Белые облака. Роман

Александр Калмыков

Роман раскрывает хронику жизни двух подруг в небольшом городке накануне Великой Отечественной войны. Вспыхнувшая любовь девушек к двум военным лётчикам обещала долгое счастье в их жизни. Начавшаяся война в одно мгновение разрушила это счастье, разлучив влюблённых. В романе имеет место описание отдельных реальных событий с наложением на них элементов художественного вымысла, где фамилии, имена и отчества, а также места событий вымышлены. Возможные совпадения носят случайный характер.

Агрессия

В эти минуты с аэродрома приграничного польского посёлка Бяла-Подляска в небо поднялся немецкий самолёт-истребитель Ме-109. «Мессершмиттом» управлял кавалер рыцарского Железного креста 2 класса, молодой барон, лейтенант германских люфтваффе Рудольф фон Бергманн.

Этот пилот совсем недавно вернулся из Берлина в свою эскадрилью элитной авиационной дивизии «Герман Геринг», где он получил рыцарскую награду из рук Рейхсмаршала авиации рейха Германа Геринга.

— Мальчик мой, — одев на шею лейтенанта Рудольфа фон Бергманна Железный крест с Дубовыми Листьями, сказал Геринг, — я вручаю тебе очередную награду, которую ты получаешь заслуженно за твои победы в небе над Британией и Францией. У тебя были достойные противники, но ты победил их, потому что ты настоящий пилот, который любит небо своей Родины, как истинный патриот нашей великой Германии. У тебя богатый счёт сбитых самолётов противника. Не каждому удаётся в твоём возрасте поучаствовать в боях с врагом и сбить пять самолётов. Фюрер по достоинству оценил твой вклад в нашу победу по расширению территории рейха. Но на этом мы не останавливаемся. Предстоит большая битва с нашими главными врагами — коммунистами. Тебе нужно совершенствовать своё лётное и боевое мастерство. Скоро оно пригодится в походе на Восток. Мы победим ненавистную Россию в считанные дни, потому что такие рыцари, как ты, сделают это! Я знал твоего отца. Мы вместе с ним летали над Россией в первом походе в эту варварскую страну в 1918 году в первой эскадрилье «Рихтгофен», где я был командиром. Ему тогда не повезло. В бою он получил увечье и не мог больше летать вместе со мной, но барон фон Бергманн подготовил себе достойную замену в твоем лице. Фюрер и я надеемся, что ты не раз прославишь своими победами боевую династию семьи фон Бергманнов, предки которых покоряли Европу в своих крестовых походах. Хайль Гитлер!

Геринг выкинул вперёд правую руку в нацистском приветствии.

— Хайль Гитлер! — воскликнул Рудольф фон Бергманн и тоже вскинул вперед правую руку.

Рудольф вернулся в свою эскадрилью пятнадцатого июня. Выйдя из автомобиля около большого здания бывшей школы, оборудованного под офицерский отель, он направился в него, неся в руках два чемодана с берлинскими презентами для приятелей.

Сослуживцы встретили его в офицерском отеле восторженными приветствиями. Как же, герой эскадрильи побывал в Берлине и виделся с самим шефом авиадивизии «Герман Геринг».

— Как поживает твоя Марта? — добродушно спросил Рудольфа его приятель лейтенант Ганс Шварцкопф. — Она не забыла своего жениха?

— Всё в порядке, Ганс, — ответил приятелю Рудольф, — Марта верна мне и ждёт моего возвращения после восточной кампании. Мы прекрасно провели время, пока я был в Берлине.

— Ты, я смотрю, бородку отпускаешь! — подтрунивал Рудольфа Генрих. — Твоей Марте, что, бородатые мужчины нравятся?

Рудольф мечтательно улыбался, уйдя в свои воспоминания о встречах с любимой девушкой в фамильном замке семьи в пригороде Берлина.

— Ну, а мы живём здесь тоже неплохо, — прервал воспоминания Рудольфа Ганс, не дождавшись от него ответа. — Местные девки любят нас и не дают нам скучать. И, вообще, польки такие страстные! Стоит только намекнуть на любовь и они твои. Не все, конечно. Есть и такие, которые шарахаются от нас на другую сторону улицы, едва увидят германский мундир.

— Отчего у вас скучная жизнь? — не понял Ганса Рудольф. — Вы, что, совсем не летаете?

— Да полёты это привычное дело! — скривив гримасу на лице, недовольным голосом произнёс Ганс. — Летаем мы ежедневно. Пересекаем границу русских, углубляемся на их территорию, смотрим, чем они заняты и возвращаемся обратно. Скучные полёты.

— А что русские? — с любопытством спросил Рудольф. — Раньше, до моего отъезда в Берлин. Они вели себя очень скромно. Летали на своих самолётах И-16 или И-153 в отдалении и не мешали, мне, по крайней мере, совершать облёты их территории.

— А ничего не изменилось, — качнув головой, ответил Ганс. — У русских издан приказ, который запрещает им противодействовать нам, чтобы не вызывать конфликтов. Они, глупые, думают, что нас можно спровоцировать на военный конфликт, не понимая, что скоро им так и так придёт капут.

— Ладно, слетаю, и сам увижу, что изменилось за время моего отсутствия, — сказал Рудольф. — Сейчас я с дороги и не против отдыха в твоей компании. Я привёз из Берлина прекрасный французский коньяк. Приглашаю тебя ко мне в номер на дегустацию этого напитка.

— О! Ты, Рудольф, как всегда, гостеприимен и щедр! — потирая ладони, воскликнул Ганс. — С удовольствием составлю тебе компанию! А после этого мы с тобой пойдём в казино, где найдём себе красавиц и отвлечёмся от повседневных забот и мыслей о предстоящей восточной кампании.

— Ты, что, боишься? — спросил приятеля Рудольф.

— Боюсь, не боюсь, но русские мне не понятны своим поведением, — рассуждая, произнёс Ганс, — от них можно ожидать чего угодно. Это не англичане, с которыми мы с тобой сражались в небе над Лондоном. С русскими воевать будет не просто!

— Ещё кампания не началась, а ты уже в штаны наложил! — пристыдил приятеля Рудольф. — Не нужно бояться неприятеля. Это главное условие для победы. К тому же не забывай, что ты мой ведомый. И в воздушном бою я всегда рассчитываю на твоё мастерство пилота, хладнокровную выдержку и защиту.

— Я всегда помню об этом, — ответил Ганс, — и, как ты знаешь, никогда не давал тебе повода сомневаться во мне.

— Ладно, ладно, — примирительно произнёс Рудольф, — идём же скорее в мой номер и отметим моё возвращение.

На следующий день лейтенант Рудольф фон Бергманн вместе с другими пилотами эскадрильи приехал на полевой аэродром, который находился на окраине городка. Пилотов и авиатехников от гостиницы до аэродрома возил специально оборудованный грузовик «Опель».

Лейтенант фон Бергманн предстал перед командиром эскадрильи гауптманом Штольцем и доложил ему о своём прибытии в эскадрилью после краткосрочного отпуска по причине получения награды в Берлине.

— Вы, лейтенант, как раз вовремя прибыли, — выслушав доклад лейтенанта, сказал гауптман Штольц. — по приказу командования наша эскадрилья начинает интенсивные полёты на территорию СССР. Русские оказывают вялое сопротивление нашим прилётам. Их усилия всегда сводятся к корректным попыткам вытеснить наши самолёты за пределы их границы. Огня они не открывают. Бояться нарушить приказ о недопущении пограничного конфликта с нашими войсками. Вы же знаете, лейтенант, что германское правительство заключило с Советами пакт о ненападении на СССР. Они свято верят в этот пакт и строго наказывают своих военнослужащих и даже гражданских лиц не только за их активное противодействие отдельным актам солдат вермахта на их государственной границе, но и за ведение разговоров о предстоящей нам восточной кампании. Всё это выглядит очень наивно, но эта наивность нам на руку. Мы ежедневно делаем по два-три вылета на их территорию с разведывательными, а сейчас и с провокационными целями. Наша задача узнать фактическое базирование войсковых соединений Красной Армии и, особенно, расположение боевой авиации русских, и их готовность к ведению боевых действий. Что касается провокационных действий, то я приказываю вам открывать огонь по самолётам русских, когда они пойдут на сближение с нашими самолётами с целью выдворения их за пределы СССР. Следует учитывать только одно обстоятельство. Стрельба из оружия должна производиться не на поражение, а по касательной траектории по линии полёта. По возможности нужно добиться ответного огня от русских лётчиков. Если это произойдёт, то у германского командования будет повод заявить об агрессии русских. Вы поняли меня, лейтенант?

— Яволь, господин гауптман! — лейтенант Рудольф фон Бергманн вытянулся перед командиром эскадрильи и щёлкнул каблуками до зеркального блеска начищенных сапог. — Я и мой ведомый выполним ваш приказ!

— Ваш ведомый пилот здесь не причём, — пояснил гауптман Штольц, — наши пилоты вылетают на эти задания не в паре, а одиночно. Сегодня летают обер-лейтенант Вайс и ваш ведомый, лейтенант Шварцкопф. Первым вылетает Вайс. После его прилёта вылетит Шварцкопф.

— А когда будет мой вылет? — удивлённо спросил командира Рудольф. — Я не могу долго обходиться без полётов. Вы же знаете, господин гауптман, как я люблю летать!

— Знаю, лейтенант! — успокоил Рудольфа Штольц. — Вы полетаете, но завтра! Сегодня готовьте себя и свой самолёт к предстоящим большим делам. Скоро у нас будет большая и трудная работа. Такую работу вы уже выполняли в небе Англии и во Франции. И я поздравляю вас, лейтенант, с заслуженным Железным крестом второго класса. В новой кампании, полагаю, наград у вас прибавится, как, впрочем, и очередных офицерских званий и должностей. Вы стоите на пороге большой карьеры! Наш фюрер рассчитывает на таких офицеров как вы, лейтенант! Идите и готовьтесь к большим делам. Хайль Гитлер!

Гауптман Штольц небрежно вскинул правую руку, приветствуя, таким образом, фюрера.

— Хайль Гитлер! — Лейтенант фон Бергманн вновь вытянулся перед Штольцем и, щёлкнув каблуками сапог, вскинул вперёд правую руку.

Получив задание, Рудольф покинул комнату командира эскадрильи и направился по грунтовой рулёжной дорожке к своему самолёту.

Его «мессершмитт» стоял в самом конце стоянки.

Пока Рудольф шёл к самолёту его до блеска начищенные сапоги покрылись тонким слоем дорожной пыли.

— Проклятая страна, — выругался он. — Никакой цивилизации, хоть поляки и близки к Европе. Ни дорог нет хороших, ни порядка.

Около самолёта лейтенанта встретил его верный и надёжный авиатехник лейтенант Генрих Шульц.

Шульц доложил своему командиру о готовности самолёта к полётам.

Рудольф подошёл к своему самолёту и постукал его по капоту двигателя.

Самолёт выглядел идеально. Свежая краска блестела на солнце.

Рудольф обошёл самолёт со всех сторон, придирчиво осматривая все его агрегаты. Ему казалось, что чего-то не хватает этому самолёту, чтобы выделить его среди остальных машин эскадрильи.

У барона Рудольфа фон Бергманна заиграло самолюбие. Он почти герой. На его боевом счету пять сбитых самолётов противника. Пять воздушных побед. Он ас и это должны видеть все, в том числе и русские лётчики, с которыми ему предстоит в ближайшее время встретиться в бою.

И он понял, чего не хватает ему и его самолёту.

— Генрих, — обратился Рудольф к авиатехнику, который всё время ходил следом за ним, — возьми белую краску и красиво нарисуй на фюзеляже за капотом двигателя крупный контур бубнового туза, а за ним пять маленьких крестов, похожих на крест, что в хвостовой части фюзеляжа. Мой самолёт должен быть узнаваемым, как для наших, так и для русских пилотов. Внутри контура бубновый туз раскрась, как и положено, красной краской. Пусть все знают, что в воздухе германский ас, которого надо остерегаться.

— Будет исполнено, господин лейтенант! — услужливо ответил Шульц.

— Когда выполнишь это задание, ещё раз осмотри самолёт, — командным тоном сказал Рудольф. — Завтра я вылечу на выполнение боевого задания.

— Яволь, господин лейтенант! — ответил Шульц и поднёс ладонь к козырьку своего форменного головного убора. — Сегодня всё ещё раз осмотрю, а завтра, как положено, подготовлю самолёт к вылету.

Рудольф, не ответив на слова авиатехника, привычными движениями забрался на крыло самолёта и залез в кабину. Окинув взглядом на привычную приборную доску, он посмотрел в рамку прицела.

В это время он услышал, как неподалёку заработал двигатель другого самолёта.

— Наверное, это обер-лейтенант Вайс собирается вылетать! — с завистью подумал Рудольф. — Ну, ничего. Завтра и я полетаю.

Он просидел в кабине своего самолёта до того момента, когда обер-лейтенант Вайс начал выруливать на взлётную полосу для взлёта.

Кинув взгляд на самолёт Вайса, Рудольф вылез из кабины и направился к зданиям на краю аэродрома. В этих зданиях находилось командование эскадрильей. Он решил просить разрешения у гауптмана Штольца покинуть аэродром до следующего утра и отправиться обратно в гостиницу, чтобы там с наслаждением поваляться на кровати, вспоминая любовные приключения в Берлине, которые он совсем недавно совершал со своей Мартой.

Гауптман Штольц был настроен благодушно и позволил Рудольфу покинуть аэродром до следующего утра.

— Не забывайте, лейтенант, что завтра у вас вылет на разведку к русским, — напомнил Штольц Бергманну. — вылет вашего самолёта назначен на девять утра местного времени.

— Яволь, господин гауптман! — ответил, вытянувшись, лейтенант. — Ваше задание будет выполнено своевременно и точно! Разрешите покинуть аэродром?

— Идите, лейтенант! — кивнув головой, ответил Штольц.

— Благодарю вас, господин гауптман! — сказал Рудольф и, развернувшись, вышел из комнаты командира эскадрильи.

Утром следующего дня лётчики люфтваффе прибыли на аэродром и занялись подготовкой к предстоящим полётам. Среди них был и лейтенант Рудольф фон Бергманн.

Приехав на аэродром, он первым делом направился к своему самолёту.

Авиатехник Шульц увидел приближающегося к самолёту лейтенанта. По тому, что барон фон Бергманн был одет в лётный комбинезон и держал в руках шлемофон, Генрих понял, что лейтенант намерен вылетать на задание.

Шульц встретил своего командира и, приложив к правому виску вытянутую ладонь, отдал ему честь, как этого требовал воинский устав.

— Ну, Генрих, самолёт готов к полёту? — спокойным голосом спросил авиатехника Рудольф.

— Так точно, господин лейтенант! — отрапортовал Шульц. — Самолёт полностью подготовлен к полёту. Бензин заправлен. Боекомплект загружен и оружие проверено. Все системы самолёта в полной исправности.

— Очень хорошо, Шульц! — похвалил авиатехника Рудольф.

Держа в руках шлемофон, он начал осматривать самолет, обходя его со всех сторон.

На левой стороне фюзеляжа за капотом двигателя красовался крупный знак бубнового туза и пять более мелких крестов люфтваффе. Обойдя самолёт, Рудольф увидел, что точно такие же знаки были нарисованы его авиатехником и на правом борту фюзеляжа.

— Ты на славу постарался, Генрих! — с удовлетворением сказал Шульцу Рудольф. — Теперь мой самолёт будут узнавать все, кто встретится со мной в воздухе.

Оставшись довольным состоянием самолёта и его подготовки к предстоящему полёту, Рудольф похлопал авиатехника по плечу.

Шульц помог лейтенанту надеть парашют и взобраться на крыло самолёта. После этого он убрал тормозные колодки под колёсами.

С крыла Рудольф влез в кабину и уселся в своё пилотское кресло, надев на голову шлемофон.

Шульц тоже взобрался на крыло и, наклонившись над пилотом, помог ему присоединить наушники шлемофона с кабелем радиостанции.

Лейтенант застегнул привязные ремни, поправил пилотские очки на шлемофоне и закрыл фонарь кабины.

Шульц, сидя на крыле, съехал с него на землю. Пройдя к крайней точке консоли крыла, он взялся за неё одной рукой, а другой махнул вперёд. Этим жестом он показал лейтенанту, что тот может запускать двигатель и выруливать на старт.

Через несколько минут лейтенант люфтваффе Рудольф фон Бергманн взлетел на своём «мессершмитте» в небо и, набирая высоту, направил самолёт в сторону границы СССР.

Накануне он внимательно изучил маршрут своего полёта. Ему предстояло пересечь границу СССР в районе белорусского города Бреста и, летая на небольших высотах, произвести разведку территории в районах города Бреста, посёлка Жабинки, города Кобрина, и посёлка Малориты. Ему нужно было определить расположение воинских подразделений Советской Армии, аэродромов военной и гражданской авиации и наличие самолётов на этих аэродромах. В случае встречи с советскими самолётами-истребителями Красной Армии ему следовало спровоцировать их на ведение воздушного боя.

Последняя задача Рудольфу нравилась больше всего. Ему ещё не приходилось встречаться с самолётами русских. О характеристиках их самолётов он знал только из специальной литературы, которую ежедневно изучали все лётчики из его эскадрильи.

Летать на низких высотах и высматривать объекты русских Рудольфу казалось занятием скучным и однообразным. Лишь одно в этом случае его устраивало, это сам полёт. Он любил летать и готов был находиться в воздухе бесконечно, выполняя даже скучные, с его точки зрения, полёты.

Встреча с самолётами-истребителями Красной Армии гарантировала выполнение высшего пилотажа и проверку способности «мессершмитта» вести воздушный бой с вероятным противником.

Лейтенанту фон Бергманну хотелось увидеть и оценить способности лётчиков Красной Армии и их самолётов.

Рудольф, набрав высоту пятьсот метров, повёл свой самолёт по разработанному маршруту.

Внизу проплывали зелёные поля польских крестьян. Изредка мелькали небольшие пролески. Длинной изгибающейся змеёй среди полей и пролесков тянулась автомобильная дорога, вдоль которой до самого города Бреста пролегал маршрут полёта.

Небо над головой было чистым и безоблачным.

Осматривая горизонт, Рудольф увидел, что справа, параллельно автомобильной дороге, пролегали железнодорожные пути, на которых в сторону границы медленно ползли два грузовых состава.

Мельком Бергманн увидел, что эти составы везут военную технику вермахта.

— Да, приближаются большие события! — подумал лейтенант. — Командование собирает большие силы войск на границе с СССР. Скоро в бой!

Через десять минут полёта он пересёк реку Западный Буг, по которой проходила граница между Польшей и СССР. Дальше полёт проходил по намеченному плану.

Снизив самолёт до трёхсот метров высоты, лейтенант фон Бергманн, не залетая в населённые пункты, начал обследовать местность. Обнаруженные цели лейтенант запоминал, чтобы после возвращения на свой аэродром нанести на карту обследованных районов.

Рудольф уже завершал выполнение своего задания, летая над лесными массивами в районе посёлка Малорита. Пришло время возвращаться на аэродром польского посёлка Бяла-Подляска.

Его удивляло бездействие авиации Красной Армии по отношению к нему, нарушителю воздушного пространства СССР.

— Неужели я так и не встречу ни одного самолёта русских? — думал Рудольф, пилотируя свой самолёт. — Что-то здесь не так!

Сделав ещё несколько кругов над лесным массивом, и, не обнаружив внизу ничего достойного его внимания, лейтенант взял курс на посёлок Бяла-Подляска. До границы было около пятнадцати минут полёта.

Набирая высоту полёта, лейтенант вдруг увидел, что справа к его самолёту приближается чёрная точка.

С каждым мгновением точка росла в размерах, быстро став самолётом-истребителем И-16 с красными звёздами на крыльях и фюзеляже.

— Наконец, проснулись! — подумал пилот «мессершмитта». — Сейчас поиграем!

Рудольф резко изменил маршрут полёта, развернув самолёт в сторону посёлка Малорита.

На приборной доске в солнечных лучах поблескивали стёкла приборов.

Прибор скорости показывал триста шестьдесят километров в час.

Рудольф опустил пилотские очки со шлемофона на глаза и повёл самолёт с небольшим набором высоты.

Самолёт И-16 догнал «мессершмитта» и на небольшом расстоянии от него полетел рядом параллельным курсом.

Лейтенант фон Бергманн спокойным взглядом посмотрел на летящий неподалёку самолёт с красными звёздами, рассматривая сидящего в нём русского лётчика.

Тот, в свою очередь, тоже смотрел на лейтенанта и, делая жесты руками, показывал Рудольфу, что «мессершмитту» нужно лететь в сторону границы и убираться с территории СССР.

Бергманн сделал вид, что не понимает русского лётчика и, бросив управление, удивлённо развёл руки, которые поднял выше среза кабины.

Увидев жест немецкого лётчика, пилот Красной Армии покачал крыльями своего самолёта И-16. Этот жест по правилам полётов в Красной Армии означал: «Делай, как я!».

— Дикари! — подумал Рудольф. — У них нет радиосвязи, поэтому пользуются жестами. Как же они координируют свои действия в бою? Ну, что же, покажем коллеге, что мне всё понятно.

С этими мыслями лейтенант фон Бергманн покачал крыльями своего самолёта, давая понять русскому пилоту, что готов следовать его примеру.

Увидев действия немецкого лётчика, пилот самолёта И-16 резко отвернул в сторону границы и полетел в её направлении с небольшим снижением.

Это была отличная цель для Рудольфа. Именно в таком ракурсе он догонял самолёты англичан и сбивал их в небе над Лондоном.

Развернув свой самолёт вслед за самолётом русского лётчика, он медленно нагонял его, держа самолёт с красными звёздами в своём прицеле.

В эскадрилье авиадивизии рейха «Герман Геринг» лейтенант барон фон Бергманн считался снайпером воздушного боя.

Ему ничего не стоило сбить этот И-16. Русский лётчик наивно полагал, что немецкий самолёт послушно летит за ним, соблюдая условия Пакта о ненападении Германии на СССР. Но у Рудольфа было другое желание, которое совпадало с полученным заданием.

Догнав самолёт И-16 до дистанции в триста метров, лейтенант люфтваффе навёл перекрестье прицела на край левой консоли крыла с красными звёздами и нажал гашетку своего оружия.

Дробный стук пушек «мессершмитта» оказался неожиданным для лётчика Красной Армии.

Рудольф увидел, что снаряды пушек его самолёта пробили обшивку консоли крыла самолёта И-16 и тот, перевернувшись через крыло, попытался выйти из прицела немецкого лётчика.

У лейтенанта фон Бергманна появился азарт воздушного боя. Он, как охотник, начал гоняться за самолётом И-16, удивляясь его изворотливости и живучести после полученного повреждения.

Оба самолёта выполняли высший пилотаж. Самолёт И-16, пытаясь уйти от преследования, закладывал крутые виражи. «Мессершмитт» Рудольфа не успевал за самолётом Красной Армии из-за пологих виражей большего радиуса. Когда ему удавалось вновь поймать в прицел самолёт русского лётчика, тот делал переворот через крыло и с пикированием ускользал из прицела.

Рудольфу удавалось вновь ловить в прицел этот самолёт только тогда, когда И-16 после пикирования и набора скорости переходил в резкий набор высоты. «Мессершмитт» легко нагонял самолёт русского, имея преимущество в вертикальных манёврах.

Поняв это, Рудольф решил прекратить свою тренировку и отправиться на свой аэродром.

Он развернул свой «мессершмитт» в сторону границы и на максимальной скорости полёта быстро покинул территорию СССР, выполнив все задания гауптмана Штольца.