Нулевой мир 8. Мера Человек: Зов

Александр Изотов, 2023

Выполняя поручение Зигфрида, я понял, что ересь Бездны проникла в каждый уголок Инфериора, и многие звери встали на этот путь по своей воле. Не обошла беда и далёкий Оранжевый Приорат, где тоже происходят великие знамения. Именно здесь я пойму, что бывает с человеком, когда он делает неправильный выбор.Но что, если неправильный выбор оказывается единственным?

Глава 3. Таджия

Деревня Красных Буйволов была намного скромнее, чем Вольфград. Да что там говорить, селение Зелёных Скорпионов побогаче будет. Впрочем, Буйволов это нисколько не заботило — жизнь у них кипела как котелок на костре.

Ариф спешился и повёл меня по деревне, с гордостью показывая местные красоты.

Низенькие хижины из прутьев, соломенные крыши. Дети, бегающие по улицам, и практически сразу облепившие меня со всех сторон. Кажется, тут были и первушники, и зверята.

В меня тыкали пальцами, голосили на разный лад. В сравнение с темнокожими аборигенами, я для них был почти снежного цвета. Ладно хоть во время скитаний по Жёлтому у меня лицо загорело, а то вообще бы удивились.

Под доспехами было жарко, но раздеваться, как местные, я пока не спешил. Здесь воины в основном носили холщовые короткие штаны, да ещё обматывали тело ремнями.

— Это моя хижина, — довольно произнёс Ариф, показываю на одну, — Заметил, какая работа?

Я из уважения кивнул, хотя как по мне, все они были одинаковые и на вид совершенно ненадёжные. Если будет драка, через такие можно будет бегать, прошибая насквозь.

У Буйволов в деревне тоже был тотемный столб на площади, сверху украшенный рогами особо крупного быка. Разглядывая родовые узоры, я подметил, что в их племени появлялись и звери шестой ступени.

— У вас был и шестой рог? — чуть удивлённо спросил я.

Самир сзади выпалил:

— О, да! И скоро будет ещё один!

Ариф нахмурился и повернулся:

— Самир, не гневи Небо.

— А чего? Оно мне само и отмерит…

Старший Буйвол только закатил глаза:

— Ну и что делать с этой молодёжью? Ещё Пещера Правды по ночам снится, а он уже в шестые рога метит.

Я про себя подметил, что у этих зверей, как и у Скорпионов, посвящение проходят тоже в пещере.

— И Великий Карающий Рог был когда-то третьей ступени, — упрямо оправдался Самир.

Я не успел дослушать их спор, как мы вышли к особо нарядной хижине. Не больше, чем остальные, но и стены будто поновее, и солома посвежее. Над входом были развешаны перья тропических птиц, а прикрывающая проём штора, кажется, была сделана из клыков каких-то хищников.

— Вождь ждёт тебя, — Ариф сказал уже чуть тише, — Оставь копьё у входа.

Я оглянулся. Кажется, позади собралось половина деревни, чтобы поглазеть на пришельца.

На горизонте белели вершины Проклятых Гор. Опять я рядом с ними, и что-то подсказывало, что придётся туда идти ещё раз.

— Ты волнуешься, чужеземец, понимаю. Но сразу скажу тебе, Таджия очень мудра, и кажется, иногда само Небо говорит с нами через неё.

Я не стал улыбаться, чтобы не обидеть. Ну и отлично, что Небо, а то со мной и Бездна говорила через зверей. Хорошего мало. Но прозвучавшее женское имя меня удивило. Этой стаей правила женщина.

Ну, сколько я уже видел этих вождей? Поэтому, особо не волнуясь, я поставил копьё и постучал пальцем по особо крепкой жерди у входа.

— Войди, Белый Волк, — прозвучал звонкий, полный энергии, но уже немолодой голос.

***

Внутри освещения не было, и свет пробивался сквозь щели в стенах, хоть прутья и пытались плотно подогнать. В воздухе висела дымка, и, принюхавшись, я ощутил запах каких-то пряных благовоний.

Без ангела моей стихии воздуха хватало лишь на то, чтоб дыхание подольше задерживать. Что я сразу и сделал — лёгкая дымка вскружила голову, ощущался какой-то наркотический эффект.

— Ты осторожен, зверь.

— Приходится, — я встал посередине, старательно сдерживая свою силу.

Невежливо будет сразу просветить насквозь моего собеседника, я для неё всего лишь зверь третьей ступени.

Таджия сидела в дальней от входа части хижины, её почти не было заметно в сумраке за дымовой завесой. Но вот мелькнула рука с длинной курительной трубкой в пальцах, зверица шумно затянулась, и внезапно вся дымка унеслась к ней, всосавшись обратно в трубку. Словно плёнку назад промотали.

Вождь Красных Буйволов чем-то напоминала шамана. Чёрная смоляная кожа и белые, чуть ли не светящиеся в сумраке белки глаз. Вышитый расписной платок на голове, из-под которой пробивались седые волосы.

Она провела пальцами, поправляя локон, и мелькнули гроздья драгоценных камней на пальцах. Блеснули жемчужные бусы, висящие на большой голой груди.

Таджия была в роскошной длинной юбке и нисколько не стеснялась своего топлесс. Тёмная кожа и сумерки в хижине не позволяли ничего рассмотреть, оставалось только ловить неверные отблески.

Несмотря на седые волосы, я не увидел старости на лице зверицы. Её внешность была такой, что не сразу определишь, сколько лет. Так бывает, увидишь женщину, и точно знаешь, что не молодая.

— Сядь, Белый Волк, — рука с трубкой указала на холщовые циновки в центре.

Вокруг них чуть дымились тлеющие палочки, и Таджия поймала мой сомневающийся взгляд.

— Здесь ничто не навредит тебе, зверь, если ты не отмечен Бездной. Впрочем…

Она сама с лёгкой тревогой посмотрела, как рядом со мной стал потрескивать дымок от одной из палочек. Словно бенгальские огни заискрили возле моего пояса.

Таджия чуть привстала на коленях, трубка в её руках нервно дёрнулась:

— Не понимаю, зверь, я не вижу метки Тенебры, но курения чуют её.

Я вытащил кинжал с пентаграммой, который стащил ещё во время битвы с обезумевшей армией Жёлтого Приора, со смазанной пентаграммой на клинке. Дым от курительных палочек вдруг завихрился вокруг лезвия, сразу же засветился и затрещал.

— На этом клинке кровь демона, — честно сказал я, вспомнив о Белиаре.

Таджия облегчённо уселась обратно.

— Теперь ясно, — и трубка снова требовательно указала, — Садись.

Я взгромоздился в позе лотоса, и мы так сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Никаких эманаций магии я не чуял, хотя в горле уже покалывало от задымлённого воздуха.

Сам я не рисковал использовать стихии, но в таких сумерках так и подмывало «прощупать» полуголую зверицу всеми сканерами.

— Странный зверь, — наконец, сказала Таджия, — Я не встречала таких.

Она затянулась.

— Позвольте посмотреть меру, мастер, — нетерпеливо сказал я.

Лёгкий кивок головы, и мне открылась её пятая ступень. Сильное владение стихиями воздуха и огня, и очень развитая сила духа. На самом деле это была невероятно сильная зверица.

А задумчивый, подёрнутый дурманом взгляд Таджии так и блуждал по хижине вслед за поднимающимся дымом. Она читала его будто книгу, потому что трубка так и подёргивалась, словно зверица перелистывала незримые страницы и сбрасывала мусор, мешающий смотреть.

Такой магии я ещё не встречал, и меня кольнула лёгкая тревога. Что-то мне подсказывало, что эту зверицу обмануть будет сложно.

— Расскажи, зверь.

Я не стал задавать глупых вопросов и сразу перешёл к сути. Прозвучала та же история, которую рассказал Арифу с его отрядом.

Прецептор, Бездна, Синий и Жёлтый Приоры. Совет приоров под Красной Столицей, где случилась резня. И смерть Оранжевого Приора на этом совете.

Таджия вздрогнула и издала страдальческий стон:

— О, Небо, за что такое великое горе?!

Резкий её крик меня слегка напугал, но внутрь никто не ворвался, да и зверица успокоилась, опять приняла задумчивый, слегка пьяный вид.

— Дальше.

— Ну, это всё, — я пожал плечами.

— Дым… Дым говорит, — Таджия протянула руку, и стала что-то писать передо мной концом трубки, — Ты знаешь о делах небесных.

— Хм, — я замялся.

О боге Каэле я предпочитал не распространяться, тем более звери зачастую и не знали его имени. Для них Небо — это просто Небо. А кто там его населяет, им и дела нет.

Осторожно, боясь излишней реакции, я всё же поведал о том, что на Небе теперь восседает другой бог. Но Таджия была совершенно спокойна, она лишь коснулась лба двумя пальцами, а потом махнула трубкой, подгоняя побольше дыма вверх. Словно укрывала себя зонтом.

Задумчиво она сказала:

— Какая разница, кто поджигает дрова, если дым один и тот же? Законы Неба это не отменяет.

Я поджал губы. Не слишком ли наивные слова? Впрочем, можно и поддержать умную беседу.

— Прости, мастер, но шальная рука может и весь лес сжечь.

Её глаза заинтересованно блеснули, зверица усмехнулась:

— Складно говоришь, зверь. Я знаю воинов своего племени, у нас животные иногда умнее мычат.

Мне пришлось промолчать, обсуждать внутренние отношения в их стае я не собирался.

— Дальше.

— Что дальше? Я всё сказал, — развёл я руками.

— Зачем ты убил Жёлтого Приора?

Настала моя очередь вздрогнуть.

— Он это заслужил, — хмуро ответил я.

Таджия часто закивала, а потом чуть ли не задрожала всем телом, отчего её грудь запрыгала ходуном. Дым, сгустившийся над ней, опускался, огибая смоляное тело прозрачной спиралью. Совсем как моя энергия земли, когда я управляю ей.

Я заворожённо наблюдал за шаманской пляской, как вдруг в мою сторону снова уткнулась трубка:

— Теперь слушай ты, зверь.

Удивительно, но эту шаманку нисколько не удивил факт, что зверь убил приора.

Таджия стала рассказывать о жизни в своих землях, хотя кое-что я уже знал. Например, про то, что Оранжевого Приора звали Рэджин, и что у него есть два сына.

Сидят они, оказывается, по разным краям Сапфировой столицы, каждый в своём замке, и дружбы между двумя наследниками трона не водится.

В западной части города тепло, а восточную уже обдувает Ледяное Дыхание. Таджия обмолвилась, что из-за погоды две части Оранжевого Приората: это совершенно разные миры. И звери зачастую не могут понять, какие проблемы гложут их соседей: ведь одни изнывают от жары, другие от холода.

Так повелось издревле, и короткие стычки между соседями в истории приората — не редкость. Войны возникали по любой мелочи, ведь делить соседям было особо нечего, а дружить они причины не видели. Звери из Пекла особо не хотели лезть в морозные долины, а воины Сквозняка, пройдясь по изнуряющей жаре, быстро понимали, что этот климат не для них.

Потом следовало короткое перемирие, или же прибывали войска приора, чтобы поглубже насадить в умы зверей закон, что они все жители одного приората.

Но уж слишком велика была разница между землями. И, слушая вождя, я понял: это примерно, как если бы африканское племя жило по соседству с глухим северным народом.

— Там, у них, говорят, ходят огромные белые медведи. И в реку не нырнёшь, не поработав сначала топором, — вещала Таджия, — Наши воины говорят, сколько не одевайся, а Ледяное Дыхание всё равно заставляет спать.

К счастью, приор Рэджин действительно обладал талантом если не объединять, то хотя бы не ссорить Пекло и Сквозняк. Именно поэтому он отдал их сыновьям, и старался, чтобы будущие правители прониклись каждый своим миром.

Рэджин надеялся, что родственные узы послужат крепкой связью не только между братьями, но и между частями приората.

— Между нами действительно давно не было грызни, — подытожила Таджия, но грустно добавила, — Вот только раньше в столице восседал великий господин Рэджин, и он одинаково любил всех нас.

Я сразу понял, что зверица закончила свой рассказ.

— Где же я могу найти этого вашего наместника Райнера, мастер? Он правит вами?

— Зачем тебе наш господин?

— Ну, я же говорил о войне. Скоро она придёт к вам.

Таджия задумчиво склонила голову:

— Она уже пришла.

Я нервно усмехнулся, раздумывая о том, что копьё оставил снаружи.

— К нам часто прибывают посланцы из столицы, — поспешила успокоить меня шаманка, — И иногда дым искрит вокруг них. Небо предупреждает, что дела там нечисты.

Стало ясно, что ересь проникла и в Оранжевый Приорат. Впрочем, ничего удивительного, оставалось лишь разобраться, насколько глубоко. Отдельные заговорщики, или уже вся столица?

Но поразило меня совсем другое:

— Так ты тоже говоришь с Небом? Ты — оракул? — я слегка удивился.

— А разве могу я вести за собой зверей, не чувствуя небесной поддержки?

— Но ведь… — я растерялся, — Ариф сказал, что…

Я вспомнил слова Буйвола о том, что оракулов у них нет. И то всё ради того, чтобы ересь не проникла в умы зверей.

— Ариф знает то, что ему отмеряно, — Таджия улыбнулась, — Все мы скрываем что-то, ведь так?

Она чуть прищурилась, и я понял, что дым тут всё-таки не простой.

— Но это же твой народ.

— Не суди по мере своей, Небо каждому своё отмерит, — строго сказала Таджия, — Да, я оракул, но ради безопасности я общаюсь через дым.

И она повела трубкой, разгоняя всполохи.

— Я ждала твоего прихода, Белый Волк. Дым говорит, что тебе суждено сожрать и эти земли.

Эти слова заставили меня напрячься, выпуская стихии.

— В моих планах не было сражаться с вами, — хмуро сказал я.

— Так это дым тоже сказал, — Таджия засмеялась, и я расслабился, — Если слушать каждое видение, что приходит, так и зарождается ересь. Нужно думать головой.

Она, наконец, встала, едва не коснувшись макушкой соломенного потолка.

— Белый Волк, позволь предупредить…

И вождь рассказала о том, что моё появление в приорате не будет встречено с радостью. Оказалось, что пока приор Рэджин для всех жив, его сыновья существуют мирно. Но едва окажется, что пришла пора кому-то заявлять права на трон, то в столице разразится война.

Зверица склонилась, взяла сложенную у стены накидку, и набросила на плечи, как пончо. Накидка, связанная из белой пушистой шерсти, будто светилась в сумраке.

— Так. И что мне делать? — растерянно вырвалось у меня, — Я пришёл, чтобы предупредить вас.

Таджия прошла мимо, мягко коснулась моего плеча:

— Белый Волк. Райнер, наш наместник, с радостью пошлёт на войну своего брата, Левина и воинов Сквозняка. А те в свою очередь скажут, что это должны делать мы, Пекло.

Зверица двинулась к выходу, и я встал, пошёл вслед за ней.

–А не может ли быть так, что каждый из братьев будет рваться отомстить за отца? — последовал мой вопрос.

Таджия остановилась, чуть смущённая моей версией, задумчиво коснулась трубкой лба. Потом свела на ней зрачки, рассматривая дым, и тут же рассмеялась:

— Небо говорит, что каждый из братьев мечтает, чтобы это сделал другой.

Я только вздохнул в ответ.

Мы вышли на улицу. Жители уже разошлись, дети копошились на площади у тотема. И никто их не гонял, не запрещал играть рядом со священным столбом.

Ариф с парой воинов стояли неподалёку, и сразу двинулись к нам, но вождь махнула ладонью. Буйволы послушно остановились, не стали подходить.

— Белый Волк, тебе решать эту проблему, — разглядывая далёкие Проклятые Горы, сказала Таджия.

— Но ты же знаешь, что я пришёл помочь. И что грызня братьев — это нулячья возня в сравнении с той войной, что придёт сюда.

— Знаю. Ариф рассказывал о безумии зверей в Жёлтых землях. Но что можем мы, звери?

— Мастер, ты сама говоришь, что в столице у вас уже есть меченые. И вы видели, что делают метки со зверями. Надо рассказывать, надо донести до всех стай.

Вождь молчала, а я, радуясь красноречию, продолжал давить:

— Если Буйволы, Слоны, все вы соберётесь, пойдёте к столице. Люди послушают вас, и наместникам придётся разбираться.

— Наше дело малое, звериное, — неожиданно ответила Таджия.

Я чуть не завыл от досады. Да чтоб их, какие же тугие и непробиваемые! А ведь эта шаманка казалась такой мудрой, мне чудилось, что она насквозь меня видит со всеми моими частицами Абсолюта.

— Вы не можете просто сидеть и ждать, когда к вам придут проповедники Бездны, да ещё и по воле наместника, — хмуро сказал я.

— Небо поможет нам, дым узрит обман.

— Да уже узрел, — возмутился я, — И что вы сделали? Убили гонца с меткой?

Таджия даже чуть испугалась:

— Как смеешь, зверь, такое произносить?

Я понял, что на улице дышалось гораздо лучше. Голова работала яснее, и не только у меня. Там, в хижине, она даже не удивилась, когда узнала, что я убил Жёлтого приора. А тут смотри, опять пустилась в звериные суеверия.

— Да, ну дерьмо нулячье, — процедил я сквозь зубы.

Она поморщилась. Видимо, при вожде звери старались не ругаться.

— Прости, мастер. Но мне придётся показать вам мою силу… — я покосился на копьё, прислонённое к стене.

Если попробовать призвать опять Зов Белого Волка, и надавить на зверей волей вождя. Чтобы они пошли за мной, как за великим пророком, или кто там ещё был в предсказаниях оракула?

— Силу твою я вижу, — вздохнула Таджия, — Но объединит ли она? Если наместник услышит о том, что новый вождь ведёт зверей к столице, что он подумает?

Я потёр подбородок. А ведь я ещё не пробовал направлять волю зверей против их правителей. Нет, под Каудградом я уже толкал пламенные речи, но там звери сами уже не желали служить Жёлтому приору. И на это их сподвигли десятилетия тяжкой жизни.

Да и то, там удалось убедить, что служба Хорасу не нарушает законов Неба.

А здесь все вроде как благоволят погибшему приору Рэджину, а значит, и власти его наместника Райнера. А тут я пришёл из пустыни, и начал смуту наводить.

Да и нужен ли этот бунт? Вдруг Райнер чист, и такой же душка, как и Зигфрид? А я вместо того, чтобы поговорить по душам, зайду в столицу с ноги.

Думай, Марк, думай. Подсказчиков нет, и даже мудрая на первый взгляд Таджия всего лишь вождь, которая в первую очередь заботится о благе своего племени.

— Говорят, — осторожно произнесла зверица, — Что приор Рэджин перед поездкой оставил слово.

— Слово? — только и вырвалось у меня, я непроизвольно коснулся груди, где за пазухой покоилась табличка Каэля.

Опять запечатанные слова. В Инфериоре без этого, судя по всему, никуда.

— Да, слово приора. На случай его смерти, чтобы оракулы могли узнать у Неба, кто наречённый наследник.

Я растерянно спросил:

— Так в чём проблема, мастер? Почему не узнать?

Таджия мельком подняла глаза наверх, коснулась пальцами лба, и её действия повторили Ариф с Буйволами. Пришлось и мне, чтобы проявить уважение.

— Так лишь говорят. Но Небо никакого слова не видит.