Восхождение. Путь безмолвия

Александр Зубков

Матвей все ближе к заветной цели. Силы Кайласа, как и обещали, приходят ему на помощь и приоткрывают фрагмент жизни привидевшегося Матвею мальчика, способности которого многократно превышают его собственные. Не в силах разгадать смысл видения, Матвей снова обращается за помощью к своему другу и учителю Уокхэну. Однако, чтобы решить эту непростую головоломку, ему придется стать частью племени и утратить себя прежнего. Готов ли он на это ради воссоединения с любимой? И кто этот мальчик из его сновидения, имя которому Жалсан?

2

Не в силах преодолеть барьер Рамахата, Матвей открыл глаза, стараясь как можно четче запомнить каждую деталь своего сновидения. Таких ярких переживаний другого человека он не испытывал никогда в жизни, но, как бы Матвей ни старался, воспоминания, хоть и медленно, все же угасали. Вскочив с кровати, он сел за письменный стол и стал быстро записывать увиденную историю. В некоторых местах Матвей терял ход событий, поэтому оставлял на белых листах пропущенные строки. Он не сомневался, что позже сможет восстановить эти пробелы, поэтому упорно продолжал записывать то, что помнил, и спустя двадцать минут сновидение было отображено на бумаге. Матвей положил на стол ручку, удовлетворенно откинулся на спинку кресла и с нежностью взглянул на портрет в белоснежной резной рамке, стоявший перед ноутбуком. Это был портрет Кэтэри…

Вот уже две недели как он вернулся с Тибета и жил в своей городской квартире. Больше всего на свете Матвей не любил длительные ожидания, во время которых приходилось бездействовать. Линда уехала в свою очередную экспедицию, а Андрей находился в командировке, занимаясь PR-продвижением одного из политиков. Друзья оставили его в полном одиночестве, и ему ничего не оставалось, как затаиться и ждать. У него не было ни малейшего основания не доверять силам Кайласа, обещавшим помочь, поэтому он терпеливо коротал дни пустой городской жизни.

Бегло перечитав свои наброски, Матвей поднялся и отправился на кухню варить кофе. Разумеется, он давно перестал употреблять этот тонизирующий напиток, но сам процесс приготовления доставлял ему несказанное удовольствие. Всыпав несколько кофейных зерен в ручную деревянную кофемолку, Матвей сделал несколько оборотов и, глубоко вдохнув, закрыл глаза от удовольствия. Интенсивный карамельный аромат обжаренного кофе моментально проник в легкие. Сосредоточив на нем все свое внимание, он стал ощущать новые глубокие нотки, которые невозможно услышать, не отключив зримый контакт. Матвей затаил дыхание. Он чувствовал, как кофейный аромат растекается по телу, и кровь до последней капли усваивает эликсир бодрости. Этот нежный бежевый поток, легкой дымкой разливался по телу до тех пор, пока полностью не впитался энергетической системой человека. Процесс занимал около трех минут, но Матвей, убаюканный пощелкиванием кофемолки, которую все еще вращал, не спешил делать следующий вдох. В конце восьмой минуты задержку дыхания пришлось прервать, чтобы не впасть в более глубокое состояние.

Пересыпав измельченный порошок в турку, он влил туда же немного воды и включил конфорку. Сладкий, слегка терпковатый аромат медленно растворялся в пространстве кухни, таким же образом, как десять минут назад распространялся по телу Матвея. Сейчас он мог сделать свою практику еще более приятной, так как под действием температуры аромат обретал совершенно неповторимые нотки вкуса, но горячий жидкий кофе имел свойство сбегать из турки, в чем Матвей убедился во время своей первой подобной практики. После этого он никогда не закрывал глаза и не оставлял без внимания этап нагрева, во время которого продолжал насыщать свой организм приятным кофейным вкусом.

Пять минут спустя мужчина снова сидел в своем кресле за письменным столом, держа в руках чашку с обжигающей жидкостью, запахи которой пробуждали в нем новые воспоминания о своем невероятном сновидении. Образы мальчишек снова вырисовывались в его воображении, и Матвей постепенно восстанавливал в памяти моменты, которые не смог записать сразу после пробуждения. Поставив чашку на стол, он взял ручку, и уже не спеша принялся заполнять на исписанном листе оставленные пробелы. Матвей работал терпеливо и добросовестно. Температура заваренного кофе давно сравнялась с комнатной, но он продолжал переносить на бумагу свое сновидение. Снова и снова он перечитывал написанное, время от времени закрывая глаза, сравнивая достоверность отображаемых событий. Теперь, когда Матвей никуда не спешил, ему постепенно открывались утраченные обрывки.

Лишь к вечеру он вышел из погруженного состояния и оторвался от рукописи. Матвею казалось, что теперь ночное видение запечатлено абсолютно точно, но оставались некоторые вопросы, ответы на которые он не находил. Замкнутое пространство его квартиры не позволяло увидеть всего, чего он хотел, поэтому отложив листы в сторону, он вознамерился покинуть ее пределы, но мимолетный взгляд, скользнувший по изображению Кэтэри, заставил снова опустился в кресло и бережно взять портрет в руки.

Чтобы получить такой реалистичный портрет, ему пришлось проделать немало работы, но Матвей не жалел для этого ни времени, ни сил, ни средств. Вернувшись из Тибета, он первым делом составил фоторобот черт лица девушки. Сам он не владел подобными компьютерными программами, но в органах все еще работали его старые друзья, которые воссоздали описанный им образ настолько четко, насколько это вообще было возможным. После этого он начал поиск художника, который смог бы вдохнуть жизнь в сухую черно-белую картинку. Ему повезло не сразу. Лишь третий художник, оказавшийся совсем еще молодым парнем, смог вызвать в нем интерес, придав лицу Кэтэри свойственный только ей неотразимый образ. Матвей забраковал и эту работу, но художника уже не отпустил. Снабдив юное дарование внушительной суммой, он в буквальном смысле поселил его в своей квартире и мужчины работали совместно с утра до поздних ночей доводя до совершенства желаемый образ. Матвей был строг, и браковал работы вплоть до шестой, которую сейчас держал в своих руках.

Да, парню удалось невозможное, и он наконец-то рассмотрел в глазах любимой именно те оттенки, которые на века врезались в память полюбившего ее мужчины. Цвет ее выразительных задумчивых глаз ассоциировался у него с раскрывшимися осенью каштанами. Около самых зрачков брал свое начало глубокий карий цвет, который постепенно приближаясь к контурной оболочке, приобретал едва заметные нотки зеленцы. Легкая улыбка слегка приоткрытых губ невольно заставляла улыбнуться в ответ любого, кто смотрел на портрет. Длинные, густые ресницы придавали взгляду выразительность и чарующую таинственность. Глядя в ее глаза, Матвей понимал значительно больше, чем могли передать слова. В такие моменты время словно останавливалось ради этих сладостных мгновений, которые наполняли его душу теплом и учащали сердцебиение. Именно эти чувства испытал Матвей, когда взглянул на шестой портрет.

Конец ознакомительного фрагмента.