Глава 11
Ник Ламберт сидел за пультом в кресле помощника капитана-пилота и тупо смотрел на экран, стараясь не думать о десяти головорезах, наставивших на него автоматы.
Что у них было в головах, Ник не знал, но догадывался, что ничего хорошего. Сам он пытался понять, куда подевался Аткинс, — ведь если он не появлялся в рубке, значит, его или убили, или он тяжело болен. Никаких других версий Ник просто не допускал.
— Флатц, у меня палец занемел… — неожиданно произнес один из охранников, который стоял к Нику ближе других.
— Какой палец? — спросил Флатц.
— Который на спусковом крючке — я его не чую…
Услышав подобное признание, Ник задержал дыхание и осторожно покосился на говорящего. Тот выглядел каким-то нездоровым, а автомат в его руках заметно подрагивал. Ник невольно представил, что с ним случится, если палец этого парня все-таки дрогнет. Между лопатками стало жарко.
— Ну так убери палец с крючка, Ричи, — посоветовал Флатц.
— Не могу… Я же сказал — занемел он. — Воцарилась тишина, было слышно лишь напряженное сопение несчастного Ричи да громкий стук сердца Ника. На экране стали появляться дублированные сигналы ближайшей навигационной станции, из которых следовало, что вот-вот произойдет левый поворот на семнадцать градусов. Это означало неожиданный толчок и почти наверняка выстрел этого придурка — Ричи.
— Мистер Ламберт! — донеслось из коридора, а затем уже громче: — Мистер Ламберт, с вами хочет поговорить мистер Хубер!
Ламброзо остановился у входа в рубку, поняв, что здесь не все в порядке.
— У Ричи палец на крючке занемел, — сообщил Флатц. — Не знаем, что делать. Он как бомба на взводе — неизвестно, от чего сработает…
Люк молчал, глядя то на вспотевшего Ричи, то на прибор транслинейной связи, на другом конце которой дожидался самый главный босс.
А между тем Ник не мог оторвать взгляда от дублированных на экране сигналов и цифр отсчета последних секунд, за которыми должен был последовать маневр судна.
«Такая вот нелепая смерть, — сказал себе Ник и прикрыл глаза, прощаясь с жизнью. — Такая нелепая…»
Корабль дрогнул, и вслед за толчком прогрохотала автоматная очередь, от чего у Ника заложило уши.
Справа посыпались осколки разбитых панелей, и все стихло.
— Пронесло… — выдохнул кто-то рядом, а затем Нику сунули переговорную трубку.
— Алле! Вы там что — воюете?
— Кто это? — не понял Ник, все еще не пришедший в себя после стрельбы над его головой.
— Это мистер Ламберт?
— Да, это я.
— С вами говорит Эдгар Хубер.
— Тот самый? — начал понимать Ник.
— Да, мистер Ламберт, тот самый. Я хочу предложить вам работу.
— Но у меня уже есть работа. Меня берут в «Пасифик-Лайн».
— Наплюйте на это, Ник. Я предлагаю вам пятьсот тысяч в год. Таких денег вы ни в каком «Пасифике» не получите.
— Пятьсот тысяч в год? — не поверил Ник. Однако тут же вспомнил ресторан, в котором он обедал с Аткинсом, и оркестр, и фонтанчик с чистым рэлси. Правда, у Генри не было такой красивой формы, как у пилотов «Пасифика», но толщина кошелька легко компенсировала этот недостаток.
— Ну так что скажете? — напомнил о себе Хубер.
— Я должен подумать, сэр.
— Это исключено, Ник. Вы должны немедленно приступить к обязанностям, поскольку, кроме вас, в конвое нет ни одного дипломированного пилота.
— Но, сэр! — В Нике начали просыпаться дух противоречия и высокоразвитое чувство собственного достоинства. — Но, сэр, вы обязаны дать мне время подумать! Согласно Кодексу транспортных и иных перевозок.
Хубер не знал, что ответить. С одной стороны, он мог приказать умертвить этого молокососа, но за подобное потакание собственным эмоциям пришлось бы занести немалую сумму в статью убытков. А этого сэр Эдгар вовсе не хотел.
— Хорошо, мистер Ламберт. Даю вам подумать один месяц, а пока будьте добры — исполняйте обязанности капитана-пилота. На время замещения Аткинса вам будет выплачиваться жалованье в уже указанных пределах… А теперь передайте трубку мистеру Ламброзо.
Ник настолько ошалел от всех этих предложений, выстрелов и шума, что просто выполнил просьбу вежливого мистера Хубера.
— Мистер Ламброзо, — позвал Ник, и тот сейчас же откликнулся, перестав пинать в живот несчастного Ричи.
— Я слушаю, сэр! — громко ответил он, морщась и потирая колено.
— Люк, начало очень плохое… Я бы сказал, просто дерьмовое начало…
— Так точно, сэр!
— Однако я думаю, что ты сумеешь взять ситуацию в руки.
— Непременно, сэр!
— Да не ори ты так… Просто слушай, что я говорю. Мальчишку нужно заставить работать. Я сделал ему хорошее предложение — место капитана-пилота, но он может попытаться качать права. Тогда вы его немножко попрессуйте, только чтобы не калечить. Ты понял?
— Понял, сэр! — с готовностью подтвердил Ламброзо, хотя не очень хорошо представлял, как можно прессовать, чтобы не калечить. Лично у него так не получалось.
«Значит, буду над собой работать», — решил Люк.
— Ну, раз понял, отбой связи. И смотри не подводи меня…
— Так точно, сэр!
Закончив переговоры, Ламброзо медленно, чтобы было время подумать, убрал прибор транслинейной связи в чехол, подошел к Нику и, протянув ему руку, громко объявил:
— Поздравляю с назначением, сэр! Желаю успехов в личной жизни!
— Спасибо, — ответил на рукопожатие Ник. Затем поднялся, оглядел присмиревших охранников и добавил: — Надеюсь, мы сработаемся.
В голове Ника Ламберта начало проясняться, и он понял, чем ему грозит отказ от пилотирования этого конвоя.
