Молоток

Александр Гусев

Хорошо ли быть хорошим человеком? Нас учили с детства – ты ДОЛЖЕН быть «рыцарем»! Учись, работай, люби, вытирай ноги в прихожей на коврике. Соблюдаешь все правила – получаешь пряник. Всё просто, не правда ли? Вот только с годами понимаешь, что всё работает не так. Понимаешь, что доспехи теперь не в моде. Ты стоишь в них посреди офиса и задаешь себе единственный правильный вопрос: «А когда же всё пошло по…» Книга содержит нецензурную брань.

Глава 1. Утро

Итак, забыл представиться. Я Игорь Скворцов. Скворец, который не летает. Живу один, точнее с котом. Точнее вовсе не так. Живут-то многие, я же — просто есть. Запертый в своих комплексах, социофобии и однокомнатной квартирке площадью двадцать квадратных метров. По сути дела, это дом моего кота, он ему по душе. Ну или что там есть у котов? По усам? По хвосту? А, не важно.

Я просто его дворецкий. Приношу еду, наливаю молоко, а когда ему грустно, чешу у него за ухом. И разница тут, пожалуй, представлена не только в наших социальных уровнях, но и в том, что я всё-таки выхожу из дома. Он — нет. Хотя, возможно, он бы и рад выходить. Я — нет.

Я считаю, что человек в двадцать первом веке имеет наконец-то право побыть в одиночестве. Помните, как у классиков: «Обещай себе жизнь без драм и живи один»? Или это не у классиков? А, не важно.

Будильник к этому времени уже отпел гимн моего пробуждения. Отпел мои кошмары, которые вереницей лет тянутся за мной. Я проделал привычный маршрут до туалета, раковины, кухни. Магия будней: щелчок электрического чайника, две чашки кофе, бутерброд с какой-нибудь дрянью, порция тупорылых картинок из социальных сетей. Размышления о сущности бытия в душе, пока струится вода, мысли о том, что не выспался, о том, что нужно вылезти, одеться и идти. Открыть ту самую дверь наружу и выйти. Нет. Я недостаточно чистый, постою в ванне ещё минутку.

Поток жалости к себе был прерван звуком сирены, сигнализирующей об атомной бомбардировке. Он становился всё громче и теперь уже выл как настоящая сирена. Нет, бомбёжка не началась. Дальше не будет повествования про жизнь в бункере. Хотя это как посмотреть. Этой мой рингтон. На экране телефона высветилась надпись: «Босс». Банально, правда? Но я же должен знать, кого я точно не хочу слышать? Сегодня. Сейчас. Никогда.

— Да, Геннадий Валентинович, — ответил я наигранно бодрым голосом.

— Скворцов? Привет! Отчёт по итогам мая уже готов? — выпалил залпом мой начальник.

— Конечно! Всё готово ещё вчера, — всё тем же голосом, лица всё те же.

— Отлично, вышлешь мне на почту, как приедешь в офис. Ты сегодня за старшего, у меня нарисовались дела. Если что, я на телефоне. Игорь, ещё в двенадцать сегодня совещание с генеральным, ты уж сделай там всё красиво. Сам знаешь, в долгу не останусь. Как понял? — пасовал в мою сторону дядя Гена.

Как понял? Понял, что ты охуел, лысый урод. Дела у него нарисовались, ага. Опять нашёл себе шалашовку малолетнюю, к которой сегодня будет пристраивать свой филиал, пока от одышки в глазах не потемнеет. В долгу он, сука, не останется. Я как чёрт в этом сраном офисе вкалываю за гроши. Тебя бы вломить генеральному, а потом тебе самому вломить, чтоб кефир из ушей брызнул.

— Всё понял. Сейчас пулей на работу, и там всё в лучшем виде, — максимально радостно произнёс я.

— Повезло мне с тобой, Игорёк! — игриво ответил босс и добавил: — Всё, до связи!

В трубке послышался сигнал, подтверждающий, что оппонент положил трубку.

— Гондон! — добавил я.

Я бросил телефон на диван. Вторая часть пьесы: шкаф, брюки, глажка, рубашка, глажка, галстук вроде не мятый, парфюм, носки, ботинки, зеркало.

Ну привет, узник икебана. Телефон отправился в карман, наушники — в отведённые для них отверстия, музыка — в мой мозг.

— Пока, Арчи, — кинул я в никуда и хлопнул дверью.

Арчи — это мой кот. Арчибальд, если представлять официально. Он со мной уже три года, и для меня, наверное, это самые длительные отношения. Он полностью белый, как настоящий снег из детства. И только глаза серо-голубые. Красавец, в общем. Породу не знаю, да и зачем? Я искал себе именно такого кота по двум причинам. Во-первых, он радует глаз. Во-вторых, когда он становится серым, я понимаю, что пора прибраться в квартире.

За дверью — лестничная клетка. А жаль. Ну серьёзно, машины уже могут ездить без бензина, да что там, даже без водителя. Телефоны заряжаются дистанционно и при этом транслируют и видео, и фото — как тебе, так и от тебя одновременно. А мне-то что до всего этого? Это и есть будущее? Чёрта с два! Я хочу открыть дверь из своего убежища и сразу, переступив порог, оказаться в этом грёбанном офисе. При этом всём сказать охраннику: «Подержи на минутку дверь». Быстро пройти до своего стола с ноутбуком и сделать, что должен. Не тяните ко мне свои руки, не смотрел я вчера футбол, я вообще его не перевариваю. НЕТ, не видел я новый «версус батл». МНЕ НАСРАТЬ, где ты делала свои ногти и что у тебя там с твоим бывшим. Я тут проездом! Сейчас отправлю отчёт, объясню генеральному по скайпу, что наш руководитель захворал страшной болезнью, и всё — пулей обратно до двери, которую подустал держать бедный охранник. ОП! И я снова дома, рад был повидаться, но не зазнавайтесь, я это несерьёзно. Арчибальд, папа дома! Иди, я тебе налью молочка.

Но нет же, будущее коснулось не всех. Увижу ли я другое, не в курсе. Обшарпанный подъезд, лифт, точнее, ожидание его, бесконечное ожидание тайной комнаты, которая доставит меня на три этажа вниз. Конечно, на три! Их тут всего пять, я живу на четвёртом. Конечно, было бы быстрее пешком! Но в моём доме есть лифт, я плачу за него каждый месяц, я выжму из него максимум.

Подошла соседка. По губам я понял, что здоровается. Натянул улыбку: «Здравствуйте». Дело сделано, мы договорились, что можем вместе дождаться волшебную самодвижущуюся коробку для лентяев. А шайтан-машина тоже, в свою очередь, не торопится. Тут всего пять этажей, мать твою! Ты что, издеваешься? Или ты из соседнего подъезда едешь? Или из соседнего дома? И вот момент истины. Лифт приехал, двери открылись, и из угла с полу на нас смотрел сосед с пятого этажа. Естественно, не в силах стоять на ногах, естественно, завешан вуалью аромата крепкой русской идеи. Он фокусировался на нас секунд пять, а потом тоже натянул улыбку и выдал свою часть договора. Все звери на борту, ковчег отправляется, не дышите.

Когда двери открылись, проскочило отвращение, мысль, что меня обманули. Обокрали на несколько секунд свидания с довольно симпатичной соседкой. Свидания, в котором не было бы слов. Затем пришло осознание, что из лифта все местные хотят выжать максимум, так как квитанции об оплате приходят всем. А затем и вовсе наступило какое-то понимание человека в целом. Конкретно этого. Был бы у меня телепорт, я бы тоже пил двадцать четыре на семь. Тогда, может, он у него есть? Может, будущее не дошло только до меня? А чувак уже везде побывал, устал и решил просто посидеть на грязном полу в лифте с видом: «Эй, хорош бежать, остановись! Силы не бесконечные».

Двери открылись, можете снова дышать. Мы вышли на улицу не все — в составе лестничного дуэта. Космонавт так и не покинул свой шаттл, остался ещё на один заезд.

Я вдохнул полной грудью воздуха. Настроение улучшилось. Ударил себя по грудным карманам, достал сигарету и закурил. Не спеша и с удовольствием. Вообще хорошего, конечно, мало и привычка вредная, но я курю с тех пор, как себя помню. Нет, это не с детства. Просто плохая память.

Докурил, посмотрел на часы. Половина восьмого, пора бы ускориться. В офисе нужно быть к девяти, и полтора часа на дорогу хватит впритык. Я живу в провинции, в городе, название которого вам ни о чём не скажет. Мы мелькаем в новостях только в связи с событиями мирового масштаба, кои проходят тут крайне редко, либо же когда под следствием оказывается очередной чиновник. В итоге город небольшой, хоть и миллионник. Инфраструктура оставляет желать лучшего. Полчаса пешком до метро, там пересадка на трамвай или автобус и вуаля — мы на месте. На том самом месте, где засовываешь своё эго в задницу и перебираешь цифры в табличке, чтобы все радовались. Все, кроме тебя. А, не важно.

По дороге включил радио, что-то из популярного. Одни и те же треки сменялись голосами неистово жизнерадостных ведущих, которые о чем-то шутили и говорили, что всё должно быть круто. Как они умудряются быть такими? Каждый день, каждое утро. Говорить на всю страну, что сегодня самый лучший день, даже в дождь, даже в минус пятьдесят. А завтра будет день ещё лучше. Эту мантру я не постиг, хотя пытался. А может, не пытался, а мне так казалось. К слову сказать, я однажды раз пребывал в таком отчаянии, что даже написал на почту какой-то местной радиостанции, что хочу у них работать. А что? Всех же в конечном счёте учат на рабочем месте. Слесарей — мастерить, врачей — лечить, маляров — красить. Логично, что ведущих на радио учат быть счастливыми. Другого предположения у меня нет, а лично проверить так и не удалось. На то письмо мне так и не ответили.

По пути до метро я подмечал всякое. Делил мир надвое. Первый — тот, который слышал в голове, точнее в ушах. Счастливый и жизнерадостный. Второй — видел глазами. Парадокс в том, что они находились в одной стране, даже в одном городе, но кардинально отличались. Всё, что мелькало в ежедневной суете по привычному маршруту, казалось каким-то унылым. Безжизненным. Вон, дети на площадке лепили куличики из песка, все плюс-минус одинаковые. И куличики, и дети. Мамочки общались друг с другом на привычные темы или завороженно смотрели в экраны своих световых панелек. Тоже все плюс-минус. И мамочки, и панельки. Какой-то водила колдовал над своей «ласточкой», старики, преимущественно женского пола, жестикулируя, что-то друг другу доказывали, хозяин с заспанным лицом стоял, дрожа на ветру и ожидая, пока его пёс сделает на приподъездный газон свои дела. ВСЁ плюс-минус.

Из бесконечных блужданий разума меня выдернул обрывок голоса ведущего, читавшего очередную мантру крутости, и вибрация, отдававшая в левом кармане брюк. Достал телефон. Звонил Артур.

Артур — мой друг. Тот самый, которых к двадцати шести у меня осталось немного. Тот самый, с которым могу не созваниваться месяцами и потом не придётся неловко оправдываться за своё отсутствие. Настоящий, в общем. Не как по радио.

— Да, — ответил я.

— Игорёк, подождём твою маму? — раздался в трубке радостный голос Артура.

— Подождём, подождём. Рад тебя слышать. Как жизнь?

— Да как всегда, всё лучше всех. Я думал, ты сдох, — продолжал Артурчик.

— А вы всё не дождетесь никак, — парировал я. — Вот вашими молитвами и скриплю.

— Понял. А какой у нас через четыре дня день? — с интонацией сыщика пасовал мне он.

— Пятница, если мне память не изменяет, — сухо ответил я, параллельно примечая симпатичный женский силуэт, проходивший мимо.

— Ага, а ещё? — продолжал наседать Ара.

— Не знаю, брат. Праздник, наверное, какой-нибудь православный, ты же мусульманин, тебе видней.

— Смешно, — хохотнул собеседник. — У тебя же днюха, дятел. Или ты слиться опять решил? Хера лысого у тебя получится. В этот раз ты поедешь с нами, культурно посидим, отдохнём. С нас приключения, с тебя бабосы. Твой же день рождения в конце концов.

— Я думал предприниматель у нас ты, а плачу за всё почему-то я.

— ПРЕД-ПРИ-НИ-МА-ТЕЛЬ, — отчеканил по слогам Артур. — Это же от слова предпринять что-то. Вот я и предпринимаю. От тебя же не дождёшься. Ну правда, братан, достал ты в своей халупе киснуть. Никуда не ходишь, ни с кем не общаешься, давай хоть на двадцать семь твои оторвёмся.

— Лет или тысяч? — насторожился я.

Артурка прав. Я не участвую в тусовках. В жизни. Даже своей компании. Даже той Компании, в которой работаю. Я отшельник. После работы или походов в магазин запираю дверь в крепость и начинаю, как мне кажется, жить. Кутаюсь как паук в социальные сети, ищу в поисковике всякую херню. Раньше играл в видеоигры, а теперь даже играть лень. Просто иногда смотрю, как играют другие. Те, кому нравится это делать. Те, кто чувствует себя там счастливым и нужным. Читаю всё подряд. От статей и комиксов до Ремарка и Байрона. То ли я такой многогранный, то ли вкуса нет. Когда становится совсем грустно — пью, но нечасто. Алкоголь как-то неправильно на меня влияет. Скорее, как седативное. Скорее, как снотворное. Причём любой из того, что я пил. Причём, если переборщить с лишней рюмкой или бокалом, то сон уходит и приходит парк аттракционов. Тот, в котором есть самая адовая карусель. Та, на которой катаются сатанисты и первокурсницы. Причём жирная билетёрша, которая поставлена следить за исправностью сего развлечения, жопой своей свезла все рычаги и тумблеры. Пристегните ремни, они вам не помогут, но мы хотя бы не будем потом искать ваш искорёженный труп.

Когда же скука накаляет одновременно докрасна градус одиночества, да так, что немецкие фильмы не помогают, я пользуюсь сервисом доставки женщин. В аристократии — куртизанками. Ну во-первых, надо же поддерживать себя в форме, практиковаться и всё такое. В конце концов, вдруг мне подвернётся та самая единственная, которая заинтересуется моим филиалом и возьмёт его на аутсорсинг. Если вы понимаете, о чём я. Ну а во-вторых, мне тотально не везёт с отношениями, и больше пары месяцев, как правило, они не длятся. Зато потом — душевные терзания, грустные статусы и деньги, которые уходят на водку, а не на корм Арчибальду. Оно ему надо? Мне — тоже нет. Я понял, что так и дешевле, и проще.

— И того и другого, — подметил Артур. — В общем и целом, с Коляном и Дуней я сам всё порешаю. Мы подберём и место поприличнее, и компанию соответствующую.

Коля и Дуня — наши друзья. Николай Сотов и Игорь Дунин. Да, так получилось, что Дуня появился в нашей банде позднее, потому он и Дуня. Он сам предложил, а нам не жалко.

— Только сватать меня не нужно, как в прошлый раз. И если лыбиться, как удав я не буду, не надо всем рассказывать, что у меня кот умер, — резко парировал я.

— Да окей, окей. Чё ты разнервничался? В твоём возрасте уже вредно, — хихикнул Ара.

— До пятницы ещё можно. Давай там ближе к теме наберёмся. Я спешу, — резюмировал я.

— Понял, принял, записал. Будешь сливаться — я знаю, где ты живёшь, — продолжал иронизировать он. — ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ ДНЕЕЕЙ, — перешёл на киношное хрипение Артурка, хохотнул и бросил трубку.

Настроение улучшилось. Может, и правда, пора выползти из кокона? Может, и впрямь, люди из радио просто любят жить? Может, у них всё тоже через пятую точку, но тем не менее любят же жить-то, суки. А значит, и я могу. Могу попробовать.

Спускаясь в подземку, я обращал внимание на тех, кто идёт рядом. Я вообще люблю обращать внимание на всякое. Люди смешные. Все, плюс-минус. На первых ступеньках справа стояли два подростка, спорили о том, кому в кармане нести прозрачный пакетик с подозрительным наполнением. Слева, ниже ещё ступеней на пять, стояла пожилая женщина, которую я частенько видел тут и утром, и вечером. Она торговала какими-то цветами, я в цветах не разбираюсь. На глаз букеты были симпатичные, да и женщина не отталкивающей внешности. Вот только жители нашего большого муравейника проплывали на волнах своих дум мимо, никто её не замечал. А жаль. Еще ниже — сквозняк и разношёрстные сограждане толкали двери входа в метрополитен. Максимально сильно и быстро, чтобы успеть запрыгнуть и не оказаться зашибленными этой дверью насмерть.

Деньги. Жетон. Эскалатор. Люди уже суетились на перроне, а значит, вагон уже на горизонте. Либо слышно, либо видно. Я ускорился. Двери открываются, двери закрываются. Следующая станция — какая-то. Вернее, я-то точно знал, какая следующая. А вам не всё равно?

В вагоне люди почти не говорили. Никак. Вживую — слишком громко, а связь работала плохо. Все либо смотрели в гаджеты, либо — друг на друга, либо спали. Я раньше думал, что метро — плацдарм для знакомств. Что люди, которые смотрят друг на друга, в процессе поездки захотят продолжить общение. Догнать друг друга и сказать что-нибудь глупое, может, но в то же время нейтральное. Например: «Привет, правда, тут шумно? Я Аня, а ты?» А в ответ: «Да, я первый раз в метро. А я Василий. Как дела?» И всё. Да здравствует простота и самобытность! Люди знакомятся, люди влюбляются. За все годы езды в метро на работу изо дня в день я ни разу не увидел воплощения своей истории. Хотя, скорее всего, потому что не туда смотрел.

Я в метро спал. Организм привык. Мне легче, моя станция по данной ветке конечная. Все начинали суетиться — я просыпался, пора выходить. Эскалатор, рамка антитеррора, дверь, улица. Закурил ещё раз. Организм привык. Не к никотину, к расписанию. Тело знало, что, когда возникали паузы в процессе ежедневной беготни, нужно закурить. Вселенная так устроена, ничего не поделать. Во всяком случае, моя вселенная.

Далее — пешком через центральный городской скверик. Так, несколько лавок, деревьев. Одно название, в общем, но мне нравилось. Курить, пересекая сквер, вдали от городского смога. Правда, поэтично звучит? Хотя, может, я и преувеличиваю. Но мне нравилось.

Остановка. Трамвай. Мелочь. Билет. Место. Как у собаки. Забавно, но контингент, путешествующий на трамвае, в корне отличался от кротов из метро. В хвосте вагона сидел мужчина лет пятидесяти, который орал: «Да не слышу я ни черта, Зина! НЕ СЛЫ-ШУ! В трамвае, да! Молоко? Конюхов, что ли? А? ДА НЕ ПОНИМАЮ Я! В ТРАМВАЕ!»

В середину зашла мама с малышом. Робко прижалась к сиденьям в надежде, что кто-то уступит место. Этот кто-то — я. Мне не жалко. Ирония в другом. Если не встану я, то придёт великий воин, живущий в недрах тела железной змеи. Кондуктор. Дальше начнутся атаки ментального характера. Призывы к погибающей совести, об окаянной молодежи и так далее. Знаете, когда я хочу это слушать? Всё правильно.

Несколько друзей школьного возраста бегали из вагона в вагон от грозного хранителя специального седалища. От кондуктора. Она важно преследовала их и знала, что Фемида восторжествует. Люди смешные.

Моя остановка. Я перешёл пути. Шлагбаум, вход со двора. В целом, у нас в офисе три дыры: главный вход, в бюджете и вход со двора. Коллеги пользовались парадной. Сначала ритуально встречались у дверей, делились новостями из своей увлекательнейшей жизни, потом курили, пили кофе и поднимались в офис. На шестой этаж. Я пользовался двумя другими дырами. Ну во-первых, я ведущий специалист по финансам и отчетности, а во-вторых, я лучше покурю под звуки счастья из наушников, нежели в компании тех, от кого меня тошнило, от слова ПОМОГИТЕ.

Ещё одна палочка смерти полетела в урну на исходе своей пригодности. Дверь, лифт, офис. Я первее всех добрался до своего рабочего места, включил компьютер, налил кофе. Пока Windows недовольно маячил с экрана загрузочной шкалой, я устроился в кресле, потянулся, наушники отправились в карман, телефон встал на беззвучный режим. Корпоративные правила, ничего не поделаешь. И хоть крокодил Гена сегодня на работу и не приедет, коллегам повода сожрать себя не дам.

Напиток заварился. Я сделал большой глоток. Жизнь начала обжигающе циркулировать по моим венам. Именно сейчас, а не за утренним кофе. Именно сейчас от меня потребуется всё мое мастерство и высшее образование финансиста. Мой час славы. Компьютер включился, с особой ненавистью издав в мою сторону звук приветствия. Дальше — не для слабонервных. Папка «Отчёты». Отчёт за апрель 2018 года. В заголовке таблицы Excel «Апрель» вручную изменил на «Май». Всё. Финансовый отчёт имени Игоря Скворцова готов. На часах восемь пятьдесят семь. Осталось чуть-чуть и домой.

Я услышал, как в другом конце коридора раздался звон лифта. Коллеги. Они бурно что-то обсуждали, приближаясь к нашему кабинету. К своим обязанностям. Ко мне. Я сделал глубокий вдох. Натянул улыбку. Момент «Хэ».

— Привет всем! — максимально естественно и жизнерадостно выдал я.

Моя часть договора выполнена. Впереди — одни из лучших девяти часов моей жизни. Пристегните ремни, они вам не понадобятся.