Венецiанская утопленница

Александр Климов, 2016

1904 год. Русско-японская война. Коррупция в России достигает критической точки. Революция становится на путь террора. Народ жаждет крови и хлеба. Губернатор города N даёт людям зрелище – неравный брак. Его красавица-дочь выйдет замуж за народного героя – моряка крейсера "Варяг", навеки прикованного к инвалидной тачке. Свадебный угар скроет махинации с бюджетом строительства плотины, необходимой для укрытия города от наводнения.

Глава третья

Из огня, да в полымя

1

Губернатор утолял ночной аппетит кусочком французского сыра рокфор, ломтиком в полпальца толщины ярославской ветчины, и всё это на корке подсоленного житного хлеба.

Его сиятельство разбудил правительственный курьер. На конверте прибывшим скорым поездом из Петербурга красовался царский вензель. Курьер нагло улыбнулся, глядя, как у них дрогнули губы. Чаевые он в результате не получил.

Губернатор выбрил лицо, одел вицмундир. Сделал себе бутерброд, зная, что в случае хороших вестей будет много пить шампанского вина, а это вредно натощак. А в случае дурных вестей — потеряет аппетит на несколько дней.

Его сиятельство тщательно прожёвывает каждый кусок. Хрустят желваки. Трутся зубы. Слюны во рту нет. Жуётся с трудом. Охота выплюнуть. Положение не позволяет.

Долго и тщательно губернатор вытирает пальцы салфеткой, смоченной одеколоном. Пульс нитевидный.

Аккуратно вскрывает конверт ножом. Читает письмо с конца. Текст послания решительно краток:

«Хочу взглянуть лично. Николай II».

В предыдущем содержании письма государь советовал принимать его скромно, без излишеств.

Губернатора стошнило непереваренным бутербродом.

2

Девичий источник полон рабочих людей. Местные подрядчики с безработными строителями глухо ропщут, почему понаехавшие исполняют государственный заказ, когда они сделают в два раза дешевле, лучше и деньги тут же оставят. На месте составляется петиция губернатору. Видно, что людям нечего делать и никуда они не торопятся.

Криволап пожалел, что рекомендовал в этом году губернатору не приглашать цирк в город.

Гастарбайтеры развлекают публику, как могут: заливают фундамент без подошвы в сырую землю на глубину в полштыка; опоры вытёсывают из ракушечника, и каждая вторая идёт в строительство уже с трещинами; щиты для запора воды сбивают то ли из фанеры, то ли из картона…

Подрядчики стали проталкиваться ближе к бейшлоту, чтобы рассмотреть всё в подробностях.

Криволап выслал им навстречу сторожей, и завязалась словесная перепалка на тему свободы совести.

К источнику подлетела на полном ходу карета его сиятельства. Лошади от скорой езды в хлопьях мыла. Губернатор выпрыгнул из кареты чуть не на ходу и сразу к стройке. Схватил молоток и стал прибивать случайную доску наугад. Вторым же ударом он травмировал себе палец и очень расстроился. Растрощил доску в щепы голыми руками.

— Гниль! — орал он.

Заставил с помощью переводчика трамбовать грунт ногами. Гастарбайтеры и тут насмешили, разбились по парам и взялись за руки. Его сиятельство кричит:

— Топайте!

Они вальсируют и хлюпают ногами в разжиженной водою почве.

В среде подрядчиков пошли разговоры, что, может, оно и лучше, что заказ не получили, — и порвали петицию от греха подальше.

Секретарь возник возле губернатора, когда тот взялся осушать Девичий источник насосом. Его сиятельство махал перед носом письмом государя.

— Надо всё переделывать! Срочно!

Криволап письмо даже не читал. Фотограф осветил его сиятельство магниевой вспышкой — губернатор профессионально улыбнулся, а секретарь растворился во тьме, откуда зашептал персонально для посвящённых ушей:

— Накануне прибытия государя имеется точная информация — террористы бросят бомбу в плотину. Останутся только обломки, фотографии, очевидцы, — он указал на местных рабочих и подрядчиков, — и… расходные книги.

Губернатор толкнул ногой насос, вообразив теракт.

— Террористы ни перед чем не останавливаются. Столько труда! Деньги какие! Страшно! — Его сиятельство отрепетировал лицо праведного негодования. — Все беды России от них. Государь как слышит, что где-то террориста видели, так сразу печалится. И все вокруг печалятся. Страшно подумать, что на земле делается! Я бы нам орден дал за переживания.

Криволап поклонился, как бы говоря: «Это ваша замечательная идея!»

Его сиятельство отряхнул мундир для будущего ордена и больше на строительство не являлся.

3

Сахарная барышня когда-то плавала лучше всех в городе. Это было ещё до отъезда в пансион. Ей, конечно, не с кем было соревноваться. Но она всегда знала, что плавает лучше всех.

Она часами ловила ладошками юрких мальков, строила замки из грязи и ила, караулила стрекоз под водой или просто лежала на спине и смотрела, как солнце катит по небосводу. Всё было скучно. Мальки сбегали, недостроенные замки размывались волнами, а стрекозы улетали на солнце и откладывали там яйца. Барышня скучала, переворачивалась набок и, нахлебавшись воды, долго отплёвывалась, посинев, на берегу.

Тут-то и появилась ОНА. Девочка с кошачьими глазами. Представилась дочерью мелкого чиновника. Кашляла чаще барышни и не выговаривала множество букв.

Анастасия очень жалела свою подружку. Таскала для неё пироги с кухни. Но неизменно обнаруживала, что девочка их не ела сама, а скармливала рыбам. Даже рыбные пироги она отдавала плотве. Этого уже барышня понять не могла. Разве могут рыбы есть рыбу, звери зверей, а человек человека? «Могут!» — авторитетно было напечатано в энциклопедии под редакцией профессора Южакова. Смотри ст. «Каннибализм».

Чайки близко к подругам не подлетали — хохота боялись. К тому же девочка-кошечка показала мастерство, когда выпрыгнула из воды и на лету вырвала у птицы перо из хвоста. Трофей она подарила барышне, и та писала им примеры по арифметике.

Была, правда, у девчонки одна неприятная привычка — любила она кусаться в воде. Ещё хуже было то, что она топила барышню как бы в шутку, когда той было уже не до игр.

Однажды Анастасия сильно разозлилась на подругу. Они стояли на берегу и прощались, когда мещанка, целуя, укусила барышню за щёку. Капелька крови капнула в воду. Вода мелкой рябью покрылась.

Анастасия в отместку окунула хищницу в воду.

Вода закипела ровно на мгновение.

Она видела, как подруга смотрит на неё из воды и беззвучно смеётся. Видела, как со дна поднялся взбаламученный ил и голубая вода стала чёрной.

Анастасия, как была в мокром платье, прибежала домой и в тот же вечер уехала в пансион на долгие десять лет.

4

Земля — это огромный моток шерстяных ниток, разматывающийся в бесконечности.

По нитям, связанным в ковёр, ходят короли. Намотав нить на шею, прощаются с миром бедные поэты. Нить стягивает корсет куртизанки. Нить держит муху за лапку на потребу гимназиста-садиста.

Нить может быть связана из нервов, льна или стали. Может быть в палец толщиной, а может быть и не видна вовсе. Вот не видно её, и хоть монокль наводи, хоть микроскопом орудуй — не разглядишь.

И снаружи, и внутри их полно. Сложно не запутаться. Легко оборвать.

Чудо, что к каждому человеку и его жизни тянется нить. Можно размотать так по нитке любое дело. А можно, наоборот, смотать, и следа не останется.

Если правильно ухватить нить — дёрнуть, а она привязана к чьему-то рукаву, то у этого кого-то рука дёрнется — апельсин украдёт, например.

* * *

Сорок четыре года назад.

Стоит посреди городской площади громадный чёрный ящик. В нём куклы дерутся, любятся, опять дерутся — без перерыва на обед и сон.

Публика в восторге. Свист стоит над площадью.

Шпана плачет, глядя, как заплетаются нити красавицы куклы, прежде чем ей выпить пузырёк яда и затихнуть на дне ящика.

Вторая кукла — солдат на одной ноге. Подходит вприпрыжку, в состоянии качки, к мёртвой кукле и долго-долго трясёт головой. Из его глаз сыпется серебряная стружка.

Баба, выторговавшая тут же на площади за рубль гуся, не спешит идти домой, а смотрит трагедию и семечки патетически на брусчатку сплёвывает:

— Сейчас убиваться будет!

На неё смотрят недовольно 99 пар глаз.

«Надо же, она уже видела!».

Пацаны воруют у зрителей платки и гроши из карманов и успевают критически заметить:

— Найдёт себе другую.

Солдат колотит фарфоровой головой по дну деревянного ящика. Барабанная дробь призывает третью куклу — размалёванную до безобразия. Она танцует вокруг убивающегося. Её бёдра задевают его при каждом движении. Как их нити не перепутались — осталось одной из больших загадок города N.

Публика ропщет.

— Что за танцы? У человека горе. Дайте ему поболеть.

Конец ознакомительного фрагмента.