Майор Бибик и Панджшерский лев

Александр Иванович Бубнов, 2023

Действия поэмы разворачиваются во времена Афганской войны 1979-1989 гг. Советский майор Юрий Бибик после череды атак моджахедов принимает решение вести свою войну, организуя засады в горах. Ликвидировав несколько групп моджахедов, майор выслеживает и атакует караван, перевозящий оружие из Пакистана. Узнав об этом, лидер группировки Ахмад Шах Масуд приказывает доставить к нему майора. Моджахеды атакуют гарнизон и захватывают Бибика. Но Масуд не спешит убивать противника, беседуя с ним на разные темы. Зачем советские войска вошли в Афганистан? Почему гибнут советские солдаты? Каковы мотивы моджахедов и будущее Афганистана? Но, находя ответы на сложные вопросы, майор все чаще думает о том, сможет ли он вернуться обратно живым.

VIII. Третья засада. Караван.

Покоя нет средь диких гор,

Земля здесь против чужестранцев,

И понимая то, майор,

Решает жёстче бить афганцев.

Он мыслит, дальше идти вглубь

И ждать в ущелье караваны,

С корней рубить душманский дуб,

Быть львом в горах Афганистана.

К себе вернейших он зовёт

И, опергруппу обозначив,

У штаба просит вертолёт

Для выполнения задачи.

И вот уже готов десант,

В час ночи вылет согласован,

А в гарнизоне лейтенант

Как старший мобилизован.

Майор напутствие даёт:

«Меня три дня не будет где-то.

Смотри тут в оба, патриот!

Чтоб без потерь — не нужно это!»

Гремит «вертушка». Ночь шумна.

Раскатами разбито небо.

Отряд без отдыха и сна

Заброшен в горы, где он не был.

В ночи бойцы бегут вперёд,

Прочёсывают метр за метром,

Майор команду отдаёт

Засаду сделать до рассвета.

«Всё чисто!» — доложил сапёр.

«На месте!» — снайперы сказали.

«Как маскировка? Как обзор?»

«Готово!» — подтверждение дали.

Над тенью каменных вершин

Заря румяная вставала,

И открывался серпантин

Пандшерский с точкой перевала.

Прекрасен как Афнанистан!

Коль б мир и дружба тут царили

И не стрелял бы тут душман,

То счастливы здесь люди были.

В горах прохладно, ветер, снег

Растаял днём, смешавшись с глиной,

В таких условиях — ночлег

И наблюденье за долиной.

Три дня, три ночи Бибик ждал,

Когда появятся повстанцы,

И, как четвёртый день настал,

Увидел смуглого афганца.

Тот шёл один и вёл осла,

Навьюченного очень сильно,

На лоб пуштунка чуть сползла,

Жилетка на рубашке длинной.

«Не трогать, — вымолвил майор.

Мы ждём добычу покрупнее».

«Есть!.. Есть!» — раздалось с ближних гор

(Жираф большой, ему виднее).

И часу даже не прошло

Идёт ещё один… тележку

Со скрипом катит, как назло,

Притягивая взгляды слежки.

«Сидим в засаде, — командир

Вновь говорит бойцам, готовым

Устроить здесь военный тир, —

Ждём покрупнее мы улова».

Проходит снова один час,

Идут три явных проходимца,

И ясно из нелепых фраз,

Один из них решил жениться.

Смеются, спорят горячо,

Но головами всюду вертят,

Как будто потеряли что…

«Разведка это, уж поверьте! —

Заметил Бибик, — Караван

Идёт совсем неподалёку.

Ждём дальше! В руки сам фазан

Придёт… Глядите в оба ока!»

Проходит несколько минут,

Уже с оружием душманы,

Пять человек, молчком идут

И смотрят по вершинам жадно.

В их взгляде — ненависть и гнев,

Они, как волки, рыщут крови,

Лишь шевельнись, и весь рельеф

Они распашут до основы…

«Спокойно, — Бибик говорит, —

Мы этих тоже пропускаем.

Удача тем благоволит,

Кто долго что-то ожидает».

Прошли душманы…Тишина.

Минут пятнадцать без движенья.

О! Выплывает, как луна,

Верблюд, навьючен снаряженьем;

За ним ишак, ещё ишак,

Верблюд, афганцы… «Наконец-то!

Улов трофейный!» — как рыбак,

Ликует Бибик всем известный.

Со штабом вышел он на связь

И просит авиаподдержку.

Дано добро, но надо ждать

И продолжать спокойно слежку.

А караван всё выползал,

Как гидра из болота Лерны,

И из себя он представлял

Животных семьдесят, наверно.

На всех — тяжёлые вьюки,

Гранаты, мины, пулемёты,

ПЗРК, ракеты к ним

И автоматы для пехоты.

«Ребята, тихо. Пока ждём.

Бьём в середину и хвост рубим.

А голову прижмём потом,

С «вертушками» по ней мы влупим!» —

Команду дал майор бойцам,

Прицелился в паколь афганца

И каравана стал конца

Нетерпеливо дожидаться.

В конце с хозяином шёл мул,

Нагружен тоже был поклажей,

И караван собой замкнул,

Дав повод для атаки наших.

«Огонь!» — скомандовал майор.

И пули вихрем полетели,

Свистя среди пандшерских гор

И с кровью падая в ущелье.

Но вот, легко душить котят,

А человека трудновато…

Душманы тоже жить хотят,

И уж стреляют по солдатам,

Из пулемёта рьяно бьют.

«Аллах акбар», — кричат протяжно.

Гранатомёт… Ну всё, капут!

Бабах!.. Осколком ранен, Пашка.

Наш Пашка, прапорщик простой,

И вот он кровью истекает…

Тампон на рану. Жгут тугой.

Держись! Уж помощь подлетает!

Шум в небе, наш летит десант,

Три вертолёта на подлёте.

«Давай, теперь молись, душман!» —

Не удержался кто-то в роте.

Удар ракетный по краям!..

Душманы сбились, как архары,

Галдят, картавят что-то там…

Увы и ах! Но жизнь коварна!

Десант высаживается наш,

В кольцо берёт душманов стадо

И легендарный наш калаш

Работает по ним как надо…

Секунд пятнадцать — кончен бой!

Земля согрета кровью тёплой…

Кто вздумал пошутить с войной,

Того убьют, как антилопу.

Закончен данный эпизод,

Задача выполнена чётко,

И Пашку срочно в вертолёт

Несут товарищи под боком.

«Терпи, дружище, и держись!» —

Кричат ему, дверь закрывая;

И вертолёт взлетает ввысь,

Винтами воздух разрубая.

Немного в небе отгремев,

«Вертушки» скрылись за горами,

Стоят солдаты, онемев,

И смотрят широко глазами.

Лежит в ущелье караван —

Животных трупы, моджахеды,

И кружит в небе уж орлан,

Ища, чем можно пообедать.

Реализуя комплекс мер,

Майор сигнал даёт на пике:

«На сбор трофеев к нам в Панджшер

Пришлите срочно две шишиги».

Смеётся бравый рядовой,

Разоружая моджахедов,

Ведь иностранных пушек рой, —

Откуда только взяли это?..

«Им Дед Мороз привёз добро,

Из Пакистана вот и чалят, —

Ответил Бибик и хитро

Прищурился, — А нам медали…»

На горизонте из-за гор

Два ГАЗа показались. «Едут!

Грузи трофейный наш набор!» —

Тут крикнул прапорщик победно.

Пришли машины, грузят их,

И пот бежит по грязным лицам,

Но дней нет лучше боевых,

Коль смог героем воротиться.

«Товарищ Бибик, можно, а?

В сторонку… очень-очень надо…», —

Спросил солдат, живот держа

Руками, как мешок снарядов.

«Отставить! Будете терпеть!

Ни шагу в сторону, там мины!

Сказал майор, — Накинуть тент!

И быстро сели все в машины!»

Как танк по камням едет ГАЗ,

Солдат туда-сюда качая,

Они, смеясь, который раз

О шпротах рижских вспоминают.

А солнце с неба всё палит,

Под тентом духота и жарко,

Но пить никто тут не спешит —

Не хочет мине стать подарком.

Вот гарнизон. «Всем отдыхать!

За службу всем спасибо, братцы!» —

Сказал майор, поплёся спать,

Три дня не мог уж высыпаться.

На койку просто рухнул он,

Не раздеваясь, с пистолетом,

И погрузился в крепкий сон,

Где забываешь, кто ты, где ты.

Стемнело. Слышен вой волков,

А может быть, и плач шакалов.

На небе поле звёзд-цветков

Сияет, озаряя скалы.