Сонечка. Часть-2

Александр Владимирович Хвостов, 2023

15-летняя школьница София Цаплина погибает, выпав из окна своей квартиры. На первый взгляд, несчастный случай; однако, мало-помалу становится ясно, что гибель девочки далеко не случайна.

6

Забрав у судмедэксперта заключение, Иванов с Маковым направились к дому Цаплиной-старшей. Та была дома, уже переодетая в лёгкий домашний костюм синего цвета, в непонятных цветочках и похожий больше на пижаму, ждала приезда следователя, будто бы подготовившись к беседе с ним. Лицо её было спокойным, глаза внимательными. Поздоровавшись с Ивановым и Маковым, она даже попробовала слегка улыбнуться и предложила сыщиками чая, но они с благодарностью отказались. Перед началом беседы Елена оговорилась, что ей ещё надо встретить родственников, на что следователь ответил, что они её сильно не задержат.

— И так, о чём вы хотите со мной побеседовать? — спросила Елена.

— Да даже не знаю, как начать… — замялся Иванов, понимая и горестную ситуацию матери, и щекотливость вопроса, с которым он к ней пришёл. И всё-таки он должен был его задать! — Скажите, Елена Юрьевна, Соня никогда вам не жаловалась, что к ней кто-либо пристаёт с неприличными предложениями?

— В каком смысле? — не поняла Елена, удивившись.

— К сожалению, в самом прямом! — ответил следователь. — Согласно заключению судебной медицины, у вашей дочери был половой контакт с неизвестным мужчиной. И было это за сутки до смерти Сони, что даёт мне основание думать, что она, возможно, в очередной раз была изнасилована.

— Как понять — в очередной раз? — опять не поняла Елена, глядя уже как-то насторожено.

— А вот так! — жёстко, но спокойно говорит Иванов. — Согласно заключению судебной медицины, такого рода акты с Соней проводились не единожды! Вам есть, что сказать, Елена Юрьевна?

— Я ничего не знаю! — в раздражении ответила Елена, не выдержав даже лёгкого натеска со стороны следователя. — Слава богу, не я свою дочь насиловала! Вот и выясняйте, кто и где с ней это делал, на то вы и угрозыск!

— Да мы-то выясним! — сказал Иванов. — Просто мы думали, что вы нам чуть поможете.

— Чем? — тем же тоном отозвалась Елена. — Я уже вам говорила, что Соня всё записывала в свой чёртов дневник, который теперь неизвестно, где находится. — следователь внимательно посмотрел в большие, светло-серые глаза Елены. — Что вы на меня так смотрите? — спросила та.

— Да ничего, — ответил Иванов. — Скажите, Елена Юрьевна, а Соня не могла бы тайно от вас иметь с кем-либо половую связь?

— Нет! — твёрдо ответила Елена. — Моя дочь была не так воспитана, чтобы дойти до такого, а потом Соня и сама была очень стеснительной даже в самых обычных мелочах, как, скажем, спеть песенку, а куда ей до секса!

— Понятно, — сказал Иванов. — Скажите, Елена Юрьевна, а Соня вам не говорила, что ей звонит некий неизвестный по телефону и беспокоит её?

— Честно говоря, впервые об этом слышу, — ответила Елена. — Соня мне ничего такого не говорила.

— Я бы хотел увидеть телефон Сони, — сказал следователь.

— Пожалуйста! — ответила Елена, внутренне уже желая, чтобы от неё наконец-то отстали. Они с Ивановым прошли в комнату погибшей, где Елена достала из стола Сони её телефон и подала следователю. Иванов пролистал внимательно все контакты Цаплиной-младшей, и среди номеров только два вызвали вопрос: один был подписан именем «Люся», второй был неизвестным.

— Люся — это крёстная мать Сони, Людмила Гуляева, — ответила Елена. — А второй номер мне не знаком.

— Однако этот абонент звонил Соне чаще всего в последнее время! — заметил Иванов с легким недоверием.

— А я причём?! — вновь вспылила Елена. — Вот и выясняйте, кто моей дочери названивал, и кто её насиловал!

— Да мы-то выясним! — сказал Иванов, выписывая номер в блокнот. — Спасибо, до свидания.

Сыщики покинули квартиру. Выйдя во двор, Иванов тотчас же достал сигареты и закурил.

— Что-то тут явно не то! — заметил он Макову. — Темнит что-то мамаша, ой, темнит! Весь вопрос — что и почему? Боится чего-то или кого-то? А то, может быть, сама как-то поспособствовала гибели дочери? Но как?

— Вы думаете, что она как-либо может быть причастна к гибели своей дочери? — спросил Маков.

— Вот теперь я бы этого не исключал! — сказал Иванов, стряхивая в урну пепел. — По крайней мере, ясно одно: на дочь она совершенно плюнула.

— Плюнуть — одно дело, а убить или довести до самоубийства — совсем другое! — заметил Маков. — Да и зачем?

— Чёрт его знает! — ответил Иванов, выбросив в урну окурок. — Хорошо бы было найти этот злосчастный дневник погибшей! Нашли бы его — возможно бы, раскрыли и причину гибели ребёнка. Слушай, Денис, ты где-то в сетях есть?

— Есть у меня пара страниц — в «Одноклассниках» и «В контакте», — ответил Маков. — А что?

— Пока мы едем в отдел, пошарься и там, и там, и посмотри, с кем погибшая общалась чаше всего, — сказал Иванов.

— Хорошо, попробую! — ответил Маков. — А заодно дайте, пожалуйста, тот номерок: у меня сестра работает в компании телефонной связи — может, пробьёт и скажет, чей он?

–Держи! — сказал Иванов, подавая Макову листок с номером. — Поговорить бы ещё с мужем Цаплиной-старшей.

— Если я помню, он работает в массажном салоне «Юнона», — отозвался Маков. — Это нам надо на улицу Ленина.

— Давай сперва туда, а после в отдел! — сказал Иванов, и сыщики поехали.

***

Массажный кабинет. Так и хочется добавить в виде шутки слово «типовой». Кабинет представлял собой небольшую комнату с окном, выходившим на улицу, откуда доносился шум машин, лай собак, крик людей и много что ещё. Вдобавок к этому окно выходило на солнечную сторону, что делало её и светлой, и очень жаркой, особенно, когда лето было в самом разгаре. Однако сейчас был ещё конец весны! Стены кабинета были оклеены фотообоями с изображением стройной, белоствольной берёзовой рощи, что при взгляде на это побуждало вообразить себя, неспешно гуляющим по лесу, где дышится легко и мира чистота. У левой стены, ближе к окну, стояла кушетка, рядом с ней стул, где клиенты (чаще это были женщины!), раздевшись, оставляли свою одежду. У правой стены, в углу, стоял напольный вентилятор, используемый при сильной жаре, рядом стол орехового цвета со встроенной тумбочкой, где массажист хранил кремы, а также лёгкий перекус и термос с чаем. На столе стоял небольшой радиоприёмник, работавший, как правило, всю смену, под столом стоял круглый табурет, а рядом со столом в тон ему стоял шкаф, состоящий из двух отсеков: в одном висела то выходная, то рабочая одежда массажиста, а на полках другого лежали свежие простыни.

Конец ознакомительного фрагмента.