Симфония кукол

Александр Барр, 2022

Жуткая история о том, как унижение и бессилие рождают монстра. Они по-настоящему счастливы. Они мчатся на машине к морю. Руслан, крепко сжимая руль, то подставляет лицо набегающему ветру, то с любовью поглядывает на беременную Лику. Она тянется к нему губами, чтобы поцеловать. Казалось, что он отвлекся всего на мгновение… Мощный грузовик не успевает затормозить. В крошево превращаются и легковушка, и счастье влюбленных, и – позвоночник Руслана. Теперь он «овощ», вечно лежащее, бесполезное и неприятное существо. Врачи дают гарантию: это – навсегда. И вот Лика уже изменяет ему в соседней комнате. И водитель грузовика наслаждается жизнью и не терзается угрызениями совести. И любовник Лики вполне доволен судьбой… Вот только жуткое наказание приближается медленно и неотвратимо. Месть будет страшной. И палача не найдет никто. Ведь Руслан парализован. Значит, ничего не может… Ничего не может?

Глава 5

— Алло, ты где? — Голос в трубке звучал весело.

Никита рассчитывал услышать проклятия в свой адрес за то, что его телефон постоянно занят, что она уже устала ждать, когда он приедет. Но вместо этого Рамуте задорно тараторила:

— Бегом-бегом! Нам срочно нужно выезжать. У меня появилась идея на миллион! На миллион миллиардов миллионов!

— Подхожу к проспекту.

— Не надо, я уже возле машины. Возвращайся скорее, у нас с тобой есть важное дело.

— Какое? — Никита рассмеялся.

Он представил, что Рами, как в прошлый раз, предложит поехать в приют и выбрать очередную миленькую зверушку, которую опять поселит дома у Никиты. Поселит, можно не сомневаться. У себя держать она не может, она же творческая натура, ее часто не бывает дома и ей некогда ухаживать за питомцем. У Никиты же, по мнению Рамуте, напротив, всегда полно свободного времени, особенно для ухаживания за животными. У него уже жили два кота, попугай Владюша и трехлапый пес, которому еще не успели дать имя.

«Ничего, — подумал он, — прокормим. Одним больше, одним меньше. Главное, что девушка довольна».

Он любил, когда его Рами была в бодром настроении. Она не признавала полутонов, если грустила — не стой на пути. Но если радовалась, то в своем порыве счастья подхватывала окружающих, заставляя улыбнуться даже самых хмурых прохожих.

— Короче, давай скорее. Жду!

Никита не успел ответить, она прервала вызов. Улыбнулся и с угощеньем в руках поспешил к парковке.

Рамуте оглянулась и посмотрела на часы. Сложила ладони у лица, прислонилась к стеклу и заглянула через окно в салон запертого «Ситроена». Подергала за ручку, посмотрела по сторонам, снова в салон и снова посмотрела на часы. Пролистала на телефоне фотографии с граффити, еще раз попыталась придумать заголовок для выпуска.

«О чем кричат кирпичи» — слишком абстрактно. «Для самовыражения нам и красок не жалко» — глупость. «Грязь на стенах города или высокое искусство» — банальный, банальный идиотизм.

Она перевернула дисплей, еще раз прочитала надпись «Власть звука» и потянула за край снимка, увеличивая перечеркнутую колонку. Что бы это значило? Какие ассоциации рождаются, когда видишь эту надпись? И перечеркнутый динамик… Неспроста. Художник, кто бы он ни был, заложил смысл в творение, перед тем как выпустил поток краски из баллончика. Рамуте закрыла глаза, представляя себя возле стены с рюкзаком, доверху набитым красками. Представила себя на месте художника и что-то почувствовала. Ей показалось, что она ухватилась за тоненькую нить зарождающегося креатива и вот-вот сформулирует правильные слова, чтобы описать свои ощущения от изображения, и подберет название. Это. Вот. Это же… Она словно хотела чихнуть, напряглась, затаилась, чтобы ни один неловкий вдох не помешал и…

— Рами, привет, — крикнул Никита и перебил ее рассуждения. Он вышел из-за угла и помахал. — Давно ждешь?

Рамуте помахала в ответ. Она не разозлилась и не испытала разочарования из-за того, что едва уловимое чувство растворилось при появлении Никиты. Ничто не испортит ей настроение. И он же не виноват. В этом весь он, весь Никита — появляется в самый неподходящий момент, и он всегда ни при чем.

Никита поднял над головой контейнер с пирожным.

— Смотри, что у меня есть для тебя.

Рамуте вздохнула, улыбнулась и постучала пальцами по запястью, мол, поторапливайся.

Последние метры до машины Никита пробежал.

— Держи, — он протянул упаковку. — Твое любимое.

Вовремя появлялся Никита или нет, но он точно знал, перед чем Рамуте не сможет устоять. Необъятная горка сладкого крема — одна из таких вещей, которые всегда поднимали ей настроение.

— Заводи!

Рамуте плюхнулась на пассажирское сиденье, открыла коробку и, не доставая пирожное из упаковки, откусила. Никита, счастливый, сел за руль. В таком настроении Рами напоминала ему маленькую девочку, которая раздобыла где-то целый пакет любимой фруктовой жвачки, склонилась над ним, хлопает в ладоши, разворачивает фантик за фантиком и ни разу не вытягивает вкладыш-повторку.

— Что за спешка? Куда поедем?

— Не знаю. — Рамуте засмеялась и вытерла кончик носа от крема. — Это ты подскажи.

Никита поднял брови.

— Ладно, сейчас. — Он задумался. Было бы чудесно угадать желание Рамуте, это добавило бы ему баллов в их отношениях, но Никита терялся в догадках. — Хотя бы намекни… Из какой области?

Он очень надеялся, что это не новый зоомагазин или приют для бездомных собак.

— Попробуй угадать.

— Открылось новое заведение в городе, ресторан, и мы торопимся туда на ужин?

— Нет.

— А, понял. Опять какой-то фестиваль, и если не поторопимся — опоздаем на открытие?

— Нет.

— Распродажа платьев?

— Ха-ха, очень смешно.

— Рами, сдаюсь.

— Короче… — Она чуть не выронила пирожное. — Мы с тобой начинаем журналистское расследование.

— Чего?

Никита нахмурился. Обычно он был не против поддержать любую фантазию Рами, но идея с расследованием, пусть даже всего лишь журналистским, ему сразу не понравилась.

— Того. Теперь я главная, а ты мой непутевый помощник. Как у всех сыщиков.

Никита поднял брови еще выше. Новая игра Рамуте ему нравилась все меньше и меньше.

— Сыщиков?

— Да.

Она в двух словах пересказала ему свои мысли и планы по поводу проблемы граффити в городе. Рассказала о встрече с полицией. Показала снимки разрисованной стены магазина. Несколько раз подчеркнула, что дело необычайной важности и что только он сможет ей помочь.

— Но зачем?

— Издеваешься? Что неясно? Добудем материал для передачи. Сам слышал мои последние выпуски. Выбора нет. Хочешь сделать хорошо, сделай сама.

— А что твой Артур?

— Молчит.

— Так, давай заедем к нему. — Никита всеми силами пытался увильнуть от роли непутевого помощника детектива. — Может, человек заболел.

— Я бы с радостью. Адрес не знаю. Только телефон, но там — абонент не абонент.

— А узнать у кого-нибудь?

— Слушай, генератор идей, ты со мной или как? — Рамуте начинала злиться. — Самый умный? Думаешь, если бы у меня был адрес Арта, я бы до сих пор ждала и не съездила к нему? Такая тупая, не догадалась бы?

— Ну мало ли.

— Короче, Никита, не хочешь помогать, так и скажи. Мне уже надоело твое нытье.

Она собрала пальцем остатки крема, отправила их в рот. Закрыла коробку с недоеденным пирожным. Рамуте никогда не ела саму корзинку с повидлом, только крем. По ее мнению, толстеют от теста, а не от взбитого крема, на девяносто процентов состоящего из сахара.

Никита завел двигатель.

— Рами, не злись. Ты же знаешь, я всегда готов помочь тебе во всем. В любом деле.

— Вот. Так бы сразу. — Рамуте потянулась и поцеловала его в щеку, испачкав кремом. — С чего начнем?

Он задумался. Никите хотелось сказать, что он лучше согласится поехать в приют и забрать к себе еще пять котов, и столько же собак, и столько же крокодилов, если понадобится, лишь бы не заниматься расследованием. Но он посмотрел на Рамуте, заглянул в ее горящие надеждой глаза и произнес:

— Есть у меня мысль.

— Да? — Рамуте оживилась.

— Да. Заедем к одному знакомому.

— К которому?

Рамуте знала всех друзей Никиты. Пусть она всех их терпеть не могла, но знала каждого. Ни один из них не подходил на роль консультанта в ее расследовании. И чем они смогут помочь?

— Ты его не знаешь. Он и не сильно знакомый мне, в целом. Но, думаю, подскажет. Это его вотчина.

— Ого. Он полицейский?

— Нет. — Никита прищурился.

— Тогда кто?

— Он настоящий профессиональный частный детектив.

— Серьезно? — Рамуте удивленно посмотрела на Никиту. — А откуда у тебя…

— Шучу, Рами, выдыхай. — Никита рассмеялся. — Ух, видела бы ты свое лицо.

— Очень смешно.

— Он художник. Масляная живопись, разработка дизайна логотипов, краски, портреты и тому подобное. Сто лет назад делал для фирмы картинку на рекламную брошюру. Не детектив, но из нас, как мне кажется, он лучше всех разбирается в рисунках.

Рами удовлетворенно кивнула.