Горы живые. Сказка

Александр Андреевич Енин

История-сказка, вызванная ностальгией о детских годах. Именно тогда поверил, что горы живые, и у них свой образ существования.

Белуся

Я подошёл ближе и фигура, услышав шорох, обернулась. Я окаменел, одновременно от страха, удивления и непонятности. Это была самая настоящая белка, только размером с меня. Она шкодно сморщила мордочку и на русском языке пропищала:

— Спорим, ты меня боишься? Ты же человеческий детёныш?

— Я сын своего отца. Я человек, только ещё маленько не вырос. Я никого не боюсь, даже мамки.

— А ты в кого ещё можешь преобразиться?

— Как в кого? Я такой есть.

— Урод что ли?

— Сама урод.

— А я могу, только пока плохо получается. Потому что ещё маленькая и ещё не выучилась. Пока могу в белку и в человека. Белка с меня сам видишь, не удалась. Получилась большая и не такая вёрткая. А в человека, вообще завал. Когда меня мамка наказала и выгнала к вам, людям, то наказала:

— Иди проветрись, наберись ума, посмотри как живут эти жалкие людишки, только будь в виде человека. Посмотри, как им приходится трудиться чтоб выжить.

— Я впервые вышла в люди в виде девочки и сразу всё пошло не так. Я пришла сразу сюда, место понравилось. Только собралась воспринимать человеческие ощущения, как прилетела маленькая жужжу и цапнула меня в щёку. Сначала было сильно больно и горело, потом стало распухать. Я испугалась что наверно преждевременно умру и увидев подошедших мальчишек хотела спросить что делать. Но они стали заикаться, креститься и в страхе убежали. Люди что все такие бояки?

— Нет не все. Есть боязливые, особенно девчонки, а есть храбрые как мы с Папой.

— Тогда я сейчас преображусь в девочку, не испугаешся?

— Валяй!

Белка медленно растворилась и преобразовалась в девчонку без одежды.

Я сначала онемел. Потом стал осматривать её. Это было что то. На голове были такие как у белки коричневые волосы собранные в две косички, смотрящие вверх. На голову было страшно смотреть. Одна щека больше другой в два раза, лицо перекошено. Действительно страшно. Интерес представил низ, я ведь впервые видел девчонку без одежды. Я знал, что девчонки отличаются от мальчишек, но чтоб настолько?

— А где твоя писуля, потеряла?

— Нет.

— Оторвала?

— Нет.

— Так и было?

— Да.

— Калека или урод.

— Дурак. Сам урод.

Вспомнил. Вот и Любка тоже обозвала дураком, когда попросил её показать чем мы отличаемся. Идея появилась сразу.

— Тебе как лучше, в каком виде быть?

— Конечно в виде белки, тогда ничего не болит. Но Мама велела в виде человека.

— Тогда давай так, ты обращайся в белку спрячься в кустах и жди. А я сбегаю к Любке Масловой, дочке дяди Володи, моей подружке. Она у нас медсестра и сто пудов понимает во всех болезнях.

Так и сделали. Подбегая к своему дому увидел идущего с работы отца. Подождал.

— Ждёшь? Наверное опять напроказничал?

— Ещё как.

И я исповедался ему как было дело.

— Больно? Наверное ещё не обедал. Идём.

— Пап, у меня ещё очень, очень важное дело.

— Ну если важное, тогда живот подождёт. Надеюсь дело доброе?

— Наидобрейшее.

— Тогда действуй. А что это за белое пятно на штанах в интересном месте?

— Соседский бычок ластился. Опять попадёт.

— Ты это, замажь землёй. Скажи что замарал когда защищал честь морского флага на корабле, борясь с диверсантами в картошке. За одну провинность два раза не наказывают.

— Спасибо пап, я полетел.

— Лети мой птенчик.

Любку нашёл на дворе. Она кормила свою собаку. Собака не хотела есть картошку и всё выбирала сосиски.

— Любка, иди сюда, дело секретной важности.

— Ну? Выпороли, больно и задницу надо помазать?

— Нет. Я уже всё забыл. Девчонку нашего возраста надо вылечить. Её похоже укусила оса. Харя как у Бармалея. И ещё её надо одеть, а то она голая и я уже посмотрел, чем вы отличаетесь от нас. Ты права, уродливость надо скрывать.

— Дурак.

— Ума хватило сдержаться и не ответить как прежде: «Сама дура».

Через пол часа мы уже были у протоки.

— Давай зови, её как зовут?

— Не знаю.

— Ты и взаправду дурак. Когда знакомятся с новенькими, то сначала спрашивают имя.

— Было не до этого. Вот вылечишь, тогда и познакомимся. Белка! Белка! Белка! Ты где?

— Я здесь.

Соседний кустарник зашуршал.

— Перевоплотись в человека и сейчас я принесу одежду.

Любка отодвинула меня в сторону:

— Я сама.

И она с пакетом полезла в кустарник. После пятиминутного пыхтения Любка выбралась, держа за руку мою новую знакомую. На свободной площадке девчонка выглядела ещё страшнее чем час назад. Правда на ней было старое Любкино платье с ромашками, которое было тесным и уже начинало трещать по швам. Я взял девчонку за руку и и отвёл в сторону, приложил палец к губам:

— Ты всё молчи и ничего про себя не рассказывай, слушай и делай что она скажет. Она слишком болтлива.

Любка стала нервничать:

— Так вы, два обормота, будем лечиться или будете секретничать?

Она решительно подошла, отодвинула меня, усадила девчонку на пенёк, осмотрела «больную»:

— Ничего страшного, нормальная реакция на укус насекомого. Осы так делают, когда их злят или человек пахнет не по людски. Она зажевала какой то травы и приложила к щеке, всё покрыла ватой смоченной чем то противным, похоже самогонкой и замотала бинтом как раненого бойца. Удовлетворённая своей работой, спросила:

— Ты где живёшь?

Белка посмотрела на меня, промычала и указала рукой в сторону ближайшей горы.

— А как тебя звать?

Я понял, что пора влезать в этот диалог.

— Чего привязалась к человеку? Она и так чуть живая. Спасибо. Иди корми своего «Тузика», а я провожу её домой и следом.

Любка обиделась и прежде чем убежать:

— Завтра покажись, опухоль должна спать. А если проблемы с платьем, приноси материал или старое, я сошью.

Оставшись одни мы помолчали. Она наконец спросила:

— А можно я преображусь в белку? Будет не больно и говорить легче.

— Я не знаю.

— Тогда демонстрирую храбрость.

Через минуту сидела рядом белка и опять прикольно морщила нос.

— Слушай, похоже у нас уже есть повод познакомиться.

— Я не знаю.

— Чего тут знать? Меня зовут Саша, Санёк, Сантёр, Санька. Зови как хочешь.

— Я не знаю как меня зовут. Нам имена дают когда мы становимся действующими объектами. А это будет через несколько тысяч ваших лет. Когда будет великое землетрясение, потоп, удар большого метеорита или иное действо вызывающее изменение земного ландшафта. И тогда люди сами назовут. Это и будет именем.

— Ничего не понял, ты что из другого мира, может из космоса, раз так легко разбираешься в вещах непонятных мне и тупорылая в простых вопросах? Понял, раз умеешь преображаться в других, значит из сказки.

— Ой, если из нас кто и тупорылый, то это ты. Надо же быть таким дремучим. Теперь поняла, это не я учусь вашему, а ещё надо учить тебя элементарным вещам. Сказки, мифы, легенды — это всё правда а не вымысел. Только они заморочены, разукрашены и при поднесены, чтоб понять могли только умные и дальновидные. Для остального большинства это просто развлечение.

— Погоди меня заворачивать, давай вернёмся в начало. У нас как человек родился, так сразу дают имя.

— Правильно, только я ещё не родилась. Я же объяснила, когда стану действующим объектом, тогда и родилась, тогда и имя. А пока бестелесное существо без имени.

— Как то тебя надо же называть?

— С тобой надо, я уже подумала об этом но не могу прийти к окончательному.

— Какое имя тебе бы хотелось?

— Мне нравиться имя Муся. Но так нельзя. Надо чтоб было ещё что нибудь, название горы или земного животного. И вообще, запутаться можно, что не кошка, то Муся.

Конец ознакомительного фрагмента.