Городской патруль

Алекс Орлов, 2010

Скромный молодой человек живет в большом городе среди людей и киборгов, служит в филиале субраферской компании. В силу стечения обстоятельств он становится объектом внимания со стороны бандитских группировок, спецслужб – и даже инопланетян, прилетевших, чтобы вернуть нечто, захваченное на их планетах алчными косморазведчиками. А еще его принимают за известного экологического террориста, и это делает героя привлекательным для романтичных девушек и неприятностей, связанных с полицией и прокуратурой…

17

С высоты двухсот пятнадцатого этажа высотки «Гнездо ястреба» был виден весь город, зеленоватые воды залива и корабли в океане. С октября по декабрь, когда морской туман проникал в город, обитатели этажа суткам не видели ничего, кроме «снежного поля» до самого горизонта. Наверху светило солнце, где-то внизу плавал слой смога, а под ним, на улицах, словно муравьи, сновали маленькие непритязательные существа — потребители.

По-другому Дункан Флойд население не воспринимал. Существовали те, кто производил товары, и те, кто их потреблял. Это была единственная формула, которую он понимал, полностью принимал и жил, согласуясь с нею.

— Сэр, все члена Совета собрались. Ждут только вас, — сообщил секретарь.

— Уже иду, Чарли, — сказал Флойд, отходя от огромного, во всю стену, окна. — Проследи, пожалуйста, чтобы Карпентеру подали артезианскую воду. Он не пьет ключевую.

— Я уже отдал это распоряжение, сэр.

— Его мнение и, самое главное, капиталы очень важны для нашего дела, поэтому приходится быть щепетильным в мелочах.

— Да, сэр. Разумеется.

— Что с охраной?

— Ни на что не жалуются, сэр. Сидят себе на крыше, у них полно разного оборудования. Утверждают, будто видят каждую мышь в радиусе десяти километров.

— Хорошо бы. После этого случая с Саммерсетом… Впрочем, довольно уныния, пора делать историю.

Флойд застегнулся на все пуговицы и, пройдя по длинному коридору, вошел в каминный зал, где его ждали четверо приглашенных им партнеров по бизнесу. С тремя из них он уже вел дела, а с четвертым — Луи Карпентером, которому принадлежало несколько крупных банков, — только намеревался завязать отношения.

— Джентльмены, а вот и хозяин избушки! — торжественно произнес владелец крупнейшего производства пищевых жирозаменителей Бриан Лакотер.

Все четверо поднялись из кресел и двинулись навстречу Флойду. Они встретились на середине огромного ковра ручной работы, который ткали три поколения мастеров.

— Бриан, очень рад тебя снова видеть, — сказал Флойд, пожимая руку Лакотеру.

— Бинакс, унция цитрита растет, а значит, с тебя двадцать ливров! — напомнил Флойд, пожимая руку Теду Бинаксу, королю фармакологической промышленности.

— Штольц, бродяга. Слышал, слышал про твои проделки с заводами Мехмета. Ты лучший недружественный поглотитель года, честное слово! — сказал он Яну Штольцу, владельцу империи «Штольцметалл».

После приветствия трое приятелей Флойда разомкнули свою шеренгу и, словно невесту, представили нового кандидата в Тайный совет, как они называли свой круг сверхбогачей, действующих заодно.

— Много слышал о вас, дорогой Луи, — произнес Флойд, пожимая маленькую ладошку банкира. — Надеюсь, мы сумеем заинтересовать вас своими идеями и даже готовыми проектами.

— Очень бы хотелось заинтересоваться, Дункан, — любезностью на любезность ответил Карпентер.

— В таком случае — прошу к камину! Сигары, алкоголь и…

— Женщины! — подсказал Бинакс, и все пятеро засмеялись.

— Чуть позже, Тед. Чуть позже, сначала о деле…

Гости и хозяин перешли ближе к камину и сели вокруг искусственного огня, а позади них климатические установки стали понижать температуру воздуха, чтобы компания лучше чувствовала свое единство. Дункан Флойд позаимствовал этот трюк из учебника «Как преуспеть в переговорах».

Бинакс и Штольц взялись за сигары, Лакотер сказал, что до ужина курить не будет, а Карпентер, внимательно изучив стойку, выбрал себе сенной виски десятилетней выдержки.

— Я так понимаю, это деревенское производство, ведь тут нет этикетки?

— О да, Луи, — подтвердил Лакотер. — Дункан таскает эту бурду с какого-то озерного острова, но нам это место не показывает.

— Но вы же тогда перестанете ко мне ходить, — пошутил хозяин. — Луи, но откуда вы, рафинированный делатель денег, могли приобрести привычку пить сенное виски?

— Я вырос на ферме, джентльмены. И никогда не скрывал этого, — сказал Карпентер и, пошевелив своим маленьким носиком над бокалом, прикрыл глаза в предвкушении.

— Расскажите, Луи, — попросил хозяин, чтобы еще до начала деловой части между ними возникла симпатия.

Что-то из биографии Карпентера Флойд и его друзья уже знали, но услышать какие-то подробности из уст самого банкира было не лишним.

«Чем больше вам известно о личности вашего партнера по переговорам, тем выше ваши шансы одержать верх. Собирайте любые сведения, даже слухи», — вспомнил Флойд наставления из учебника «Как преуспеть в переговорах».

— Воспитывался я у дяди и был им передан дальнему родственнику, разводившему молочных коров. Поскольку мне тогда было уже семь лет, фермер Иглер, как его звали, подумал, что, прокормив меня еще два года, он получит сначала помощника, а затем и полноценного батрака. Так что к десяти годам, джентльмены, я умел доить коров, сквашивать молоко для сыра, забивать поросят и снимать шкуру с убитых животных. При этом я не имел ни одного ливра для удовлетворения каких-то своих нужд. Старый Иглер говорил мне — будет тебе двадцать лет, станешь владельцем половины фермы. Но это меня не устраивало, уже в двенадцать я понимал, что не буду всю жизнь разводить коров. А, нужно заметить, иногда я ходил помогать по хозяйству нашему соседу, подслеповатому фермеру Дровосеку — так его звали в округе. У Дровосека было двенадцать работников и восемь сотен коров, он исправно погашал банковский кредит и, не доверяя работникам, просил меня подавать ему бумаги. Вот однажды я и составил ложное завещание по образцу подлинного и дал ему подписать вместе с банковскими квитанциями. Сделал я это на авось, ведь старик выглядел крепким и я не намеревался травить его или сталкивать в овраг…

Луи сделал паузу, глядя куда-то перед собой, должно быть вспоминая годы, проведенные на ферме.

— Но случилось так, что, возвращаясь с фермерского праздника, подслеповатый Дровосек сам свернул в овраг. По такому случаю приехали адвокат и трое детей Дровосека с внуками. Когда адвокат вскрыл завещание, они испытали шок и пригласили меня. О том, что завещание подделано, никто не подумал, ведь дети в самом деле давно не навещали Дровосека, а я там появлялся каждые пятницу и субботу.

— Какая захватывающая интрига! — произнес Штольц. — И с этих восьми сотен коров вы начали свое восхождение к финансовым вершинам?

— Нет, этих коров я проиграл на бирже, не получив ни ливра, однако приобрел опыт. Через год уже старый Иглер свалился в овраг, возвращаясь с вечеринки, и снова адвокат пригласил меня, чтобы ввести во владение домом и десятью сотнями коров. И уже с этой партии я начал, как вы изволили заметить, восхождение к финансовой вершине. Ну а между делом пристрастился к сенному виски…

— Замечательный рассказ, — сказал Флойд.

— Благодарю. А теперь давайте свой, мне не терпится узнать, что же за тузы спрятаны в вашем рукаве.

— Что ж, Луи, я начну с компании «Нонсарто», акции которой после гибели нашего товарища Грега Саммерсета перешли к нам — такова была договоренность. Мы имеем огромные перспективы, Луи, и планеты с метановыми атмосферами оказались для нас кладезем сокровищ. Представьте себе, наши ученые, я имею в виду специалистов «Нонсарто», научились так изменять наши привычные сельхозкультуры, что они стали давать впятеро, а то и вдесятеро больше крахмала, сахара, хлопка — да чего угодно. И даже железа, меди, цинка и золота…

Подождав, пока брови банкира поползли на лоб, он с улыбкой подтвердил:

— Да-да, дорогой друг. Пусть это перспектива не сегодняшнего дня, но уже завтрашнего, в противном случае наш дорогой друг — владелец «Штольцметалла» — здесь бы не сидел.

— О да, — подтвердил металлург, — наверное, я бы предпочел другое общество.

— Но я не слышал, чтобы «Новые технологии» Грега Саммерсета уже поставляли на рынки продукцию, — вспомнил банкир. — Кому, кстати, теперь принадлежит эта компания?

— Двадцать процентов пока застряли у родственников Грега, но мы над этим работаем. Остальные акции уже у нас.

— А что с разрешением Совета по сельскому хозяйству? — поинтересовался банкир, снова проявляя осведомленность.

— Мы с ними тоже работаем. Из семи его членов пятеро уже с нами согласны. Скоро согласятся и двое других…

— А если нет?

— Тогда мы их заменим.

— Незаменимых у нас нет! — заметил Штольц, выпуская к потолку облако сигарного дыма.

Карпентер пригубил сенного виски и кивнул:

— Когда я ехал сюда, мою машину дважды останавливали, а вокруг здания я заметил оцепление. Что, действительно угрозы так серьезны?

— Мы намерены уменьшить опасность со стороны экстремистов и для этого связались со специальными агентствами по безопасности, — сказал Флойд, внимательно следя за реакцией банкира.

— Вы собираетесь действовать на упреждение?

— А вас беспокоит законность таких методов?

— Нет, меня интересует только эффективность. И еще меня интересует, откуда берется эта огромная прибавка к урожайности этих новых сельхозкультур. Когда я получаю свои прибыли, я прекрасно понимаю, кого надул и чьи деньги перебежали на мои счета. А как обстоит дело здесь? Чьи денежки мы будем пристраивать на свои счета?

Флойд обменялся взглядом с остальными членами Совета, потом улыбнулся и сказал:

— Так получается, дорогой Луи, что наши деньги мы будем извлекать из ничего. То есть мы будем эксплуатировать почву более интенсивно и оттого получим наши сверхдоходы.

— Ага, кажется, я понимаю! — кивнул Карпентер, знавший о сельском хозяйстве не понаслышке. — Стало быть, мы истощаем почву на несколько лет вперед, а затем сбагриваем ее какому-нибудь государственному фонду землевосстановления. Кстати, я знаком с несколькими людьми в региональном правительстве, которые за разумное вознаграждение возьмут эти измученные земли под крыло, потянут время до их восстановления за госсчет, а потом еще и отчитаются об отлично проделанной работе.

Заметив, что его новые знакомые молчат, Карпентер тоже замолчал, переводя взгляд с одного на другого.

— Дело в том, Луи, что мы будем получать урожаи не в два-три раза выше, чем сейчас, а в десять-двадцать, и так в течение пяти лет. После такой эксплуатации почва ни на что годиться не будет, на ней даже сорняки расти перестанут.

— О! Это как после ядерного удара?

— Еще похлеще того, — вмешался фармаколог Бинакс. — В наших условиях инопланетные растения из метановых миров могут перерабатывать даже саму материю. На этой почве потом нельзя будет ничего строить, она несмачиваема водой, ее нельзя использовать для отсыпки каких-нибудь плотин или заполнения карьеров.

— То есть, насколько я понимаю вас, джентльмены, через пять лет после запуска проекта нам придется участвовать в судебных разбирательствах с полудюжиной государственных комиссий?

— Разумеется, если мы не подготовимся к этому заранее, — добавил Флойд. — Но мы подготовимся.

— Тут нет ничего нового, — добавил фармацевт Бинакс. — Когда в нашем бизнесе возникают проблемы с последствиями применения препаратов, а они возникают довольно часто, мы включаем всю подконтрольную нам медийную машину, всю, так сказать, «свободную прессу», и вот уже не мы виноваты в последствиях, а нечистоплотные члены госкомиссий, общий уровень загрязнения среды, алкоголизм, наркомания и все, что угодно. Перечислять можно до бесконечности. Если использовать методики фармакологического бизнеса, можно отбиться даже в случае самых очевидных проколов. Обычно после выпуска очередной сенсационной лекарственной новинки мы выплачиваем около ста миллионов ливров компенсаций пострадавшим, а чистой прибыли получаем несколько миллиардов.

— Хорошая арифметика, она мне нравится, — заметил Карпентер, и все засмеялись. Эта шутка помогла снять некоторое напряжение и показала, что Карпентер с Флойдом и его людьми говорят на одном языке.

— Обдумывали ли вы возможность «соскочить» с этих земель не через пять лет, когда все станет очевидно, а, скажем, через три года, чтобы сэкономить на медиакампании? — спросил банкир.

— И думали, и считали, — ответил Флойд. — Выгода от максимального использования земель многократно превышает стоимость медиавойны и армии адвокатов.

Флойд бросил взгляд на дежурившего у дверей секретаря, и тот приказал подавать легкие закуски и чистую воду.

Появилась вереница лакеев, перед гостями разложился стол, и спустя минуту слуги удалились так же быстро, как и появились.

— М-м-м, артезианская! — сказал Карпентер, сменив виски на бокал с искрящейся холодной водой. — А кто вам сказал, что я не люблю ключевую?

— Просто угадали, — развел руками Флойд, и все засмеялись.

— А скажите, господа, чего нам стоит ожидать, когда весь этот суперрапс, суперпшеница и прочие прелести полуметановых растений станут перерабатываться в продукты для потребителей? Что показали результаты испытаний, вы ведь испытывали это на людях, я правильно понял?

— Испытывали еще семь лет назад, — осторожно произнес Флойд. Он подозревал, что пройдошный банкир что-то знал об этих результатах, поскольку один из экземпляров отчета был утерян.

— Поначалу были проблемы, мы ведь на то время еще не подобрали подходящей технологии переработки.

— Но теперь-то подобрали?

— Теперь да, такая технология у нас имеется.

— И через сколько времени появятся первые последствия? — уточнил Карпентер. Он не был наивен и прекрасно понимал, что чистых «звеньев» в этом бизнесе не будет.

— Те же пять лет, — признался Флойд.

— Так. Те же пять лет. Ну, это даже удобно, мы сможем объединить медийную кампанию.

— А мы к тому времени подготовим серию излечивающих последствия препаратов, — добавил фармакологический король.

— А мы заготовим линейку новых жирозаменителей под лозунгом — только натуральные жирозаменители, — добавил Бриан Лакотер.

— Но, разумеется, к этому времени все эти неприятности будут списаны на действие страшного вируса «гнусрейдер-эс-пятьдесят», — пояснил Флойд.

— Замечательно, — кивнул Карпентер. — Нужно только подобрать подходящую авторитетную базу, известных ученых, представителей либерально-гомосексуального движения.

— У нас уже есть на примете несколько лауреатов Нюрнбергской премии. Эти старички проголосуют за что угодно, если о них напишут в научной прессе и попросят совета, как спасти мир. Кому-то мы просто подбросим наличности, а особо моральным поможем благоустроить их чад. Несколько грантов на научные работы или трудоустройство в исследовательских центрах, ассоциированных с «Нонсарто», смогут решить и эту проблему. Так что мы получим самую правдивую и авторитетную историю для «гнусрейдера-эс-пятьдесят», который станет пожирать почву и отравлять людей.

— Кстати, неплохо бы свалить вину за появление этого вируса на экологических партизан, — предложил Ян Штольц, потягивая чистую воду.

— Отличная мысль! — похвалил его Карпентер. — Было бы неплохо уже сейчас запустить информацию о том, что экологические партизаны создали подпольные бактериологические центры, чтобы навредить «Новым технологиям». А потом, как водится, их вирусы вырвутся на свободу и начнут вредить — оттого под посадками новых культур вся земля порченая…

— Луи, да вы просто фонтанируете золотыми идеями! — воскликнул Флойд.

— Нет-нет, Дункан, первым подал идею Ян, я ее только развил, — заскромничал банкир, однако было видно, что ему приятно и от похвалы, и от этой дружеской обстановки совместного творчества.

С улицы донесся отдаленный хлопок, а затем во всем «Гнезде ястреба» завибрировали стекла.

Бриан Лакотер вскочили и подбежал к окну.

— О, да там какой-то пожар! — воскликнул он, и все гости вместе с хозяином подошли тоже. Над северо-западом центрального района города поднимался оранжево-черный гриб.

— Это не пожар, это похоже на взрыв!

— Кажется, где-то на Роллейн-плейс, — предположил Карпентер.

— Сейчас мы все выясним… — сказал Флойд. — Эй, Чарли, что там в городе происходит?

Чарли не стал кричать от двери, хотя ему уже поступил доклад с места происшествия. Он быстро пересек фарсийский ковер и, остановившись на почтительном расстоянии от гостей, сообщил:

— Это работа агентства «Фрог», сэр. В районе Роллейн-плейс они накрыли оружейный склад экологических партизан. Он находился в магазинчике, торговавшем сумками и чемоданами. Во время завязавшейся перестрелки боеприпасы сдетонировали. У агентства есть потери, погибли также все заговорщики.

— Подумать только, я знал этот магазинчик, — вспомнил фармакологический король Тед Бинакс. — Лишь месяц назад я купил там отличный зонт для своего камердинера — на его шестидесятилетие.

— Вы не боитесь партизан, Тед? — удивился Карпентер. — Признаюсь, прежде чем куда-то поехать, я высылаю в этот район целую тайную армию.

— У Теда все иначе, — сказал Флойд. — Он любит путешествовать в одиночку, правда, предварительно над ним два часа колдует целая бригада гримеров.

— Да, я люблю поиграть, — улыбнулся Бинакс. — Изменить лицо и подобрать потертую одежду несложно, но вот что самое важное — это руки. У простых людей руки выглядят запущенно, и это нужно уметь воспроизвести.

— А мне, признаться, такое даже в голову ни разу не приходило. Нужно попробовать…

— Ну что же, работа одного из наших партнеров по безопасности налицо. Давайте вернемся к столу, — сказал Флойд.

— Но магазинчик все же жаль, — сказал Бинакс, возвращаясь на свое место. — Теперь таких не делают. Там торговал такой забавный седой старикан, с такими, знаете ли, седыми бакенбардами. Неужели и он был партизаном?

Они помолчали. Воспользовавшись паузой, Чарли запустил новую вереницу лакеев, которые сменили воду и принесли фрукты.

— Когда вы собираетесь начать подготовительную медиакампанию? — спросил Карпентер и, взяв с блюда зеленую грушу, принялся чистить ее серебряным ножичком.

— Ну, если нам ничего не помешает, то завтра, — сказал Флойд.

— Вот как? Да вы хват, Дункан! Люблю таких!

— Признаюсь, что, если бы мы не получили вашей поддержки, я бы не решился на это так быстро.

— А вы считаете, что получили мою поддержку? — спросил Карпентер, отрезая от груши дольку.

— Да, я считаю, что вашу поддержку мы получили.

— Ну, раз вы так считаете, то и я не стану возражать, джентльмены… М-м-м, какая сочная груша… Где вы берете такие фрукты, Дункан?

Все остальные засмеялись, а Карпентер удивленно закрутил головой:

— А что смешного я спросил?

— Ничего смешного, дорогой Луи, они засмеялись потому, что вы ни за что бы не догадались, откуда эти фрукты, — они из оранжереи, которая находится здесь же, в «Гнезде ястреба».

— Да вы что? Ну, мне нужно непременно перенять это новшество. Воздух привозной, я полагаю?

— Ну разумеется, на городском воздухе ничего съедобного не вырастишь, а я люблю все натуральное.

— Еще две недели назад я и не подозревал о том, что вы тут замышляете, — сказал Карпентер, расправляясь с грушей. — И когда Ян предложил встретиться, ничто не говорило о том, что я заинтересуюсь вашими предложениями. Но за эти две недели я собрал кое-какие сведения, поэтому был готов услышать то, что услышал. И полагаю, что нас ждет успех. Ну а потом мы замахнемся и на что-нибудь еще более значительное.

— Например? — уточнил Флойд.

— Например, контроль над производством киборгов.

— Эта тема тяжеловата, киборгов контролирует государство — по конституции это его монопольное право.

— Не вижу в этом никаких неразрешимых проблем, история знает много случаев, когда конституции и законы мешали бизнесу и бизнес эти законы и конституции менял во имя торжества прогресса.

— Тогда бы я смог наплевать на профсоюзы, — мечтательно произнес Штольц, гипнотизируя взглядом персик в своей руке. — А если бы мы лишили киборгов избирательных и всяких прочих прав, я бы мог заставить их работать бесплатно.

— Вот именно, — сказал Карпентер, поднимая кверху указательный палец. — У меня есть кое-какие знакомства, благодаря которым мы могли бы организовать что-то вроде надправительственного комитета, понимаете? Скажем, можно было бы назвать его Государственной Резервной Системой. Мы бы взяли под контроль главных производителей киборгов «Лиззи Мей» и «Суззи Мак» и стали бы сами определять количественную целесообразность производства, при этом государство делало бы нам заказ, производило на своих собственных предприятиях киборгов, но при этом платило бы нам за каждый произведенный экземпляр.

— Без всякого вмешательства Комитета по народонаселению, — расплываясь в блаженной улыбке, произнес Флойд. — У вас масштабный взгляд на вещи, Луи.

— Это давно назрело, джентльмены. Если сложить наши капиталы, получится примерно восемь процентов всеобщей экономики. Но это же мелочь. Мы занимаемся мелочью.

Пораженные масштабом идеи, все четверо замолчали, представляя, какие бы для них открылись перспективы в случае ее успешной реализации.

— М-да, сильно, — сказал Флойд. — Но пока мы начнем с «Новых технологий», и уже завтра рекламные площади запестреют нашими слоганами. Эй, Чарли, пусть подают горячее! Мы уже голодны!