Заговор самоубийц

Александр Звягинцев, 2021

В очередной книге персональной серии Александра Звягинцева собраны удивительные истории, посвященные разным эпизодам нашего замечательного прошлого. Придворные интриги времен Екатерины Великой, закулисье последних десятилетий правления Дома Романовых, подвиги советских разведчиков и, конечно, споры вокруг главной катастрофы XX века— преступлений Третьего рейха – и результатов Нюрнбергского процесса. Акцентируя внимание на этих исторических событиях, автор доказательно и доходчиво показывает их значимость и ненавязчиво объясняет, почему сегодня необходимо о них помнить… В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Злоключения «Святого Луки»

«Иностранец» На Новом Арбате

Когда в выходной день 9 марта 1965 года в Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина в Москве зашел скромно одетый молодой человек, никто не обратил на него никакого внимания. В Советской стране желающих обокрасть государственный музей было немного. За посягательство на государственные ценности можно было и высшую меру схлопотать. Да и способных купить ворованный шедевр было наперечет. Так что служители музея рассчитывали не на систему охраны, а на страх перед наказанием.

Но молодого человека страх, похоже, не терзал. Он стремительно пересек несколько залов и остановился перед небольшим полотном с изображением немолодого мужчины, склонившегося над рукописью…

Это была картина Франса Халса «Святой Лука», одна из самых известных работ голландского живописца. Евангелист на ней изображен сидящим за столом, за написанием Евангелия. За ним виден телец — символ евангелиста. Пространство комнаты едва обозначено, полотно выполнено в теплых коричневых тонах — привычная колористическая гамма в живописи эпохи Золотого века нидерландского искусства. Все внимание зрителя сосредотачивается на лице и руках Луки…

Но молодого человека это не интересовало. Оглянувшись, он достал из кармана нож и… несколькими резкими движениями вырезал полотно из рамы и спокойно покинул музей. Никто его не остановил.

На следующий день музейные работники привычно расходились по залам, готовясь к наплыву посетителей. А потом один из смотрителей увидел на стене пустую раму. Поднялась суматоха, никто ничего не понимал, вызвали милицию. Сотрудники уголовного розыска опросили тех, кто работал в музее накануне. И все, как один, заявили: посторонних людей в здании не было.

Как же вор попал в музей? И как ему удалось с картиной незаметно покинуть здание? Ситуация усугублялась тем, что на месте происшествия никаких улик не обнаружили — никаких следов…

Следственная группа не успела вернуться из музея на Петровку, 38, как ее руководителя вызвали для отчета в прокуратуру СССР. Дело о похищении картины Халса было взято под особый контроль Генеральной прокуратурой Советского Союза. Кража произведения искусства — событие, конечно, незаурядное. Но причина повышенного внимания к нему со стороны властей была и в другом…

Буквально за пару недель до этого министр культуры СССР Екатерина Фурцева, находясь в заграничной командировке, заявила: «В Советском Союзе, в отличие от Запада, музеи не грабят!» И на тебе — такой конфуз. Как специально, как будто в насмешку. Картину надо было найти во что бы то ни стало и в кратчайшие сроки.

Руководитель оперативно-розыскной группы Сергей Венедиктович Дерковский, который занимался поисками «Святого Луки», не мог рассчитывать на помощь общественности — в советских газетах об этом вопиющем преступлении не писали, дело было засекречено. Надо отметить, тогда в МУРе и не было специального отдела, который занимался бы именно кражами произведений искусства, он был создан гораздо позже. Но Дерковский был крепкий профессионал и прежде всего задался вопросом: почему именно Халс? Почему, например, не Рембрандт? В момент кражи в музее были и более ценные произведения искусства, но они остались нетронутыми… Значит, вор пришел именно за Халсом, именно за Лукой. Он что, был таким почитателем Халса? Вряд ли. Скорее, выполнял чей-то заказ…

И едва ли заказ принадлежал советскому ценителю искусства, скорее всего, иностранному коллекционеру.

Как правило, произведения искусства воруются по заказу. Преступник точно знает, что он берет и куда он отнесет картину после кражи. Живопись — это не бриллианты, которые тогда готовы были приобрести многие толстосумы и тихо припрятать. Картину, висящую в государственном музее, мог заказать только упертый коллекционер, которому не хватало именно ее для того, чтобы, возможно, его личная коллекция портретов евангелистов была полной. Может быть, у заказчика была мечта — собрать всех четырех евангелистов Халса вместе? Коллекционеры народ страстный, увлекающийся…

Дерковский узнал, что украденная из музея имени Пушкина картина — лишь часть цикла работ Франса Халса, на которых изображены четыре евангелиста: Лука, Матфей, Иоанн и Марк. Художник написал их в середине 20-х годов XVII века, находясь на пике популярности. Ведь тогда Халс фактически сделал революцию в изображении. Он использовал так называемый открытый мазок. Художник писал почти в эскизной манере, по грунтованному холсту, без предварительного рисунка, без подмалевки. Когда Ван Гог присмотрелся к черной палитре своего предшественника, то вдруг увидел, что Халс обладал невероятной тонкостью передачи красок — он использовал 27 оттенков черного…

Но вообще-то известность ему принесли вовсе не религиозные сюжеты. До какого-то времени он избегал их.

У Халса есть чудесная работа, которая называется «Веселый собутыльник». На картине изображен молодой человек, слегка выпивший, румяный, в желтом костюме и огромной черной шляпе, который держит в руках стеклянный бокал с белым вином. Вот это Халс, который всегда писал настоящую, живую жизнь во всем ее многообразии…

Голландия времен Халса — молодое буржуазное государство, которое после восьмидесяти лет борьбы с испанскими завоевателями наконец обретает независимость и становится крупнейшим торговым центром Европы. Голландцы спорили о том, куда вкладывать деньги, строили финансовые пирамиды, богатели и разорялись… Халс почти никогда не уезжал из родного Харлема, не было нужды. Он быстро вписался в новые рыночные отношения. К тому же в Голландии впервые в Европе сложился художественный рынок. И голландские художники конкурировали друг с другом за каждого покупателя.

Халс прославился в 1616 году после создания группового портрета «Банкет офицеров стрелковой роты Святого Георгия». У художника появился свой круг клиентов, среди которых были и знаменитости, например, математик Рене Декарт.

Он пишет индивидуальные портреты, часто это портреты парные — муж и жена. Рисует портреты корпоративные, типа «Банкет офицеров…». Это такой сугубо голландский жанр. Торговые корпорации, военные части, городская милиция и прочие вскладчину заказывали такие картины голландским портретистам. Франс Халс исполнял подобные заказы быстро и качественно и снискал себе действительно огромную славу среди современников. Днем Халс писал портреты на заказ, а вечером шел в любимый кабак и творил уже для души. На его работах голландское простонародье — жизнерадостные пьяницы, балагуры, весельчаки, продажные женщины…

Возможно, именно там, в кабаках и тавернах родного Харлема, Франс Халс нашел образы и для своих религиозных полотен, среди которых был «Святой Лука». Это мог быть случайный собутыльник, нищий, плотник, который строил корабли, купец, который мимо про ходил…

До какого-то времени считалось, что он религиозные композиции не писал. Да и кто в то время мог заказать Халсу портреты четырех евангелистов? Ведь в Нидерландах окончательно победил протестантизм, и Церкви больше не украшали изображениями святых. Может, художник написал эти полотна для католика, желающего тайно повесить их дома? Или для себя? Но был ли он глубоко верующим человеком? Ответов на эти вопросы нет, и вряд ли уже их удастся найти.

Московские оперативники тщательно «отрабатывали» всех, кто мог что-то сказать о краже. Прежде всего, разумеется, работников музея. И вот наконец… Сотрудники Пушкинского музея вспомнили иностранца, который подолгу простаивал перед картиной «Святой Лука» и делал какие-то заметки в блокноте. Выяснили, что это был бельгийский искусствовед Жак Ванденберг. В СССР он уже бывал и раньше и даже пытался установить какие-то контакты со спекулянтами антиквариата. За ним тут же установили слежку, а потом в отель «Метрополь», где жил Ванденберг, послали агента — симпатичную девушку, так называемую «ласточку», которая знакомится с подозреваемым. Она пригласила его к себе в гости, между делом рассказала легенду, согласно которой ее отец занимается коллекционированием предметов искусства, занимается давно, а сейчас она ищет покупателя, чтобы сбыть ценную картину. И девушка показала Ванденбергу мастерски сделанную копию Рембрандта и назвала цену. Потрясенный бельгиец просил дать ему день на раздумье.

Дерковский, подготовивший агентессу к этому рандеву, был уверен, что Ванденберг согласится. Однако на следующее утро он получил срочное сообщение: бельгийский турист только что зарегистрировался на рейс «Москва — Брюссель» и с минуты на минуту покидает СССР. Самолет задержали, Ванденберга пригласили на досмотр. Он особенно не возмущался, видимо, с собой у него ничего подозрительного и запрещенного не было. Обыскали багаж, провели личный досмотр, но ничего не нашли.

Дерковский перебирал версии. А был ли бельгиец причастен к похищению «Святого Луки»? Может быть, картину уже вывезли за границу другие люди? И почему все-таки украли именно эту картину?

У всех четырех картин Халса с евангельским сюжетом оказалась непростая судьба. Но больше всех не повезло «Святому Луке».

К концу жизни звезда Халса закатилась. Заказов стало все меньше, проблем все больше. Первая жена умерла, со второй не повезло. Двенадцать детей, долги, безденежье… За все надо было платить в этом безжалостном мире, приходилось много работать, ему просто физически не хватало сил. Главными персонажами его картин становятся старики и старухи из приютов для престарелых. Это темные полотна, наполненные глубоким пессимизмом. Последние дни жизни нищий художник провел в богадельне.

А после его смерти черная полоса началась и у четырех картин, посвященных евангелистам. В ХVIII веке они были куплены на аукционе, для коллекции Эрмитажа по заказу Екатерины II. Но до России добрались буквально чудом. Корабли, на которых их везли, попали в сильный шторм. Один из них затонул, а второй, с пробоиной, добрался до Санкт-Петербурга. По счастливой случайности полотна Халса находились именно на нем. Но публика их так и не увидела. В Эрмитаже картины сразу попали в запасники. Картины не были подписаны, и потому их сочли работами малоизвестного художника.

Спустя сорок лет по распоряжению императора Александра I тридцать картин из запасников Эрмитажа были отправлены на юг Российской империи «для украшения католических храмов Таврической губернии». Евангелисты Халса оказались в их числе. В революционные годы картины и вовсе были утеряны. И только в 1958 году «Святой Лука» объявился вновь. На одесском Привозе местный коллекционер увидел пожилую женщину, которая продавала небольшой портрет старика с пером в руке. Рассмотрев картину, коллекционер понял, что это необычное произведение. Спросил, сколько женщина хочет за полотно, она попросила шесть рублей, коллекционер заплатил девять, и женщина была совершенно счастлива.

Конец ознакомительного фрагмента.