Город псов

Александр Валерьевич Горский, 2021

Лето – сезон отпусков. Счастливчики уезжают на теплые моря, а неудачники остаются на службе, и риск получить в производство безнадежное дело увеличивается многократно. Следователь Илья Лунин в своем областном следственном комитете плотно застрял в категории середнячка без перспектив. Вот и на этот раз ему поручили два сложных дела. На семью, остановившуюся на пикник, совершено жестокое нападение. Жена и дочь погибли, а умирающий глава семьи случайно обнаружен другими проезжающими мимо путешественниками. Свидетелей нет, улик тоже нет. Но и это еще не все. Последние полтора года в области происходят жестокие убийства женщин. Поначалу все они рассматривались как единичные преступления, и только сейчас становится ясно: все они – дело рук одного и того же преступника. «Город псов» – первая книга из цикла о следователе Илье Олеговиче Лунине. Она о том времени, когда Лунин открыл в себе способность распутывать сложные криминальные загадки и в его жизни появилась Рокси!

Глава 2,

в которой Лунину рекомендуют хорошего диетолога

Август 2019 года

— Если я правильно понял, из машины вы вышли не сразу. А что вы там делали-то?

Илья пристально смотрел на сидящего перед ним человека. Мужчина смутился, явно не зная, что ответить.

— Ну так? — нахмурился Лунин.

— Понимаете, мы живем с мамой, — заторопился Краснов. — И папой. В общем, с родителями. С Наташиными родителями, — уточнил он.

— И что я должен понять? — удивился Лунин.

— Ну как же, — молодой человек доверительно подался вперед, — у нас Гришка. Пацан. Шесть месяцев ему. А квартира двухкомнатная. Теперь понимаете? Гришка либо орет, и все вокруг него бегают, либо спит. Это значит все на цыпочках. А нам-то с женой тоже вместе побыть хочется. Вдвоем, ну, вы понимаете. А где быть, если мама у нее уже на пенсии? Целыми днями дома сидит. Представляете? Я ей говорю, мама, сходите воздухом подышите, а она мне, ничего, у меня в комнате форточка приоткрыта, воздух ко мне и сам приходит. Я ей говорю, мама, сходите в кино, а она мне знаете что?

— Что?

— Ничего. С дивана пультом от телевизора помахала, и все.

— Да уж, — Лунин сочувственно вздохнул, — улучшать вам надо жилищные условия. Хотя, если честно, — Илья взглянул на разложенные перед ним фотографии, — глядя на вашу машину, и не подумаешь, что у вас такие трудности.

— Вот вы еще, — на лице Краснова появилось обиженное выражение, — мне теща за этот крузак все мозги вые… выела, теперь вы вот. Ему уже шесть лет считай, вот в сентябре будет. Не так дорого стоит, между прочим. А мне по работе надо, чтобы тачка солидно смотрелась.

— Даже так?

В протоколе допроса в графе «место работы» было указано, что Краснов Никита Александрович трудится в частном охранном предприятии «Гарант» в должности заместителя директора, однако, кого и от кого «Гарант» охраняет, Лунину было неизвестно.

— Ну да, — кивнул Краснов, — у нас контингент работает, честно скажу, так себе, люди простые. Ты, если ими руководить берешься, должен на них впечатление не только словами производить.

— А чем, кулаками, что ли? — Илья с сомнением взглянул на собеседника.

— Да всем, порой и кулаками, но это, конечно, крайний случай. Надо, чтобы они понимали, кто главный. Нутром чуяли. А для этого все имеет значение. И как ты говоришь, и как выглядишь, и на чем ездишь. А мотаться много приходится. Мы ведь и нефтебазы за городом охраняем, и рудники, по золоту три артели. А они вообще за сто километров в тайге.

— Так ведь и платят, наверное, неплохо? — Лунин сам не знал, зачем задал этот вопрос. Возможно, слишком уж заманчиво блестела на фотографии решетка радиатора красновского «лендкрузера».

— Да чего там платят, — Никита недовольно поморщился, — контора дядьки двоюродного. Когда шел, так он обещал чуть не златые горы. Теперь вот уже два года все за него тяну, а так обещаниями и питаюсь. А с них навару, считай, и нет никакого, а если и есть малость, то так, жиденький.

— Угу, — Лунин сложил губы трубочкой и отложил в сторону фотографию «лендкрузера», — так, значит, вы с супругой какое-то время сидели в машине. Правильно?

Краснов кивнул.

— Ничего необычного не видели, не слышали?

— Да нет, конечно. У нас радио играло, да и с заднего сиденья разве что разглядишь?

— С заднего, угу… — держащая ручку рука Лунина замерла над протоколом допроса, — в смысле — с заднего? Вы оба сзади сидели? А кто за рулем тогда был?

— Слушай, майор, — не выдержал Краснов, — ты чего? Реально не понимаешь или дуру гонишь? Мы приехали, пересели на заднее сиденье… Трахались мы там, черт тебя дери!

— А что вы так нервничаете? — Лунин положил ручку на стол и откинулся на спинку кресла. — Давайте немного поспокойнее.

— Поспокойнее? Будешь здесь поспокойнее! Я второй день только про это и думаю.

— Про что?

— Про то. Мы в машине этим делом занимались, а рядом, в тридцати метрах от нас, люди умирали. Ладно, днем. Так не успел ночью заснуть, мне эта БМВ чертова приснилась. Стоит и габаритными огнями мигает, зовет меня. Я подхожу, а они там все трое, ну этот мужик и две бабы, сидят на земле, к машине прислонившись. Машина белая, они сами все в белых одеждах, а на животе у каждого красное пятно с футбольный мяч размером. И сидят они так тихо, словно мертвые уже давно, а потом эта девица, молодая которая, глаза открывает и говорит мне так ласково: «Где же ты был, Никитушка? Почему шел к нам так долго?» А я, значит, возьми да и ответь ей: «Так ведь пришел же». А она: «Пришел, только поздно. И мы уже умерли, и ты весь в крови замарался». И тут я смотрю под ноги себе, а там с них троих лужа крови уже натекла огромная, а я почему-то босой. Стою посреди этой лужи, а кровь уже мне по щиколотку поднялась и дальше идет.

Лунин взял со стола ручку, словно намереваясь занести в протокол все сказанное Красновым, но так и не начал записывать.

— Я бежать кинулся, чтоб из этой лужи на сухое место выбраться, а ничего не выходит, ноги в крови вязнут, и затягивает меня в нее, будто в болото. Проснулся весь мокрый от пота, сердце колотится. Время глянул — три часа ночи. Подумал и не стал больше ложиться, так до утра и сидел, телевизор смотрел.

— Да уж, сон в летнюю ночь, — пробормотал Лунин. — Вам бы успокоительное попить или к психологу.

— Ага, к психологу, — хмуро буркнул Краснов, — у нас городок-то маленький, завтра вся округа знать будет, что у Никитки Краснова крыша поехала. Нет уж, я сам как-нибудь разберусь. Без психолога.

— Не знаю, станет ли вам от этого легче. — Лунин открыл лежащую на столе папку и, немного порывшись в ней, достал лист бумаги, исписанный мелким неразборчивым почерком. — Согласно заключению экспертизы, смерть обеих женщин наступила достаточно быстро, — шевеля губами, Лунин искал нужную строчку, — Екатерина Георгиевна, правда, какое-то время была еще жива, но предположительно не так долго, минут пятнадцать — двадцать от силы, а вот дочь ее погибла почти мгновенно. Так что к вашему приезду они были уже мертвы.

— А мужик этот?

— Ну, тут, конечно, сложнее, — Лунин вздохнул, — он потерял столько крови, что врачи не очень понимают, почему он до сих пор жив.

— Ну вот видите.

— Что — вот? — Лунин убрал документ в папку и вновь склонился над протоколом. — Вы думайте о том, что если он все еще не умер, то именно благодаря вам. Возможно, от этого станет легче. Так, а у вас же отпечатки пальцев вчера сняли?

— Сняли, сняли, — недовольно проворчал Краснов, — и у меня сняли, и у Наташки. Я так поначалу подумал, нам хоть спасибо скажут, что скорую вызвали, а по факту чуть прямо там нам наручники не нацепили.

— Так порой бывает, — извиняющимся тоном пробормотал Илья, — бывает, что человек начудит что-нибудь, а потом сам и скорую вызовет, и полицию. Вы, кстати, в армии где служили, в каких войсках?

— В десантных, Псковская дивизия. — Краснов машинально распрямил плечи.

— Десантник, значит, — Лунин кивнул и сделал быструю запись в протоколе, — а ножевому бою вас там, в десанте, обучали?

— Нас там много чему обучали, — нахмурился Краснов, — а это к чему сейчас вопрос был? Вы что, реально думаете, что это я их всех порезал? Да я их даже знать никого не знаю, ни мужика этого, ни баб его!

— Насколько я знаю, — пожал плечами Лунин, — чтобы человека убить, с ним знакомиться не обязательно. Места на берегу было не так много, в машине убитых могла слишком громко играть музыка, вы подошли, сделали замечание, вас в ответ оскорбили.

— И что? — напрягся Никита.

— И все. — Лунин поставил точку и протянул протокол Краснову. — Я вас ни в чем вовсе не обвиняю. Я просто объясняю, как чисто гипотетически ситуация может выглядеть со стороны. Протокольчик подпишите, пожалуйста.

— Чисто гипотетически! Что у вас тогда будет грязно? — Краснов внимательно прочитал протокол и размашисто расписался на каждой странице. Я свободен?

— Вы? — Лунин улыбнулся. — Ну конечно же, Никита Александрович. Пока можете идти. Супруга ваша, кстати, подошла?

Краснов вскочил на ноги и быстро кивнул.

— Вот и замечательно! Попросите ее зайти, мы с ней тоже немножко побеседуем.

Кардиомонитор равномерно попискивал. Некоторое время Илья заинтересованно разглядывал проплывающие по экрану кривые, каждый пик которых символизировал очередной удар никак не желающего останавливаться сердца. Лунин вновь взглянул на белое безжизненное лицо. Оно было абсолютно неподвижным, казалось уже навеки погрузившимся в царство вечного покоя, и лишь торчащая изо рта пациента гибкая трубка, подсоединенная к аппарату искусственной вентиляции легких, оставалась последней тонкой нитью, удерживающей Веретенникова в мире все еще живых людей.

— Ну, Яков Моисеевич, и что вы скажете? — Лунин оглянулся на стоявшего рядом заведующего отделением, маленького, уже немолодого мужчину с осунувшимся лицом, чем-то напоминавшего Бориса Березовского в период его лондонского одиночества.

— Честно скажу, Илья Олегович, не знаю, — развел руками врач.

— Что именно вы не знаете? — уточнил Илья. — Мне бы хотелось понять, когда я смогу пообщаться с вашим пациентом.

— Ах это, — Яков Моисеевич окинул Лунина оценивающим взглядом, — ну, если вы будете контролировать лишний вес и артериальное давление, то, думаю, лет через тридцать пять — сорок эта беседа вполне может состояться. Хотя в наше время ни в чем нельзя быть уверенным. Но за весом вам последить надо, это точно.

— Я не понял, — нахмурился Илья, — вы что, думаете, что он еще лет тридцать вот так пролежит?

— Ну что вы, — завотделением ласково улыбнулся, — думаю, этот пациент надолго у нас не задержится. Я понимаю, с точки зрения этики, пока человек жив, так говорить не совсем корректно, но ведь вас интересует реальное положение дел. А вот вы, господин следователь, вполне еще поживете. Но насчет веса примите мой совет к сведению.

— Непременно, — искренне пообещал Лунин.

— Могу вам в Среднегорске порекомендовать хорошего диетолога, — Яков Моисеевич подхватил Лунина под локоть и увлек его за собой из палаты, — Згут Михаил Абрамович, замечательный специалист, чудеснейший! А если вы скажете, что от меня, он непременно сделает вам скидочку, небольшую, конечно.

Дверь за вышедшими людьми закрылась, и Андрей Веретенников остался в палате один. Кардиомонитор продолжал уныло попискивать, слишком редко для того, чтобы считать человека, к которому он подключен, живым, но все же недостаточно редко, чтобы признать его окончательно мертвым. Мозг Андрея глубоко спал. Он не заметил визита Лунина и не услышал слов Якова Моисеевича, он вообще не воспринимал настоящее. Впрочем, своего прошлого он тоже не помнил, так же, как и не знал, есть ли у него будущее.