Попутные рассказы

Александр Викторович Стенников, 2020

В чем же правда жизни, брат? В чем ее сила? В чем настоящность?.. Многие подобные вопросы будоражат наш разум, пока мы не попадаем в экстремальную ситуацию, в которой реально приходится бороться за свою жизнь. Как часто мы не можем разобраться в хитросплетениях чувств, порой принимая за любовь влюбленность и за преданность – обычную зависимость. В каждом рассказе сборника – реальные события, реальные люди, невероятные истории, которые учат, цепляют за живое и задают вопросы: а я так смог бы, а любовь действительно такая, а действительно в этой жизни за все приходится платить?! Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации. Содержит нецензурную брань.

Хочешь ли ты вернуться, вот в чем вопрос…

Основано на реальных событиях, место событий изменено, любые совпадения с реально живущими людьми случайны. Имена и фамилии персонажей изменены.

— Я, Антон, — это было двадцать девятое апреля, 2015 года. Томская область.

И история началась, — Мне 37 лет, и я, конченный наркоман. С этим невероятно трудно согласиться, и признаться самому себе, но, это необходимо сделать, для того, чтоб появился, хотя бы один шанс вернуться в нормальную, человеческую жизнь, признать, что у меня есть проблема. Так говорит милый нарколог, по совместительству мой сосед, по лестничной площадке…

Мое скатывание в низ, происходило, так же постепенно, как, наверное, у любого наркомана; первая сигарета в подъезде, алкоголь, девочки и песни под гитару, первая затяжка травки, хапка плана изредка, то «колеса» глотал, то клей нюхал…

Но всё это поблекло, потеряло свою привлекательность после первой дорожки «белого». И совсем потеряло смысл, после первого укола, чем и капнУл глубоко себе ямку, покатившись стремительно по наклонной, деградируя по полной программе. Продолжался этот АД долгих 13 лет. Потом был центр реабилитации и 7 лет наполненных ЖИЗНЬю, счастьем и радостью. Было всё! Семья, достойная работа, детки, друзья, учёба, спорт и масса увлечений. Но однажды всё закончилось, со мной произошёл СРЫВ…

Согласен я с соседом — наркологом, есть у меня огромная проблема. Но, даже при таких обстоятельствах, для моего слуха не вяжется с самим с собой, фраза: «конченный наркоман» — в отличии, от совсем конченных нариков, я, выгляжу внешне, более менее здоровым человеком. И мозг, у нас, пока что по-разному работает. У них он, вообще, не способен, что-либо оценивать и выстраивать мысли в логические цепочки, если это не касается наркотиков и их добычи, там они проделывают настоящие чудеса сообразительности…

Но, тем не менее, эту, мою проблему, необходимо решать, и с этим я не спорю, а вот каким образом, ума не приложу?! До сегодняшнего дня, я ширялся, без какого либо перерыва уже полтора месяца. Изо дня в день, по нескончаемому кругу, и понимал, что так дальше продолжаться уже не может, но при этом… при этом, было страшно; решиться, принять правильное решение, сдаться, начать жить по-другому. В голове очередной раз родилась идея, что сегодня уколюсь в последний раз, и я окончательно завяжу с этим грязным делом, все сдаюсь, я в завязке!.. Так часто бывает… И я, неоднократно уже выходил на эту позицию. Пытался, давал всем обещание, и самое что не наесть, честное пионерское слово, выбраться из этого болота! Клялся самому себе, во имя всех святых, но… так, часто бывает… слаба, душа во грехе… Нарушив очередные обещания, мы вновь лукаво каемся, просим прощение у близких, вновь сыплем заверениями, и так по кругу…

Скорее, я уже понимал, что вот он, наступил эпогей, черта, за которую заступать не следует! Уже были предпосылки некой моей неадекватности. Но, зависимость все переворачивает с ног на голову, еще и еще разок, и это «еще» — каждый раз обещанный самому себе, как последний… Но, этот, сегодняшний, «последний раз», был особенным; я приехал домой, отдал жене все деньги, пластиковые карты, ключи от офиса. На всякий случай, объяснил, где и какие документы находятся, договора по сделкам. Сказал, чтоб не ждала. Что обязательно вернусь на следующий день. И поехал, куда глаза глядят…

В нетерпении и наркотическом ознобе, доехал до озера. Остановился на берегу. В принципе, я был, как никогда искренне полон решимости, что вот, сегодняшний день, будет последним днем употребления. Что, к завтра, я приду в себя, и буду, окончательно, что — то с ЭТИМ решать… Но, что-то пошло не так… Видимо, «доза» была слишком большой, или накопительный момент наркоты в организме был уже на крайности, и черти в моей голове заплясали! Я слышал то, что нельзя услышать и видел то, что нельзя увидеть. «Белочка», сумасшествие, галлюцинации, как угодно, но это в тот день со мной произошло. Я слышал звуки, которые постоянно менялись; то это были голоса моей мамы, то моей жены, то плакали мои дети. То какие-то мужики беседовали, где и как меня поймать, и что со мной сделать. В ужасе я прыгнул за руль своего авто и полетел, спасаясь, не разбирая дороги…

Почему я выбрал именно это направление и эту дорогу, я не знаю. Бесы гнались за мной, и я летел туда, куда летел… Мне было страшно, одиноко и отчаяние душило. Я не понимал что происходит, мне постоянно казалось, что за мной следят, гонятся, что слежка ведется через мои гаджеты, которые тут же полетели в окно; телефон, планшет, все, что могло меня связывать с внешним миром, я постарался выбросить по дороге. Спустя минут сорок стремительной езды по бездорожью, по лесным запущенным дорогам я выскочил в район поселка, который называется восемьдесят шестой квартал. И подумал, ну вот вроде оторвался и могу здесь затеряться. Много раз сворачивал, плутал по поселку и на какой-то очередной улице, возле заброшенного сарая, припарковался. Не выключая мотора, вышел из машины. Какое-то время стоял, прислушиваясь, то выглядывал за угол сарая, то присев, смотрел под авто. Но в столбняке страха, я не мог, просто притаившись сидеть на одном месте, адреналин постоянно требовал движения, динамики. И я вновь прыгнул за руль и помчал. Выбрался на большую трассу и гнал по ней с остервенением, пугая редко встречающиеся авто. И в это время, не думая, ни о машине, ни о последствиях, главное сбежать от НИХ, от тех, кто меня преследует и догоняет. Но, то, что меня гнало вперед с такой скоростью, было только безумием в моей голове, и от этого я убежать не мог!.. И как раз ЭТО, на тот момент, было главным, что я ни как не мог осознать: то, которое преследовало, оно было внутри меня, а не снаружи! Но, тем не менее, я видел фары, слышал визг шин и тормозов, голоса преследователей и летел, летел как сумасшедший на пролом через кусты, через деревья, пытаясь пробраться туда, наверное, где Макар телят не пас. Понять и осмыслить что происходит, просто не было времени. Был только, ужас, отчаяние и безысходность. Страх не отпускал ни на секунду, понужая, своим хлыстом…

Как долго это продолжалось, сейчас трудно вспомнить, но мне казалось, что я промчал уже километров двести. И там, среди леса, на проселочной и абсолютно не проезжей дороге, я окончательно сел брюхом. Зарюхался, в такую грязь, из которой реально выбраться было не возможно. Но страх, не давал мне возможности, даже выйти из машины. Мне казалось, что меня все же догнали, окружили и собираются брать штурмом. И что удивительно, на тот момент, я видел этих людей, я наблюдал их в боковые зеркала, они двигались и договаривались, как будут меня вытаскивать. Мне казалось, что кто-то из них уже лазает по крыше, пытаясь взломать и проникнуть в авто через люк. Я в панике кричал, звал на помощь, отбивался и что есть мочи жал на газ до самого пола. Но машина, только орала и выплевывала жидкую грязь колесами, при этом, ни куда не двигалась… Я был уверен, что в этот момент, я борюсь за свою жизнь…А потом, произошло то, чего я ни как не ожидал. Огонь, пыхнул в районе правого колеса, и салон стал наполняться едким дымом. И когда я стал задыхаться, мне пришлось выкатиться из машины, с охотничьим ножом в руках, будучи уверенным, что эти сволочи и подожгли авто, и сейчас я их буду за это наказывать! Но ничего не менялось, меня, ни кто не хватал, и не связывал. И в этот момент, пришло какое-то временное прозрение, я побежал к багажнику в надежде спасти автомобиль. Но, пока искал огнетушитель, машина пыхнула, как свечка, до самых верхушек деревьев. Я напугался, отбежал в сторону, и минут тридцать, наверное, наблюдал, как моя машина, полыхает факелом. Да, я думаю с полчаса от силы, это было очень быстро. Трижды она взорвалась, один взрыв был такой, достаточно мощный, от которого я не устоял и сел на задницу. От взрывного свиста, в ушах, чуть не повылетали перепонки. Когда все потухло, стало безумно холодно и темно. Но почему-то в этот момент, страха уже не было. Напротив, какое-то облегчение, я словно выпрямился, скинув с себя груз. Неподвижно, стоял посреди леса, не понятно где, и зачем я здесь…

С машиной сгорели все теплые вещи, я остался в трико и мокасинах на ногах. Обойдя пожарище, нашел там свою курточку, легкая такая курточка, сумку с документами и плед. Все это «богатство», я успел выбросить из багажника, пока искал огнетушитель. Напялив, это на себя, не секунды не задумавшись, пошел, а куда, и зачем, до сих пор не знаю… Мне казалось, что меня, кто-то там, в той стороне, зовет… Вопреки здравому смыслу и логике, я, конечно, пошел совсем не туда, откуда приехал, а пошел абсолютно в другом направлении. Мне казалось, что звуки, которые я слышу, они ведут меня, прям вот туда, куда нужно…

Я не знаю, сколько времени шел по дороге, ведь она была, я помню. И не понимал, почему я с нее свернул, помню только одно, что была кромешная темнота! Видимо было очень облачно, от чего ни луны, ни звезд на небе не было видно. И поэтому впереди, только черный сгусток космоса, в который я, ежесекундно проваливался. Делая очередной шаг, реально ожидая, что вот сейчас, сорвусь в какую-то пропасть. Вокруг меня, в этой, глаз выколи темноте, стояла необычно густая тишина, я напрягал слух, чтоб хоть как-то сориентироваться, но казалось, я вовсе не двигаюсь, а просто стою на месте. Как вдруг, впереди меня, послышался треск сухих веток, от чего я вздрогнул в испуге. Толи это деревья низко свисали, толи зверь, какой, пробежал. И тогда я решил обойти это место вокруг, а там какие-то возвышенности, холмы, все выше и выше, а потом резко в низ, при этом, кругом еще снег и не совсем замерзшие лужи, сухой и колючий кустарник. Обходя «страшное» место, через эти холмы, я окончательно потерял ту дорогу, или тропинку, по которой до этого шел, и уже выйти на нее не получалось. Всю ночь продолжалась борьба с деревьями, ухабами, кустарником, холодом. Три раза забрел в болото. В первом, утонула моя обувь. Где-то по дороге, потерял сумку с документами. Единственное, что со мной оставалось, это плед и нож, и то совсем ненадолго, потому как очередное болото, вместе с надеждой на лучший исход, очередной моей глупости, засосало в себя и остальное мое «богатство».

Более трезвея и возвращаясь в себя, ощущая, наконец, от реальности холода, что это тело действительно мое, реально понимаешь, что все это, как-то совсем не совместимо с жизнью. Мне вдруг подумалось: кто такой есть в моем близком окружении, что смог оплатить столь реалистично-дорогой розыгрыш?! Как в фильме «Игра», в котором главный герой фильма, весьма богатый банкир Николас, получает странный подарок от своего младшего брата бездельника, предложение сыграть. И если он согласится, то игра изменит его жизнь. Но, Николас, не понимает, что игра уже началась. Так происходит падение в «кроличью нору», которая озадачивает, ужасает и возбуждает Николаса к жизни.

Это многослойное, полное падение в персональный ад, в котором он десятки раз погибает и возрождается, как новая личность, со стремлением — просто, жить…

Но, шел я видимо не туда, и людей, которые бы могли участвовать в «розыгрыше», не встречал…

Окончательно я осознал свое положение только к утру, когда расцвело. Это была ЖУТЬ! На мне было трико «Адидас», насквозь и поверх которого, толстым слоем сплошная холодная грязь и олимпийка той же свежести и цвета. Я шел босыми ногами по мерзлой земле, температура воздуха достигала примерно минус шести градусов, местами лежали сугробы, которые обойти я не мог…

Что такое идти босиком по лесу, я не знаю какими словами это описать, а тем более при таких минусовых условиях, одно скажу, это вам не по травке, летом!

Но жить хотелось, и я продолжал идти. Так, протопал еще целый день. Я ни когда не предполагал, что лес в Сибири, в самом начале весны, может быть, на столько, живым и многоголосым! Оказывается, в нем, огромное количество звуков, которые имитируют, как будто бы повседневную, городскую, бытовую жизнь. Есть, к примеру, птичка, крик которой напоминает звук сигнализации, при закрывании автомобиля. Вот это звонкое «пилик», она повторяла с промежутком пять десять минут, на протяжении всего моего скитания. И сводила меня с ума, мне постоянно казалось, что вот сейчас, точно, где-то рядом, кто-то закрыл авто. И я каждый раз как ошпаренный подрывался в том направлении, на этот звук. Я уходил с дороги, пробирался через немыслимые буреломы, что бы успеть, пока эти люди не уехали. И орал и орал, как сумасшедший; ААААУУУУ, СПАСИИИТЕЕЕЕ, ПООМОГИТЕЕЕ… От чего совсем сорвал голос, и уже потом, произносил те же слова, только уже хриплым шепотом. Иногда я слышал рокот, будто запускалась бензопила, и валят лес. И естественно, я спешил сломя голову в ту сторону. Ну, как можно сказать сломя голову, на таких ногах… я закусывал губу, прям до крови и пытался двигаться, как можно быстрее. Да и в такой вроде спасительный момент, находишь в себе предпоследние резервы и на минуту, забываешь про боль. А когда до тебя доходит, что это лишь звуковой самообман, с разочарованием возвращается боль, в десятки раз сильнее. Подливает масло в огонь, то, что начинаешь себя жалеть и ненавидеть одновременно, становишься мерзким и жалким! Да, жалеть себя, это омерзительно…

Это только в первую ночь, была густая тишина. Или, показалось, от того, что продолжал быть «под дурью» и было все по барабану. Да и бравада, я ж крутой! Какие пустяки, сейчас вот выйду, вон на ту опушку леса, и мой «прогулочный поход» на этом закончится. Но, он не заканчивался…

Всем своим, насквозь промерзшим существом, я понимал, времени на то что бы посидеть, отдохнуть, у меня нет. Напросто, могу заснуть и больше ни когда не проснуться. Поэтому, должен идти, и обязательно выйти к людям. Я по-прежнему, не понимал, где нахожусь, и в каком направлении нужно идти, и вообще, встречу ли когда, долгожданное спасение…

Вышел на лесную дорогу и подумал, что рано или поздно, она, меня куда-то обязательно выведет. И она вывела, к перекрестку из четырех дорог. Я выбрал одну из них, и спустя несколько часов, вышел, обратно к этому же перекрестку, сделав бесполезно большой крюк. Сказать, что я был разочарован, нет, я был подавлен, разбит, раздавлен, я просто присел на пенек и заплакал. Я плакал и понимал, что от слез, что текут по щекам, не чего не решается, теплее не становится, меня ни кто не находит. А значит, жалеть себя и расслабляться, не стоит! Пришлось встать, и идти по другой дороге. Но, разочарования на сегодняшний день не закончились, они пришли в виде, миражей. Скорее, они стали появляться, от чрезмерной усталости, недосыпания, голода, от истощения организма наркотой, да и элементарного самообмана — принять желаемое за действительность. Я видел что-то похожее на машину, на избушку, на людей. От радости ускорялся, кричал, даже пытался бежать. Теплилась в это мгновение надежда, что вот оно спасение, но каждый раз подходя ближе, машина оказывалась сугробом, охотничий домик, превращался в останки какого-то древнего сарая, или железнодорожного вагона, неизвестно для чего и каким образом, в эту глушь попавшего. Деревенька, оказывалась просто холмами, заснеженными в тумане, или навалом деревьев. Каждый раз, это было больно…

Но, я продолжал идти, оставаться на месте в такое время года было не разумным, хоть что-то я понимал прекрасно, и здраво отдавал этому отчет…

Когда начало темнеть, я стал искать место для ночлега. Увидел большой, высокий, не покрытый снегом, заросший молодым ельником холм. Забравшись на него, нашел там канаву, надрал в нее сухой травы, вырвал с корнем не большую елку, лег и накрылся этой елкой сверху. Чтобы окончательно не замерзнуть, я снял трико и обеими ногами залез в одну штанину. Сжавшись в комочек, и трясясь всем телом от холода, провел ночь, в полузабытье, в полубессознательном состоянии, но все равно какое-то время, наверное поспал…

Перед тем как уснуть, мечтал о костерке и трех картошечках в «мундире»…

Наутро, я кое-как вылез оттуда, весь затек как деревяшка, меня знобило, и зуб на зуб не попадал. Все было одним словом, плачевно! Солнце уже светило, но пока не грело. Так плохо, мне, в жизни никогда не было…

Я подумал о маме… А как ей? Она ведь всю жизнь медленно умирает! Пил муж, запойно, месяцами, затем сын, переплюнул во всём батю, и стал наркоманом! Потом определили РАК, и борьба за ЖИЗНЬ. Сколько ж испытаний выпало на её долю. Каждый раз, все более дикую БОЛЬ, безнадежное ОТЧАЯНИЕ и ужасный СТРАХ, и все больше за близких, как же мы без нее… Но ведь живёт, движется вперёд, не опустила рук, не сдалась, имея огромное терпение и человеческое смирение…

И мне, оставалось только одно — хочешь жить — ИДИ!

От автора:

Внутреннее состояние человека может быть бесконечно разным; счастливым, или угрюмым и печальным, здоровым или в болезненном упадке, любви и эйфории, или удручающей ненависти ко всему на свете. Состояние каждого человека индивидуально, и пока ты в нем находишься, это только твое! И как бы ты не старался рассказать о нем какими-то словами, доводами, ощущениями, впечатлениями и чувствами другому человеку, он все равно ни чего не поймет, пока не окажется в этом положении сам, и сам не переживет его до полной глубины…

Почти все человеческие состояния, в той или иной мере являются «зависимостью» — «вредные» или временно, так сказать, приносящие «счастье». И каждый из нас, на этой планете, осознанно или по ошибке, глупости или не знанию, от рождения или по статусу, или же благодаря возвышенным чувствам — ЗАВИСИМ! Зависимость, это болезнь, психическое отклонение. Одна из причин зависимости, величайший страх человечества, одиночество. Остаться одному, быть беспомощным, без жилья и средств существования, без любви… И тогда, человек тянется к сигарете, алкоголю, наркотикам, или к другому человеку, временно заглушая первобытный страх одиночества, который, на короткое время заменяется психологическим слиянием с ДРУГИМ…

Зависимость, само это слово, ассоциирует собой не свободу, человек в рабстве! Мало того, в большинстве случаев, мы осознанно это понимаем и принимаем, в итоге от чего, невыносимо страдаем, а порой понимая, что эта «сладкая» не свобода, ведет не иначе как к гибели, но отказаться от временного «счастья», уже не в силе, потому как сия зависимость, иногда сильнее самой жизни! Каждый зависимый доказывает и убеждает родных, близких, и прежде всего самого себя — нет, я не алкоголик, нет, я не наркоман! Но так оправдываться может только тот человек, который, еще не зная всех трагических последствий, пробует зелье, как говорят, ради «спортивного интереса». Но когда Я, зная все, про наркотики, как они вредны, не смотря на это, я ОСОЗНАННО ХОЧУ, НАХОЖУ и УПОТРЕЮЛЯЮ — значит, Я — НАРКОМАН! Я — ЗАВИСИМ! Я — БОЛЕН!

Наркотик, что же это? По средствам его, на короткое время, мозг позволяет обмануть себя, при этом телу становится «хорошо». В ковычках конечно, телу становится «необычайно хорошо!» Ни кто, вот так, в открытую, об этом не говорит, да и я не рекламирую. Но это «хорошо» на столько, что можно без объявления войны, и без единого выстрела, погубить любую страну, только дай это пагубное зелье несколько раз, бесплатно, большей части молодого поколения, и страны нет! Наркотики, это легко, в чем и есть зависимость, особо не утруждаясь, достаточно всего лишь вдохнуть на слизистую пару граммов кокаина и ты для самого себя — красавчик! В одно мгновение, обманывая себя, ты становишься тем идеалом, каким бы хотел быть всегда; сильным, смелым, остроумным, обворожительным, любые твои комплексы неполноценности в мгновение исчезают. Продолжительность сего состояния не более получаса, стоит бешеных денег, очень тонко и избирательно убивает мозг и сердце, к тому же не выносимо ломкое и болезненное похмелье…

Но, человек слаб, ради того, чтоб побыть «ВЕЛИКИМ», хотя б полчаса, организует всю свою, на тот момент, уже некчемную жизнь, в поисках средств, для приобретения, этого дьявольского дурмана вновь и вновь, пока доктор не напишет заключение в приговоре: «Причина смерти: Не совместимость с жизнью, всех внутренних органов»…

Антон:

— Заканчивались вторые сутки «моей реабилитации от наркотиков в естественных условиях». Сбежать не возможно. Нет ни какого соблазна; нюхнуть, уколоться или покурить. Ни кто тебя не приковывает наручниками к кровати или батарее, и не гоняет на работу, чтоб заслужить корку хлеба…

Теперь-то я, очень даже хорошо, понимаю слова моего знакомца Эдуарда. В то время, когда я еще только интересовался наркотиками, я у него расспрашивал о его впечатлениях употребления, тогда он ответил: — Дорогой мой друг Антон! Употребляя любые наркотики; ЛСД, героин, морфин, амфитамин, крэк, кокаин и прочее «дьявольское дерьмо», на какое-то короткое время ты будешь испытывать, эйфорию, или впадать в наркотический сон, наркоз или временную летаргию, но рано или поздно, от передоза мерцательная сердечная аритмия и на два метра под землю! Но, даже зная об этом, наркотическая зависимость это такая сила, которая если вцепилась, уже так просто не выскочишь. Поэтому мечта любого наркомана, который может ради наркотиков перешагнуть через все, что бы могло его держать на земле; семья, дети, любовь, родители, закрыться от всех в такой комнате, которая доверху была б забита порошком, и.., не выходя из нее, сдохнуть, в гребанном эйфорическом дурмане! У меня такой комнаты не было, и я, Слава Богу, удачно и счастливо отскочил. Так что Антон, не советую, в этот отстой, свои ноздри сушить…

— Но я, к сожалению, тогда, так и не проникся в Эдькино предупреждение, глупость, в любопытстве попробовать все в этой жизни, приносит свои плоды, и

дает соответствующие уроки, чаще жестокие и уже, не исправимые…

От автора:

А есть и другая гипотеза по отношению к зависимости. Ученые ставят вопрос, а есть ли ОНА вообще? А если и есть, то какая из причин зависимости главная? И возможно ли, употребляя наркотики, адаптировать к ним организм? Для начала разберемся, а как же работает зависимость к наркотикам? После регулярного принятия, к примеру — героина, на протяжении двадцати дней, с организмом начинается болезненная ломка, что говорит о том, что ты уже не можешь без допинга. Организм требует очередной дозы…

Тогда вопрос, а как же в больницах, остро больным, неделями и даже месяцами дают от боли диоморфин, ведь он сильнее героина, тем более в чистом виде, без примесей, не тот, что в подворотнях можно купить, и почему-то эти пациенты не становятся «торчками», почему?

Еще в начале прошлого века, ученые поставили эксперимент: в клетку, в которой было два поильника, с обычной водой и второй — вода с наркотиками, поместили крысу. Крыса, почти всегда пила воду с наркотиками, до тех пор, пока не умирала. Отсюда и появилась теория зависимости…

Но, в семидесятых годах прошлого столетия, Брюс Александер, заметил, — а может все дело в одиночной клетке, где единственной радостью были наркотики? И тогда он построил парк развлечений, своеобразный рай для крыс. В нем было все; хорошие домики, мячики, горки, тоннели, множество друзей, еды, питья, они могли заниматься сексом хоть целые сутки напролет. И там же были те самые поильники, с обычной водой и с наркотиками. Но вот, что интересно, в этом парке, крысы, очень редко, пили воду с наркотиками. Ни у одной из них не возникало желания пить наркотик запойно, или до передозировки. А может это бывает только с крысами? Нет! Похожий эксперимент проводился и на людях: война во Вьетнаме, где 20% американских военных употребляли героин. Конечно, когда война, тем более не знаешь за что воюешь, когда страх быть убитым и когда нужно самому убивать, непроходимые джунгли и чужая страна, при таких условиях, возможно, героин это выход — обмануть свой мозг и свое тело…

Люди в Америке, были в панике, ожидая, что после войны на улицах будет тысячи наркоманов… Но, когда солдаты вернулись в родной дом, у них не было даже синдрома отмены. 95% процентов из них просто перестали принимать наркотики… Ты дома, где мир и любовь, семья и друзья, ты словно попадаешь в парк удовольствий и развлечений, только не для крыс, а для людей, где нет одиночества и страха, где ты, очень нужен всем! Поэтому, дело не в химии, которая цепляет человека, а в одиночной клетке, с двумя поильниками!

Тогда, давайте подумаем о зависимости с другой точки зрения: У нас с рождения заложена потребность в общении и жить в определенном обществе. Когда мы счастливы и здоровы, мы общаемся с людьми, которые окружают нас. Но если по причине болезни, изоляции, ударов судьбы, мы не можем этого иметь, тогда мы привязываемся к чему либо, что дает нам чувство облегчения. Это может быть бесконечный просмотр социальных сетей, фото, порно, азартные игры, алкоголь, более слабые подпадают под наркотики. И мы будем привязываться, такова наша природа. Это, прежде всего, синдром кризиса одиночества, который может произойти с любым из нас, мы все этому подвержены. Путь выхода из зависимости — формирование здоровых связей с людьми, с которыми хочется быть. Но мы делаем все иначе. Борьба с наркотиками приобретает ужасные формы! Вместо помощи людям, мы устраняем их от общества, делаем так, что б им трудно было найти работу и обрести стабильность. Когда ловим их с наркотиками, забираем у них удобства и сажаем в тюремные клетки. Мы ставим людей, которым и так плохо, в ситуации, в которых точно им станет еще хуже, и ненавидим их за то, что они ни как не могут «завязать». С нами, пошло, что-то не так. Не нужно бороться с индивидуальным уходом от зависимости, нужно строить открытое общество, в котором будет все для всех и для каждого, в котором будет уютно, безопасно, душевно, радостно всем, а не как в тюремных клетках. Нам нужно менять, тот, не естественный образ жизни, и то, как мы взаимодействуем друг с другом. Противоположность наркотикам не трезвость, противоположность наркотикам — человеческие, душевные связи, ощущение нужности себя, всем окружающим…

(Викопедия — Парк крыс.)

Антон:

Теперь же, испытывая, все муки ада одновременно, меня ломало! Ломало от невероятного холода, от нестерпимой боли обмороженных ног, от истощения организма голодом и наркотиками. И, конечно же, невероятно ломало от наркотического похмелья, от чего мечтал только об одном, закрыться в ту самую комнату, набитую доверху кокаином…

Ближе к вечеру этого же дня, еще было достаточно светло, но солнце уже садилось, я набрел на избушку посреди леса. — О, СЛАВА БОГУ!!!, — закричал я. За избушкой, возвышался, на удивление, такой добротный дом. Дом, прилично построенный, и совсем новый. Рядом банька и еще одна изба. Оглядевшись вокруг, не заходя в дом, было понятно, что тут давно ни кого не было. И вообще, не понятно, для каких таких нужд, в такой глухомани, стоит такое добротное сооружение?

Прикинув, что приближаются майские праздники и возможно хозяева могут сюда приехать, я поднялся по ступеням небольшой избушки. Дверь, на которой не было замка, легко отворилась. Избушка, походила больше на гостевой домик: — начну с малого подумал я, не буду хозяев злить, приедут, а я тут хозяйничаю, может и в этом домике найдется для меня все необходимое. И действительно, готовая печка с сухими дровами, только чиркни спичку, теплые вещи, вода, медикаменты, какие-то консервы, все лежало открыто на глазах, будто только меня и ждало. Я сразу выпил парацетамол с терафлю и с оцетилкой. Открыл первую попавшую консервную баночку, это оказались шпроты в масле, и свалившись в кресло-качалку, прям грязными руками за тридцать секунд слопал. Кресло еще три, четыре раза качнулось, и я вырубился. Мне снились «ужастики» двух последних, прожитых мною суток. От чего и проснулся в горячем поту. В первую секунду, не понимая, где нахожусь. Было жутко холодно, все тело ломило, голова раскалывалась на куски, а ноги, мягко сказать, горели. В голове промелькнули, как в ускоренном кино, отрывки последних дней, до момента, как я сюда попал…

Я еще ни как не мог осознать и поверить, что закончился холод и голод, дрожал всем телом, бил озноб, но на душе уже улыбалось, появилась надежда…

В окно, ярко светила луна, освещая стол и мои окровавленные ноги. Настроившись на боль, я, выдохнул и скрепя зубами, с помощью отборных матов, поднялся. Зажег свечи, растопил русскую печь, нагрел воды в тазу, насыпал туда все, что было в аптечке; соду, соль, йод, марганцовку. В свете свечи, выковырял из ног занозы, иголки, обрезал заусенцы и какие — то ошметки кожи, зрелище было ужасное. Ноги были фиолетового цвета, раздутые, заплывшие, изрезанные. Когда я их поставил в таз с этим раствором, если сказать что было больно, это значит ни чего не сказать. Я орал на весь лес, как раненый медведь, наверное, все дикие звери в округе разбежались в разные стороны. Но теперь у меня было много плюсов; уверенность в том, что не погибну, было, тепло, была вода и еда…

Нырнув в такую ситуацию, когда вопрос моей жизни или смерти, стоял в одном неверном шаге, в одном мгновении, в одном вздохе — я злился и постоянно

задавал Небесам, один и тот же вопрос, — Господи, за что мне это!? Скажи за что?!, — Но, с каждым днем трезвея, сам себе отвечал, — Да не за что Антон, а для чего, ради чего и ради кого! Только тут, в этих сложных условиях и не вероятных обстоятельствах я стал осознанно давать себе отчет в том, что на протяжении долгого падения на дно, постоянно предавал родных, врал, изменял их любви и вере в меня, перестал уделять внимание, заботу, тепло и любовь детям и жене. Оправдывая себя усталостью, одиночеством, и ненужностью всем…

Какое же я жалкое ничтожество! Ведь сам всех учил: жизнь — бумеранг! Сам его запустил и тупо отвернулся, он и прилетел, четко по затылку! Да… теперь я должен… всем должен, и прежде всего себе, просто жить!

Очень беспокоили ноги, их нужно спасать, и не дай Бог — заражение крови, гангрена… Тьфу, тьфу, тьфу! Чет, я не о том!.. Господи, молю, не наказывай меня, так! Знаю, грешен, и что, не раз уж зарок давал одуматься, не доходить до крайности и перестать приносить страдания близким! Но, нельзя мне без ног, Господи!… Я долго молился… В раскаянии, казалось, плакала сама душа… На удивление, слезы не были солеными, а шел от них какой-то аромат весеннего букета, из; березового сока, подснежников, набухающих почек на деревьях…

Я нашел детскую пюрешечку, просроченную, залил кипятком и со сладким чаем выпил. В этот момент был счастлив, казалось, вкуснее ужина я не вкушал. В углу были навалены куча матрасов, постельное белье, я не спеша соорудил все как надо, лег и провалился в сон как младенец. Эта ночь, как сон, как восстановление сил, наверное, была лучшей в моей жизни. Опять же, спал как человек. Засыпая с хорошими мыслями и надеждой, что уже завтра, или послезавтра, сюда приедут люди и все будет хорошо, меня увезут домой.

Утром, проснувшись, в первую очередь, осмотрел ноги. Зрелище было удручающее, они начали темнеть, пальцы на ногах стали черного цвета и наступить на них, было очень больно, это была не выносимая боль, очень больно! Я взял в углу простынь, и разорвал на кусочки, по размеру армейских портянок, обработал ноги перекисью водорода, все ранки залил зеленкой, замотал в эти простыни, поверх надел толстые шерстяные носки, выбрал чуни размером по больше, набил туда еще тряпок, чтобы было мягче ногам и чтобы не хлябали…

Еще раз осмотрелся, прикинул, сколько у меня питьевой воды, она была в пятилитровых банках, их было штук десять. В углу стояла огромная бочка соли, думаю, — ну прекрасно, значит, люди здесь бывают, дождусь. Утвердившись

внутренне, что все будет хорошо, сладко улыбнулся, предвкушая встречу с любимыми детишками и с женой. В приподнятом настроении вышел на улицу. Постоял на пороге, подставив лицо лучам солнца, которое грело сегодня очень даже по-летнему. Но ветерок был, еще холодным и колючим. Слушал многоголосье птиц, и еще какие-то разные звуки; вот ветерок колышет флаг, прибитый над порогом дома, а тут, он закружил прошлогоднюю листву. Так, долго стоял, ощущая спиной теплую стенку сруба, продолжал улыбаться, радуясь тому, что, наконец, вновь, стал обращать внимание на милые глазу, мелочи; вот, пробивается молодая травка, муравей потащил сухую травинку, а небо-то какое голубое, все в белых «барашках» облаков…

С такими думами, зацелованный солнцем, и появившимся, неизвестно откуда, любопытством, направился в большой дом, что стоял напротив, через открывшуюся полянку от снега. Дом оказался, для непроходимой тайги, не прилично-большим! Прям, цивильным! Правда, кухонка, достаточно маленькая, но с русской печкой. В большой комнате камин и две кровати. И еще две комнаты поменьше. И что больше всего удивило, так это старая, раритетная магнитола на батарейках, которые тут же отдельно лежали. Я их поставил на место, и о чудо, все заработало! Поймал единственную радиостанцию, на которой в это время шла трансляция хоккейного матча. Я близко, не любитель хоккея, но в тот момент, впитывал каждое слово комментатора, крик болельщиков, все эти живые эмоции. Как все же важно, слышать человеческую речь, чтоб окончательно не сойти с ума! Жизнь продолжается! Я, развел в камине огонь, пошарил по закромам, нашел консервы, и бутылку водки. Ну, думаю, — теперь, я король! День, два перетерплю, восстановлюсь, а там глядишь, и хозяева подъедут. Накрыл себе на стол, сел кушать, выпил сто грамм, что-то стало жарковато, вот это, я натопил! Не пора ли открыть форточку?! А в окнах-то и нет ни одной форточки! Я обошел весь дом и проверил все окна, форточек не было, рамы сплошные и вообще не открываются. Я подумал, что за идиот, вообще, строил дом без форточек?! Дошел до гостевого домика, а там, такая — же фигня! Два окна, и они как влитые в простенок, и так же без форточек. И тут я обратил внимание на одежду, которая там, на стеночке висела. Вся одежда оказалась зимняя, вся одежда, была зиимняяяя…

И тут я отчетливо понял, что это зимовье! А коли это зимовье, люди здесь отзимовали и уехали до следующей зимы! Значит это не дача, не просто загородный домик, и скорее всего ни кто сюда не приедет на первомайские праздники. Я обошел вокруг сооружений и не обнаружил ни какой дороги, даже тропинки не было! И тут как будто меня за горло кто-то взял! Значит, ни кто меня здесь не найдет, не спасет, и поэтому, пора об этом думать самому. Я завалился на кровать, слезы меня душили, и я вдруг вспомнил, что когда бродил кругами невдалеке, встретил три моста через реки, все они были разбиты, и проехать по ним было не возможно. А значит, на транспорте сюда соваться в весеннюю распутицу бесполезно, разве что на вездеходах или вертолете. Я стал осматривать консервы, банки с водой и другие продукты, многие из них были просрочены и срок закончился еще в декабре прошлого года.

Глядя на свои ноги, которые чернели на глазах, я понимал, что сидеть здесь нет ни какого смысла, нужно как-то дальше спасать себя самому. Лежать тут «на печи», это значит, что скоро я просто не смогу встать на ноги, и это станет моим концом. Я оделся, взял с собой запасные теплые вещи, воду, спички, оставшиеся консервы, были даже конфеты. Затем, снял с себя крест и в отчаянии, что Бог покинул меня окончательно, повесил его на гвоздь, который был вбит посреди стены. (Как все же просто, хоть на кого-то, свалить, свою несостоятельность!)

И снова пошел, как мне казалось, куда подсказывало сердце…

Моментами, когда силы покидали меня, боль в ногах терпеть было не возможно, я падал на землю, и мне хотелось тут же умереть. Я звал отца, который ушел на небо в 92 году. Я орал, плакал, умолял, — батя, забери меня, не могу больше так!

Но, ни чего не происходило. С неба падал мокрый снег, вперемешку с холодным дождем, я лежал на промерзшей земле, дрожал от холода, но, ни чего не происходило! Так, лежа на спине, смотрел в хмурое и дырявое небо, ловил лицом снежинки, и вдруг среди неба увидел лик настоятеля нашей Колларовской церкви, отца Виталия. Он улыбался, смотрел на меня добрыми глазами, тянул ко мне свои руки, мол, давай сынок вставай, хорош, расслабляться, ведь ты уже столько прошел, столько вытерпел. Потом его бородатый лик превращалось в лицо моей жены, которое улыбалось такой родной и любимой улыбкой, со слезами на глазах, что-то шептала, но я не мог этого разобрать… Я вставал, и снова, куда-то шел…

Каждый раз, выходя на очередной перекресток, я долго думал и анализировал, какое ж теперь выбрать направление? Мне хотелось убедить себя в том, что я хоть что-то делаю правильно. И куда бы я не продолжал идти, каждый раз казалось, что эта дорога самая длинная, закрадывались сомнения, и я уже начинал сожалеть, что пошел именно в этом направлении, которое ведет, в не куда! За каждым поворотом я ожидал спасение, машину, человека, деревушку. Но за каждым поворотом снова был лес, за лесом новый поворот. Ночь я ночевал у какого-то болота, разжег огромный костер, нагрел землю, затем отодвинул угли в сторону, положил на это место бревна, на них наломал веток и лег, было хорошо, от чего быстро уснул. И сам себя потом хвалил за то, что люблю смотреть по телевизору разные передачи про выживание в экстремальных обстоятельствах, хоть что-то из них, да запомнил. Но наступило утро, я проснулся весь в инии, вокруг вся трава во льду, пил по глоточку, такую — же ледяную воду, доедал всухомятку остатки доширака, затем поднялся и двинулся дальше! Мне мерещились Турецкие отели пять звезд, с их «ВСЕ ВКЛЮЧЕНО», Египетские пирамиды и горячий песок, Финские сауны и Русские бани, с веничком и ядреным кваском…А на 16 мая, у нас ведь взяты путевки в Тайланд, всей семьей…

На лесной дороге, по которой я шел, было много следов разных животных. Я благодарен Господу, что в том ужасе, в котором тогда находился, я все же не давал, по полной программе, себе отчет, что это, все же весна, лес, и не просто

лес, а тайга, где вокруг меня голодные звери. Потому что, на протяжении всего моего «приключения», постоянно, где б я не шел, мне казалось, что со мною параллельно кто-то идет еще. И это уже не плод моего воображения, эти ощущения были уже реально с наружи, а не внутри меня! Я слышал, то, как хрустнет ветка, то шорох листьев, то что-то еще, похожее на присутствие хищника. Но у меня было в этот момент достаточно других проблем, я сам был как зверь, у которого обострены все чувства на выживаемость. И пусть, я был израненным и загнанным зверем, но, наверное, те хищники, которые следили за мной и шли параллельно, не пытались напасть по причине, которая исходила от меня, в виде сильнейшей энергетики, выжить любой ценой. И я отмахивался от этих звуков, не пуская в свою голову дополнительного страха, быть кем-то съеденным, все же сваливая это на очередные фантазии, и галлюцинации моего

больного сознания. Хотя, вполне возможно, был и в этом огромный риск, что по мою душу, где то рядом постоянно бродили волки, или рысь, или тот же медведь. Ведь в этих местах и они водятся. И те следы, которые я видел, это не собака, по огромному следу понятно, что это волки нарезали круги вокруг меня. Наверное, выжидали, когда я окончательно угасну и не смогу сопротивляться. Но в тот момент, я связываю все, не иначе, как с Божьим промыслом, видать у НЕГО на меня были другие планы, и поэтому самое ужасное, Он от меня отводил. Отводил от не нужных панических мыслей, сосредотачивая меня на спасение, на выживание…Что я нужен, своей семье…

Но, тем не менее, среди этих следов, к моему удивлению, обнаружил следы коровы, я возрадовался! И конечно, я не деревенский житель, но корова, она ж далеко от дома не уходит, да и туда и обратно к дому, как правило, все одной дороге. Есть даже поговорка — поставь забор, на дороге коровы домой, она в него рогами упрется и дальше не пойдет. Я, как «опытный» следопыт, уверенно брел по этим следам и на сто процентов был уверен, что уж они обязательно, выведут меня к людям. Шел по ним долго, и как сейчас помню: выхожу на опушку леса, а там, раз и след заканчивается, следующий, метров через пять, наверное. Не фига себе, думаю, что ли корова с крыльями! Стало понятно, что никакая это не корова, а лось, видимо его, что — то испугало, и он поскакал…

Вновь была боль и вновь разочарование, целая беда, потому что очередная надежда растаяла. И я опять, идя по ложному пути, сошел с главной дороги, куда-то в сторону, забрел опять глубоко в лес. Это было печально. Так прошел еще один день, солнце садилось за горизонт, и я опять жег костер, таким же образом, более — менее, успешно переночевал…

Утром следующего дня, я вышел на развязку дорог, где увидел указательный столбик, на котором были написаны цифры: 90 — 116, без всяких названий. Тогда, я однозначно понял, что это количество километров до чего-то. Скорее всего, до населенных пунктов; в лево 90 километров, а в право 116. Я обнял этот столбик и завыл, как волк воет на луну. Потому, что, находясь в таком состоянии, я не смогу пройти столько километров! Единственное, что было ближе от этого указателя, так это, та избушка, из которой я ушел трое суток назад. Я примерно представлял, как до нее дойти обратно. У меня не было больше воды, закончилась и еда, правда, еды не было и в том домике, я забрал с собой всю. Поэтому и смысла возвращаться, ни какого! Да и какая разница, где я погибну, там или здесь. Вновь, собравшись с духом, повернул налево, девяносто меньше, чем сто шестнадцать…

Я шел, уже на последнем издыхании, не шел, а шкрепся на автопилоте. По дороге бросил рюкзак, и все, что утяжеляло меня, снял и выбросил теплую куртку, потому как она почти насквозь была мокрой и весила, наверное, как два ведра воды. Наступала очередная ночь, и я хотел было уже остановиться, чтоб проделать процедуру с костром и ночлегом. Как в этот момент, в полумраке, сквозь деревья, увидел крыши домов. Я, тогда, наверное, обрадовался. Но подойдя ближе, понял, что, пришел обратно в дом, в тот самый дом, в который возвращаться, ну, ни как не планировал! Но главное мое разочарование, если можно так выразиться, до последней минуты, так это то, что, пока я трое суток проходил очередной курс выживания; ночевал под свет звезд, и под то, что падает с неба в виде снега и дождя, бродил по следу «коровы» и рисковал быть съеденным злыми хищниками. В это время, кто-то посещал сие жилище. Может хозяева наведывались, а может спасатели, которые по мою душу… Это было невероятно, абсолютно не предсказуемо и ужасно… Да, это был след, от вездехода. Я кинулся, то в один домик, в другой, заглянул в баньку, в надежде, что кто-то остался здесь, на какое-то время, но, кругом было пусто! На столе лежали свежие продукты, вода, свечи, батарейки для магнитолы и водка. Полный набор минимальных удовольствий для неисправимого романтика экстремальных походов…

Я, переночевал на привычном месте. Проснувшись, обработал еще раз свои ноги, осмотрелся. Взгляд мой упал на мой крест, который висел на стене. Через окно на него падал луч солнца и крест светился. Трое суток назад, в отчаянии, я оставил его здесь. Крест, светился, как бы улыбаясь, говорил, — на этот раз все будет хорошо, только не оставляй меня больше ни где! Видать правду люди говорят: — если не хочешь вернуться в какое-то место, нельзя в нем оставлять личных вещей. Я снял крест с гвоздя, и положил в карман, пообещав, повесить его на шею, после спасения…

Люди, которые приезжали на вездеходе, тем же путем и уехали, след в след. Теперь у меня была прямая дорога домой. И назад я пошел более уверенно. Я шел по человеческому следу. На всякий случай прихватил ручку и бумагу, по дороге писал записки и развешивал на деревьях на самые видные места. Что я жив, что иду обратно по следу, надеюсь, что меня вскоре обнаружат. Пришла ночь, и я как мог, поддерживал костерок, сегодня до крайности был перевозбужден, что на сей раз уже без ошибки я выйду к людям. Поэтому сон не шел. На протяжении всего этого времени, постоянно думал о детях, о жене. Думал о том, что им сейчас тяжело, что жене больно, что я в очередной раз ее обидел. А может уже и не ждет вовсе, меня не путевого…

Только забрезжил рассвет, стиснув зубы, в последнем отчаянии я вновь пошел. Это была, совсем убитая дорога, с глубокой колеей, заполненной грязной жижей,

будто здесь прошел танковый батальон. Дальше мне стало казаться, что я здесь уже проходил, те же возвышенности и колючие кусты, и вдруг, обойдя очередной лесок, увидел свою машину. Вернее, все, что от нее осталось. Я увидел, что тут кроме меня кто-то был. Много следов, все, что выбрасывал из багажника, было подобрано. Я понял, что меня искали, и продолжают искать, что у меня еще есть шанс на спасение. Теперь я шел в том направлении, откуда приехал, и понимал, что теперь будет все правильно. Правда, пару раз сомнение закрадывалось; дошел до озера, которого не помню, встретил у дороги старый, огромный, деревянный крест, постоял, помолился, чтоб Господь дал мне разумение и силы исправить, то, что исковеркал вокруг себя в прошлой жизни…

Эта, патовая ситуация, в которую я сам себя и загнал, должна была обязательно со мной случиться! Я ж, не совсем конченый неудачник, чтоб сдохнуть от передоза! Но видать нет другого варианта у Господа Бога, избавить меня от этой заразы, как только таким образом, окунувши мордой в реальность живой природы. Показать, голому и беззащитному, как оживает природа после лютых вьюг и морозов, и заново возрождает себя в муках. Что бы и я смог окончательно ощутить, и напомнить себе глупому, как жизнь прекрасна! Что за нее нужно бороться, а не прозябать, дарованные тебе годы… в болезненных иллюзиях, уколовшись… А родившись заново, этой весной, вместе с природой…

Но, рождение в муках мучительно, и я орал на весь лес, — О ГОСПОДИ, давай же, поскорее закончим сие испытание, самим же мною и оплаченное…

Я шел, и анализировал, почему все это происходит со мной. И сейчас прекрасно понимаю, что это не лес спас меня, он только создал условия, когда человеку может быть гораздо хуже, чем раньше и когда ты не в силе это изменить. Когда оставшись наедине с самим собой, можно о многом подумать. И то, что меня окончательно не затянула зависимость, как черная дыра во вселенной, из которой вырваться совсем не реально, это заслуга, прежде всего моих родных. Они, как бы им не было плохо, не отвернулись от меня, не выгнали на улицу как плешивую собаку. Дети, родители, друзья, жена, все боролись за меня и не отпускали, совсем скатиться на самое дно…

Да, я не святой, но, наверное, все же не самый плохой человек. Да, близкие и родные, хватанули от меня горя, и наверняка эта боль, возвращается мне бумерангом. Прописная истина и аксиома — за все в этой жизни, нужно платить. И вот это время наступило. За все мое безумие, связанное с наркотой; за блядство, мой разврат, измены жене, за ту боль, которую я ей доставил, за мою разнузданность…

Вот она ЦЕНА, и вот она ПЛАТА…

Я не был уверен, что моя жена простит меня и останется со мной, это решать ей…

Но это будет, только начало моей жизни. До этого момента, я только учился жить, теперь я знаю, как ценен, каждый ее день…

Впереди появилась деревенька, из нее, навстречу мне, ехала машина. Вначале я подумал, что это опять галлюцинации, но то, как старательно водитель объезжал

лужи на дороге, стало ясно, что это на самом деле, то, что я так долго ждал — СПАСЕНИЕ… Я упал на колени, достал из кармана крест, одел на шею, и стал его целовать, затем припал к земле, плакал и плакал, уже от радости. Машина остановилась, из нее вышел дядька и спросил, улыбаясь: — Это ты, наша потеряшка?

Это было 6 мая, второй мой день рождения! Семь долгих дней и ночей я бродил по лесу в надежде встретить хоть одного живого человека. Просил небеса о чуде, и оно произошло…

На все мои сомнения и обиды на Господа Бога, я понимал, что зло, которое случается с человеком, какая-то с ним беда, в этом виноват только сам человек. А Бог, хочет для нас только лучшего, и какой путь, ОН для нас изберет, мы не ведаем… Но, я точно знаю, в те моменты, когда мне было особенно тяжело, ОН нес меня на своих руках…

Пока я бродил по лесу всю эту неделю, понял всем своим умом, существом, что человек сотворен для счастья, что счастье есть в удовлетворении всех человеческих потребностей. А вот все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка. И еще понял, что нет в этом мире ни чего страшнее, кроме отсутствия ВЕРЫ. И сила твоя, в твоем не сокрушении, зависит только от ВЕРЫ! Нет веры, приходит страх и побеждает тебя…

Михаил, так звали моего спасителя, привез меня к себе домой, напоил, накормил, дал чистую одежду и отвез меня домой…

Я — Антон, мне почти сорок лет и я счастливый человек! Пройдя все эти испытания, я вновь обрел радость жизни. Я кардинально изменился, поменяв свое отношение к людям. Раньше мне было на всех плевать, был высокомерным и эгоистичным. А там, в лесу, мечтал о спутнике, любом, лишь бы живая душа! С тех пор, стараюсь быть ко всем добрым, и с любовью к каждому человеку…

Регулярно хожу в церковь, впервые в жизни исповедался и причастился. Делаю это, хотя бы два, три раза в год. Стал поститься, хотя бы в Страстную неделю Великого поста. Стараюсь, почти каждое воскресенье быть в храме села Калларово, который, теперь считаю — своим.

С тех событий, прошло три с половиной года…

От автора:

Сегодня Новый Старый год, (по старому стилю), 14 января 2019 года. Я зашел, в полупустой, по-праздничному уютный, вагон-ресторан. В ночном полумраке, по окнам, в такт покачивания вагона и стука колес, «веселились» разноцветными огоньками — гирлянды. Из динамиков звучала мелодичная музыка, а на столах горели свечи. За третьим столиком сидел, с виду, еще совсем молодой человек, точнее сказать, человек без возраста. Со следами не растерянной молодецкой удали и стати, которая была когда-то предметом его гордости, как залог успешности и силы. Он брюнет, с висками, подернутыми сединой. У него проницательный взгляд, прямой и не блуждающий. Наверняка, его всегда любили женщины, поэтому, его взгляд, в априори, не мог быть другим. В его движениях «улавливается» одна особенность, мимо которой не может пройти художник, — неторопливость и обязательная законченность. Некоторые называют это педантичностью; что просматривалось в аккуратно положенной салфетке, в расположении тарелочки с нарезанным лимончиком строго по центру перед собой, в абсолютном порядке разложенными приборами и в отсутствии морщинок на скатерти и лице. Ничто не может побеспокоить мира в его душе, вероятно, там раньше был хаос, сейчас же, пришло успокоение, и всё «выстраивается» как нельзя под стать. На тот момент, этот мужчина, выглядел абсолютно счастливым человеком…

И было понятно, что рассказ Антона, о злоключениях не произошёл первому встречному. В авторе Антон отличил такого же раненого и нашедшего себя, которому понятно глубоко и без лишних уточнений, почему это случилось. В начале своей жизни, до скитаний по тайге, в своем «падении», Антон постоянно понимал, что этот путь ведет его однозначно, на два метра под землю. Поэтому постоянно, ждал, искал того (чего не знал сам), что спасёт его от зависимости и вернёт в нормальное русло жизни. В лесу, Антону пришлось стать зверем, пусть раненым и тяжело переживающим свою некстати возникшую слабость, именно поэтому он был ещё не совсем потерян, и в итоге спасён…

Он не искал, кому можно выговориться или «похвастаться», какой он молодец — сумел выжить! Отнюдь, говорил об этом промежутке своей жизни, как об ошибках, которые пусть не допустит никто и никогда; он говорил о любви, в первую очередь о любви к себе, как творению Божьему…

К Антону подошел официант: — прошу, как и заказывали, — и поставив на столик тарелочку, удалился. На тарелочке парИлись, только что отваренные, три картошки в «мундирах»…

Я шут, я клоун, скоморох…

Король иллюзии, хозяин масок.

И кто скажите, объяснить мне б смог,

Что мир и так живой, и без моих красок.

А я художник, гений злой,

Все малевал свое уродство,

Писал отравленной иглой

На душах тех, в ком нет притворства.

А мир дышал, звонил в колокола…

Он цвел, он пах, благоухал цветами,

Но только мой не радовало глаз,

Если щепотки яда нет в кармане.

И вот я раб, с отравленной душой.

Мой холст — прогнил, корона спала,

Я заигрался собственной игрой,

В которой правила мне смерть писала.

Но жизнь шептала: «Встань, беги, борись!

Я верю, можешь, справишься, попробуй…»

Но я упорно брался все за кисть,

Хоть красок нет и сил сопротивляться тоже.

И вот финал, в душе осколки льда,

Изорванное сердце кровоточит.

И разве важно, чья теперь вина,

Коль жизни нет во мне, лишь клочья черной ночи…

А мир живет и движется вперед!

Он так же светел, красками насыщен,

Ведь матушке природе невдомёк,

Свою дорогу в жизни каждый, сыщет!

После чудесного спасения, Бог отмерял Антону, прожить еще пять с половиной лет. Эти года были яркими, насыщенными чудесными событиями, независимые от наркотиков…

Но, все — же пристрастие к наркотикам на протяжении многих лет, сделало свое дело. Антон любил в одиночестве бывать на рыбалке, где и случился с ним смертельный сердечный приступ.

Утро… Снег падает медленно,

На пустынные улочки Томска,

Ты идёшь тротуаром заснеженным,

Теребя нежно руку ребёнка.

Взгляд усталый, но полный надежды,

Ждёшь его, а чего же более…

Просто время и в правду не лечит

Или сердце устало от боли.

Словно вороны черные кружат,

В голове твоей страх и сомненья.

Может, он тебе вовсе не нужен

Или нет больше места терпению.

Но ведь было — же время другое,

Задыхалась от счастья стыдливо,

Иногда, и себе не веря,

Что всё может быть так красиво

Вдруг, спустя много лет, однажды,

Так же руку держа ребёнка,

Что тебя называет бабушкой,

Ты ему улыбнёшься робко.

Нежно щёку его погладишь,

Губ коснёшься слегка, игриво,

Вспомнишь всё, но махнёшь рукою,

Не напрасно ждала тебя, милый!