Подхватившие щит

Александр Андреев, 1999

Книга Александра Андреева о героях XIV века – митрополите Алексии, князьях Владимире Храбром, Дмитрии Боброке-Волынском, Олеге Рязанском. Дается описание жизнедеятельности Ивана Калиты, Симеона Гордого, Джанибека, Тохтамыша, Эдигея, Ольгерда.

Часть II. Первый русский митрополит Алексий. 1353–1360 годы

Глава 1. Великий князь Иван II Иванович. Серпуховской удел. Рязань. Алексий в Константинополе. 1353–1357 годы

В начале 1353 года на земли Московского княжества пришла чума. В.А. Кучкин писал в своей работе «Сподвижник Дмитрия Донского», опубликованной в 1979 году в журнале «Вопросы истории»: «11 марта от неизвестной болезни скончался митрополит Феогност, а через несколько дней умерли два малолетних сына великого князя Симеона Гордого. 26 апреля похоронили самого великого князя Симеона Гордого. А 40 дней спустя, (5 июля. — А.А.) не дожив четырех недель до своего 27-летия, умер его младший брат, третий сын Ивана Калиты, московский удельный князь Андрей Иванович ^{20}. После него остались жена и маленький сын Иван. У вдовы князя Андрея Марии, дочери галицкого (Галича Мерского) князя Ивана Федоровича, вот-вот на свет должен был появиться ребенок. 15 июля 1554 года у нее родился сын. Его назвали Владимиром ^{21}. (Кучкин считает 1353 год ошибочной датой и принимает 1354 год. Некоторые историки считают, что Андрей Иванович, живший постоянно в московском кремле, на дворе, который стоял между Архангельским собором и двором князей Мстиславских, был женат на Марии Кейстутовне, основавшей в 1386 году в Москве у реки Неглинки Рождественский монастырь, и именно внучка Гедимина была матерью будущего князя-героя. — А.А.)

Время рождения Владимира Андреевича совпало с периодом серьезных испытаний для Московского княжества. В середине XIV оно занимало территорию от верховьев Клязьмы на севере до реки Оки на юге, от реки Гжати на западе до левого притока Оки реки Цны на востоке. По современным представлениям, размер его был довольно скромным (он уступал, например, и довольно значительно, территории нынешней Московской области), но полтысячи лет назад Московское княжество считалось немалым. Его западная часть, именно земли по левым притокам Оки — Лопасне и Наре, по правым притокам Пахры — Моче и Рожае, составляла удел Андрея Ивановича.

И без того непростые отношения между членами московской княжеской фамилии усложнились после вступления в силу завещания Симеона Гордого. Потеряв в марте 1354 года обоих сыновей-наследников, Симеон очень надеялся, что супруга родит ему сына. В предвидении такой возможности великий князь решился на шаг, который не имел прецедента и не повторялся московскими правителями позднее: весь свой великокняжеский удел он завещал жене Марии Александровне, по происхождению тверской княжне. Братьев же Ивана и Андрея Симеон заставил скрепить собственными печатями текст своей необычной духовной грамоты. Но Мария Тверская так и не принесла наследника, а через некоторое время после Симеона умер и Андрей. Положение изменилось. Московский княжеский дом стал по преимуществу домом вдовых княгинь. Единственным взрослым представителем мужского потомства Ивана Калиты оказался его второй сын Иван Красный ^{22}. Но в его руках был небольшой по размерам звенигородский удел, выделенный ему еще отцом. Основными волостями Московского княжества распоряжалась вдова Симеона Гордого Мария. Значительные территории были за вдовой Ивана Калиты великой княгиней Ульяной и под управлением вдовы Андрея княгини Марии Ивановны. В этой ситуации при поддержке части крупного московского боярства звенигородский князь действовал весьма решительно. Он занял великокняжеский московский стол и отобрал у Марии Тверской главные объекты ее владений: Коломну, а также Можайск с относившимися к нему волостями. Изменилось и положение удела Андрея Ивановича, который должен был принадлежать его сыну Ивану и ждавшей ребенка вдове Марии Ивановне.

22 июня 1354 года на Московское княжество напали рязанцы. «В то самое время, когда Иван Иванович Красный был в Орде, рязанцы во главе со своим малолетним великим князем Олегом Ивановичем взяли Лопасню, захватили московского наместника Михаила Александровича и увели его в Рязань, где держали в «великом томлении». Дело о Лопасне перешло на разрешение хана, который в 1358 году послал царевича Мамат-Хожу для установления границ между Москвой и Рязанью. Мамат-Хожа явился в Рязань, много зла понаделал в Рязанской земле и отсюда пошел в Москву к великому князю Ивану «о разъезде земли Рязанской». Но великий князь не впустил его в свою вотчину, прослышав, что он доброхотствует рязанскому князю и хочет отдать ему Лопасню и другие волости. Мамат-Хожа вскоре был отозван в Орду по обвинению в убийстве ханского фаворита и был там убит. Спор о Лопасне до поры до времени остался нерешенным, но Москва, по всем данным, компенсировала себя занятием некоторых мест по левой стороне Оки, по соглашению с рязанским князем» (41).

Причиной нападения явились захваты во времена Симеона Гордого московскими князьями и боярами пограничных рязанских земель (Еще в 1301 году к Московскому княжеству была присоединена Коломна, принадлежащая Рязани). Когда Симеона не стало, рязанцы решили воспользоваться этим. По наущению своих бояр малолетний рязанский князь Олег Иванович ^{23} захватил Лопасню, которая входила в состав удела князя Андрея и граничила с территорией Рязанского княжества (очевидно, что после смерти князя Андрея его серпуховской удел контролировал Иван Красный, ставший 24 марта, через год борьбы с Константином Васильевичем Нижегородским за ханский ярлык, великим князем Владимирским. — А.А.)»

В июле 1353 года Алексий прибыл в Константинополь для проставления в митрополиты, где пробыл почти год — константинопольские император Иоанн Контакузин и патриарх Каллист не спешили. В апреле 1354 года патриархом стал Филофей, в июне возведший Алексия в «митрополиты Киевские и всея Руси» «Хотя подобное дело совершенно необычно и небезопасно для церкви, однако ради достоверных и похвальных свидетельств о Алексие и ради добродетельной и богоугодной его жизни, мы судили этому быть, но это относительно одного только кир Алексия и отнюдь не дозволяем и не допускаем, чтобы на будущее время сделался митрополитом русским кто-нибудь другой оттуда; из сего богопрославленного, боговозвеличенного и благоденствующего Константинополя должны быть поставляемы митрополиты русские» (32).

Осенью 1354 года митрополит Киевский и всея Руси Алексий вернулся домой, в Москву. «В ризнице Чудова монастыря сохраняется рукописное славянское Евангелие, письмо и самый текст которого принадлежат по приданию святому Алексию. Рукопись Евангелия — пергаменная, в восьмую долю листа, писанная в два столбца весьма мелким, очень хорошим полууставом, содержит в себе четвероевангелие в порядке и полном виде евангелистов, деяния и послания апостольские, апокалипсис и краткий месяцеслов, всех листов в рукописи 170. По исследованию специалистов, текст Нового Завета, содержащегося в рукописи, отличается многими особыми вариантами и многими особенностями или разновидностями перевода, которые дают видеть в нем, по мнению специалистов, новый перевод или новую редакцию, сделанный в 1355 году. Относительно своего характера и качества перевод святого Алексия отличается буквальною близостью к греческому подлиннику» (19).

В 1356 году литовский ставленник Роман поехал в Константинополь просить передать в его церковное подчинение Киев. Туда был вызван и Алексий, выигравший «спор велик» — Киев Роману не передали. (В 1361 году Роман умер, новых митрополитов для Литвы Константинополь ставить пока не стал. — А.А.)

«Алексий достиг митрополии, как ставленник великокняжеской власти, судьба сделала его фактическим правителем великорусского великого княжества. И в этой роли он опирается на свой церковный авторитет в политических делах, сливает в одно целое свою церковно-политическую деятельность с руководством общей политикой великого княжества всея Руси.

Митрополит Алексий формально закрепил связь митрополии с великорусским великим княжеством, выхлопотав постановление о перенесении резиденции митрополита из Киева во Владимир. Русская митрополия осталась при этом «Киевской и всея Руси», так как за Киевом сохранено значение собственно престола и первой кафедры архиерейской, а Владимирская епископия признана второй кафедрой, резиденцией и местом упокоения митрополитов. И такое решение вопроса о митрополии всецело отвечало существенным интересам как митрополита, так и великокняжеской власти. Интересы эти настоятельно требовали сохранения за русской митрополией характера «Киевской», несмотря на перенесение митрополичьей резиденции на север. Утрата киевского центра грозила не только потерей самого Киева и юго-западных епархий, но и Твери, и Новгорода, и Пскова, не говоря уже о Смоленске, и как только им представится возможность потянуть в церковном отношении к иному, не московскому центру» (61).

Глава 2. Джанибек и Тайдула. Киев и Ольгерд. 1357–1360 годы

В августе 1357 года в Москву прибыло посольство из Золотой Орды с требованием Алексию вылечить заболевшую Тайдулу. Хан Золотой Орды Джанибек писал великому московскому князю Ивану Красному: «Мы слышали, что у вас есть служитель Божий Алексий, которого Бог слушает, когда он о чем просит. Отпустите его к нам; если исцелеет моя царица, то дарую вам мир; если же не отпустите его, пойду опустошать вашу землю». «Жены золотоордынских ханов, нисколько не будучи гаремными затворницами, имели при них не меньшее значение, чем жены европейских государей при своих мужьях. Тайдула — женщина выдающаяся из обыкновенного ряда, имела исключительно большое влияние на дела государства и была настоящей соправительницей хана Джанибека — своего мужа». Знаменитый русский город Тула^[8] принадлежал именно Тайдуле. Алексий вылечил любимую жену хана.

«Из семи ярлыков^[9], выданных на имя русских митрополитов и сохранившихся в переводах, три ярлыка связаны с именем Тайдулы: «А се другой ярлык дала Тайдула царица Иоанну (? — А.А.) митрополиту в лето 6870», «А се четвертый ярлык Ченибекова царица Тайдула дала Феогносту митрополиту, в лето 6851» (? — А.А.). Особенно характерными являются следующие строки: «По Ченибекову ярлыку, Тайдулино слово татарским улусным и ратным князем и волостным и городным и селным дорогам и таможенником и побережником и мимохожим послом, или кто на каково дело пойдет, ко всем…» (20)

«Сохранилось два ярлыка, данных Алексию от ханши Тайдулы и от хана Бердибека (оба — в 1357 году. — А.А.).

«А се ярлык дала тому ж Алексею Митрополиту Киевскому и всея Руси чудотворцу Тайдула царица Зенебекова, коли ему случится итти к Царю городу. По Зенебекову ярлыку Тайдулино слово к Темным и Тысячным князем; и сотником, и десятником, и волостелем, и городным Дорогам (сборщикам налогов. — А.А.), и князем, и мимохожим послом, и ко многим людем, и всем приказником. Сей Алексей Митрополит, коли пойдет ко царю граду, и зде кто ни будет, чтоб его не замали, ни силы б над ним не учинили ни какие, или где ему случится постояти, чтоб его никто не двигнул, ни коней его не имали, занеже за Зенебека Царя, и за детей его, и за нас молитву творит, так есмя молвили. А кто паки силу учинит, и он на великой пошлине перемолвит сам, так молвя, нашеиную грамоту дали есмя. Ентя году, Арама месяца, во 2 Ветха. Орда кочевала на Гулистане. Написано. Семир Ходча жалобу положил».

«А се ярлык дал Бердебек Царь Алексею Митрополиту Киевскому и всея Руси чудотворцу.

Бессмертного Бога силою и величеством, из дед и прадед, Бердебеково слово. Татарским улусным и ратным князем, Муалбугиною мыслию, волостным самым Дорогам, и Князем, и писцом, и таможенником, и побережником, и мимихожим послом, и сокольником, и пардусником, и бураложником, и заставщиком, и лодейщиком, и заказником, и всем пошлинником, или кто на каково дело не поедет, и всем многим людем. Чингиз чарь и первые цари, отцы наши, жаловали церковных людей, кои за них молилися, молебники, и весь чин поповский. Так молвя, написали есмя: какова дань ни будет, или пошлина, ино того тем ни видити, ни слышати не надобе, чтобы во упокое Бога молили, и молитву воздавали, так молвя, ярлвки подавали. И мы ныне, первых ярлыков не изышачивая, и думав, потомуж есмя Алексея Митрополита пожаловали. Как сядет на своем столе, и молитву воздает к Богу за нас и за наше племя, так есмя молвили. Какова дань ни буди, или пошлина, и того тем ни видати, ни слышати не надобе. Да не емлют у них, ни подвод, ни корму, ни питья, ни запросов ни почести не дают. Или что церковные земли и воды, домы, огороды, винограды, мельницы, того у них никто ничего не замают, ни насилуют над ними, а кто будет что взял, и он отдаст безпосульно. А в церковных домех никтоже не ставится, ни рушити их; а кто ся в них имеет ставити, или рушити их учнет, и тот в гресех да будет, и умрет злою смертью. И ты, Алексей Митрополит и весь ваш поповский чин возмолвише, что есте пожалованы. И церковным домом, и землям, и водам, огородам и виноградом, или кто над церковными людьми учинит через пошлину, ино то на вас; или кто разбоем и татьбою и ложью лихое дело учинит каково, а неиметь того смотрити, и ты сам ведаешь, что будет тебе от Бога. А о нас Богу молися, зане же ты преже, а мы о том не молвим ничего, так рекше и ярлык, с алою тамгою дали есмя на утверждение вам. Тегигуя лета, десятого месяца, в 10 Нова; Альгота месяца в семьсот восьмое. Орда кочевала на Каонге. Написано. У вас Бога, Усяин, Сераи, Ягашляи, Кутлубуга — и те головные князи жалобу клали Сеунч, Темир, Мюрбакшеи писали» (21).

Тогда же в Орде умер или был убит Джанибек — началась великая замятня. «Убийство Джанибек-хана имело огромные последствия в дальнейшей жизни Улуса Джучи. Кандидатура Бердибека (его сына и возможного убийцы. — А.А.) была поддержана далеко не всеми близкими к двору эмирами. В Золотой Орде началась междоусобица, а вместе с ней и распад совсем недавно, казалось, такого прочного государства. Недовольство Бердибеком в среде военной золотоордынской знати было очень велико, и он был убит Кульной (через три года. — А.А.) одним из претендентов на ханский престол. Кульна был убит Наврузом, также своим братом. Убийство Кульны только усилило междоусобную борьбу в Золотой Орде. В течение двадцати лет — с 1360 по 1380 год, т. е. по год прихода к власти в Золотой Орде Тохтамыша, там перебывало более 25 борюшихся между собой ханов» (20).

В январе 1358 года Алексий поехал в Киев, где чудом остался жив. Вернулся митрополит в Москву только через год — Ольгерд «изымал его обманом, заключил под стражу, отнял у него многоценную утварь и может быть убил бы его, если бы он, при содействии некоторых, не убежал тайно и таким образом не избавился от опасности».

Во время отсутствия Алексия в Москве, в 1359 году, умер великий князь Иван Иванович. Историк русской церкви Е.Е. Голубинский писал:

«Мы имеем положительные и ясные свидетельства, что Иван Иванович перед своею смертью (ноябрь 1359. — А.А.) оставил Алексия формальным и настоящим регентом государства при своем малолетнем сыне Дмитрии, — в актах греческих (см. Соборное деяние 1380 года — «великий князь Иван Иванович перед своею смертью не только передал на попечение митрополиту Алексею своего сына, но и вручил ему опекунское заведывание всею властью, не доверяя никому другому.

Таким образом, святой Алексий был и митрополитом и главою государственного управления — это в нашей истории единственный случай.

Он был ревностным охранителем владений и власти московских князей против внешних врагов» (19).

Примечания

8

ТУЛА, город в 193 км к югу от Москвы. Расположен на реке Упа (приток Оби). Впервые упоминается в Никоновской летописи под 1146. В 1382 упоминается в договорной грамоте московского князя Дмитрия Донского и рязанского князя Олега Ивановича, из которой следует, что в I половине XIV века Тула принадлежала золотоордынской царице Тайдуле, жене хана Джанибека. Позднее была захвачена рязанским князем и только к началу XVI века перешла к Московскому государству.

9

«Ярлыками назывались в монгольских государствах не одни жалованные или инвеститурные грамоты, а всякого рода и содержания бумаги, исходившие от верховной власти» (21).