Старинные миньятюры

Александр Казимиров

Дорогие читатели, есть книги интересные, а есть – очень интересные. К какому разряду отнести «Старинные миньятюры» – решать Вам! Отличный образец, сочетающий в себе необычную пропорцию чувственности, реалистичности и сказочности. Динамичный и живой язык повествования с невероятной скоростью приводит к финалу и удивляет непредсказуемой развязкой.

Звуковое ружье

Неординарный человек, как любая нестандартная вещь, — везде не по размеру, что, в конце концов, утомляет окружающих. Именно таким был Варфоломей Иванович, отпрыск известного в прошлом купца Катышева, упавшего после обильного возлияния с лестницы и разбившегося насмерть. Мечтая изобрести Рerpetuum mobile или что-нибудь не менее грандиозное, Варфоломей забросил отцовское дело и спустил все деньги на поездки по заграницам, где изучал совершенно бесполезные для торговых дел науки. Когда финансы иссякли, он вернулся на родину.

Утратив отношения с бывшими друзьями, Катышев вел жизнь тихую и непримечательную. Единственным человеком, с которым он общался, была родная сестра — Варвара Ивановна, проживающая с ним под одной крышей и взвалившая на свои плечи все домашнее хозяйство. Рано овдовевшая, она продала имение мужа-полковника и жила на pension, выплачиваемый государством.

— Ох, Варфоломеюшка, — причитала сестрица, шумно потягивая из блюдечка горячий чай. — Когда за ум возьмешься? Мне уже тридцать пять, скоро ослабну, а за домом следить и тебя обслуживать некому. Ты об этом думал?

— Не ослабнешь! — спокойно отвечал Варфоломей, делая какие-то записи на листе бумаги. — Вот доведу до ума звуковое ружье, запатентую — и деньги рекой потекут. Представляешь, оно вместо пули будет сгустком звука стрелять! Летит себе такой сгусток в оболочке из плазмы, попадает в цель и разрывается внутри. А-а-а, да что тебе объяснять, все равно ничего не поймешь!

— Эхо-хо, — горестно вздыхала Варвара Ивановна, наполняя блюдечко в очередной раз. — Одни бредовые фантазии в твоей голове. Оттого и личная жизнь неустроенна!

Опухшая, перепачканная копотью Луна излучала бледный свет кровавого оттенка. Выдыхая облака дыма, она походила на севшего перекурить истопника, по чьей физиономии прыгали блики огня. Звезды то выныривали, то снова исчезали в омуте ночи. В общем, на небе творилось что-то непонятное и, по всей видимости, скверное. Надо сказать, и на земле все было не совсем гладко: тягостно шумели листвой всклокоченные липы, где-то за заборами истерично рыдала нежданно-негаданно овдовевшая свинья.

Варфоломей вышел во двор. В руках он держал странное приспособление, по виду отдаленно напоминающее самоварную трубу с прикладом. Пристроив штуковину к плечу, изобретатель навел ее на Луну и нажал спусковой крючок. Гулкий выстрел эхом прокатился над крышами и тут же растаял в темноте. Подняли гам испуганные вороны, исступленно залаяли псы. В сонных окнах вспыхнули тусклые огоньки свечей. Покрытый оспинами диск надменно взирал на изобретателя и безмолвно вопрошал: «Ну что, дурень, убедился в собственной глупости?» Разочарованный отсутствием какого-либо результата Варфоломей чертыхнулся; сморщив лоб, зашел в дом и погрузился в раздумья: «Вроде бы все рассчитал правильно, ошибки быть не должно. Почему же нет никакого эффекта?» — с этими мыслями он брякнулся на кровать и постарался уснуть.

Ни с того ни с сего началась жуткая гроза. Казалось, будто ангелы войны собирались сойти на землю и оповещали о своем гнусном намерении. Но что-то не сложилось. Гроза кончилась так же внезапно, как и началась. Ни молний, ни грома, ни дождя, ни ветра. Уши Варфоломея заложило от навалившейся тишины. Душа успокоилась. Он повернулся набок и мгновенно уснул.

Семен Евграфович Сытин, преподаватель физики и астрономии в земской гимназии, наблюдал в собственноручно собранный телескоп за ночным небом. Мерцание далеких планет, кои простые обыватели называют звездами, будоражило сознание учителя, навевало мысли о бесконечности Вселенной. «Светит звезда, и люди принимают это как должное, не догадываясь, что небесное тело давно погасло, а его лучи только достигли Земли», — рассуждал Сытин, любуясь недоступными мирами. Собираясь покинуть чердак, приспособленный под обсерваторию, он обратил внимание на странное явление: над поверхностью луны поднималось пыльное облако, возникшее, по всей видимости, от столкновения с крупным метеоритом. «Вот так штука! Я стал очевидцем небольшой космической катастрофы. Сейчас же отпишу в академию наук о своем наблюдении, — потирая руки, Сытин представил, как кратер назовут его именем. — Возможно, мне присвоят ученую степень и вручат орден!»

Пьяные братья Алтанай и Хурукучон с трудом добрались до чума. Забравшись внутрь, они улеглись на оленьи шкуры. Поболтав о гостеприимных русских, от души напоивших их водкой, эвенки решили отблагодарить их рыбой и мясом. Алкоголь усыпляюще действовал на мозги, и вскоре чум содрогнулся от храпа. Разбудил братьев сильный свист, донесшийся непонятно откуда. Ничего не понимая, Алтанай испуганно посмотрел на Хурукучона.

— Никак, лесной дух в гости пожаловал. Спасаться надо!

Не успел он договорить, как ветер смел убогое жилище братьев. Яркая вспышка ослепила эвенков, и ужасный грохот потряс землю. Раскаленное дыхание стихии пронеслось по тайге. Словно щепки ломая высокие сосны, невидимая сила испепеляла на них хвою. Вспыхнул ягель. Густые клубы дыма устремились вверх и заволокли небо. С ужасом взирая на конец света, Хурукучон схватил обезумевшего брата за шиворот и потащил к реке. Бросившись в холодные воды, эвенки готовились к смерти. Но жар постепенно сошел на нет, оставив после себя уничтоженный лес и всполохи над горизонтом.

— Слышал, что в Сибири случилось? — Варвара Ивановна сунула под нос брата газету. — Читай! Огромный булыжник с неба упал. Много шума наделал, тайгу испепелил; люди пострадали.

Ознакомившись с заметкой, Варфоломей заперся в кабинете. «Значит, все-таки сработало! Я знал, что расчеты верны! Вот только последствия эксперимента не смог предвидеть!» — он поднялся с дивана и направился в кладовую. Размотав мешковину, извлек звуковое ружье и со всего маху треснул по нему топором. Уничтожив доказательство своей причастности к трагедии, Катышев больше никогда не занимался изобретательством.

Семена Евграфовича Сытина вызвали в Санкт-Петербург, где взяли подписку о неразглашении тайны. Вручив скромную премию, астронома-любителя отправили обратно. Сытин так и не догадался, что стал единственным очевидцем рождения тунгусского метеорита.