Двуглавый Орден Империи Росс. Одна Магическая Длань

Алекс Нагорный, 2021

«В середине мая в Челябинске гораздо теплее, чем в Армагорске. Особенно днём. Но окна в просторном кабинете генерал-губернатора были закрыты. Ни к чему давать возможность, хотя и призрачную, но всё же возможность, подслушать разговор Светлейшего князя с его посетителем. Вряд ли за особняком, в котором размещалась резиденция Челябинского генерал-губернаторства, не следил ни один шпион Филарета. Во всяком случае, со стороны шпионов это было бы неправильно…»

Глава первая

Мы с Вованом решили сделать перерыв. Вован остался немного прибрать, а я как начальник пошёл разузнать на счёт перекусить. Тоня сообщила, что у неё почти всё готово и, что она нас скоро позовёт.

Я же в свою очередь оповестил её о том, в каком месте нашего необъятного подворья надо будет нас искать. По крайней мере, меня.

Я снял рубаху, наскоро ополоснулся из кадки и присел на колоду, прислонившись спиной к стене нашего здоровенного сарая. Такие здесь, кстати, дворами называют. Солнышко ласково припекало…

— Не спи! Зима приснится — замёрзнешь! — тут же услышал я над головой.

Блин! А ведь точно, уснул.

— Вставай, работничек! Пойдём, перекусите. — Пригласила Лерка.

Пока я надевал рубаху, стоявшая рядом Лерка, сообщила:

— Семён приходил.

— Чё хотел?

— Сказал, что ледник чистить, они третьего дня придут.

— Третьего дня, это в среду что ли? — уточнил я, просовывая голову.

— Типа того.

— Чем кормить будешь, хозяюшка?

— Картошка с солёными огурцами подойдёт? — осведомилась Лерка, явно насмехаясь.

— А как насчёт мяса там какого-нибудь? — надеясь на лучшее, поинтересовался я.

— Курица. — Коротко порадовала меня сестра.

— Опять? — беззлобно попенял ей я.

— А ты чё? Утку по-пекински хотел? Это к господину Ли, знаешь ли? — пошутила в ответ Лерка. — Пошли уже!

И мы стали подниматься на плюс-первый этаж нашего коттеджа. Коттедж — это мягко сказано, доми́но хоть и рубленный деревенский, но здоровенный. Десять саженей по главному фасаду, семь по боковому и ещё двор.

Всем этим «великолепием» мы с Леркой владеем уже третью неделю. У добропорядочных мещан должна быть своя недвижимость в городе, а поскольку мы с Леркой теперь мещане, то пришлось и нам стать домовладельцами.

Дом наш находится на самой окраине Армагорска, поэтому к дому нам полагается ещё и несколько соток приусадебного хозяйства. По документам вместе с домом мы приобрели три казённых десятины земли, но большая их часть находилась где-то в полях, и предназначалась для посевов и сенокосов.

Вован всё порывался приступить и к их освоению, но поскольку дом долгое время простоял без хозяев, то сейчас мы занимались тем, что приводили его в порядок. А наши загородные «владения» могут и подождать.

Всё это богачество досталось нам за семнадцать рублей. По местным деньгам это очень дорого, особенно в этом месте, потому что окраина. Но нас оно прельстило относительной близостью к школе.

Хозяин умер три года назад, а поскольку наследников не нашлось, то дом, как вымороченное имущество перешёл в собственность города.

Собственно нам не обязательно было покупать именно его, просто из всего предложенного он больше всего подходил для воплощения наших планов в жизнь. А их, планов имелось в достатке. Но не всё было так просто.

Короче, дело было так. Возвернулся я из бани, а тут к нам гонец от дяди Коли Батлера, старый наш знакомец Ерёмин. Деньги обещанные привёз, те, что они накануне поставили на Шемякина против Лерки, ну и кроме денег ещё и приглашение на обед к товарищу старшему майору. А поскольку такими предложениями манкировать не стоит, то одевшись во всё «лучшее», мы вместе с Ерёминым отправились в резиденцию господина Горбунова, тем более что нас ожидал экипаж.

Управлял бричкой другой солдат в синем мундире, его мы раньше не видели. Хотя, здесь в Армагорске мы много кого ещё не видели. Почти всех. Я помог Лерке взобраться и сел сам. Ерёмин, естественно, взгромоздился на козлы рядом с водителем, (ну, это как в песне: «Я — не извозчик, я — водитель кобылы»), и мы тронулись.

По дороге боец Ерёмин, оказавшийся довольно словоохотливым малым, восхищался леркиными достижениями в рукопашном бое и всё выспрашивал, как научиться такому искусству, и долго ли это. Параллельно он очень красочно описывал своему напарнику сцену поединка с Шенякиным, а тот восхищался словами типа «О, как!», «Вот ведь!» и «Ишь ты!».

Следуя на квартиру к господину Горбунову, мы почти весь город проехали. Он жил в двухэтажном каменном доме. Квартир в нём, думаю, было не меньше трёх. Владел майор этой квартирой или просто снимал, я решил пока не выяснять.

Сама квартира не производила впечатления шикарных апартаментов, хотя, само собой, многократно превосходила наш номер и по размерам, и по богатству внутреннего убранства.

Сам дядя Коля, одетый в облегченную версию синего мундира, встретил нас в гостиной на втором этаже. Пожал руку мне, поцеловал Лерке и отпустил Ерёмина, приказав дожидаться в людской.

— Прошу вас, присаживайтесь! — предложил хозяин.

Мы с Леркой присели на диван, похожий на наш, но побогаче.

— Благодарю вас, господа, за то, что любезно согласились принять моё приглашение.

— Ну, как же?! — сделала удивлённое лицо Лерка. — Мыслимое ли дело отказывать, когда тебя в гости приглашает сам всесильный глава безопасности такого крупного города как Армагорск?

— Валерия Константиновна, Вы мне льстите! — заулыбался Батлер Михалыч. — Не такой уж я и всесильный, не такой уж и глава, да и город у нас не так и велик, как Вы расписали.

— Огромнейший городище! — заверила его Лерка. — Это Вы просто в Кэрнсе не бывали! Две тыщи жителей, только и всего. Почитай, что все друг друга знают. А у вас город просто гигантский! Тысяч сто, наверное?

— Во имя светлого неба! Какие сто тысяч?! — воскликнул Батлер. — И сорока-то не наберётся! Тридцать восемь.

— Во-о-от! — назидательно протянула Лерка. — В двадцать раз больше. Другие масштабы!

Батлер нахмурился:

— Простите, Валерия Константиновна, Вы какое-то австралийское словечко сейчас употребить изволили. Другие что?

Теперь Лерка нахмурилась:

— Масштабы? — переспросила она.

— Да. Маштабы, — подтвердил Батлер.

— А-а-а! Так это не австралийское слово! А очень даже немецкое, правда, в дословном переводе оно имеет несколько другое значение. — Тут Лерка немного замешкалась, подбирая подходящее объяснение.

— Мерная палка, — уверенно произнёс я, потому что точно знал перевод этого слова.

— Мерная палка? — удивился дядя Коля. — А причём здесь мерная палка?

Лерка метнула в меня молнию своего сурового взгляда, а Батлеру пояснила:

— Ну, это дословный перевод, а смысл в том, что размах у вас здесь крупнее. Вот когда карту местности рисуют, там же нельзя изобразить объекты в их реальных размерах. Поэтому их уменьшают в каких-то определённых пропорциях, например, один к тысяче, или к миллиону.

— К один к миллиону? Это как? — не понял Батлер.

— Давай я объясню, — предложил я Лерке и, не дожидаясь согласия начал: — Когда составляют карты больших территорий, то приходится иногда в один сантиметр вмещать по десять, а то и больше километров пространства.

— Александр Константинович, а что такое эти самтыметры и киламетры?

Я смутился. Вот опять попался на терминах из нашего времени.

— Это, Николай Михалыч, такие меры длины у нас в Австралии. Километр — это почти как верста, — я быстренько прикинул и выдал: — Четыреста шисят девять саженей.

— Ну, это Вы сейчас с путевой верстой сравнивали. — Сказал дядя Коля. — Она в пятьсот саженей, а есть ещё межевая, та в тысячу.

Я призадумался, но особых проблем не увидел и так Батлеру и сказал:

— Ну, про километр Вы меня, я надеюсь, поняли. А сантиметр, он аккуратненько в сто тысяч раз меньше километра. — Решил пояснить ещё доходчевей: — У нас в Австралии основная единица измерения — это метр. Всё остальное — это производные от него. Километр — это тысяча метров. Дециметр — одна десятая метра, сантиметр — сотая, миллиметр — тысячная.

— Толково! — восхитился Батлер. — Лизавета! — крикнул он вдруг и, как ни в чём не бывало, продолжил разговор со мной: — Ну, а пространства… поля, например, или огороды как меряете?

— Огороды сотками меряем. — Ответил я. — Сотка — это сто квадратных метров.

— Квадратных? — переспросил Батлер.

Дверь открылась и появилась горничная лет сорока пяти.

— Звали, барин?

— Лизавета, накрывай, голубушка, в столовой на три персоны. — Распорядился барин.

Голубушка поклонилась и степенно удалилась, закрыв дверь. Барин же снова вернулся к вопросу о единицах площади:

— Квадратные метры — это…

— Это квадраты со сторонами метр на метр, — ответила за меня Лерка.

— Ага! — обрадовался Батлер. — У нас тоже квадратные сажени есть, ну, и когда надо, кубические.

Мне прям полегчало, если у них есть такие понятия, то разберёмся.

— У нас тоже! — сообщил я, и поправился: — В смысле у нас кубометры есть! А поля мы гектарами меряем.

— Ну, вот! — расстроился Батлер. — Только что говорили, что у вас там всё от метра идёт, и вдруг гектары какие-то!

— Гектар — это сто соток. — Тут же попытался исправить положение я.

— Да! — подтвердила мои слова Лерка. — Сотку по-другому ещё аром называют. Ар. Гектар — сто аров.

— О! — изумился Батлер.

— Да! А сто гектаров — это один квадратный километр. — Вернул я логику в нашу метрическую систему.

Батлер задумался, и немного погодя сказал:

— Господа, я ещё не всё понял, но мне кажется, что ваш способ мерять длину и пространство совершеннее нашего, хотя и непривычен. Но про маштаб я всё же просил бы рассказать подробнее.

Мы с Леркой переглянулись.

— Ну, давай ты, раз уж начал! — передала слово мне сестра.

— Хорошо! — согласился я.

Дверь снова открылась. Появившаяся Лизавета сообщила:

— Всё готово, Николай Михалыч!

— Прошу, господа! — сказал он вставая.

Мы с Леркой проследовали за ним в соседнюю комнату, которая, вероятно, и являлась столовой, потому что накрыто было именно в ней. Да и стол своими размерами не оставлял сомнений.

— Валерия Константиновна, позвольте поухаживать! — с этими словами дядя Коля схватил один из стульев, рядом с которым стояла тарелка.

Лерка любезно ему улыбнулась и присела, а Батлер придвинул её стул к столу… или нет… сначала он придвинул, а потом она села… как-то так, короче.

Мне он указал на стул слева от Лерки, а сам сел напротив. Усевшись, он хитро глянул на нас и, сделав довольно простецкую фигуру из двух пальцев правой руки, изображавших нечто размером в пару сантиметров, спросил:

— Для аппетиту?

— Наливочки? — поинтересовалась в ответ Лерка.

— Можно и наливочки. А коли пожелаете, то и винца.

— Сухое? — уточнила Лерка.

— А какого хотите больше? — осведомился у неё Батлер.

— Больше не надо, — ответила та. — Вот сколько показали, столько и налейте.

Дядя Коля хохотнул, оценив шутку. Но всё же задал неизбежный вопрос:

— А какое предпочитаете?

Мне сразу захотелось добавить: «В это время суток», но я всё-таки не стал.

— Херес! — выдала Лерка.

Я не мог назвать себя знатоком тонких винных ароматов, но, по-моему, она ему какую-то каверзную загадочку загадала. То, что я в этот раз правильно подумал, мне подтвердило ещё и озадаченное выражение лица дядюшки Джерарда.

— Да ладно! — махнула рукой Лерка. — Пошутила я! Каким девушку угостите, то ей и сгодится!

— Так уж и любое? — хитро прищурившись, спросил хозяин.

— Ну, хорошо бы полусухое, полусладкое… — тут на её лице проступила коварненькая улыбочка. — И полукрасное.

— Полукрасное??? — чуть ли не одновременно воскликнули мы с Батлером.

— Ну, розовое… Ну? — разочарованно пояснила сестра.

— А-а-а! — так же слаженно протянули мы.

— Найдётся! — бодро ответил товарищ майор. — А Вы, Александр Константинович? Может водочки?

Я не был особым любителем водочки, но мне показалось, что Батлеру нужна компания именно в этом виде спорта, поэтому ломаться не стал и кивнул.

Пока хозяин доставал из серванта бутылки, Лизавета разлила нам по тарелкам суп, по виду куриный. Вернулся Батлер, разлил напитки по рюмкам, кстати, совсем даже небольшим.

— Ваше здоровье, Валерия Константиновна! — провозгласил хозяин, мы чокнулись и выпили.

Водка оказалась не такой уж и крепкой. Это ведь Менделеев с помощью своей знаменитой таблицы изобрёл уникальный русский напиток — сорокаоборотную водку. А тут он ещё и не родился даже, так что ничего удивительного, что концентрация этанола в водке слегка занижена.

Слегка «закусив» супом Батлер уставился на Лерку:

— Валерия Константиновна, а что это Вы такое делаете?

Лерка, которая, попробовав суп, отложила ложку и зачем-то взяла тарелку в руки. Ну, не то что бы прямо взяла, но как бы держала её в ладонях.

— Извините. — Смутилась она.

Я тоже попробовал суп и сразу понял, чем там занималась сестра. Он просто горячий. Лерка очень горячий не любит, поэтому, наверное, она его и охлаждает.

— Это какой-то Австралийский ритуал? — предположил дядя Коля.

— Ага, — скромно кивнула Лерка.

— А я ведь грешным делом подумал, что суп слишком горячий, и это Вы его так остудить решили.

Мы с Леркой переглянулись.

— А что так можно сделать его холодней? — типа удивилась сестра.

— При известной сноровке можно, — нехотя ответил Батлер. — Жаль вот только я не сподобился магической печатью… А то бы в раз! — И он засмеялся.

Лерка не стала раскрывать свои способности. Успеется!

— Я немного подожду, — сказала она, откидываясь на спинку стула. — Пусть всё же чуть-чуть остынет.

— И то верно! — согласился Батлер и, перейдя на более серьёзную тему, сказал: — Я вот о чём с вами хотел поговорить, господа. Вот вы давеча отказались от предложения господина Насонова обучить его или Трошку своему народному… как вы его называете? На корыто похоже?

— Каратэ. — Подсказала Лерка.

— Именно! — обрадованно воскликнул Батлер. — И причину вы очень верную обозначили. Беспорядков и без того хватает. А вот ежели на это с другой стороны поглядеть? — и он для убедительности, наверное, сделал руками движение, которое должно было, видимо, обозначать переворот для обозревания проблемы с противоположной стороны. — Чтобы значит для уменьшения этих самых беспорядков…

— Ваших солдат обучить. — Закончила за него Лерка.

Батлер тоже откинулся на стуле и, похоже не найдя слов, односложно согласился:

— Да!

Всё, в общем-то, ожидаемо, я бы на его месте тоже этим вопросом бы озадачился. Вот только что ему ответить? Сразу соглашаться не стоит, это понятно, отказывать вообще нельзя, а как правильно поступить? Сказать: «Мы подумаем!»? Банально. Надо вступить в диалог. Пока я так размышлял, Лерка в диалог уже вступила:

— Видите ли, Николай Михайлович, — она это как-то не спеша произнесла, походу, опять какая-то хитрушка от Руслана. — Мы ещё пока сами не знаем, чем мы тут можем заниматься, а чем нет. С господами с рынка и так всё понятно, а вот с остальным… — Она развела руками. — Шен Косиджанович нас хочет в вашу школу определить. Мы бы рады, конечно, да только не знаем, возьмут ли.

— Если способности есть, то возьмут! — тут же ответил ей Батлер. — Это меня бесталанного не взяли бы, а вас-то возьмут!

— А вдруг и у нас нет талантов? — как бы усомнилась Лерка.

— Да по́лно! — Воскликнул дядя Коля. — Уж кто-кто, а Шен Косиджанович это бы сразу увидел! А раз в школу вас сватает, значит, видит у вас способности. — Тут он сделался совсем серьёзным и добавил: — И смею думать, что немалые. Господин Ли просто так никому не помогает в магическую школу поступать. Есть у него причины за вас хлопотать, это уж поверьте!

Мы с Леркой переглянулись. Про способности Шен и сам нам говорил, только про странные очень способности — типа оборотни мы, но то что у него на нас ещё и планы какие-то имеются… Это… Да, в общем-то, и это можно было предвидеть, ведь не только из-за того, что я его из тюрьмы выкупил он нам помогает. Да ещё и не факт, что из тюрьмы той он без меня выйти не мог…

— Ну, тогда получается, что нас точно примут! — сказала Лерка.

— Деньги ещё понадобятся, и не маленькие, — напомнил нам дядя Коля. — Но, думаю, у вас за этим дело не станет! Вы, Валерия Константиновна, больно уж хватко торгуетесь, доложу вам!

Лерка деланно засмущалась:

— Скажете тоже, товарищ майор!

Батлера не то что бы перекосило, но удивился он знатно.

— Вы Валерия Константиновна, — вымолвил он, наконец. — Уж больно чудно меня величаете. Выходит, что я и не майор даже, а только его товарищ — вроде как капитан что ли…

— Ой! — закрыла рот руками Лерка.

— У нас в армии, господин премьер-майор, такое обращение принято. Не господин, а товарищ. Понимаете? — полез с объяснениями я. — И ещё, в нашей армии чин майора только один. Премьер-майоров и секунд-майоров нет. Просто майор. И всё.

— А-а-а! Вот в чём дело! — похоже, товарищ майор и правда, понял. — Только Вы всё равно про товарища… не надо, в общем. Не все поймут. Да что это я?! Никто не поймёт, пока не объясните, а всем и не объяснишь! Кто-нибудь обязательно сатисфакции стребует. Я бы вот точно смог бы! — он малость сбавил тон: — Ну, это если б не знал, что вы не отсюда.

Повисла неловкая пауза. Ну, про неловкую это я так, для красного словца, просто пауза. И я решил её заполнить:

— Николай Михалыч, а почему они так называются: секунд-майор и премьер-майор?

Батлер посмотрел на меня, как будто раздумывая, потом сказал:

— Премьер значит первый, а сэконд — второй. Вот и получается, что премьер-майор главнее секунд-майора. Этот первый, а этот второй.

Как ни странно, но всё действительно сразу встало на свои места. Просто и понятно. И как это я сам про склад не догадался?

Лерка тоже решила прояснить для себя кое-что:

— Николай Михалыч, а что у вас в Сибирии означает слово товарищ? У нас — это просто такое обращение, типа господин или сеньор. А у вас?

Батлер снова задумался.

— Товарищ — это вроде как помощник, но такой важный, серьёзный помощник. — Он опять задумался.

— Заместитель? — предположил я.

— Что? А, да! Скорее всего, именно заместитель.

Лерка мочканула прямо от души:

— Тогда получается, что Вы — Товарищ подполковник! Так?

У дяди Коли просто челюсть отвисла.

— Ну, Вы же у подполковника Латышева заместитель? — Блин, и как это она фамилию начальника гарнизона запомнила? Н-да…

— Заместитель… верно. — Медленно, наверное, пытаясь осмыслить сказанное Леркой, проговорил премьер-майор, которого, похоже, сроду так не обзывали. — Только господин Латышев полуполковник, а не этот, как Вы изволили выразиться подполковник.

— А! Ну, тогда товарищ полуполковник! — выпалила ничуть несмутившаяся Лерка.

Дядя Коля Батлер, товарищ полуполковника Латышева и первый майор Армагорска, похлопал глазами, не находя, что сказать, но собрался-таки с мыслями и произнёс:

— Так-то оно, конечно, верно, только лучше всё-таки не надо. Лучше говорите, как у нас тут заведено и в артикуле, кстати, прописано тоже. Говорите «господин премьер-майор», и все поймут, а так как Вы придумали… так нет… так не нужно.

Было видно, что это всё ему далось не просто, но из уважения, которое ему своими навыками рукопашника внушала Лерка, он сдерживался. Сама же победительница великанов, наверное, поняв нэвмэстность своих умствований, решила перейти прямо к делу:

— А сколько, господин премьер-майор, солдатиков Вы обучить хотите?

— Так всех! — озвучил свои скромные запросы дядя Коля.

— Всех??? — Лерка так удивилась, что даже пару ложек супа отхлебнула.

Я посмотрел на озадаченную сестру и спросил:

— А сколько их всего?

— Три кумпанства инфантерии да эскадрон ландмилиции. — Не задумываясь выдал нам военную тайну замначгара. — Есть ещё батарея о шести пушках и фортификаторы, но их учить не надо.

Лерка посмотрела на меня, типа «давай ты». Я ни хрена не понял, поэтому начал уточнять:

— А кумпанство — это что такое?

— Рота линейной пехоты с хозяйством.

— Рота — это сто человек? — постарался угадать я.

— Двести двенадцать. А иной раз и поболе. — Осадил меня Батлер.

— Ого! Шестьсот тридцать чаловек. Да это же целый полк! — быстренько сосчитала Лерка.

— Шутите, Валерия Константиновна! Какой же полк? Батальона и то не наберётся! Вот и командует ими капитан Алексеев. Все сроки на секунд-майора уже выслужил, ан нет! Всё ещё капитан.

— А милиция? — напомнил я. — Эскадрон.

— Ландмилицией секунд-майор Мохов командует. Хотя и у него эскадрон только о четырёх ротах. А надобно пять.

— Вот ещё восемьсот пятьдесят. — Прикинул я. — Полторы Тыщи!

— И как их всех учить? — спросила у меня Лерка.

Я не знал ответа. Хотя, чего тут думать? Всех вместе учить их не реально. Я так и сказал.

Батлер призадумался. Молчал он минуты две-три, потом всё же начал рассуждать вслух:

— В гарнизоне у нас… так… одно кумпанство в карауле, это значит, два плутонга на постах, да два на подмену. — Он то загибал пальцы, то снова их разгибал. — Кумпанство по казармам. Один плутонг при заводах, да плутонг на подмену… и два по казармам…

Мы с Леркой сначала просто молчали, но подсчёты продолжались, и мы всё-таки чуток похлебали супчика. Как-никак обед.

В итоге оказалось, что полэскадрона где-то в уезде шарится, а из двух оставшихся рот одна патрулирует город, и только одна постоянно в казармах. Опять же конная рота малость поменьше пехотной, в ней только сто пятьдесят человек. Но был и ещё один неприятный момент. Казармы пехотинцев располагались в получасе ходьбы от кавалеристских. И это как-то надо было учитывать.

— Нет! — решительно сказала Лерка. — Не сможем мы одновременно учить пятьсот человек. Надо как-нибудь по-другому.

Как именно по-другому она не объяснила, а я не знал. Не знал и Батлер. Ситуация зашла в тупик. Но поскольку некоторые вопросы на трезвую голову вообще не решаются (в том смысле, что без полулитры не разберёшься), главный майор Армагорска снова наполнил наши рюмки. Мы выпили, и дело сдвинулось.

— А точно их всех учить надо? — осведомилась Лерка.

— Лучше бы всех. — Ответил ей Горбунов.

— Всех сразу всё равно не сможем. — Настаивала та.

— Да, действительно! — поддержал я сестру. — Может лучше по очереди?

— Саша! — занервничала напарница. — По очереди мы их до ишачей пасхи будем учить!

— До чего? — заинтересовался было Батлер, но Лерка была лаконична:

— Очень долго и совсем безрезультатно.

— Да! — снова поддержал её я. — А Вам ведь не надо безрезультатно?

— Нет! — согласился дядя Коля. — Безрезультатно не надо. Надо результатно.

— Во-о-о-о-от! — протянула Лерка, назидательно потрясая указующим перстом.

— Ты что-то придумала? — спросил я.

— Пока нет. Надо обмозговать. — И взяв ложку, начала обмозговывать.

Я последовал её примеру. Суп, конечно же, остыл, но мозговой деятельности это не мешало.

— А спортзал у вас большой? — осведомилась Лерка.

— Кто? — не понял Батлер.

— Зал. Помещение для занятий. — Пояснил за неё я.

Батлер задумался.

— Нет у нас такого. — Выдал он, наконец.

Это было одновременно и хорошо и плохо. Хорошо потому что прямо сейчас занятия начинать негде, а значит, можно повременить с ответом и всё хорошенечко обдумать. Плохо потому что если зала не будет, то мы не сможем оказать услугу товарищу майору, а он ведь и обидеться может. Не хотелось бы.

— А просто на улице нельзя? — предложил решение Батлер.

— А дождь? А снег? А грязь? — напомнила ему Лерка.

Товарищ майор погрустнел. Но ненадолго.

— Так если без него никак, то и построить не грех. Какого размера зал нужен?

Мы переглянулись. Лерка взглядом предоставила объясняться мне. Я задумался. Всё опять упиралось в численный состав группы. Хотя, чё это я?! Больше пятидесяти человек за раз учить всё равно не выйдет. То есть можно, конечно, но эффективность такого обучения резко падает. Взвод! Точно! Так и надо. Взвод у них здесь, если я правильно понял, плутонгом называется.

— Лер, — обратился я за поддержкой. — Если по писят человек? Осилим?

Она тоже не сразу ответила, прокачала идейку.

— Только если вдвоём.

— Вдвоём, вдвоём!

— Тогда осилим. А какой размер зала? — вопрос был обращён ко мне, и я снова задумался.

Блин! А чё я туплю?! Школьный спортзал как раз на сорок человек.

— Десять на двенадцать саженей. — Озвучил я результаты воспоминаний о спортзалах. — Лучше, конечно, десять на пятнадцать. Это если снаряды ставить.

— Что ставить? — переспросил дядя Коля.

— Тренажёры. — Пояснил я, но Батлеру яснее не стало.

— Это такие специальные штуки, которые нужны для обучения. — Вмешалась Лерка.

Батлер в этот раз долго не думал:

— Ну, надо так надо. Пятнадцать так пятнадцать. А внутри как устроить?

— Полы нужно сделать такими, чтобы по ним босиком ходить. — Озвучил я первую же пришедшею в голову мысль. — Потолки сажени две, лучше три. И окна большие. Чтоб светло было и чтобы проветривать.

— Раздевалки нужно сделать, чтобы переодеваться. Одну для них и одну для нас.

— Переодеваться? — с сомнением переспросил главный майор Армагорска.

— Ну, да! — подтвердила Лерка. — После интенсивной тренировки они у Вас взмокнут все. И это… мы же не будем прямо в этой одежде заниматься. — И она показала на костюмчик, в котором вчера так ловко дралась на рынке.

— Понял, продумаю. — По-военному чётко ответил ей дядя Коля. — Лизавета!

Дождавшись её появления, хозяин произнёс буднично, но с достоинством:

— Подавай горячее.

В роли горячего очень убедительно выступил жареный гусь. Лерка бросила на меня уничижительный взгляд и предложила Батлеру самому порезать его, гуся, в смысле. Ну, да. Я же и курицу правильно порезать не смог, а тут целый гусь.

Товарищ майор непринуждённо расчленил важную птицу высокого полёта, Лерка умилительно вежливо попросила себе кусочек грудки, ну, и за меня тоже словечко замолвила. То есть, чтобы дядя Коля и мне такой же положил. Дядя Коля, не моргнув глазом, выполнил обе просьбы.

Под «дичь» хозяин разлил ещё по одной. Закусив, мы приступили к следующему раунду переговоров.

— Николай Михайлович, — вкрадчиво начала Лерка. — Нам просто необходимо обсудить один безумно важный вопрос.

— Какой же, Валерия Константиновна?

— Гешефт. — Мягко произнесла сестра.

Николай Михайлович приподняв брови, переспросил:

— Что простите?

— Что мы с братом будем с этого иметь кроме личной благодарности господина Горбунова?

Господин Горбунов всё прекрасно понял, но, походу, просто не смог удержаться от ехидного уточнения:

— Правильно ли я понимаю, что личной благодарности одного Горбунова не хватит?

— Ну, в общем, хотелось бы ещё что-нибудь. — Мягко намекнула Лерка.

— Могу присовокупить к своей ещё и личную благодарность вахмистра Шемякина, подпоручика Банакера, поручика Волкова, надпоручика Инжеватова, капитана Алексеева, секунд-майора Мохова, полуполковника Латышева. Ну, и если всего этого не достанет, то и личную благодарность князя Тихонравова. — Испытующе глядя на Лерку, дядя Коля перечислил всех, кто будет нам лично благодарен.

Сестрица стоически выдержала удар и не преминула нанести свой:

— Простите, или я прослушала… Или Вы действительно не упомянули среди этих достойных господ порутчика Ржевского?

Да. Классно прикололась! Батлер аж в лице переменился, до этого весь подтянутый бравый старший майор как-то сник, что ли… Горящие глаза потухли, спина ссутулилась.

— Уж даже и не знаю, стоило ли, — промолвил он, наконец. — Ну, раз уж Вы с ним знакомы… можно и его. Хотя ему-то, наверное, и вовсе не в коня корм…

Я посмотрел на Лерку. Ну, вот как так? Ведь пальцем в небо, а поди ж ты! Попала!

На её мордашке ни один мускулишка не дрогнул, и она, ничуть не смутившись, поинтересовалась:

— Чего так? Пьяница и дебошир почище Синицына?

— Кто??? Ржевский???!!! — Горбунов только что не подпрыгнул от удивления.

— Или он у вас бабник, каких мало?

— Да помилуйте, Валерия Константиновна! Какой же Ржевский… А-а-а! — и он сокрушённо рукой махнул.

Он нервничал, ёрзая на стуле, несколько раз порывался что-то сказать, но видимо не находил слов.

Потом решительно налил себе полную рюмку, и залпом осушив её, шумно выдохнул.

— Рже-е-евски-ий! Па-ару-учи-ик! Мать его… — с нескрываемым презрением процедил Батлер. — Да как его вообще… Не ступить не молвить не умеет! Не офицер, а сплошное недоразумение! Огородное пугало и то больше на военного похоже!

— Что, всё так плохо? — удивилась Лерка.

— Да если б не эта… как её… БАЛИСТИКА!!! Так и списали б давно к чёртовой матери! Посмешище!!!

Товарищ майор поручика явно недолюбливал. Хлопнув ещё разок, он смягчился и уже почти спокойно спросил:

— Да когда ж Вы, господа, это чучело встретить-то успели?

Я снова взглянул на Лерку, уж очень мне было интересно, как она выкручиваться будет.

— Прошу прощения, дорогой Николай Михайлович, — проговорила та. — Я неосторожно ввела Вас в заблуждение. Дело в том, что у нас в Австралии поручик Ржевский — это такой народный герой анекдотов. Гусар, лихой рубака, но при этом пьяница, бабник и невозможный пошляк. Саш, расскажи что-нибудь.

Опаньки! Вот так вот! Давай, Саша, выкручивайся!

Батлер с интересом уставился на меня. А я не на шутку озадачился. А попробуйте-ка вот так запросто без подготовки рассказать в приличном обществе анекдот про поручика Ржевского. Пораскинув мозгами, я всё-таки вспомнил один:

— Утро. На крыльцо выходит поручик Ржевский. «Боже мой!» говорит он «Красота-то какая! И как же я раньше всего этого не замечал?!». «Мать, мать, мать…» отозвалось привычно эхо.

Произнеся всё это как можно более повествовательно, я стал ждать реакции премьер-майора. С полминуты ничего не происходило. Сначала дядя Коля, похоже, ждал продолжения, потом начал осмысливать, а когда, наконец, осмыслил, громко расхохотался, даже ладонью по столу хлопнул.

— Да-а-а! Кто бы мог подумать?! — он ещё посмеялся, а потом совсем уж развеселившись, попросил: — Александр Константинович, не откажите, расскажите ещё что-нибудь. А я завтра офицеров наших порадую, что так, мол, и так Ржевский Ржевскому — рознь.

Я покопался в закромах памяти и рассказал анекдот, в котором Ржевский играл в карты с английскими джентльменами.

— А что означает «Тут масть мне и попёрла»? — не понял товарищ майор.

— Карты хорошие выпадать начали. — Ответила за меня Лерка.

Дядя Коля снова подвис, а потом… он аж пополам согнулся.

— Ну, надо же! — сквозь слёзы смеха проговорил Батлер. — Масть ему попёрла!

Отсмеявшись, наш хозяин осведомился, не хотим ли мы ещё чего-нибудь и, получив отрицательный ответ от обоих, всё же предложил ещё по чуть-чуть. Я согласился охотно, а Лерка наоборот нехотя, но согласилась. Мы выпили за её здоровье, и дядя Коля очень растроганно сказал:

— А знаете, господа, что самое смешное? — спросил нас товарищ майор и, дождавшись наших заинтересованных взглядов, пояснил: — Вот тот поручик из ваших анекдотов до того не похож на нашего Василия Ивановича, что как представишь, что это всё происходит с ним…

И он опять расхохотался. А мы с Леркой переглянулись.

— Простите, а нет ли у него денщика? — осторожно поинтересовался я.

— Да как же нет?! — всё ещё улыбаясь, ответил Батлер. — Петька! Толковый, кстати, парень. Хоть с ним нашему Ржевскому повезло, а то бы совсем… — Он снова махнул рукой, изображая безнадёжность поручика. — Вот из Петьки-то если не офицер, то вафмистр точно выйдет!

Мы с Леркой недоумённо переглянулись, и она с какой-то отрешённой серьёзностью произнесла:

— Знаете, Николай Михайлович, если Вы сейчас скажете, что у него ещё и какая-нибудь домработница Аннушка есть, то ручаюсь, жизнь этого офицера изменится до неузнаваемости.

Озадаченный Батлер почесал затылок.

— Он у Фурманова квартирует, а как жену его зовут, я право слово не знаю. Но если это и впрямь на него повлиять может, то непременно разузнаю. Он ведь в батарее капитана Блюхера, мы с ним редко видимся, да и то сказать, глаза б не глядели. Давеча смотр гарнизонный, а у него сабля на правом боку висит! Абизьяна, а не офицер!

Я был в шоке. Ржевский, Василиваныч, Петька, Фурманов, Блюхер! Да им только Котовского и не хватает!

— Николай Михайлович, — обращается к нему Лерка. — А в вашем гарнизоне нет ли офицера по фамилии Котовский?

Вот значит как! Не у меня одного такие ассоциации.

— В нашем нет. — Уверенно отвечает Батлер. — В Челябинске есть полковник Катковский. А что? Вы с ним знакомы?

— Да по́лно Вам! — машет рукой Лерка. — Ну, откуда?! Просто есть у нас в Австралии и другие персонажи. Для анекдотов. Так вот… — Тут она призадумалась. — Ладно. Потом как-нибудь расскажем Вам кто они такие на самом деле. Просто Петька, Василиваныч, Анка, Фурманов, Котовский и Блюхер, они тоже из анекдотов. Причём все они обычно в одних и тех же анекдотах взаимодействуют.

— Ну-ка, ну-ка! — оживился дядя Коля. — Расскажите как это.

Лерка опять передала мне слово своим многозначительным взглядом. А я задал вопрос, ответ на который показался мне данный момент особенно важным:

— Скажите, а этот полковник Катковский, он случайно не лысый?

Батлер задумался, углубившись в воспоминания.

— Вроде бы есть у него на макушке небольшая проплешина, ну так ведь и не молод он уже. Шестой десяток, поди. А почему Вы спрашиваете?

Лерка не смогла не вмешаться:

— Просто Котовский из наших анекдотов выбрит под ноль.

— Да. — Подтвердил я. — Некоторые анекдоты и построены на этом. Ну, что он совсем лысый.

— Расска́жите? — с надеждой в голосе спросил Батлер.

— Николай Михайлович, — вмешалась Лерка. — У нас с Вами остался не решённым один важный вопрос. Сколько Вы нам будете платить за обучение Ваших солдат?

Николай Михайлович расстроился. Ему, конечно же, хотелось ещё анекдотов, тем более что они про таких знакомых ему людей, но он ведь сам пригласил нас поговорить о деле. А сейчас разговор так не вовремя переключился на такую неудобную тему как деньги. Он с явным неудовольствием перестраивался на серьёзный диалог.

— Господа, сколько времени займёт обучение солдат?

— До какого уровня? — вопросом на вопрос ответила Лерка.

Батлер помолчал, соображая, а потом поступил в точности как Лерка:

— А какие бывают?

Теперь мы с Леркой задумались. Я-то уж точно. Информация о поясах и данах ему никак не поможет. В смысле ясности не внесёт. Измерять уровень подготовки бойца в количестве среднестатистических трофимов, которых он способен победить за один заход?

— Николай Михалыч, — начала Лерка. — В каратэ существует своя система оценки уровня подготовки бойца, но в Вашем случае она не подойдёт.

— А как быть? — Батлер поёрзал на стуле. — Вот до вашего уровня сколько их учить, к примеру?

— До моего? — изумилась Лерка.

— Ну, да! — товарищ майор, наверное, думал, что нашёл гениальное решение по измерению уровня подготовки своих солдат.

— Эк Вы хватили! — опешила Лерка. — Я восемь лет училась!

— Да-а! Долго! — погруснел Батлер.

А я подумал, что дядя Коля рано отчаялся. И тут я вспомнил про другого дядю. Про соседа дядю Толю. Вот именно! В армии краповых беретов, считай, за полгода учат. А это уже почти что мой уровень. Вот только их там всё время гоняет толпа инструкторов, а нас с Леркой двое. И опять же туда не всех подряд берут, отбор есть. Точно! Надо отбор устроить! Хотя… как нам это поможет, если учить всё равно всех?

— А Вы, Николай Михалыч, на какой срок рассчитывали? — спросила Лерка.

— Да я в общем-то про месяц думал, — ответил ей Батлер. — Или два. Или на худой конец три. А восемь лет… Это считай, что и без толку.

— Да нет. — Я решил всё-таки попробовать воплотить идею краповых беретов. — Не без толку! Только всех всё равно не научить, поэтому надо отобрать человек писят наиболее способных. И вот с ними уже через пару месяцев результат появится.

Дядя Коля как-то не уверенно хмыкнул. Но я попытался развеять его сомнения:

— Николай Михалыч, решайтесь! Пятьдесят человек — это лучше, чем никто.

— Да-а-а! — согласно покивала Лерка. — А с двумя десятками результат был бы ещё выше.

— С двумя десятками? — дядя Коля скорее ужаснулся, чем переспросил.

— Ну, да! — кивнула сестра. — Чем меньше учеников, тем больше им можно уделить внимания.

Дядя Батлер задумался. Что он там внутри своей головы думал, понять было трудно. Особенно сбил с толку его первый вопрос, который он почему-то нам задал:

— Господа, а как вам понравилось вчера у мадам Анжелины?

Мы с Леркой переглянулись. Действительно, чёй-то он?

— Наливка великолепная! — сообщила ему Лерка.

Я чё? Один не врубаюсь, что тут происходит?

— Или Вы про то, что мы теперь к мещанству относимся? — опять съязвила сестра.

Череда разных гримас вихрем пронеслась по лицу премьер-майора.

— Вообще-то я хотел спросить, не желаете ли вы, господа, чаю откушать с её вот этими… штучками всякими.

Я прям аж выдохнул. А Лерка сказала что-то в том смысле, что чуть ли не из-за надежды снова их попробовать и согласилась прийти. Товарищ майор очень удивился, но вслух ничего не сказал. Хотя, нет, он «покликал» (не могу не поржать над этим словом) Лизавету, а когда она вошла, повелел подавать чай.

Чай, как ему и полагается, был горячий. Лерка себе быстренько охладила. То есть она, конечно, не читала каких-нибудь заклинаний, во всяком случае, вслух, а просто немного подержала чашку в ладонях и всё. Я тоже попробовал.

В смысле попробовал охладить. Не сказать, чтобы прямо вот так всё взяло и сразу остыло, нет, но чай действительно изменил свою температуру на чуть более низкую.

— Господа, а какого результата вы сможете за два месяца достичь с двумя десятками учеников, специально отобранных, разумеется?

Я посмотрел на Лерку, та вдохновенно что-то пережёвывала. На скорую руку запив, то что она там жевала, Лерка ответила:

— Любой из них без ущерба для себя победит равного ему по силе соперника. И будет довольно уверенно противостоять двоим.

— А Трофиму Синицину? — напомнил о наболевшем Батлер.

Я подумал про полгода, но Лерка была оптимистичней:

— Думаю, что месяца через три уже можно будет пробовать и с Трофимом.

— То есть это ещё не точно? — осведомился дядя Коля.

— Так мы и людей Ваших тоже ещё не видели, и что от них ждать, понятия не имеем! — бодро возразила Лерка. — И, кстати, мы с Вами ещё и в цене пока не сошлись. А деньги для нас сейчас очень важны. Сами же говорили, что на учёбу их много понадабится.

— Верно. Говорил. — Не стал отпираться главный майор Армагорска. — И не только на учёбу.

— А на что ещё нам, мещанам, деньги нужны будут? — с притворным интересом спросила Лерка.

— Строго говоря, Валерия Константиновна, вы ещё не мещане. Чтобы ими стать вам потребно у градоначальника соизволение получить, но тут, я думаю, Ольга вам посодействует лучше меня. За тем к мещанскому старшине нужно, он вас в книгу запишет, и подать ему уплатите. А ещё, — тут он сделал многозначительную паузу. — Ещё вам обязательно обзавестись недвижимостью в городе. Дом там или квартиру, но чтоб непременно свои.

— А просто в гостинице господина Мозеля мы жить не можем? — на всякий случай поинтересовался я.

— Жить вы сможете и у него, но своя недвижимость в городе у вас должна иметься, а то вы и на мещан не потяните. И будете считаться людьми уже подлого происхождения.

— КАКОГО??? — Лерка просто вспыхнула. — Подлого?! Ну, знаете ли!!! — она чуть не задохнулась от праведного гнева.

— Правда, товарищ майор, как-то уж слишком! Вам не кажется? — мне тоже не понравилось, как он нас обозвал.

— Так я вам про это и толкую! Купите себе что-нибудь. Домик какой захудалый или квартирку, и живите на здоровье у Мозеля, а квартиру в наём сдавайте. Какой никакой, а прибыток. Дельце опять же своё открыть сможете, если что выгодное придумаете. — Он немного помолчал, наблюдая за нашей реакцией. — И ещё, Александр Константинович, порошу Вас всё-таки впредь меня так больше не называть. Не хорошо это.

— А как я Вас назвал? — не врубился я что-то.

— Товарищ майор, ты его назвал. — Грустно напомнила сестра.

Стало неудобно перед Батлером, даже подумал, как бы его в следующий раз ненароком дядей Колей не приколоть.