Шаги в темноте

Александр Конторович, 2013

В ходе войны в руки советских войск попало большое количество ценностей, некогда награбленных немцами в Европе и на территории СССР. Многие их владельцы живы и ныне занимают серьёзные посты в своих странах. Руководство СССР принимает решение вернуть эти ценности прежним хозяевам. Операция имеет наивысший гриф секретности, но сведения о ней всё же попадают в руки спецслужб недавних союзников по антигитлеровской коалиции. Принимается решение сорвать операцию, для чего задействуются не только старые, ещё немецкие, агенты, но и простые уголовники. В связи с неординарностью вопроса обеспечение безопасности операции «Темнота» возложено на отдел В2. Старшим группы назначен опытный сотрудник подполковник Гальченко, известный как «Проводник». В состав группы входит также старший лейтенант Барсова – «Котенок» и специалист-подрывник майор Сиротин – «дед Миша».

3

Исправительно-трудовой лагерь

— Заключенный Вильнер по вашему приказанию прибыл! — а тем временем бывший сержант быстро стрельнул глазами по сторонам.

Так, лагерный «кум» присутствует, он и вызывал. А вот эти два залетных гостя — они кто такие?

Подполковник и майор. Ведомство — то же.

Серьёзно: наш-то «кум» старший лейтенант, так что он тут явно не главный.

— Присаживайтесь, Николай Иванович.

Это подполковник — он, видать, тут за главного.

Вильнер присел на краешек стула.

— У меня есть к вам предложение… — главный присел напротив.

— Какое же?

— Вы ведь из студентов?

— Так точно. Московский университет. Был когда-то…

— В армию добровольцем ушли?

— Да. Всё это в личном деле есть.

— И как собираетесь дальше жить?

Странный разговор. Вербовать в стукачи — так столь высокий уровень для этого не нужен. И местного особиста за глаза хватит. Что надобно этому дядьке? И второй — старый уже мужик-то, но ведь зачем-то приехал? Ох, что-то тут такое…

— Сначала ещё отсидеть нужно. А потом уже думать. Пока что вся жизнь — она запреткой ограничена.

Оба гостя переглянулись, старый одобрительно кивнул.

— Ваша кандидатура отобрана для выполнения особо важного задания, — собеседник выжидающе посмотрел на Вильнера.

— Кем?

— Мною. Про задание вы не спрашиваете?

— Вы же не скажете. А вдруг я не соглашусь?

Подполковник усмехнулся.

— Имеете право. Можете прямо сейчас встать и выйти. И этого разговора не было. Никаких последствий не будет, это я могу обещать. Вот в другой лагерь вас, правда, переведут — и немедленно.

— Задание опасное?

— Да.

— Подумать могу?

— Пять минут. Прямо здесь.

Серьёзный мужик! А наш-то «кум» ажно подобрался весь! Ох и непростые тут гости… Стало быть, задание у них… соответствующее.

— Не надо пять минут. Я согласен.

Собеседник повернулся к старому, тот одобряюще кивнул.

— Прекрасно. Пройдите в соседнюю комнату, вас там ждут.

А дальше все пошло вполне ожидаемо. Подписка о неразглашении, ознакомление под роспись с выпиской из постановления суда.

«…Временно приостановить исполнение приговора в отношении гр. Вильнера Николая Ивановича, 1922 г.р. Направить гр. Вильнера в распоряжение МГБ СССР…»

Вот так!

Не куда-нибудь — в МГБ!

За каким, простите, рожном?

Нате-здрасьте — БУР^[1]!

Отдельная камера.

Двое заключенных — морды знакомые, свой брат-штрафник. Одного знаю — «Драчун», крепкий, суровый мужик. Кажись, Олегом зовут.

— Всем привет!

— Здорово, — буркнул «Драчун». — А тебя сюда за какие грехи засунули?

— Да хрен его знает… нашли!

— Тады вон шконку выбирай. Их тут две свободные есть. Какую хошь…

Странное дело — но койки оказались опущены! Это днём-то? Чудеса…

— Николай, — протянул руку второму постояльцу Вильнер.

Тот окинул его внимательным взглядом, помедлил, но руку в ответ протянул.

— Алексей.

Что за фигня происходит?

Почему БУР? Вроде бы всё ведь подписал? И приговор приостановлен…

А эти тут почему?

Но сюрпризы на сегодня не закончились.

За стеною затопали сапоги — надзиратель.

— Лицом к стене! Руки за спину!

Бухнула, открываясь, дверь.

И через порог шагнул… Тот самый подполковник. В лагерной одёжке. Ни дать ни взять — обычный ЗК.

Лязгнул замок двери.

— Удивлены? — усмехнулся гость.

Опустился на свободную шконку.

— Ну, что ж, давайте для начала познакомимся. Подполковник Гальченко…

Спустя два часа.

— Ещё что-нибудь непонятное есть? — подполковник обвёл взглядом собеседников.

— Да… вроде понятно всё… — Драчун почесал в затылке. — Непривычно, однако ж, мы тут уже таких субчиков нагляделись! Вполне можем комедию свалять!

— Неправильно ты говоришь! — не согласился Охотник. — За ту такую комедь и бошку отвернуть могут на раз-два! Это ежели фальшиво сыграть…

— Леха прав, — поддержал его Математик. — Тут без шуток нужно. Нагляделись мы уже на урок — этот противник лёгким не станет. Головой надо думать и каждое слово выбирать правильно. А вот вопрос у меня есть, товарищ подполковник…

— Франт, — перебил его Гальченко. — Привыкайте! Один раз такое с языка сорвётся — всем нам могила! Да и нет среди уголовников «выканья» — это тоже учтите. Разве уж в каких-то совсем особых ситуациях, когда кого-то подколоть или специально выделить нужно.

— Понял! — кивнул Математик. — Извини, Франт! А почему, хотел я спросить, беседа у нас в БУРе протекает, а не в каком другом месте?

— Оттого, голуби вы мои сизокрылые, — усмехнулся Гальченко, — что не хочу я никого из вас спалить раньше времени. Обычный вызов к «куму» всегда объяснить можно — мол, вскрылись кое-какие фактики из вашего прошлого, для вас лично неприятные. Вот «кум» и начал свои каверзные расспросы. И следаки приезжие к вам интерес немалый проявили. А поскольку ответы ваши этим гаврикам не сильно понравились — то…

И подполковник указал на решётку в окне.

— Понятно! — согласился Драчун. — В такое поверят.

— Именно! — продолжил Гальченко. — А иного варианта собрать вас всех троих вместе — тут нет. Не хочу я к вам внимание привлекать. Мне с вами спокойно поговорить надобно, да не пять минут. А какие вопросы вам зададут, когда станет известно, что с вами двое приезжих энкаведешников два часа вдумчиво общались… я полагаю, вы и сами это представить можете. И исход этой беседы соответственно… Впрочем, вопросы всё равно будут, но теперь-то вы знаете, что на них ответить. И как себя вести.

Многоопытный гость как в воду глядел. Через трое суток, когда троица покинула негостеприимные стены лагерной тюрьмы, вопросы действительно были заданы. И суммируя ответы, которые в разной интерпретации прозвучали от каждого, напрашивался вывод — парням скоро сильно покислеет. Раз уж за них взялись такие суровые дядьки… то конец персональной делянки для каждого не просматривался даже в бинокль. Словом — пилить вам, ребятки, да пилить…

Выписка из рапорта начальника учреждения №…

«…согласно полученному распоряжению, все трое были переданы прибывшему конвою. По неизвестной причине автомашина совершила непредвиденную остановку. Исходя из осмотра места происшествия, можно сделать вывод о том, что спустило одно из колёс. Во время ремонта заключённые совершили нападение на конвой.

В результате нападения были убит старший конвоя, сержант Лопатин А.А., и двое сопровождавших его бойцов. Водитель автомашины, рядовой Ищенко Р.В., был ранен, сумел скрыться в лесу, где и скончался от ран. Его тело было обнаружено при прочёсывании лесного массива.

Воспользовавшись захваченной автомашиной, нападавшие покинули место происшествия, забрав с собой оружие конвоиров — два автомата «ППС» и пистолет «ТТ» начальника конвоя.

Принятыми мерами розыска обнаружить и задержать бежавших не удалось…»

Начальник учреждения №…Капитан МВД Смирнов П.Т.

Новость стала немедленно известна в лагере (не без стараний «кума») и вызвала оживлённое обсуждение среди заключённых. Все сходились в одном — бежавшие были отчаянными людьми. Надо полагать, впереди им не светило ничего хорошего, вот и решились парни на «рывок». Ну, а что могут сотворить трое опытных бойцов… Как оказалось, многое.

Бежавшая троица, оставив в условленном месте автомашину и оружие «убитых» конвоиров, забрала из тайника документы, одежду и некоторую сумму денег, достаточную, чтобы без помех проследовать по указанному адресу. В пути следования никаких неприятных инцидентов не произошло. Впрочем, специально назначенный сотрудник незаметно следовал за ними на этот случай.

Прибыв в город, вся группа поселилась на конспиративной квартире МГБ, которая специально выделялась на подобный случай. Разумеется, всё это было организовано далеко не вчера, подобные неприметные обиталища имелись практически во всех крупных населённых пунктах. Вполне понятно, что за домом (ибо именно он являлся таковым обиталищем) присматривали. Ибо понятие «конспиративная квартира» не обозначает квартиру в чистом виде — ею могло быть что угодно.

Само собою наблюдающие за этим местом составляли ежедневные рапорты, в которых тщательно фиксировалась вся обстановка как на самом объекте, так и на прилегающей территории. И это не было пустой прихотью руководства. Бывали, знаете ли, случаи, когда вовремя замеченный интерес к конкретному опекаемому или к месту его пребывания спасал тому жизнь. А иногда — не только ему…

Лег на стол и рапорт, оповещающий, что в указанном доме появились новые обитатели. Положенный сигнал они подали, время их предполагаемого прибытия совпадало — так что никаких специальных проверочных мероприятий никто проводить не стал.

Примечания

1

Барак усиленного режима. В настоящее время ШИЗО — штрафной изолятор. Своеобразная лагерная тюрьма.