Сущность волка

Александр Афанасьев, 2022

Остросюжетный динамичный роман посвящённый сути и сущности цветных революций и антиправительственных движений в ряде стран мира, в том числе и на постсоветском пространстве.

Волки уходят в небеса

Горят холодные глаза

Приказа верить в чудеса

Не поступало

И каждый день другая цель

То стены гор то горы стен

И ждет отчаянных гостей

Чужая стая…

«Би-2»

29 мая 2016 года. Узбекистан, Ташкент

Она ощущала себя вымотанной до предела. Так никогда с ней не было… еще с детства, когда она бегала вместе с братьями по дорожкам базы, пытаясь подражать солдатам — а это была база Форт Брэгг, и солдаты были солдатами спецназа. Долгое увлечение триатлоном — спортом с чудовищными нагрузками, совмещающим бег, плавание и велосипед, причем все три дисциплины дают нагрузки на разные группы мышц — научили ее не обращать внимание на переохлаждение, усталость и боль, отбрасывать их, словно ненужный картонный стаканчик из-под кофе. Но почему-то именно сейчас, после долгого перелета с военной базы «Михаил Когальничану» в Румынии — она чувствовала себя так, как будто ее пропустили через барабан промышленной машины для стирки. Полная опустошенность и какая-то сосущая тоска…

Ее полет проходил через Англию, и два дня она ждала в Лондоне, пока утрясут какие-то формальности с дальнейшим маршрутом. Как всегда что-то напутали, она сняла номер в дешевом отеле и два дня гуляла по Лондону. Лондон оставил крайне тяжелое впечатление: старые кварталы, едва заметное, но все же заметное патрулирование частных охранных служб, небоскребы — и всего в нескольких сотнях ярдов от этого места — нищета, кварталы гастарбайтеров, надписи на стенах: «Здесь действуют законы шариата!». Азия, Азия, Азия… до боли знакомый говор — урду, нахин, пушту, диалекты арабского, слоняющиеся по улицам или просто сидящие у стен молодые парни с острыми как нож взглядами, старые машины, запах карри и куркумы… Все это могло бы быть в одном из районов Карачи — но это было здесь, в Лондоне, одной из столиц Запада, бывшей столицы метрополии. Вне всякого сомнения, были здесь и террористические ячейки — февральский взрыв в метро не давал в этом усомниться. На углу — в старом газетном киоске вместе с дешевыми газетами на урду и английском — торговали портретами Осамы бен Ладена, полиция, если здесь где-то и была — ни во что не вмешивалась. Она столкнулась и с новым, доселе не виданным — некоторые улицы были перегорожены аккуратными заборчиками из хромированной стали и вежливые полицейские в неизменных дождевиках ядовитого, желто-зеленого цвета проверяли документы у всех подозрительных. Подозрительные — это те, у кого слишком темная кожа, курчавые волосы и он плохо говорит по-английски. У нее документов не проверили, просто вежливо предупредили, что район опасен для туристов и ходить туда не стоит. Ей довелось в этом убедиться — уже на соседней улице ее попытались ограбить трое уродов… а может статься, в мыслях у них было и нечто худшее. Одному из них она выбила коленную чашечку, а другому — сломала обе руки в запястьях… очевидно эти трое не ожидали такого жестокого отпора от хорошо одетой белой туристки с видеокамерой. Больше к ней никто не приставал… хотя всё время, пока она была там — она чувствовала слежку.

Было грустно. Все, что происходит в мире… казалось, что их всех, весь их мир с небоскребами, уютными субурбами¹, военными базами, индексом Доу-Джонса, индейкой на День Благодарения, бесконечными хайвеями — неумолимо затягивает в какую-то адскую черную воронку. А на той стороне — все искажено до неузнаваемости… Черные братья с бейсбольными битами, майор Хасан² со своим пистолетом, «Я Шарли», гетто в их городах, окруженные заборами, но постоянно распухающими как хорошая квашня, безликие военные базы, как в калейдоскопе, контейнеры, усиленные мешки с землей по периметру, холодная сталь автомата постоянно под рукой, бронестекло боевой машины, облако подрыва… бесконечная, нескончаемая война, война как новый способ существования, война как неизбежность, война как…

Можно много говорить о современной войне и ни одно из этих слов не будет правдой… по крайней мере, окончательной правдой. Правдой было то, что выхода не было. Для них, для американцев признавать это — было сродни безумию. Но многие из них уже начинали понимать… нет выхода. Нет выхода…

Единственной непререкаемой правдой было то, что война не прекращается вот уже пятнадцатый год…

— Мэм?

Она открыла глаза. Это был карго-менеджер, то есть специалист ВВС США, отвечавший за погрузку и расположение груза в грузовом отсеке самолета. Совсем молодой, привычно улыбающийся… ему еще предстоит кое-что понять.

— Мы совершили посадку.

Она молча встала. Повесила на плечо свою сумку, в которой лежали скудные туалетные принадлежности, смена белья и пистолет Глок-17, которым ее снабдили в Румынии. Молча пошла к лестнице, которая вела вниз, к боковому люку громадного транспортного самолета С5М «Галактика», совершившего свой очередной рейс в Ташкент, некогда советский город, а теперь еще одну горячую точку на планете. В его объемистом чреве — были патроны к стрелковому оружию, какая-то электроника и другие предметы, которые нельзя было доверить железной дороге. По крайней мере, часть груза — предназначалась военной разведке, на которую она сейчас работала…

Было жалко — но не так жарко, как в Ираке или Афганистане — просто жарко. Самолет уже разгружали… погрузчики споро сновали у раскрытой аппарели, заезжали прямо в самолет, появлялись снова с обтянутыми стретч-пленкой грузами в стандартных паллетах, грузили их на полугражданские контейнеровозы — такие же, как в Ираке, турецкие Мерседесы с бронированными кабинами. Карго-менеджеры аэропорта считывали штрих-коды сканерами и руководили погрузкой, несколько солдат — присматривали, чтобы ничего не стащили… и еще за другим. Только недавно — при разгрузке один из местных пытался внести в самолет взрывное устройство…

Молодой, худощавый капитан, чисто выбритый и в черных очках — подошел ближе, с восхищением разглядел ее. На третьем десятке посмотреть еще было на что — высокая, она занималась триатлоном и поддерживала себя в форме.

— Мэм, вы майор Ховард?

— Да… — она достала из нагрудного кармана стрелковые очки и надела их, — это я.

— Добро пожаловать в Узбекистан, мэм. Наша машина — вон тот Хамви. На погрузку уйдет минут пятнадцать, потом мы поедем. Можете подождать в машине.

— Не беспокойся парень. Я найду, чем себя занять.

Капитан подарил ей еще один восхищенный взгляд и бросился обратно к самолету, следить за погрузкой. Странно… в Дельте на нее никогда так не смотрели… может, сказывалось то, что ее отец был командиром эскадрильи и вряд ли бы проявил понимание. Двое из ее братьев — до сих пор служили в Дельте, на кой то черт переименованной в Combat Application Group, Группу боевого применения. А отец — остался в боевом составе Дельты навсегда… его застрелил какой-то ваххабитский ублюдок в Ираке, во время операции низкого профиля — low profile³. От осознания этого — хотелось кричать…

Она отошла чуть подальше от громадного самолета, чтобы осмотреться. Это был аэродром прямо в центре Ташкента… очень большой. Она слышала, что когда-то здесь был советский завод и тут строили военно-транспортные самолеты. Теперь здесь была американская военная база — огромные заводские корпуса прекрасно подошли под склады, а летное поле — позволяло принимать самолеты всех типов, в том числе семьсот сорок седьмые и громадные Галактики, которыми можно было перебрасывать танки.

Это был Узбекистан. Еще в начале нулевых аналитики Пентагона выпустили совершенно секретный документ, в котором перечислялись семь стран, с которыми в будущем предстояло воевать Америке, документ был для старшего офицерского состава — но почти сразу просочился в прессу. Это было попыткой обосновать и как-то обрисовать «ось зла», эффектное, но бессмысленное определение, которое дал врагам тогдашний президент США Джордж Буш. В число этих семи стран попал и Узбекистан, бывшая республика СССР, а теперь нищее, перенаселенное государство в Средней Азии, управляемое бывшим коммунистом, под влиянием исторического момента превратившимся в самовластного диктатора. Узбекистан — находился в глубине континента, и не было ни одной страны, которая бы с ним граничила, и в которой было бы американское присутствие — а потому было непонятно, как с ним воевать вообще. Но тогда все думали, что и Афганистан и Ирак — это уже «проехали» и искали новые цели. Потом, спустя много лет, когда стало понятно, что они проигрывают — за Узбекистан зацепились потому, что он был ключевой страной в регионе и, контролируя его — можно было не допустить обрушения всей геополитической конструкции, оставшейся тут со времен Советского Союза. Здесь остались достаточно приличные военные сооружения со времен СССР и укрепленная государственная граница, по ту сторону которой — бесновались талибы. Еще одной страной, определяющей расклад сил в регионе был Казахстан, громадная, в семь раз больше Узбекистана страна, при том что ее население было примерно на треть меньше. Эта страна тоже была относительно прозападной — но в ней были сильны позиции России, и потому — ставка была сделана на Узбекистан как на противовес. Еще одним основанием к тому, чтобы сделать ставку на Узбекистан были дочери его диктатора — очаровательные Гульнара и Лола имели недвижимость и бизнес в Штатах, а, следовательно — находились под контролем. И все было бы ничего, если бы не вялотекущая гражданская война всех со всеми, беженцы, просто отчаявшиеся и готовые на все нищие, эвакуированные из Афганистана представители меньшинств, имевшие солидные претензии на власть и подкреплявшие их опытными и готовыми на все бандами — бывшей полицией и армией демократического Афганистана… крепкий, убойный коктейль, в котором не смог бы разобраться, наверное, и сам Сатана.

К счастью для нее это — только транзитный пункт. Ее миссия — в Казахстане, там немного потише. Если честно — операции low profile в таких странах как эта, где нет правых, и каждый в чем-то виноват — ей порядком поднадоели.

— Мэм!

Капитан махал ей рукой от Хаммера

* * *

Хаммер был «афганский» — с дополнительным, тяжелым бронированием, но не последней модели. Когда американскую армию выводили из Афганистана — надо было куда-то девать технику. Чем везти обратно в Америку — проще было ее уничтожить на месте. Но вместо этого — они вывели эту технику сюда, по крайней мере, ее часть, оплатив этим сотрудничество с Узбекистаном на какой-то период. Теперь узбекская армия имела самый большой процент НАТОвской техники, остальные страны региона традиционно ориентировались на Россию или закупали что-то дешевое в Турции или Китае…

На выезде — стоял бронетранспортер морской пехоты и его пушка — была обращена в сторону города. Дальше — дорога резко заворачивала, был виден какой-то мусор…

Морской пехотинец просканировал удостоверение капитана и сделал знак проезжать.

Они выехали на городскую улицу, тронулись по ней со скоростью примерно тридцать миль в час — больше не позволяло состояние дороги. Улица была разбитая, вся в ухабах. Тяжелые машины переваливались с бока на бок и иногда ухабы были такие, что можно было перевернуться…

Капитан сосредоточенно рулил.

— База за городом — сказал он — это бывшая база Советской армии. Там есть ваши…

— Спасибо — отозвалась она

Они выехали на какую-то другую улицу, намного более широкую. Какая-то реклама, частично на русском, который здесь до сих пор понимает почти любой, есть и на английском. Одинаковые машинки… похожие то ли на старые европейские, то ли на японские… и на ее первую машину тоже, она купила маленькую «японку» за пятьсот долларов, чтобы не сильно тратиться на бензин. На перекрестках — полиция, кое-где бронетранспортеры. Видны следы погромов, в одном месте она увидела что-то напоминающее магазин — сожженный.

— Что здесь произошло? — спросила она, указав на магазин

— О… ничего особенного. Видимо, рэкет.

— Рэкет?

— Точно. Может быть, исламисты прислали флешку — плати закят, а то сожжем. Может быть, афганцы наехали. Многие здесь платят и муслимам, и афганцам — потому что иначе нельзя. Неудивительно, что цены такие высокие, а люди такие нищие. Этот видимо пожадничал, платить не захотел, или обманул в чем-то. Его и сожгли.

— А что такое афганцы?

— Бывшая афганская полиция, армия, эвакуированная сюда. Вы же знаете, мэм, что наше присутствие в Афганистане базировалось на национальных меньшинствах, они к нам были лояльными — а вот найти лояльного к нам пуштуна было большой проблемой. Таджики, афганцы, хазарейцы. Когда в Афганистане произошло то, что произошло — мы надавили на местные власти, чтобы они приняли беженцев. Казалось бы — есть узбеки, есть Узбекистан… что может быть проще. Но тут страна и так переселена, а местные не хотят делиться ни землей, ни властью. ООН и мы построили лагеря беженцев и новые жилые городки, большая часть помощи разворована. Местные власти не хотят давать беженцам паспорта и потому те не могут нормально устроиться на работу. Он вынуждены наниматься нелегально, а то и без денег, просто за еду. Это сбивает цены на рабочую силу и местные начинают ненавидеть беженцев. Местных — обрабатывает Аль-Каида, Хизб-ут-Тахрир, они внушают им что беженцы — не мусульмане, а предатели, продавшиеся нам и их всех надо или обратить в настоящий ислам или уничтожить. Среди беженцев есть много бывших полицейских и военных, они пришли сюда с оружием и раздобыли его здесь — для самозащиты. А так как есть нечего, и работы нет — они сбиваются в банды и начинают зарабатывать криминальным путем. Охрана наркоплантаций, похищения людей, заказные убийства, рэкет. Власти естественно не в восторге, никаких настоящих демократических институтов тут нет, а если бы и были — местные не привыкли выражать свою волю на выборах. Каждая полицейская операция превращается в боевую, на прошлой неделе в Андижане опять были беспорядки — человек семьдесят только убитых — и не только среди гражданских, эти гражданские стреляли по бронетранспортерам из РПГ, я сам это видел. Все что мы делаем тут — это сидим задницей на крышке большого котла и пытаемся ее удержать. И сидеть чертовски горячо…

— В новостях этого не было.

— И не будет. Это конец цивилизации. Конец всего. Конец обитаемого мира. Тупик. Никому не интересно, что здесь происходит… пока в Лондоне или в Нью-Йорке не взрывается очередная бомба.

Они уже шли пригородами. Все тоже самое — какие-то машины, полицейские патрули, нищие, впрягшиеся в телеги и что-то везущие.

Нет выхода.

— Откуда вы? — спросила она

— Бозмен, штат Монтана. Знаете, как там красиво…

— Я бывала там… на учениях.

— Вам надо было сходить на Гранитный пик… порыбачить на озерах…

— Вы доброволец?

Капитан криво усмехнулся

— Можно и так сказать. Работы нет… а здесь платят хорошую доплату, почти как в зоне боевых действий. Вербовщик сказал правду: несколько лет и можно выкупить дом и что-то сделать. Лично я собираюсь взять в аренду кое-какие угодья и работать проводником. Как?

— Неплохо — сказала она

— И я так думаю. Еще три года — и я уберусь отсюда к чертовой матери…

Капитан повернул руль и с ненавистью сказал

— Как же меня тут все задрало…

* * *

Станция Defense Clandestine Service — военной разведки США находилась в десятке стандартных, усиленных бронепластинами контейнеров, стоящих рядом с бывшей вышкой управления полетами, на какой-то заброшенной советской истребительной базе. Работающие кондиционеры давали вожделенную прохладу.

Начальник станции, подполковник Ф.Э. Монро, очкастый толстяк лет сорока, просканировал ее карточку, посмотрел на то, что высветилось на экране мобильного компьютера.

— Окей… — сказал он — но придется немного подождать.

— Немного — это сколько?

— Пару дней.

— В чем дело? — недовольно сказала она — я уже ждала пару дней в Лондоне

— Небольшая проблема. Офицер, который обеспечивает наше окно на границе — отсутствует.

— Болезнь?

— Нет, свадьба родственника. Местные то и дело женятся… мне пришлось дать ублюдку тысячу долларов на подарок. Когда он выйдет на работу — вы пройдете.

— А без него нельзя?

Подполковник улыбнулся

— Не стоит рисковать. У нас есть свободный номер в гостинице Узбекистан, мы заселим вас туда. Только не стоит выходить на улицу. Питаться можно и в гостинице. Здесь нет такого понятия «Зеленая зона», на улицах опасно. Тем более вы женщина.

— А в чем проблема?

Подполковник снова улыбнулся — вежливая, ничего не значащая улыбка

— Без обид, майор, но здесь даже мужчинам тяжело. Если вы выйдете на улицу одна, вас могут изнасиловать группой и убить. Могут похитить.

— Последний кто пытался это сделать, будет хромать всю жизнь.

— Здесь на улицах — банды мародеров и просто всяких отморозков, сбившихся в стаи… они активны даже днем, и у них есть оружие. Ходят слухи, что некоторые полицейские подрабатывают похищениями людей. В любом случае я вас предупредил…

Она сунула руку в сумку… прикосновение шершавого пластика Глока немного придало уверенности.

— Спасибо за предупреждение. Просто дайте знать, когда окно для меня будет готово.

Примечания

1

Чисто американское понятие. Благоустроенный район с индивидуальными домами для среднего класса. По нашим меркам — это не дома, а настоящие сараи, дунул-плюнул — он и сложился. Но американцы так строят (Здесь и далее прим. автора).

2

Нидаль Малик Хасан — военный врач-психиатр, иорданец по происхождению, 05.11.2009 года открыл огонь по своим сослуживцам на военной базе Форт-Худ в Техасе, убив 13 человек и ранив 30. Приговорен к смертной казни.

3

low profile — то есть в гражданской одежде и на гражданском транспорте.