить этот несчастный магнитофон из мусорного ящика…

Столичные детективы слегка призадумались над словами коллеги. Минут через пять Маклуски не преминул отметить:

— Похоже, вам удалось обогатить литературный английский язык ещё одним синонимом к слову"украсть"… Мюррей, примите наши искренние поздравления!

— Не думаю, что честь первооткрывателя принадлежит именно мне, — трезво оценил свой вклад в развитие родного языка Мюррей, — Если не ошибаюсь, термин"спионерить"я уже от кого-то слышал… В любом случае, мои заслуги невелики: У глагола"украсть"и без того полно синонимов, — взглянул правде в глаза он, — В нашем замечательном государстве кражи происходят на каждом шагу и совершаются крайне разнообразными способами. Неудивительно, что и наша лексика в этой области тоже весьма разнообразна…

— Ну, не скажите! — проявил присущий ему скептицизм Доддс, — Это только на первый взгляд кажется, будто синонимов к этому глаголу — хоть пруд пруди. На самом же деле их набор весьма ограничен… По этому поводу я могу рассказать вам одну небольшую забавную историю. Её нам в своё время поведал наш старый добрый приятель Ченнон, следователь лондонской уголовной полиции; он же сам и является её главным действующим лицом. (Впрочем, это отнюдь не снимает все сомнения в её полной достоверности. Ченнон был неоднократно замечен нами в стремлении приукрасить реальную действительность ради сиюминутного успеха у слушателей…) Итак, как-то раз Ченнон был приглашён на какую-то важную конференцию, где и сам собирался выступить с каким-то докладом. Дожидаясь своей очереди подняться на трибуну, он сидел в зрительском зале и уже в который раз просматривал текст своего доклада. Рядом с ним волею случая оказался его коллега по отделению полиции, следователь Ротмилл. Заглянув в доклад Ченнона, Ротмилл внезапно сказал:"Пожалуй, вот эту фразу стоило бы слегка подредактировать… На мой взгляд, она не совсем удачна с литературной точки зрения:"В результате расследования было установлено, что похититель в процессе кражи спёр имущество потерпевшего". Но позвольте: Простецкое словечко"спёр"явно неуместно в таком серьёзном докладе! Я бы заменил его на более литературное"похитил"…"Однако Ченнон весьма аргументированно возразил, что как раз с литературной точки зрения слово"спёр"в этой фразе куда более уместно. Если заменить его на"похитил", то тут возникнет тавтология:"похититель похитил"… Тогда Ротмилл предложил заменить"спёр"на"украл". Ченнон ответил, что и в этом случае получится тавтология:"в процессе кражи украл". Ротмилл подумал ещё немного, а потом высказался в том плане, что лучше уж написать"стянул","утащил"или"уволок", чем"спёр". Ченнон выдвинул следующее возражение: Далее в тексте уточняется, что речь идёт о похищении железнодорожного товарного состава, который был угнан в неизвестном направлении. В этой связи, предложенные Ротмиллом глаголы могут вызвать нежелательные смысловые коллизии. (Кто-то из слушателей может вообразить, будто похититель уволок состав на собственных плечах. Подобное предположение наверняка вызовет ненужный смех в зрительском зале.) Тогда Ротмилл сгоряча предложил слово"свистнул". Оно было отвергнуто по тем же причинам — из-за ассоциаций с паровозным свистком… Но Ротмилл и не думал сдаваться. Ещё немного пораскинув мозгами, он предложил заменить слово"спёр"на выражение"незаконно завладел"или"незаконно присвоил". Однако у Ченнона уже было готово возражение: Подобные словесные конструкции могут вызвать иллюзию, будто похититель завладел составом лишь юридически, путём махинаций с документами. На самом же деле он чисто физически угнал его из-под носа у потерпевшего… В довершение всего Ченнон заверил коллегу, что при подготовке доклада он перебрал все известные ему синонимы к глаголу"украл", и слово"спёр"показалось ему наиболее подходящим. По его мнению, даже такие всем понятные глаголы как"стибрил","стырил"или"слямзил", не подошли бы для столь серьёзного доклада ввиду своей нарочитой жаргонности — а вот нейтральное"спёр"будет здесь куда более к месту… Хитроумные литературные тонкости лишь раззадорили пыл Ротмилла. Он забрал у Ченнона доклад, внимательно изучил его от начала до конца и ещё немного подумал — а потом предложил следующий выход: заменить слово"кража"на какое-нибудь другое. Тогда можно будет использовать глагол"украл", уже не опасаясь никаких тавтологий… В ответ Ченнон заметил, что слова"украл"и"кража"являются однокоренными, и трудности с подбором синонимов у них обоих абсолютно одинаковы. Тогда Ротмилл предложил вообще убрать из текста выражение"в процессе кражи", а слово"похититель"и некоторые другие заменить описательными конструкциями из нескольких слов… Энтузиазм Ротмилла понемногу передался и Ченнону. Схватив карандаш, он принялся вносить в свой доклад лихорадочные исправления и добавления… Когда его позвали на трибуну, работа над текстом была ещё в самом разгаре. Последние изменения Ченнон вносил прямо на ходу, уже поднимаясь на сцену… Как и следовало ожидать, подобный аврал не мог закончиться ничем, кроме оглушительного конфуза. В итоге Ченнон зачитал с трибуны примерно такой текст:"В процессе следственного процесса было установлено, что в процессе незаконного процесса лицо, занимающееся незаконной деятельностью, незаконным образом вступило в незаконное владение железнодорожным составом потерпевшего — то есть, фактически спёрло указанный состав". Слушатели встретили доклад Ченнона бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в дикие залихватски похохатыванья…

— Но вернёмся к нашим баранам! — призвал коллег Мюррей, — Я уже ответил на все ваши возражения против гипотезы о виновности Дэмпси… Может быть, у вас найдутся и какие-то другие возражения?

— А почему бы и нет? — принял вызов Маклуски, — Мюррей, вы забыли прояснить нам самую важную деталь: А далеко ли от вашего вагончика расположена сторожевая будка Тинсдейла?

— Вагончик и будка стоят почти вплотную один к другой, — развеял неясности начальник полиции Пантинктона.

— Тогда дело становится ещё более интересным… — в задумчивости высказался Доддс, — Выходит, злоумышленник целых полчаса долбил ногами ящики с посудой под самым ухом у Тинсдейла — а тот даже не удосужился поинтересоваться, что за шум доносится из строительного вагончика? Довольно странно повёл себя наш бдительный сторож; не кажется ли вам?

— Тинсдейл и в самом деле любит крепко поспать у себя в будке, — подтвердил Мюррей, — Чтобы его разбудить, иногда требуется долбить в дверь будки ногами… Неудивительно, что он не обратил внимания на шум из соседнего вагончика! Но если моё объяснение вас не удовлетворило, мы сейчас узнаем мнение моего помощника, — оживился он при виде входящего в кабинет сержанта, — Бродбент, мне требуется ваша помощь! Наши коллеги из Центральной полиции всё ещё сомневаются в виновности Дэмпси…

— А какие основания для сомнений у них остались? — поинтересовался сержант, присаживаясь на свободный стул.

— Например, они не могут понять, с какой целью Дэмпси пинал эти ящики ногами, — ответил за столичных коллег Мюррей.

— Да мало ли с какой! — не стал напрягать извилины Бродбент, — Ну, допустим, его подбили на это дело конкуренты Форреста, чтобы подорвать его бизнес-проект на начальной стадии…

— Но тогда бы Дэмпси следовало расколотить весь фарфор Форреста целиком, а не ограничиваться одной третью, — обратил внимание Маклуски.

— Возможно, Дэмпси посчитал, что эти ребята заплатили ему в три раза меньше, чем он заслуживал — вот он и выполнил только одну третью часть работ, — высказал предположение сержант, — Ну, какие ещё возражения у вас будут?

— Ещё им кажется странным, что Тинсдейл из своей будки не услышал шума бьющейся посуды, — припомнил ещё одно возражение коллег Мюррей.

— И это тоже можно легко объяснить, — заработала фантазия у Бродбента, — Конечно, сложно поверить, что этот сурок беспробудно дрых в своей будке целых полчаса, пока Дэмпси колотил посуду у него над ухом. Скорее всего, он всё-таки проснулся от шума, выглянул наружу и застукал этого обормота на месте преступления… Попробуем порассуждать: Вот Тинсдейл видит на полу кладовки осколки фарфора и хватается за голову. Он вспоминает, что накануне начальник городской полиции призывал его бдительно охранять и стойко оборонять этот хрупкий товар. Если в полиции узнают, что он (Тинсдейл) в буквальном смысле проспал вторжение крушителя в вагончик у себя под боком, то Мюррей и Бродбент наверняка всыплют ему по первое число за проявленное раздолбайство. Ему приходит в голову, что докладывать в полицию всю правду об этом происшествии вряд ли разумно… Тогда он приказывает Дэмпси убираться со склада и никому не рассказывать о том, какие дела он успел натворить в вагончике. Дэмпси спешно берёт руки в ноги, попутно прихватив с собой магнитофон из мусорного ящика. (Теперь понятно, почему он не расколотил всю посуду — Тинсдейл просто помешал ему довести работу до конца!) А наш бдительный сторож запирает обратно кладовку и сам вагончик, да ещё опечатывает их какой-то своей печаткой, похожей на нашу. Он надеется, что полиция ещё нескоро удосужится заглянуть на склад — а когда порча товара наконец будет обнаружена, никто уже не сможет установить, кто из сторожей проспал вторжение злоумышленников…

— Вашей гипотезе противоречит один бесспорный факт: Сегодня утром Тинсдейл сам сообщил Мюррею о появлении на складе Дэмпси, — заметил Доддс, — а также о том, что этот тип крутился возле вагончика с посудой… Если бы наш бравый сторож желал как можно дольше оттянуть момент обнаружения порчи товара, ему вообще не стоило привлекать внимание полиции к визиту Дэмпси и нечёткому оттиску на двери вагончика, — резонно добавил он.

— Порой злоумышленники ведут себя не вполне последовательно, — снисходительно усмехнулся Мюррей, — Но в целом гипотеза Бродбента мне импонирует… Она даёт ответ сразу на два ваших возражения: Во-первых, отпадает вопрос о том, почему Тинсдейл не слышал шума из вагончика (поскольку на самом деле он его всё-таки слышал); а во-вторых, теперь мы наконец понимаем, каким образом обе двери снова оказались опечатанными…

— Однако ваша гипотеза не отвечает на самый главный вопрос: Каким же всё-таки образом Дэмпси проник в эту кладовку? — не спешил сдаваться Маклуски, — Откуда у него появились ключи от двери вагончика и от двери самой кладовки?

— Нашли, над чем ломать голову! — небрежно махнул рукой Мюррей, — Ну, допустим, ему удалось раздобыть дубликат обоих ключей…

— Ваши рассуждения ещё менее последовательны, чем действия Тинсдейла в изложении Бродбента, — позволил себе сильное сравнение Доддс, — Вы предположили, что Тинсдейл доложил вам не всю правду и не одну только правду… Тем не менее вы продолжаете настаивать на том, что вашу посуду расколошматил Дэмпси. Но позвольте: А почему бы нам не допустить, что это сделал сам Тинсдейл? (Вдруг именно его наняли конкуренты Форреста?) Ведь ему не составило бы сложностей ни проникнуть в кладовку, ни запереть двери обратно, ни поставить на них пломбы… Вы желаете что-то возразить?

Начальник полиции и сержант в недоумении переглянулись между собой.

— Тинсдейл расколотил посуду? — повторил в задумчивости Мюррей, — Нет, это невозможно! — без тени сомнений заявил он, — Это было дело рук и ног какого-то дикого пещерного человека, наподобие Дэмпси… Тинсдейл тут явно ни при чём!

— Ни при чём! — поддержал начальника Бродбент, — Я не могу представить, как он с яростью пинает ногами ящики с хрупким фарфором… Нет, он неспособен на такое варварство!

— Но если Тинсдейл непричастен к порче фарфора — значит, злоумышленник добрался до ящиков в кладовке тайком от него, — сделал вывод Маклуски, — Нам осталось лишь сообразить, каким образом ему удалось отпереть обе двери… Или, может быть, отпирать первую дверь ему необходимости не было? — засомневался он, — Вы упомянули, что в вагончике имеются два окна… А что, если он пролез в одно из них?

— Оба окна надёжно застеклены и не имеют открывающихся деталей, — опроверг Мюррей.

— Тогда злоумышленнику остаётся один путь — через наружную железную дверь, — Доддс в задумчивости почесал себе подбородок, — Открыть её без ключа — задача практически невыполнимая… Или я ошибаюсь? — он вопросительно посмотрел на начальника местной полиции и его сержанта, — Может быть, наружную дверь можно легко открыть и без ключа?

— Нет, я бы не сказал, что она легко открывается, — возразил Бродбент.

— Если у вас опять возникли какие-то сомнения, мы можем прямо сейчас отвезти вас на склад и поближе познакомить с местом происшествия, — предложил Мюррей.

— Пожалуй, мы примем ваше предложение! — Маклуски решительно поднялся со стула, — Конечно, мы должны своими глазами увидеть эту дверь… Бродбент, вы уже перестали дрожать от возмущения? Тогда вам самое время снова браться за баранку!

Некоторое время спустя полицейский грузовик стремительно подкатил к злополучному складу на окраинах города Пантинктона и остановился возле запертых ворот. Из кабины грузовика оперативно высадилось четверо решительных сотрудников полиции. Они по-очереди пролезли через дырку в заборе и прямой наводкой направились к будке сторожа… Бдительного Тинсдейла долго будить не пришлось — он проснулся уже после нескольких пинков ногами в дверь. Забрав у него связку ключей, Мюррей повёл своих спутников к ближайшему строительному вагончику, поставленному едва ли не вплотную к будке сторожа.

— Тинсдейл говорит, что после нашего отъезда на складе больше не было замечено никаких посторонних лиц, — сообщил он по ходу дела, — Похоже, он прав: Новых следов на снегу нигде не видно, — подтвердил он, подходя к двери вагончика, расположенной в одном из его торцов, — Вот эту цепочку следов оставили утром мы с Бродбентом… С тех пор их слегка припорошил новый снегопад, но других следов поблизости не наблюдается. Да и наша печать на двери — тоже в полном порядке! — обрадовал он коллег, вставляя ключ в скважину большого амбарного замка, — Сейчас мы её сломаем и ещё раз откроем дверь…

Отпереть замок ключом ему удалось довольно легко. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы вытащить замок из ушек… (Мюррею охотно помог Бродбент, несколько раз энергично навалившись на дверь плечом.)

— Вот мы и сами убедились: Открыть эту дверь довольно непросто даже при наличии ключа, — вынужден был признать Маклуски.

— Разве ж это непросто? — вздохнул сержант, — Вы ещё увидите, как мы будем запирать её обратно…!

— В мороз железные двери ведут себя крайне капризно — то заклиниваются, то перекашиваются в разные стороны, — пояснил Мюррей, убирая снятый замок к себе в боковой карман, — Но мы с Бродбентом нашли управу на эту дверь — и ей теперь от нас уже никуда не деться!

Открыв наконец дверь, четверо решительных сотрудников полиции зашли внутрь вагончика. Мюррей нащупал на стенке нужный тумблер и включил в помещении электрическое освещение. Продравшись сквозь плотные ряды всевозможных ящиков и коробок, все четверо оказались в дальнем углу вагончика — там, где накладные стены огораживали так называемую тёмную комнату. (Ввиду наваленного повсюду хлама внутренности вагончика напоминали не столько склад, сколько очередную мусорную свалку.)

— Печать на двери — в полном порядке, — доложил Бродбент, изучив пломбу на дверном замке, — Оттиск выглядит гораздо чётче, чем сегодня утром…

— Но есть ли тогда смысл отпирать дверь? — подумал вслух Мюррей.

— Да, конечно, — развеял его сомнения Доддс, — Мы с коллегой хотим своими глазами увидеть ваши драгоценные ящики с китайской фарфоровой посудой!

Не найдя возражений, Мюррей сломал печать и вставил ключ в замок. Он открылся гораздо проще, чем предыдущий… Но едва решительные гости заглянули внутрь кладовки, как в плавном размеренном ходе событий внезапно наметился ещё один резкий непредвиденный поворот.

— Что?! — вскричали в один голос потрясённые Мюррей и Бродбент.

— Вот так номер! — только и смог сказать озадаченный Доддс.

— Ну кто бы мог подумать…? — произнёс в недоумении Маклуски.

Размеры кладовки составляли примерно два на два метра. Весь её пол был плотно уставлен всевозможными ящиками, как картонными, так и дощатыми. Внимание новоприбывших в основном было сосредоточено на нескольких дощатых ящиках с надписями чёрной краской"Форрест" — они отнюдь не стояли друг на друге двумя аккуратными штабелями, а напротив были разбросаны по всей кладовке в каком-то нецивилизованном беспорядке. Некоторые из этих ящиков треснули, а находящаяся внутри них бумажная обёртка была порвана. То там, то сям валялись то ли фарфоровые, то ли фаянсовые осколки вперемешку с деревянными обломками…

— Да что ж это такое! — разбушевался Мюррей, — Как это понимать? Этот вандал опять тут побывал? Нет, теперь он так легко уже не отделается!

— За такие дела нужно сразу откручивать руки и отрывать головы! — кричал Бродбент, аж побагровев от избытка чувств.

— Ну кто бы мог подумать, что в наш просвещённый век ещё возможно подобное варварство? — продолжал сокрушаться Мюррей, — И как только у этого дикаря поднялась нога на товар Форреста? Китайская фарфоровая посуда — не просто дорогой товар; это — произведение искусства! (И ещё — очень красивая и пригодная в хозяйстве вещь.) А этот динозавр опять пинает её ногами, как самая последняя свинья? Моё терпение закончилось! Сейчас этот Дэмпси схлопочет от меня на полную катушку…

— А при чём тут Дэмпси? — попытался воззвать к голосу разума Маклуски, — На сей раз его алиби налицо — он сидит под замком в вашем отделении полиции! Побывать после вас в этом вагончике он уже никак не мог…

Начальник полиции Пантинктона и его сержант вопросительно переглянулись между собой.

— Но у него ещё было время снова сюда заглянуть после нашего отъезда, — подумал вслух Бродбент, — Ведь мы задержали его только полчаса спустя…

— Заглянуть-то он сюда мог, — заметил Доддс, — Но тогда бы он уже не успел снова оказаться на свалке к моменту своего задержания… А ну-ка вспомним: Со склада вы прямой наводкой помчались на грузовике в сторону свалки. Когда вы прибыли туда, Дэмпси спокойно сидел на своей мусорной куче и крутил в руках магнитофон… Если бы он покинул склад уже после вас, вы бы однозначно добрались до свалки быстрее него. (Разве что его доставил бы туда какой-нибудь сверхзвуковой самолёт.) Боюсь, нам придётся снять с нашего дорогого Дэмпси все подозрения в битье посуды! — сделал напрашивающийся вывод он.

Начальник полиции и сержант ещё раз переглянулись друг с другом.

— Похоже, Дэмпси тут действительно не виноват, — вынужден был признать Бродбент, — Но тогда расколотить посуду могла только одна свинья — сторож Тинсдейл!

— Все улики ведут в его огород! — согласился Мюррей, — Ключи от дверей у него есть; печатка есть; возможности забраться в кладовку — сколько угодно… Теперь понятно, почему он не слышал никакого шума из вагончика — он сам же этот шум и производил… Вот ведь подлец! — вскипел от негодования он, — Скорее всего, конкуренты Форреста подкупили его, чтобы он вывел из строя весь его товар. Он так и сделал — а потом попытался спихнуть вину на Дэмпси…

— Его рожа с самого начала показалась мне подозрительной! — заверил Бродбент, — Я сразу подумал: А ведь этот проходимец наверняка способен на самую гнусную подлость!

— Мы немедленно задержим этого негодяя и посадим в одну камеру с Дэмпси, — принял важное стратегическое решение Мюррей, — Бродбент, наручники у вас с собой? Тогда помогите мне расставить ящики — а потом хватайте этого типа и тащите к нам в грузовик!

Мюррей с сержантом бережно поставили упавшие ящики обратно друг на друга… (Беглый осмотр подтвердил их опасения, что количество битой посуды уже перевалило за половину.) Закончив все свои дела в кладовке, сотрудники пантинктонской полиции снова заперли её снаружи и опечатали дверь своей печатью, а затем выключили свет и твёрдой ускоренной походкой направились на выход, возле которого их уже поджидали столичные коллеги… Молодецкий храп сторожа Тинсдейла отчётливо доносился из будки, расположенной в нескольких метрах поодаль. Сержант уже был готов приступить к его задержанию, но его остановил возглас начальника:

— Бродбент, помогите мне сперва запереть дверь! Когда мы нацепим браслеты на этого проходимца, нам уже некогда будет сюда возвращаться…

— А наша помощь вам не понадобится? — проявил присущую ему галантность Маклуски.

— Вы вряд ли окажетесь нам полезны, — вздохнул Мюррей, — К этой двери нужен особый подход. Новичкам редко удаётся с ней сладить… Например, вчера мы мыкались с ней вдвоём почти полчаса — а сегодня утром управились всего минут за десять. С третьего раза у нас должно получиться ещё быстрее… Ну, Бродбент, начинайте!

Сержант охотно помог начальнику привести дверь в почти закрытое состояние. Однако достичь полного закрывания слаженному дуэту всё же не удалось — вероятно, ввиду перекашивания металлических дверных конструкций на морозе. Несмотря на все усилия толкающих, ушки на двух скобах никак не хотели совмещаться, из-за чего продеть в них дужку замка не было ни малейшей возможности.

— У нас отпали последние сомнения: Проникнуть внутрь вагончика без ключа от входной двери действительно невозможно, — глубокомысленно изрёк Маклуски, наблюдая за потугами пантинктонских коллег, — Посторонним злоумышленникам пришлось бы изрядно поломать голову над этой проблемой…

— Почему голову? — не понял Бродбент, — Вот у меня от этой двери до сих пор болят ноги, а не голова!

— А почему ноги? — удивился Доддс.

— Сейчас узнаете, — пообещал Мюррей, — Ну, Бродбент, приступайте к основной части операции!

Начальник полиции застыл возле двери с левой стороны, держа наготове замок; сержант же принялся неторопливо отходить от фургона вбок, бодро напевая себе под нос:"Снег и холод нипочём, если в морду кирпичом…"Отойдя метров на десять, он развернулся и стремительно побежал обратно. Оттолкнувшись от промёрзлого грунта, он напрыгнул на дверь обеими ногами, словно заправский каратист. Дверь немного подалась, и Мюррей попытался воспользоваться этой возможностью, дабы продеть дужку замка сквозь ушки.

— Неудачно! — не без досады сообщил он, — Бродбент, попробуйте ещё разок!

— Стойте! — воскликнул вдруг Маклуски, — Мюррей, подождите вешать замок! Давайте-ка опять заглянем в вашу кладовку…

— А что там могло измениться за эти пару минут? — опешил начальник полиции.

— Сейчас узнаете, — пообещал Доддс.

Сотрудники полиции ещё раз зашли в вагончик, включили свет и подошли к двери кладовки. Бродбент осмотрел печать на замке и доложил:

— Оттиск не нарушен! Очевидно, эту дверь после нас никто не открывал…

— Ну так откройте её сами! — предложил Маклуски.

Когда дверь была отперта, Мюррей и его сержант так и застыли на пороге кладовки с открытыми ртами: Один из штабелей дощатых ящиков, которые они совсем недавно так бережно тут расставляли, уже успел покоситься набок, а верхний ящик второго штабеля вообще валялся рядом, каким-то образом свалившись с положенного места.

— Ничего не понимаю! — охнул Мюррей, — Когда же этот подлец успел сюда пробраться?

— Ответ очевиден: Возможности проникнуть в кладовку после нашего ухода не было ни у одного подлеца на свете, — не затруднился с ответом Доддс.

— Вы хотите сказать, что ящики падают сами по себе? — совсем запутался Бродбент.

— Я бы уточнил: Они падают без непосредственного соприкосновения с чьими-либо ногами, — внёс необходимую ясность Маклуски, — Эти ноги лишь сотрясают поверхность, на которой эти ящики стоят. Таким образом, владельца ног следует считать косвенным виновником падения ящиков… Небольшой следственный эксперимент, который мы только что провели, подтвердил наши догадки: Когда Бродбент со всего разбегу напрыгивает на дверь, этот хилый вагончик весь сотрясается от удара. Наибольшее сотрясение наблюдается на его противоположном конце — как раз там, где и находится наша кладовка. Неудивительно, что теперь она напоминает посудную лавку после нашествия стада диких слонов! К сожалению, фарфор — довольно хрупкая штука…

— То есть, ящики падают из-за того, что мы с Бродбентом чересчур энергично запираем дверь? — сообразил наконец Мюррей.

— Похоже, именно так оно и получается, — подтвердил Доддс, — Вчера вы целых полчаса запирали эту дверь — и ящикам в кладовке тоже пришлось прыгать и скакать в течение этих тридцати минут. Сегодня утром вы управились минут за десять — и кладовка обошлась уже гораздо меньшими разрушениями. Ну а последний одиночный прыжок Бродбента привёл к падению лишь одного-единственного ящика…

— Да чёрт бы побрал этого Форреста с его идиотским фарфором! — дал волю эмоциям Мюррей, — Ну и угораздило же нам с ним связаться! Я даже не знаю, как мы теперь объясним ему причину порчи его товара…

— Вот ведь дурацкая история! — разделил озабоченность начальника Бродбент.

— Надеюсь, вы уж как-нибудь выкрутитесь и обойдётесь без выплаты неустойки за небрежное хранение вверенного имущества, — высказал убеждённость Маклуски, — А вот каким образом Форрест переживёт потерю половины партии своего драгоценного китайского фарфора — это пока предсказать сложно…

— Да, в интересную историю он тут угодил! — подвёл окончательный итог Доддс.