Выбор

Александр Александрович Кальнов, 2009

Казалось бы, ничем не примечательная и обыденная жизнь Александра Сокольского кардинально меняется от череды внезапных событий, возникающих со стремительной для него скоростью.По мере мере происходящего, юноша начинает понимать, что обстоятельства начинают выходить за рамки его человеческого существа и восприятия реальности. И то, в какие разборки он ввязался поневоле могут стоить ему самого дорого – свободы и жизни. Но отступать уже нельзя, ведь впереди его ожидают ответы, которые он искал всю сознательную жизнь. Сможет ли он преодолеть испытания и остаться живым в противоборстве, которое затеяло агентство Современных Революционных Технологий с организацией, медленно но верно сжимающей удавку на шее человечества. Или он так и сгинет в потоке несущегося в пропасть общества, схлопотав пулю между глаз. Дружба или предательство, хладнокровие или любовь, решимость или сомнения, смерть или спасение – выбор, который предстоит сделать Александру Сокольскому. И не только ему.

Беги

Англия, шоссе А-2

30 марта 2009 года, полночь.

Графство Кент.

Миновав Уитфид и уйдя на круге на северо-запад по живописному шоссе Довер-роуд и пролегающему в районе Национального природного заповедника Лидден Темпл Юэлл Нешнел среди обширных сельскохозяйственных угодий, нарезанных ячейками и разделённых посадками деревьев полей, погруженных в тихую весеннюю полночь, Кристиан гнал Range Rover как этого позволяли ограничения скорости и редкие встречные автомобили.

Глянув в зеркало заднего вида, Берковский младший подметил среди мрака яркие ходовые огни двух чёрных баварских седанов, выдерживающих стабильную дистанцию для слежки, упавших на хвост ещё во французском Кале, проследовав за ним на многолюдной паромной переправе через пролив Па-де-Кале, и не отпустивших его после недолгих петляний по Дувру.

Берковский младший тогда, как мог не попадаясь на камеры, предварительно ещё в Берлине перед высадкой Власова младшего у офиса и в аэропорту, одев очки, капу для изменения посадки челюсти, вставив линз, меняющие цвет глаз и нацепив светлый парик, сутулясь, меняя походку и предъявляя где это требовалось липовые документы на личность, сейчас, расправив широкие плечи и скинув в себя примитивные атрибуты изменения внешности, сощурив тёмно-синие глаза, глянул вокруг на ночные пейзажи полей и домиков, и улыбнулся. Родные просторы и…

— Lovely English countryside, — на чистом британском с налётом лёгкой удовлетворённости шепнул себе под нос юный Берковский, несмотря на слежку.

В машине, одетый в тёмно-синие джинсы, толстовку того же цвета и стильную кожаную куртку он был совершенно один, так как эта миссия, которую они организовали полгода назад, вели на пару и завершили исключительно с Власовым младшим, была строго конфиденциальной, без привлечения посторонних ресурсов, как со стороны агентства С.Р.Т., так и со стороны рода Берковских.

— Быстро вы откликнулись! — прошептал Кристиан, подавив порыв усталости и зевок. Он осознавал, что мчащие за ним седаны преследуют одну единственную цель — устранить его как свидетеля, предварительно вытащив из него всю информацию, которая может быть им полезна. Если первое ещё допустимо, то последнего допустить просто нельзя.

Взяв с приборной панели кнопочный мобильный, Кристиан собрался было набрать номер бойца, который входил в состав службы безопасности, охраняющей одно из поместий семьи неподалёку, но поразмыслив, осёкся.

— Ни своих, ни штатных, ни внештатных… — шептал Берковский, размышляя.

Он думал про себя, сжимая тугую баранку руля, бегло оглядев приборную панель светлого кожаного салона внедорожника, — стоило ли таким примитивным манёвром обличения показывать то, что кто-то посторонний, не вхожий закрытое общество серых кардиналов в курсе дел отдельных персон их общего элитарного европейского клуба… Может стоило войти в контакт иначе? Как отец и я тогда, подловив Власовых, предварительно собрав данные по ним и агентству, использовав тогда самые что ни на есть революционные технологии, о которых мы умолчали на долгие годы с тех пор… до нужно момента. Может быть стоило и с Лигой поступить иначе? Прибегнув к механизмам, выходящим за рамки создаваемых передовых высокотехнологичных агентством устройств? Нет, Лига их попросту поглотит в угоду себе… да и ещё рано посвящать Власовых в тайну Аиооиа и прочие секреты. Ладно, в любом случае Олег настоял на собственном алгоритме поступков… и вот, имеем что имеем, а точнее посланных по наши души сотрудников Службы безопасности Лиги, которых теперь необходимо устранить. Олег, по-любому, занят тем же, и… быть может добудет что-то интересно от них…

И Берковский младший хитро улыбнулся. Зная эти территории наизусть, Кристиан глянул в зеркало заднего вида и тихо прошептал, уже формируя план, — порой охотник становится мишенью. Посмотрим, насколько вы хороши!

Российская Федерация, Москва.

Возле аптеки.

02.40 ночи.

Александр Сокольский вышел из запасного выхода полуночной аптеки.

Максим и Кристина пошли через главную дверь. Перед выходом молодые люди раз десять сказали большое спасибо женщине в белом халате, на что та ответила, — будьте аккуратнее!

Вдруг, при выходе взору Александра открылась неприятная картина. Дверь вывела его в то место, где он оставил лежать в отключке того подонка, которого усыпил нежными поглаживаниями по телу. Двор был замкнут со всех сторон и выхода из него больше не было, лишь арка призрачно звала его наружу. Более, хуже того, что он увидел неизбежность выхода из арки, было то, что тот самый подонок шатаясь шёл в направление арки и матерился почем свет, — сука… ну урод… я его достану, каратист херов! Руки и ноги переломаю, не будет больше махать ничем падла!

— Шляпа¹⁴! — с едва слышными словами Александр было подумал тихо догнать его, вырубить повторно, незаметно выйти из арки и бежать в сторону от этого злосчастного места, но уже было поздно.

Парень вышел из арки и закричал.

— А, вот вы пидоры где! Меня, блять избивают, а они спокойно себе стоят и ждут кого-то!? Где эта мразь? — обратился он с пренебрежением к своим бойцам, — где эта сука? Тащите блять его сюда!

— Он зашёл в аптеку, но его там не видно… — сказал один из троих бугаев, — только что отсюда какая-то чика вышла вместе с хреном каким-то. Выходили под ручку, а заходили по отдельности.

— Подстава! — сказал Вован выпучив глазами, — этот мудак кому-то звонил, перед тем как в арку зарулить. Вы его-то видели?

— Да! Он сперва в аптеке тусил, потом они о чем-то втроем говорили… — оправдываясь, отвечал кто-то другой из шайки — мы подумали, что они просто знакомые… или типа того.

— Вашу мать, дураки! Он звонил кому-то, перед тем как в арку ушмыгнул… — начал кричать Вован, — я за ним, а он засаду мне устроил! Сволочь, по яйцам врезал, сука больно, и симку козел вынул! Идиоты! Надо было вам пройти за теме двумя!

— Кто ж знал, Вован? — виновато отвечал другой, и кивнул в сторону не так далеко идущих Максима и Кристины, — они вон идут, падлы… давай догоним!

— Давай, кому-то надо накидать! — сказал Вован, поворачиваясь в сторону парня и девушки.

И компашка двинулась в сторону пары что шла почти рядом, но совершенно отстраненно друг от друга. Они уверенно шли вперёд по ночной слабоосвещенной улице, и не оборачивались.

Сокольский, подойдя к самому выходу арки, услышал разговор падонков. Отбежав назад в укрытие, он достал телефон и набрал номер Орлова.

— Шалом! — ответил Макс, — ты где?

— Уезжайте быстрее оттуда, за вами хвост! Отморозки поняли наш замысел, — быстрым и тихим голосом говорил Александр.

— Да ладно! — удивленно пробурчал Орлов, шагая подле Кристины, — не может быть… они же, кроме как материться и пить больше ничего не умеют. Откуда у них мозги на такое?

— Макс! — тихо прорычал Александр, — уносите свои… оттуда. Живо!

— Погоди… — немного громко сказал Максим и замешкавшись чуть ли не прокричал, — …епта! Кристина, беги к машине! Быстрей!

— Макс, Макс! — уже не заботясь о конспирации прокричал Александр в трубку, откуда уже доносились короткие гудки.

— Подстава! — прошипел Александр, и запихнув коммуникатор в сумку, юноша стремительно сорвался с места, сжимая кулаки.

Недалеко от машины.

— Беги Кристина, быстрее! Я займусь ими! — кинул фразу Кристине Орлов, остановившись на месте.

— Я займусь ими… сильно сказано! — подумал про себя Максим, — я один — их шестеро! Ну, вот сейчас меня укатают как градоначальник плиткой асфальт. А я ведь так хотел увидеть, как растут мои будущие дети, играясь на даче в саду. Чёрт! дурацкий зуб Александра, чтоб ему!

После Максим широко раскрыл глаза, вдохнул холодный весенний воздух и приготовился вешать тумаки.

До машины им оставалось каких-то метров пятнадцать-двадцать, а подонки их почти нагоняли. Впереди бежало двое бугаев, ещё двое поменьше были в метрах пяти от них, а последний бугай и ещё один щуплый малый вели Вована под руки, тот периодически останавливался и извергал из желудка разноцветные фонтаны жидкости. Увидев картину нелицеприятную картину, Максим улыбнулся и процедил, — по делам тебе, гопарь хренов!

Двум бугаям до Максима оставалось бежать метров пять, и Орлов лихорадочно соображал, — бежать за Кристиной — она не успеет меня дождаться, и мы не успеем вырулить. Бежать по дороге и потом запрыгнуть к ней в тачку на ходу — рисково! Остаться и побить их — опрометчиво и тянет на самоубийство…

Тут Орлов увидел рядом стоящую бутылку пива, кем-то недопитую и решил пойти на крайние меры самообороны. Молниеносно присев и схватив её, Орлов запустил тару как заправский бейсболист. И бутыль угодила в лицо бугаю.

От удара бутылка пива разбилась, предварительно расколов передние зубы преследователю и порезав лоб. Бугай упал на колени, прикрыв лицо ладонями. Сквозь пальцы потекла кровь вперемешку с остатками выдохшегося пива.

— П-и-и-издец… — прошипел Макс, увидев последствия, и поморщился от ощущения вины перед негодяем, — вот это я зря!

Орлов не хотел жестить, но так получилось.

Второй бугай от увиденной картины побежал на Максима. Двое других, что были сзади, разделились. Один прибавив темп, поспешил к своему сваленному с ног товарищу, а другой в порыве злости направился в сторону Максима со словами, — …сука! Убью!

Но Орлов немного приободрился от того, что ему удалось вывести из строя хотя бы одно нападавшего.

— Минус один… — тихо сказал вслух Максим, и быстро оглядел ночное пространство вокруг себя: витрины закрывшихся магазинчиков, дорога с проносящимися машинами, лужицы от вечернего дождика и легкий ветерок. Ни прохожих, ни служителей порядка, ни помощи.

Шляпа!

Почти добежав до Максима, бугай под номером два выкинул вперед правую ногу и с ней полетел на обидчика. Орлов, прочитав движение, исполнил вмиг.

Так как Максим был прекрасным финансовым аналитиком, сложные вычисления он применял не только на работе. Отбив своей правой ногой летящую ногу бугая, Орлов той же правой ногой через секунду нанес удар в область живота нападавшему.

Тот не знал, за что хвататься, либо за ногу, либо за живот, но на лице было написано одно: «очухаюсь, и конец тебе!».

Орлов это понял, и не стал деликатничать. Молниеносно подавшись вперёд после второго удара, Максим нанес удар локтем правой руки точно в переносицу бугаю, и буквально мгновенно с небольшим размахом левой руки нанес парящий удар ребром ладони в область сонной артерии.

Бугай под номером два ещё не успел опомниться и схватиться за нос или шею, как Максим выпрямив ладонь правой руки и выставив её вперед резким ударом-толчком нанес кик в сломанный нос.

За каких-то семь секунд и пять ударов Орлов выбил человека из колеи, лишив его желания и возможностей что-либо делать дальше. Отморозок под номер два упал, и стал кататься в холодных грязных лужах, кривя лицо от боли в многочисленных местах со стонами вперемешку с бранью.

— Минус два! — ещё более приободрившись от прилива адреналина, притворно улыбнувшись, процедил Орлов, — осталось пятеро! И это… надо бы поаккуратней, что ли…

Третий, тощий, и не особо высокий нападавший был в паре метров от Максима, и уже летел с разъярённым, не обременённым интеллектом лицом и всей своей пафосно выряженной фигурой. Но Орлов был спокоен как королевская кобра.

— Сохраняй абсолютное хладнокровие к противнику. Считай его молекулой, которую необходимо передвинуть… — проговорил про себя в эти секунды Максим, вспомнив наставление учителя по боевым искусствам.

Нападавший выкинул в боксерском стилем левую руку, метя обидчику в подбородок. Просчитался. Орлов отбил правой рукой его левую руку, и определив периферийным зрением место для мгновенного удара, нанёс его правой ногой, повернув стопу горизонтально и подав корпус вперед.

Жуткий удар. Коленная чашечка подонка хрустнула и пришла в состояние негодности. Опять же, немедля более, Орлов нанёс мощный по инерции удар двумя руками в солнечное сплетение, как бы отталкивая от себя противника.

Тот, как и предыдущий собрат по горю морального воспитания рухнул в лужицы и стал теребить свою выбитую коленную чашечку. Максиму на мгновение стало его искренне жалко. Вообще Орлов, как и Сокольский не любили своего рода любого вида насилие над личностью, кем бы она не была. Но здесь решались их сохранность их здоровье, и незнакомки Кристины. Бездействие и снисхождение к нападавшим приравнивалось к халатности и самоубийству. Но таких людей, как эти нападавшие нужно было немножко проучить.

— Минус три! — с ехидной улыбкой прошептал Максим, немного попятившись спиной в сторону Кристины и готовясь к нападению следующего кретина. Тот отошёл от своего товарища, которому Максим засветил бутылкой. Четвёртый тип, голося бранными словами, несся на Орлова.

— Интересно, а с ним я справлюсь? — вслух спросил Макс.

Рядом.

Выбежав из арки и наблюдая за тем, как отшвыривает от себя нападавших Максим, Александр прибавил темп. Он уже просчитал возможные комбинации, когда подбегал к тем двоим, которые вели шатающегося Вована под руки.

Сокольский хотел было неожиданно вырубить здорового бугая-боксера ударом в точку сна, но не стал поступать неэтично по отношению к противнику, и сделал следующее.

— Сч! — окликнул Сокольский впереди идущую троицу, — закурить есть?

— Чё? — с надменным голосом оборачиваясь произнес бугай. Гримаса удивления сменилось гневом.

— Ах ты тварь! — отпуская Вована и крича, он подлетел к Сокольскому, — ты труп!

Бугай под номером три выкинул ногу в боковом ударе, метя обидчику в голову и почти попал. Сокольский пригнулся. Увернувшись от удара Александр сделал резкую подсечку правой ногой по единственной стоящей ноге подонка. Тот, не ожидая таких стремительных ответов, неуклюже упал на землю. Тощий тип, который держал Вована, видя это всё, отпустил товарища и полетел с ножом на обидчика.

Сокольский вовремя увидел сверкающий предмет и его как будто что-то отклонило в сторону. Если бы не внезапный порыв толи ветра, то ли чего-то непонятного, нож угодил бы ему точно в живот, или возможно чуть выше, солнечного сплетения. Крайне болезненный укол.

Повисла секундная пауза, когда тип с протянутым в руке ножом, не попавшим в цель, застыл в этом положении. Александру хватило этого мгновения. Он резко схватил руку мясника своей левой рукой и поворотным движение вывернул её локтем вниз, потянув вперед уводящим движением скрюченную руку подонка, одновременно выбрасывая своё правое колено вверх. Сустав руки любителя метать ножи хрустнул. Раздался крик и мат.

Ко всему прочему, во время перелома руки Александр, как и Максим, локтем правой руки разбил в кровь нос подонку. Но почему-то, на этом жестком физическом воспитании Сокольский решил не останавливаться.

Отпустив сломанную руку, Александр немного отклонился и развернувшись на левой ноге нанес удар правой ногой точно в подбородок подонку. То упал, захлебываясь и кашляя соплями и стекающей в рот кровью.

— Делай что должно! — сюрреалистической вибрацией где-то в затылке прошуршало у Сокольского.

Кинув резкий взгляд на двух лежавших рядом типов, и убедившись по их стонам в том, что они живы, Сокольский холодной и жутко устрашающей поступью пошел на Вована, который стоял с таким удивленным лицом, будто перед ним стоял сам Папа Римский и зачитывал строки ака Ноггано.

Сокольский подошёл к Вовану, и смотря прожигающим душу взглядом, сухо сказал, — …ну и чего? Неужели нельзя было обойтись без этого?

— Да пошел ты! — начал было Вован — мой брат фэбос¹⁵ и…

Сокольский не дал ему закончить фразу. Это ему было уже не интересно. Резкий и точный удар в солнечное сплетение и подбородок заставили подонка замолчать.

— Минус три! — сказал вслух Александр, подсчитывая страйки, которые он заработал в этом ночном квесте.

Бросая далекий взор на Орлова, который устроил танец с последним типом, твердо стоящим на ногах, Александр что было сил бросился бежать в его сторону. Картина была далеко не хороша. Максу сзади нанесли неслабой силы удар, и похоже готовились добить.

Воочию избиение друга Александр наблюдать не стал.

Возле Машины

Максим уже было почти разобрался с четвёртым типом, отшвыривая его от себя, но не ожидал, что сзади его ударит по голове тот, кому он разбил лицо бутылкой.

— Бляха! — с этими словами пошатнулся Макс и припал на одно колено.

–…изда тебе ублюдок! — рыча толи от боли, толи от запаха собственной крови, растекающейся по лицу, говорил бугай. Замахнувшись, он ударил Орлова кулаком в лоб.

От удара у Максима перед глазами заплясали искорки, и картинка помутнела. Тут же ещё один удар в челюсть, в правую сторону.

Максим быстро откатился в сторону, не обращая внимания на то, что асфальт был мокрым, а на нём была одета не дешёвая куртка и не менее бюджетные джинсы. Орлов стабилизировал картинку перед глазами, и она его не порадовала. Точно между глаз на него летел здоровенной формы кулак.

Орлов в порыве увернулся и был рад тому, что не принял удар. Вскочив на ноги, он немного пошатнулся, и тут ему в грудь ударило что-то тяжёлое, похожее на кувалду. Это бил боксер, своим тяжелеными ударами. И готовился к следующей комбинации.

— Ну всё, сейчас меня лишат нормального мышления, — проносилось у Орлова в голове.

Бежав и наблюдая картину ударов, обрушающихся на друга со стороны двухметровой туши, Сокольский ускорился что было мочи. Оставалось ещё чуть-чуть. Тут перед ним один из поверженных Максом подонков начал было вставать, приподнимаясь на двух руках от асфальта, но Александр вовремя подоспел.

Метя правой ногой в голову, Александр нанёс пинок набегу, как это делают в футболе по мячу. Тип, получивший резкий удар в челюсть извернулся и упал. Сокольский, запнувшись от этого удара едва не упал, но выровняв положение понёсся дальше, на выручку другу, которому достался ещё один удар куда-то в грудь от этого детины.

— Хей! — закричал Александр, уже подлитая к этому детине, который держал за шиворот Макса и готовился, наверное, проломить череп, — ку-ку!

Бугай повернул голову и широко раскрыв глаза, видел, как в его сторону летит кулак. Он мгновенно отпустил обидчика, хотел было повернуться, но не успел.

Сокольский на бегу подпрыгнул и занёс правую руку за себя. Всё в том же полёте он обрушил всю копившуюся негативную энергию, промеж глаз бугаю. От удара тот отлетел назад и начал было заваливаться, но Сокольский перегруппировавшись, добил его правой ногой, нанося удар каблуком в нос.

Тип окончательно упал.

Сокольский, недолго думая подлел к валяющемуся парню, при этом окинув быстрым взглядом отряхивающегося Максима, и наступил негодяю ногой на горло без всякого сожаления.

— Ну что редиска? — с дьявольски доброй улыбкой обратился к поверженному врагу Сокольский, — будешь ещё драться?

— Ты сука, ты… — начал было бугай, но Сокольский, сильнее надавивший на шею ступнёй прервал его бранные изречения.

— Я не расслышал. Вы собираетесь продолжить, или как? — вежливым тоном и с той же улыбкой обратился Сокольский, испепеляя взором лицо упадка, — мой вам совет — шли бы вы себе домой, и позабыли дорогу в эти места.

Не став ждать ещё одного бранного ответа, Сокольский сильнее надавил на горло и сдвинул брови домиком, как бы перенося свой вопрос со слов на мимику лица.

— Ладно, хорошо, — прохрипел прижатый к мокрому и грязному асфальту бугай, — слово пацана даю!

— Твоё слово… — изменив выражение доброго паренька на хладнокровное, ответил мягко Александр, — ничего не стоит! Видал я таких упырей в славном, но сложном Симбирске. Гоняли шайкой по району, тряся пиленными монтажками над головами и мелочь у мелюзги. Гопники. Подобные вам не идут по доброму пути, не могут сначала подумать и поговорить, прежде чем в драку лезть. Носите ножи и думаете, что короли вы улицы, решалы? А по факту убегаете от комплексов детства, вымещая злость сейчас. И какой ты после этого пацан? Пыль, морально слабый человек, думающий, что кулаками можно решить всё, тем более против двоих, да ещё с ножами. Ты хотя бы одну книжку прочел? Книжку, которая учит хорошей философии в жизни, а не ту, которая учит напиваться, наркоманить и ночами к прохожим приставать. А?

— Да иди ты на ху… — проговорил верзила с гневным выражением лица.

— Зря ты так! — мягко, но с хладнокровной саркастической улыбкой произнес Сокольский услышав его слова, быстро убрал ногу и виновато улыбнулся.

Другого ответа Сокольский и не ожидал услышать. Упадочная личность.

Тот тип было привстал, порываясь что-то сделать, но опять не успел. Сокольский чуть наклонившись, нанёс ещё один сильный удар в уже сломанный и источающий кровь нос.

Повторные удары в подобные места оказываюсь более болезненными, чем первые. Сокольский это знал и в данный момент у него не было чувства жалости. Тип рухнул в агонии боли и стал прижимать грязные ладони к окровавленному носу. Теперь ему светила дорогая операция, и не одна, по приданию носу сносной формы и месяца три-четыре неполноценной жизни, мотания по больницам и походы к хирургам.

На долю секунд Сокольскому стало жалко этого гопника, и он сказал фразу, которая удивила даже валявшегося и стонущего подонка, — прости меня, я не хотел так. Но так было нужно… чтобы ты понял, что не всё проходит без последствий и остаётся безнаказанным за совершённые тобою негативные поступки. Мне жаль тебя. Надеюсь, после этого ты задумаешься хоть на чуть-чуть и не будешь никого кошмарить по ночам.

— Дружище! — резко обратился к нему Орлов, метавший взгляды между поверженными ночными нарушителями порядка, — поехали отсюда. Сейчас не дай Бог милиция прискачет. Давай, Кристина ждёт вон там.

— Хорошо! — хладнокровно сказал Сокольский, смотря на Максима изучающим взором и хаотично соображая, не видел ли кто-нибудь посторонний эту драку, или не записали ли камеры наружного наблюдения, и не попало ли туда лицо Александра и Максима, — сам-то как?

— Я-то в порядке. А вот мы с тобой, похоже, немножко переборщили, — виновато улыбнувшись, сказал Орлов оценив характер нанесенных ими повреждений, — тянет на средниие телесные, а это, блин, уже статья! Блять! Ладно, пойдем к машине.

Сокольский и Орлов метнули сожалеющие взгляды на всё ещё валящихся и парочку сидящих на пятых точках подонков и быстрым шагом двинулись к Кристине, к её машине. Идя молча и часто оборачиваясь, они каждый по-своему усмиряли разбушевавшийся адреналин.

Увидев машину, Орлов присвистнул и мысленно прикинул её стоимость и возможности.

— Уфф! — улыбнувшись, сказал Максим и посмотрел на решительный профиль Александра, — у этой красотки не менее красивая машина.

— Сносная… — сухо отрезал Сокольский, быстро оглядев кроваво–красного цвета блестящую машину.

— Ты про кого? — ткнув по-дружески вбок Александра, спросил Максим.

— Про машину… — с ироничной улыбой ответил Александр, — хотя всё возможно.

— Не спорю. Но это тебе решать… — открыв дверь, произнес Максим и ехидно улыбнулся, — возьми у неё телефончик и пригласи её. На чашечку чая. Одну, две, три… букет ромашек, свадьба, дети, ипотека, ремонт и чтение книг перед сном под беспроводным ночником до глубокой старости.

— Макс! — ответно ткнув в бок друга, мотнув головой и состроив гримасу выражения типа «не сейчас», отрезал Сокольский.

— Хорошо, хорошо! — оправдываясь, чуть не прыснул от смеха Максим, — это я так, как вариант развития событий предложил.

— Каких событий? — наклонив голову и подавшись в перед к открывшейся двери, спросила Кристина, — мальчики, вы про что?

— Да тех, которые велят нам уезжать отсюда поскорее, — ответил за открывшего было рот Максима, Александр, — пора бы, так сказать, сматываться отсюда.

— Тоже так считаю! — сказала Кристи и вернулась в положение своё.

Первым в машину влез Сокольский.

Он решил сесть назад, сам не зная почему. Откинув переднее пассажирское сиденье, юноша втиснулся назад и уселся на жесткое сиденье. Ему показалось немного тесновато.

— Кабриолет всё же… — мысленно добавил он, и оценил быстрым взглядом кожаный салон.

— Какая милая машина, но хозяйка намного милей… — невзначай произнес Максим, сделав ударение на слове «намного», и садясь на переднее пассажирское сиденье.

— Спасибо! — сухо произнесла Кристина. Подобное она слышала частенько.

— Не хочу подгонять, но, — начал с заднего сиденья Сокольский, смотря на профиль Кристины.

— Да-да… — поджав нижнюю губу, кивнула Кристина и посмотрела в зеркало заднего вида, на выражение лица Александра.

Бино отпустила педаль тормоза сдала назад. Вырулив на дорогу, красный кабриолет понесся от этого злосчастного места. Однако ребята, сидевшие в автомобиле, не увидели одного из шайки гопника, который в спешке выбежал на дорогу за машиной.

— Номер срисовал? — говорил поднимавшийся с асфальта гопник, тот, которому Сокольский сломал нос, — я хочу найти этих сволочей и ту сучку, которая им помогла!

— Да, запомнил. Вроде они меня не заметили, — говорил подходя к товарищу ещё один бугай.

— Да похрен! — выдал верзила.

Второй ему ответил, — теперь надо взять Вована и сделать так, чтобы он дозвонился до брата. Пусть тот пробьёт по базе номер машины, на кого она зарегена. Ну а там дальше по накатанной.

— Поскорее бы увидеть, как они будут выплевывать свои зубы, каратисты долбаные! — выдавил еще один наказанный упадок.

— И не только зубы! — поддержал второй, — та сучка, неплохо бы её отыметь!

И подонки улыбнулись, понимая, что многое сходило им с рук при поддержке продажного брата-чекиста.

Англия,

в эти минуты

Кристиан зыкнув зеркало заднего вида понял — преследователи ускорились, поняв, что впереди будет затяжная дорога, утопающая в лесополосе, да и встречный поток машин полностью иссяк. До Кентербери ещё ехать и ехать, и небольшие, уже спящие деревушки, расположенные по в глубине от дороги вряд ли его выручат, отпугнув преследователей как потенциальные свидетели.

Придавив педаль акселератора, Кристиан подметил в зеркале, как седаны стали нагонять его, и заключил мысленно, — определённо, преимущество за ними, в скорости и манёвренности баварских седанов. Однако…

Глянув на шильдик, обозначающий марку английского автомобиля на приборной панели Кристиан кивнул, подумав про себя, — посмотрим!

Увидев пронёсшийся дорожный знак, обозначающий скорый поворот на Кингстон и перетекавший в деревушку Марли и далее в безлюдные живописные места, шепнул, — так ли вы будите проворны и сообразительны не в своей среде?

— Два авто, — шепнул сам себе молодой шатен, сжимая рулевое колесо и щура тёмно-синие глаза, — по четыре пассажира максимум восемь! Так себе расклад.

И Кристиан задумался над этим числом, вспомнив его значение для рода его и его предков, при этом увидев впереди указатель на приближающийся поворот.

Российская Федерация, Москва.

По дороге к Максу, в машине.

2.55 ночи.

— Ну, мальчики, кто эти парни и что вы натворили? — с заправским видом следователя спросила Кристина, посмотрев влево на Макса, который оглядывал консоль автомобиля.

— Ничего не натворили. Самооборона… — спокойно ответил Сокольский, повернув вправо голову и наблюдая ночные улицы центра.

— И если бы знали их, всё решилось бы обычным разговором… — говорил, улыбаясь Максим, — у нас на районе такие гопники явно не живут!

— У нас на районе? — удивленно уточнила Кристина и глянула на Сокольского через зеркало заднего вида. Тот сидел со спокойным видом и безмятежно смотрел в окно. Кристина в моменты взгляда на Александра ощущала то как странная энергия, теплящаяся в ней, начинает пульсировать. Немного погодя она добавила, — в смысле?

— Ну, — начал Орлов, быстро посмотрев на профиль Кристины и вернувшись к изучению интерьера авто, — я живу здесь, знаю многих, и многие знают меня.

— Я тебя не знаю, — улыбнувшись и повернувшись на мгновение к Орлову, ответила Кристина, — хотя живу тут, почти, довольно долго.

— В смысле почти? — оглядывая приборную панель переспросил Максим, — раньше в другом месте жила?

— Ну так, было дело… — улыбнувшись и вспомнив о былых итальянских временах ответила Кристина.

— А-а, ясно, — ответил Макс и почему-то подумал про себя, — очередная богатенькая лягушка-путешественница! — и пробубнил обыденно вслух, — как и Санёк, странствовала по стране за семьей?

— В смысле? — посмотрев в зеркало заднего вида и найдя в них задумчивое отражение смотрящего в окно брюнета, — ты, Саша, тоже перемещался по странам за семьей, меняя школы и друзей?

— Не совсем, — устало ответил Сокольский, продолжая смотреть в окно и думать, что это был за внешний порыв, уклонивший его от ножа и уже знакомый сюрреалистический голос, отдающийся и тёплой вибрацией в затылке, — родился я в глубинке, в силу папиной профессии мы частенько жили в разных городах, но по большей части домом моим стала Москва, здесь, к слову родились мои предки.

— Мозгами-то он здесь, а сердцем там, всегда там, где тепло… — невзначай добавил Орлов.

— А это место, где тепло, где это? — с проснувшимся странным интересом уточнила Кристина, глядя в зеркало заднего вида, — к каким краям принадлежит сердце твоё?

— Южным, солнечным… — мягко улыбнувшись, ответил Сокольский, — хотел бы пожить в солнечной Италии, Испании, Португалии.

— А-а, — загадочно наблюдая за движением на дороге говорила Кристина и обрадовалась тому, что её родина интересна людям, — я тоже Италию люблю, очень. Я там родилась и очень много времени проводила там, да и сейчас провожу.

— Повезло тебе! — резко повернувшись сказал Сокольский, смотря на почти тёмные глаза Кристины, — я всегда хотел туда попасть, насладиться видами и красотами природы сицилийской, долинами Тосканы, поесть исконную пасту и пиццу.

— Si, паста там отменная! А виды и право шикарные, завораживающие! — улыбаясь, говорила Кристина, пробуждая воспоминания о проведенных там летах, — это всё стоит того, чтобы остаться там жить…

— А как же матушка Россия? — неожиданно вклинился в разговор Орлов, посмотревший на Кристину аналитическим взглядом, — наша природа, пожалуй, разве не самая разнообразная, живописная и воодушевляющая.? Русская кухня поражает, а искусство, будь то музыка или литературное излияние гениальных авторов захватывает воображение. Не так ли?

— Не спорю… — кивнула Кристина и мысленно пробежалась по списку прочтенных книг русских классиков и современников, припомнила виды природы, которые ей доводилось лицезреть. — но как говориться на вкус и цвет…

–…все фломастеры разные, — протянул Орлов и глянул на чёрный внедорожник, обогнавший их.

— Так куда вас подбросить? — серьезно спросила Кристина, — значит, мы живем в одном с вами районе?

— Все мы из одного места, все мы дети Вселенной. На Чистые пруды, пожалуйста… — отстранённо ответил Сокольский, смотревший на ночной город.

— Философ? — глянув в зеркало заднего вида и найдя там карий взгляд, смотревший ответно ей в глаза, спросила Кристина, — я тоже люблю. Какая в приоритете?

— Ну вот, началось! — тихо простонал Орлов, иронично закатив глаза, — высадите меня тут, тогда…

— Своя, — немного сконцентрировавшись на вопросе, ответил Сокольский, наблюдая в окно, — жить по шаблонам не интересно. Мы сами вправе создавать своё идейное течение, свою теорию устройства этого мира и его сущности. Пора бы менять текущую среду, пока ещё не поздно, заставлять людей отходить от навязанного им скудоумного шаблонного мышления и одноразового потребительства всего и вся. Общество согнали в стадо разделив границами по карте и контролируемо стравливают нас. Нам дан мозг, а мы его не можем использовать полноценно… во благо себя и цивилизации в целом, будущего людей и уставшей планеты. Или же не хотим, как вот, например, те, кого мы только что проучили.

— Братан, хорош! — обратился к другу Орлов, извернувшись в спортивном по посадке кресле, — утомляешь…

— Саша прав, — сделав серьёзны вид, выдала Кристина и чуть сильнее сжала руль, — я с ним соглашусь.

Впервые в жизни она с кем-то так быстро соглашалась. С кем-то ещё незнакомым ей, но кто так чётко и в нескольких фазах описал то состояние, которое должен испытывать и нести по жизни каждый здравомыслящий человек. Состояние самопознания и самосовершенствования, поисков ответов на вопросы, постоянно задаваемые себе, другим. Ей почему-то стало приятно, от того, что этот парень не только умеет хареографично и быстро махать конечностями, но и правильно думать, и лаконично свои мысли излагать.

— Спасибо… — повернувшись в сторону Кристины, сказал Сокольский, — хорошо, когда тебя понимают.

— Да я тоже тебя понимаю, дружище… — говорил Максим, — но сейчас такое дело, а ты за философию. Что дальше делаем?

— В смысле дальше? — спросил Сокольский посмотрев вперед на голову товарища, — ты про плохих парней и ситуацию?

— Да… — придав интонации многозначительный тон сказал Максим, — нас ведь могут потом искать.

— Я тебя умоляю… — закатив глаза и немного окинув голову назад, сказал Сокольский, — они больше сюда не сунутся, если они залётные. К тому же мы завтра с тобой разошлём правильную информацию по своим знакомым, а они по своим. В итоге предупредим многих и почти всех в нашем районе.

— Верный ход! — присоединилась Кристина словесно.

— Вот видишь, даже эта милая девушка соглашается со мной, — улыбнувшись, сказал Сокольский, искоса смотря на правую слегка покрасневшую щеку, по которым бежали тонюсенькие ручейки тёмного шоколада волос, — так что не волнуйся… завтра эту проблему будем решать.

— Уговорил, — легко ответил Орлов, и выставил вверх большой палец левой руки так, чтобы его видел сзади седевший Александр и впереди сидевшая Кристина.

И они замолчали, каждый занятый своим делом.

Кристина вела автомобиль и изредка поглядывала в зеркало заднего вида. Но делала она это не для того, чтобы посмотреть кто едет сзади, а для того чтобы хоть как-то рассмотреть задумчивое и точеное, похожее на высеченное из камня лицо, застывшее на странной формы черепе брюнета. Он заставил её сердце биться чаще, когда она в первый раз увидела его в аптеке, и для неё это было сродни вызову.

Сокольский временами чувствовал её взгляд на себе, но не решался ответить взором. Уж слишком она была хороша для него, как ему показалось, внешне, породистым происхождением, статусом в обществе. Посему он сделал отрешенный вид, но в тоже время очень вдумчивый взор, и посматривал в окно.

Орлов же вел себя естественно и непринужденно просто, впрочем, как всегда. Он периодически что-то щупал в машине, щупая панели и прикасаясь к кнопочкам, спрашивал у Кристины. Хотя он знал ответы наперед, тем самым, он пытался завязать разговор, в который как ему хотелось бы должен был вступить и Александр.

–…хм, у меня по-другому, — ответил Максим на очередное объяснение Кристины по поводу переключения климатического контроля, — я сам недавно стал автолюбителем.

— Мм… — удивленно протянула Кристи — какую машину решил сделать своей первой?

— Мазда Шесть, в новом кузове… — гордо ответил, улыбнувшись Орлов, — тёмно-синяя, красотка.

— Красивая, не спорю… — так же улыбнувшись, ответила Кристина, — я сама хотела её купить, но родители меня опередили и подарили эту, — и брюнетка похлопала ладошкой по рулю.

— Ого! — удивленно сказал Максим, жалея о том, что его друг никак не вступает в разговор. Орлов мысленно добавил, — чёрт, Саня! У меня-то девушка есть… это ты должен с этой дамочкой общаться.

Но Сокольскому было не до этого. Перед последней фразой Кристины Сокольского прошила боль, та самая зубная боль, которая толкнула его на поход в аптеку. Он сделал отрешенное выражение лица, пытаясь скрыть адское пламя накатывающей боли. Острые приступы разлились по челюсти и уже отдавали импульсами в голову, висок, затылок.

— Ммм… — схватившись за левую сторону челюсти рукой, промычал Александр, не выдержав очередной порыв боли.

За секунду до этого боль нагрянула и к Кристине. Она даже в порыве резкой боли дёрнула рулём, но быстро пришла в себя.

— Что такое? — посмотрев на Кристину удивленными глазами, спросил Максим, — ты чего?

— Зуб заболел… — пробубнила Кристина, и дотронулась до больной стороны щеки, — минуту назад всё в норме было. Чёрт!

Сокольский поднял опущенную голову и посмотрел на девушку. До этого мгновения он молча возвращался к недавней драке и сожалел о том, что он так жестоко поколотил тех негодяев.

— Надо было по слабее… — мысленно добавлял он.

От произнесенных слов Кристины всё сожаление к тем подонкам улетучилось.

— Сильно болит? — превозмогая боль, спросил Сокольский, пытаясь мысленно представить, болит ли её зуб сильнее его зуба.

— Угу… — не открывая рта протянула Кристина, как вдруг почувствовала, что молодой брюнет думает о том, насколько сильна её боль.

— Ребята, у вас же таблетки есть. Чего вы мешкаете? — удивленно предложил Орлов, неожиданно вспомнив про то, с чего собственно всё и началось. С необходимости таблеток.

— Макс, ты гений! — грустно улыбнувшись, ответил Сокольский и полез в свою сумку за лекарством, — только чем их запивать?

— Там сзади у тебя в ногах должны быть пакеты. В них бутылка минералки… — открыв рот и быстро проговорив с итальянским акцентом и свойственной интонацией, объяснила Кристина, — достань и выпей. Потом мне передашь.

— Так точно! Завтра мы всё пойдем лечиться… — чуть обрадовавшись, ответил Сокольский, и уже держа пачку нераспечатанных таблеток потянулся за пакетами с провизией, — эх… завтра уже вторник.

— Точнее, уже сейчас! — быстро поправила Кристина, бросив взгляд на часы.

— Ребят, а вы в курсе, что такие таблетки пить на голодный желудок вредно!? — серьёзно начал вещать Максим, уже придумав план, — особенно такие!

— Это ты к чему? — немного раздраженно спросил Сокольский, поёрзав на сиденье.

— К тому, что нужно сначала поесть… — сказал Орлов, вывернувшись к другу и посмотрев на него, мысленно добавляя, — Саня, блин, не тупи! Пойми к чему я веду! — и закончил фразу вслух, — вы давно ели, дети мои?

— Я давно… — ответил Сокольский, не понимая подоплеки, которую Орлов вплетает в фразы и хитрый взгляд, и, посмотрев на приборную панель, где мигала цифра, перевалившая за три ночи, добавил покорным тоном, — хм… часов шесть назад.

— А ты? — повернувшись к девушке, вежливо и со знаком бравого специалиста медицины, обратился Максим слегка приподняв брови.

–…хм, — немного задумавшись и помедлив, ответила Кристина, — часов восемь назад, ровно в восемь вечера.

— А вот теперь смотрите… — начал Максим, радуясь тому что придумал способ как дольше провести время всем вместе.

— Может хоть теперь Сашка обратит своё внимание на эту особу, как на девушку и заинтересуется ей? Если не будет витать хрен знает где, дальше верхних слоёв атмосфер, — мысленно процитировал Орлов и быстро продолжил вслух, — вы кушали очень давно, не спали и мы все, ну по крайней мере ты Санчес занимались спортом так сказать, сожгли приличное количество энергии, а значит, истратили ту кашу пищи, которая переваривалась у нас в желудке. Отсюда следует вывод о том, что там нема, а травить пустой желудок таблетками очень даже не полезно и не гуманно по отношению к своему молодому организму. Посему навожу вас на правильную и здоровую мысль — нам, нужно, по крайней мере, вам, необходимо подкрепиться! Я могу и обойтись, у меня зуб не болит и таблеток пить не надо.

Орлов наблюдал за выражениями думающих лиц, к которым сидел полуоборотом. Он молил Бога, чтобы его замысел удался.

— Вы правы дядя Доктор, надо поесть! Тогда выпью пилюлю, когда приеду домой. Разумеется, после того как поем… — с покорным видом произнесла Кристина, и кивнула головой.

— Так точно! — посмотрев на Максима прищуром глаз, сказал Сокольский с заправским покорным видом и отдав по-военному почесть правой рукой.

— Блин, Александр, соображай давай! — подумав и посмотрев на Сокольского испепеляющим взглядом мысленно произнес Максим, а вслух добавил, — у меня дома есть отличная картошечка пюре и жаренная курочка, мы с моей драгоценной вечером её приготовили. Могу позвонить ей и сказать, чтобы разогревала.

— Ого! Вот так сразу? — удивленно произнесла Кристина и взглянула на Сокольского, догадавшись, зачем же Максим тащит её к себе домой, — всегда в гости незнакомок тянешь?

— У меня есть девушка любимая, почти жена, правда она об этом пока не знает, но это секрет, так что тсс, — ласково выдавал Орлов, — а вам Кристина, я просто предлагаю хорошую компанию, сносный поздний ужин, так сказать. Заодно и познакомимся, раз уж в одном районе живем.

— Ну не знаю… — начала было Кристина, но ещё раз увидев отражение паренька, который сидел и смотрел в окно, совершенно не включаясь в разговор и по-видимому не интересуясь тем, что может провести вечер в её, как она считала достойной не многих девушкой, компании, будто с вызовом ответила, — хотя… почему бы и нет!

От услышанных слов Орлов мысленно поднял голову к звездам и поблагодарил их.

— Ну, Сокольский… — повернувшись к своему другу и смотря на него глазами, выражающими глубокое удовлетворения от сбывшегося плана, добавил вслух, — ты готов покуситься на жареную курицу и картошечку пюре?

— Всегда готов! — не отрывая взгляда от окна и думая о тех самых далёких звездах, которые благодарил Макс, добавил, — Настя то не будет против столь позднего визита?

— Нет, она, мы в последнее время засыпаем чуть ли под утро… — с ухмылкой ответил Максим.

— Бессонница? — кинула Кристина с совершенно спокойным видом, искреннее думая, что у молодых людей нарушен режим сна.

— Книги, фильмы, разговоры… по выходным такое часто бывает… — с хитрой улыбкой протянул Максим, блеснув серо-голубыми глазами.

— Знакомо… — ответил Сокольский думая про то, как одинокими ночами он сидит за книжкой с бокалом вишневого сока.

— Нет Саня, не от этого ты явно не спишь! — прогнал мысль Максим, и по-своему пожалел друга. Ведь это Сокольский свёл их с Настей. Он как-то сказал ему, Максиму то, что она для него та самая, подходящая по духу и энергетики половинка, и что он, Сокольский на уровне необъяснимого, пока, шестого чувства ощущает это. Анастасия так же была ему благодарна за то, что Александр сказал ей однажды, когда, встретившись вместе они ждали Максима, который опаздывал. И она стала благодарна ему в двойне, после того, как до безумия влюбилась в Максима, дотошного аналитика экономиста и тихого любителя Камасутры. После того как Орлов искренне произнес фразу Александру, что любит Анастасию, Александр улыбнувшись хлопнул друга по плечу и припомнил один давний разговор у фонтана ротонды на бульварном кольце. Александр для Максима и Анастасии являлся их лучшим и единственным другом и поддержкой, и они всячески старались его с кем-нибудь познакомить, пытались заставить его в кого-нибудь влюбиться. Но Александр шагал по жизни хладнокровным романтиком-идеалистом. Ему нужна была настоящая любовь.

— Итак, кормилец наш… — улыбнувшись, произнесла Кристина и в очередной раз взглянула в зеркало заднего вида, — говори, куда держать нам путь? К тому же у меня с собой имеется попкорн и спагетти…

— Отлично! Можно устроить достойный ужин… — сказал Максим и начал объяснять, как дальше ехать к дому где они проживают с Анастасией.

Англия,

в эти минуты

Кристиан уже проехал деревушку Кингстон, с её уютными кирпичными домиками и вековой белой часовней, и двинул вниз по центральной улице в сторону куда более малонаселённого Марли, как вдруг первый чёрный седан стал активно сигналить ходовыми огнями, требуя толи ускориться, толи пропустить, толи, чего категорически было делать нельзя вообще остановиться. Но проблема заключалась в том, что дорога была настолько узкая, что была рассчитана на одну машину, и при встречной, необходимо было обеим автомобилям съезжать на обочину.

Не тормозя и не пропуская висящие на хвосте седаны преследователей, Кристиан приближался к очередной развилке, разделяющейся на Марли лейн и Уэствуд-роуд.

— Так-так-так… — вспоминал местность Берковский младший, бывав здесь пару раз. Он вспомнил, если повернуть на развилке налево, то он бы попал на ещё более узкую с мелкими ямами дорогу, окружённую весенними, пока ещё голыми ветвистыми деревьями, уводящую к смиренно спящему Марли с его малочисленными домиками. Но и там были свидетели.

Достигнув развилки Кристиан резко свернул вправо, уйдя на Уэствуд-роуд и сразу же очутившись среди пастбища, огороженного бревенчатым забором по левую сторону и живописных посадок среди полей по правую.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида Кристиан прищурил глаза от яркой вспышки фар седана, но тут заднее ветровое стекло его джипа разлетелось от выстрелов. Кристиан выругался, пригнулся слегка и завилял по узкой дороге, чуть не задев дерево, близко выросшее на обочине, но не давая вести прицельный огонь.

Оценив обстановку, и решив внести коррективы, Берковский младший выровнял джип и начал разгоняться. Набирая скорость и согнувшись, он слышал, как пули стучат по кузову и мимолётно увидел в зеркала, как седан его стремительно нагоняет, с вылезшим из окна худощавым стрелком. Берковский вдохнул, и, натянув ремень безопасности выдохнул со словами, — очень жаль!

И резко надавил на педаль тормоза.

Пара секунд, свист тормозов и визг шин по асфальту где-то позади и мощный толчок, скрежет металла и звон разлетевшихся вдребезги задних стёкол джипа, и следом резкий протяжный сигнал седана.

Берковский резко отстегнул ремень и вывернувшись глянул в зеркала.

Седан, с раскуроченной мордой стоял бездвижно, из-под капота валил дым, лобовое стекло треснуло, сработали передние подушки безопасности, а стрелок повис на двери в неестественной позе. Берковский младший распахнул водительскую дверь с левой стороны и юркнул в ночь, проскочив узкую обочину, укрывшись в кустах под деревом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

14

Шляпа — слово, вмещающее в себя суть опасной проблемы, экстремальной ситуации.

15

Фэбос — сленговое выражение от слова ФСБэшник.